Римлянин. Книга вторая

Глава XX. Франко-баварцы

//Королевство Чехия, п. Блатна, среди пасторали, 17 августа 1743 года//

— Становись, равняйсь, смирно! — отдал команды штаб-капитан Карлсон.

Легионеры IV-го легиона выстроились в когортные «коробочки».

Бедолага Карлсон за последние полгода пересёк большие расстояния, нежели какой-либо другой легионер. Сначала он прибыл в Таврию, бился там с кочевниками, затем прибыл на Кавказ, бился там с горцами, а теперь, вместе со своим родным легионом прибыл в Баварию, чтобы биться с германцами.

— Вольно! — скомандовал штаб-капитан Карлсон по знаку Таргуса.

— Слушай меня, легион! — проорал Таргус в жестяной мегафон. — Впереди враг, численно превосходящий нас!

Речь шла о баварско-франкской армии, которая выстроилась в трёх километрах западнее. По примерным расчётам выходило, что их там около пятидесяти пяти тысяч при трёхстах пятидесяти пушках. Пушки шлезвигские, поэтому бить они будут примерно на ту же дистанцию, что и орудия легиона, но Таргус рассчитывал, что контрбатарейную войну баваро-франки проиграют. Потому что ни один генерал в своём уме не будет тратить столько денег на доведение действий артиллеристов до автоматизма и выработки у них великолепного глазомера. Каждый артиллерист Таргуса был на вес серебра, потому что являл собой образец профессионала, способного уложить десять бомб в квадрат двадцати метров на дистанции до трёх километров. Феноменальная точность для нынешних времён.

— Они сильны! — продолжал Таргус. — С франками вы уже имели дело, это жалкие слабаки, которые не могут даже в собственную задницу пучком соломы попасть!

На самом деле, франки приготовили отличную армию, преуспев в деле модернизации больше всех. Агентура докладывала, что организационную структуру они скопировали с легиона, только вот командиры у них исключительно из знати, что несколько смазывает эффект.

Ну нет у них высших военных учреждений для аристократии, которые могут выдавать благородных военных специалистов по пять тысяч в год! Сейчас военному делу у франков учатся преимущественно дома, а также в немногочисленных военных училищах, точнее конкретно в одном, Колледже Генриха Великого, где военное дело — факультатив.

До системного военного образования франкам ещё очень далеко, поэтому их аристократы, занимающие сейчас штатные должности во «франкском легионе», сильно варьируются по компетентности.

— Но больше всего меня пугают не франки, о нет, нет! — Таргус сделал серьёзное лицо. — Баварцы — вот она настоящая опасность на этом поле боя! Поверьте мне, единственное, что издавна не позволяет баварцам поднять с земли мир — это пиво и копчёные сосиски! Если бы не пиво и сосиски, тягостно стонать бы нам под суровым, но справедливым баварским гнётом! Так что опасайтесь этих хладнокровных и безжалостных ублюдков, истинных отродий войны! Эти великие воины дадут вам фору при стрельбе, будут специально стрелять медленно и неточно, потому что презирают ваши жалкие навыки! Специально не будут выдерживать формацию, потому что они как никто другой знают, что вы лишь смазка для их штыков! Кто-то из вас мог бы счесть это оскорблением, но просто смиритесь — вы просто не ровня великим баварским воинам-поработителям!

Раздался громкий многоголосый хохот. Легионеры старались сдерживаться, но Таргус применил всю доступную ему экспрессию и активно размахивал руками, живописуя мощь баварских солдат.

Юмор — это отличный способ ненадолго избавиться от нервозности. Выброс эндорфина от хорошей шутки, говорят, способен на время приглушить боль. Что уж говорить о лёгкой предбоевой нервозности?

— В наступательную формацию! — заорал Таргус и пошёл к башенке. — Артиллерия, вслед за пехотой!

Противник решил отдать инициативу ему, что в свете его численного превосходства является сущей глупостью, но Таргус не собирался отправлять гонца к их командующему с нотациями о том, как именно нужно начинать битвы.

Когорты разбились в стрелковые цепи и синхронно двинулись в атаку.

Да, стрелковые цепи — это не самое подходящее тактическое применение для пехоты, вооружённой дульнозарядными винтовками, но артиллерия франков снабжена бомбами, а пехота оснащена пулями Несслера, поэтому других способов снижения потерь у Таргуса просто не было.

Что есть стрелковая цепь?

Это формация, в которой интервал между легионерами составляет 3–4 метра, что практически нивелирует эффективность классического залпового огня, предполагающего, что противник будет точно так же стоять в плотном построении.

Ещё стрелковая цепь существенно снижает эффективность артиллерийского обстрела, особенно когда речь идёт о маломощных бомбах с чёрным порохом.

Сам Таргус, во время Римско-аспиумской войны участвовал в волнообразных атаках стрелковыми цепями на укреплённые позиции противника. Воспоминания очень неприятные, но он был вынужден в своё время надолго погрузиться в них, когда разрабатывал методические пособия для курса «Тактика».

Успешность применения стрелковых цепей полностью зависит от квалификации капитанов когорт, а также от индивидуальной подготовки легионеров. Капитан должен уметь адаптироваться под особенности местности, не терять контроль над центуриями и всегда знать, как действовать в непонятных ситуациях. Легионер же должен уметь пользоваться естественными укрытиями и действовать в точности так, как сказал командир.

Да, эту тактику применять рановато, но у Таргуса и так всё идёт не по плану, поэтому приходится импровизировать.

В Промзоне, если доклады верны, уже сейчас ведётся работа по изготовлению крановых затворов для модернизации стоящих сейчас на вооружении дульнозарядных винтовок.

Крановый затвор (1) — это простое, на фоне продольно-скользящего затвора, изделие, которое заставило попотеть сначала самого Таргуса, имевшего о нём весьма общие познания, а затем и всё оружейное конструкторское бюро, вообще не представлявшее тогда, что именно нужно сделать.

Но в итоге получилось надёжное устройство, установка которого в старые образцы оружия требует не таких уж и больших трудозатрат.

Фактически от дульнозарядных винтовок нужен был только ствол, а остальное в отходы. Далее к стволу приклёпывается непосредственно ударно-спусковой механизм, а затем, после небольшой доработки, присоединяются приклад с цевьём.

Самым простым решением было бы разработать и внедрить откидной затвор (2), но он слишком прост для воспроизведения и даёт чужим конструкторам слишком много пищи для размышлений.

Крановый же затвор реализовать не так просто, как кажется на первый взгляд, требуется повышенная точность станков, чего не наблюдается у остальных оружейников мира, поэтому концепт, конечно, нагло сопрут, но воспроизвести смогут далеко не сразу.

Для стрельбы теперь уже казнозарядных винтовок будут использоваться стандартные бумажные патроны, но с перспективой перехода на гильзовые унитарные патроны.

Гильзы — это долгая и сложная история, которая в перспективе приведёт к магазинным винтовкам с продольно-скользящими затворами, но будет это очень нескоро.

Пока же Таргус отрабатывал тактику стрелковых цепей, которая в течение следующих пяти-шести лет станет основной у легионов.

— Сигналь остановку движения! — приказал Таргус.

Загудел рог, легионеры остановились как вкопанные.

— Артиллерия, развертывание и свободный огонь! — дал следующий приказ Таргус.

Пушки были сняты с конного буксира, возничие отвели лошадок подальше, а артиллеристы начали готовить первый залп.

Таргус внимательно всмотрелся в позиции противника: там началось неясное движение, которое затем превратилось во вполне определённое наступление.

Загрохотали вражеские пушки, посылая в сторону рассредоточенных легионеров бомбы.

Первый же залп показал, что эффективность пороховой начинки весьма сомнительна, так как очень дорогостоящая канонада вывела из строя лишь несколько десятков легионеров из десятков тысяч.

Артиллеристы легиона дали залп шрапнелью, которая сразу же показала, почему линейные построения обречены уйти в прошлое.

Свинцовые шарики, побуждаемые мощным хлоратитным взрывом, пробивали по несколько рядов в формациях, оставляя ужасные и кровавые провалы в строю.

Шрапнель и зажигательные снаряды Таргус на Запад не продавал, потому что шрапнель останется эффективным средством массового убийства вплоть до появления траншей и начала позиционных войн.

IV-й легион «Виктрикс» сейчас играет роль отвлекающего манёвра, поэтому битва ещё практически не началась, а франко-баварцы уже её уверенно проигрывают: тридцатитысячный корпус русской армии под командованием генерал-фельдмаршала Петра Петровича Ласси, должен был сейчас двигаться форсированным маршем в тыл к противнику, на пути своём сметая франко-баварские кордоны и силы флангового прикрытия.

Двадцать тысяч легионеров — это не та сила, которая может остановить пятьдесят пять тысяч солдат противника. Да, они уступают в выучке легионерам, подавляющее большинство их даже не слышало о слове «тактика», но более чем двукратный перевес — это весомый аргумент.

Как понимал Таргус, франко-баварцы собирались раздавить Марию Терезию одним решительным ударом, но тут вмешался несчастный случай.

Ещё не очень понятно, как они умудрились избежать эпидемии брюшного тифа, но это выяснится уже после боя.

Плотные линии двигались навстречу рассредоточенной формации легионеров, которые распределились в шахматном порядке, чтобы сильно не загораживать сектор обстрела для своих соратников.

Артиллерия ставила новые рекорды скорострельности, одна из пушек взорвалась, покалечив несколько человек. Такое бывает. Реновация орудий планировалась в следующем году, поэтому некоторые из пушек уже приближались к исчерпанию ресурса.

Шрапнель косила франко-баварцев как Смерть, но они, видимо, были готовы к такому обороту дел и стойко терпели.

— Артиллерия, подавить батареи противника! — решил Таргус.

Пушки сменили прицел и начали дубасить по артиллерии противника, расположившейся на ближайшем холмике с высотой около трёх метров от уровня пахотного поля.

Тут дистанция между формациями сократилась достаточно, и легионеры открыли огонь.

Пороховой дым при тактике стрелковых цепей уже не так сильно влиял на возможность прицельной стрельбы, что тоже было несомненным плюсом.

Ответный огонь франко-баварцев не оказал существенного эффекта, лишь сшиб с ног несколько легионеров.

Все уже знают, что легионеры стреляют с больших дистанций, чем могут солдаты других стран и дело не в пулях Миниуса, как оно может показаться. Дело в том, что только на стрелковую подготовку одного легионера Таргус тратит ровно 9500 рейхсталеров. Легионеры проводят на стрельбищах в сотни раз больше времени, чем те же франкские солдаты, это стоит дорого, но оправдывает себя вот в такие моменты…

Дистанция шестьсот пятьдесят метров, а франко-баварцы уже очень быстро теряют людей. Эффективная дальность их огня заканчивается где-то на 300–400 метрах, то есть у легионеров имеется 200–300 метров безнаказанного обстрела.

Прошлое и будущее военного дела сошлись в битве, и прошлое сразу начало проигрывать.

Вот франко-баварцы достигли эффективной дальности своей нарезных мушкетов и открыли залповый огонь.

Потери легионеров начали расти, но самое печальное для противника было то, что его потери всё это время не прекращались, а даже стали больше, так как легионеры начали бить ещё точнее.

Перестрелка продолжалась минут двадцать, а затем вражеский командующий начал соображать и отправил кавалеристов во фланговый обход.

Это могло сработать, не будь у Таргуса своих эквитов, выделенных из сил Марии Терезии. Они были единственным, чего не находилось в распоряжении легиона, поэтому из всей австрийской армии Таргус счёл ограниченно полезными только их.

Кавалерийский удар — это единственное слабое место стрелковых цепей, которые без скорострельного оружия просто не в состоянии его сколько-нибудь достойно отразить.

Проблему в будущем обычно решали полуавтоматическими винтовками и пулемётами, но сейчас она стояла особо остро, ввиду отсутствия подобных изделий в арсенале Таргуса.

Австрийские эквиты набрали разгон и поскакали на перехват вражеских кавалеристов, состоящих из дорогих по нынешним меркам кирасир и уланов, почему-то польских, если верить штандартам.

Легионеры успели отстреляться по приближающимся кавалеристам несколько раз, прежде чем франко-баварских конников перехватили австрийские эквиты.

Завязался ближний бой.

— Сигналь держать дистанцию! — приказал Таргус.

Он увидел, что франко-баварцы подошли слишком близко. Ещё чуть-чуть и они решат, что штыковой удар — это отличная идея.

Легионеры без промедления развернулись и организованно побежали назад, разрывая дистанцию.

Со стороны, для неподготовленного человека, это выглядит дико: хаотичная масса одновременно отступает, не смешиваясь и не проявляя признаки паники.

При отступлении легионеров было наглядно видно реальные потери, которые исчислялись сотнями. А вот франко-баварцы оставляли за собой многие тысячи.

Перестрелка складывается явно не в их пользу, вражескому командующему это должно стать ясно в ближайшее время.

Но всё это было уже не слишком важно.

Таргус рассмотрел в подзорную трубу лавину кавалерии в разноцветной форме. Это иррегуляры Петра Ласси, более известные как казаки, нанесли удар по недобитым артиллеристам.

В лесу за пахотным полем уже выстроились формации русских.

Именно поэтому франко-баварцы были обречены с самого начала.

Легионеры отступили на приличную дистанцию и вновь развернулись к врагу. Это было что-то вроде парфянской тактики (3) в пешем исполнении. Артиллеристы тоже оперативно подсоединили конный буксир и убирались подальше, только без внезапных разворотов и залпов.

Австрийские эквиты сражение проиграли, но Таргус изначально не возлагал на них излишних надежд.

Франко-баварцы лишились артиллерии, кавалерии и какого-то процента пехоты, а ещё им в тыл зашли русские. Расклад аховый и безальтернативный.

Вражеский командующий увидел, что в районе его задницы скопились многочисленные противники, поэтому начал перестроение войск. Но вести по армии разносятся быстро, поэтому можно был увидеть, что какие-то подразделения с флангов самовольно покидают позиции.

В легионах с этим всё просто: отступив ты всё равно умрёшь, но не с почётом, в бою, а как последняя собака, забитым плетями до смерти.

Подобного уровня мотивации пока что не достиг никто из командующих войсками сопредельных стран, у них считается, что отступать — это позор, который можно пережить. У Таргуса отступление можно пережить только в том случае, если это часть плана сражения.

Русские войска двинулись в атаку сразу же, как заработала их артиллерия.

Этот коварный ход с ударом в тыл стал возможен только благодаря низкой осведомлённости франко-баварского командования о местности, а также волевому продавливанию Таргусом нетипичного плана атаки.

Никто из современных стратегов, обладая эквивалентной по численности армией, не станет делить её на две неравные части и подставляют лучшую под концентрированный удар всех сил противника.

Столь стремительного обхода никто не ожидал, русские войска истощены, ослаблены форсированным маршем, но Таргус дал им все карты в руки: в случае направленного удара в тыл связанному боем противнику облажаться практически невозможно.

И Ласси в очередной раз доказал, что является одним из наиболее выдающихся полководцев столетия.

Он применил стратегию массированной атаки штурмующими колоннами, так как видел, что противник не способен вовремя перестроить свою формацию для достойного отражения удара.

А тут и артиллерия Таргуса открыла огонь зажигательными снарядами, вносящими свою лепту в общую деморализацию противника.

Оказывается, есть разница между смертями: большинство предпочтёт быть пронзённым шрапнелью, помучиться пару часов перед смертью, чем сгореть заживо в течение пары минут.

Огненное представление было в самом разгаре. Тут и там вспыхивали огненные шары, опускающиеся на франко-баварскую пехоту горящими каплями огнесмеси.

— Артиллерия, дымовыми снарядами по правому флангу противника! — приказал Таргус.

Спустя минуту облако дыма закрыло обзор в указанном месте.

Нет, там не было замаскированных сил, которые ударят по противнику под покровом чёрного дыма, но их командующий об этом не знает.

Армии Европы уже давно, с момента взятия Стокгольма, осведомлены, что на вооружении легионов Таргуса есть спецбоеприпасы, предназначенные для сокрытия определённых участков поля боя, поэтому заинтересованные персоны уже думали над ситуациями, где их можно было бы применить.

Франки сейчас находились под командованием графа Морица Саксонского, того самого, который участвовал в приснопамятном Курляндском кризисе. Он не успокоился с тех времён, более того, обзавёлся поддержкой Людовика XV и чином маршала.

Начал Мориц Саксонский, как это ни иронично, со службы под командованием принца Евгения Савойского. Генерал-фельдмаршал Пётр Ласси тоже начинал у принца, как генерал-фельдмаршал Бурхард Миних.

Если абстрагироваться от прошлого в иных мирах, Таргус тоже в какой-то момент «начинал» с Евгением Савойским.

Принца часто называют гением стратегии, лучшим полководцем столетия, но для Таргуса он не был авторитетом. Он не считал, что Савойский был гением стратегии, потому что длительное изучение его битв показало, что принц — отчаянно везучий сукин сын, потому что оперирование теми войсками, которые у него были, очень сильно связано с удачей. С другой стороны, у противников его была такая же ситуация.

В общем-то, этот ореол удачи имел свойство распространяться на соратников, потому что очень многие, тогда молодые ребята, имевшие честь служить под началом Савойского, в будущем достигли невероятных успехов в военном деле. Возможно, что это всего лишь совпадение, а возможно, что Савойский действительно гений и применял какой-то свой, неординарный метод.

Но у Морица Саксонского что-то пошло не так, поэтому он сейчас уверенно движется к поражению.

Таргус поставил себя на его место и попробовал найти выход из сложившейся ситуации.

И выход был.

Сконцентрировать силы, пока они окончательно не сбежали, нанести удар по русской армии и надеяться, что удастся продавить их фронт. Это обойдётся очень дорого, умрёт куча солдат, но взамен появится возможность вырваться из западни с частью сил.

Но граф Саксонский не предпринимал ничего, видимо, до сих пор был ошеломлён внезапным поворотом боя.

Русские под командованием Ласси затеяли перестрелку с весьма шаткой формацией франко-баварцев, а затем, по стандартной тактике, начал навязывать штыковую.

Схлестнувшись с очень неуверенными в себе франко-баварцами врукопашную, русские быстро продавили фронт, разделили его на две части и фактически закончили битву.

Легионеры Таргуса также продолжали перестрелку с франко-баварцами, но теперь приходилось их догонять, так как уже фактически проигравшие начали отступление к командной ставке.

Спустя два часа всё было кончено: Ласси взял в плен тысячи, а Таргус казнил столько же в ходе преследования отступающих.

О курфюрсте Шлезвигском ходит много слухов, но самый главный и точный — он не берёт пленных.

«Один раз пожалеешь варваров — все решат, что ты размяк и изнежился», — подумал Таргус, глядя на поле боя.

К востоку от разбитого каструма похоронная команда активно работает лопатами, чтобы выкопать братскую могилу для павших легионеров.

Сегодня были большие потери, целых 2 168 легионеров убитыми и 632 безвозвратно покалеченными.

Обычно потери у противоборствующих армий при подобных условиях незначительны, но такие простые вещи как пули Несслера и Миниуса изменили всё. Из-за существенно возросшей точности стрельбы количество жертв во время боя пугающе возросло, хотя до появления пули Несслера 10 % шанс попасть по одиночному противнику из мушкета на дистанции 200 метров считался приемлемым.

Теперь же точность существенно возросла, а солдаты по одному в бою не ходят, поэтому потери от одного залпа увеличились соответствующим образом.

Нельзя также сбрасывать со счетов штуцеры, которые и нанесли основную массу потерь легиону. Таргус пообещал себе подумать об этом.

Вот и выходит, что франко-баварцы суммарно потеряли за этот бой не менее 12 000 солдат, а остальные бежали или сдались русским.

Цифры страшные, отбивающие всяческое желание вступать в ряды франкских или баварских войск.

Примечания:

1 — Крановый затвор —

2 — Откидной затвор —

3 — Парфянская тактика — также известна как «парфянский выстрел». Тактика основывалась на хитровыдуманном сочетании отступления и контратак: конные лучники парфян начинали отступать, притворно или на самом деле, а затем резко разворачивались в седле к противнику и начинали стрельбу. Этот цирк мог продолжаться долго, вплоть до исчерпания стрел или противников. Древние римляне, из-за бешеных бабок Шелкового пути и рабов постоянно сталкивавшиеся с парфянами, долго не могли найти рецептуру для борьбы с этой напастью, но ко II веку научились бить парфян и вот эту вот всю их тактику. Следует отметить, что парфянская тактика на самом деле нифига не парфянская, а в целом свойственна кочевникам, потому что прямо-таки напрашивается. Ещё существует выражение «парфянский выстрел», означающее недобрую реплику, высказываемую собеседнику перед уходом. Типа, споришь-споришь с человеком, а потом, поняв, что аргументы исчерпаны и неэффективны, перед уходом шлёшь его нахуй. Только после этого надо очень быстро бежать, ну или заблаговременно поставить у подъезда быстрого парфянского коня.