Римские призраки

Джано

Сколько других мыслей роится у меня в голове, когда я вспоминаю о Корсике. Черт бы его побрал, этого Занделя, чтоб он провалился в африканское болото, кишащее комарами и шершнями, чтоб его ужалила в нос гремучая змея, чтоб ему на голову наложил гигантскую кучу дерьма бегемот. Эти образы захватывают меня, и я в конце концов начинаю отдавать себе отчет в том, что мои мысли устремляются в опасном направлении: это безотчетное желание Занделю нехорошего конца. Тайное желание. Я даже написал некролог, думая, что когда он умрет, у меня его попросят. Такие некрологи в газетах называют «крокодилами» и держат их наготове для лиц очень старых и очень больных Но весь яд, накопившийся у меня внутри, уже вылился более чем в три десятка страниц, посвященных его вероятной кончине. Рассматривайте их как «крокодила». У покойников больше запросов: их всегда нужно хвалить, а вот на моих страницах не найдешь дюжины добрых слов. Так что придется вставить их то здесь, то там в мою книгу.

В современном романе можно найти всего понемногу. Я даже думал упомянуть один эпизод из Евангелия от Иоанна: тот, где торговец бежит за Иисусом и умоляет его исцелить сына, которого он оставил дома при смерти. Иисус заставляет поупрашивать себя немного, но под конец говорит торговцу, что тот может вернуться домой и найдет своего сына исцеленным. Торговец отправляется домой и действительно видит сына в полном здравии. Но в какой-то момент его охватывает сомнение, и он спрашивает у жены, в котором часу сын встал с постели. Час был тот, когда Иисус сказал, что сын выздоровел. Хорошо. Торговец, недоверчивый, как и все торговцы, теперь удовлетворен, и душа его спокойна. Не знаю, как я смогу использовать этот эпизод из Евангелия, но поскольку он уже написан, оставлю его пригвожденным к странице, а потом решу, убрать ли его или как-нибудь приспособить к моим персонажам. К умирающему Дзурло, чудом спасенному моим текстом. Я — в роли Иисуса.

Это как же? Меня мороз по коже подирает, но я не сдаюсь. Если Зандель отравится ядом змеи, если он не выдержит африканского болота или умрет, задохнувшись в дерьме бегемота, виной тому будет все-таки змея, такое же порождение природы, как и гиппопотамы, комары и шершни. Я же не выдумал гремучую змею, не придумал африканское болото с малярийными комарами и шершнями. Я-то тут при чем? А если Дзурло умрет, что поделаешь?

К сожалению, остается ограничиться пожеланием ему смерти, но от одного пожелания не умирают. Сколько людей желают смерти другому человеку? Число их так велико, что если бы эти пожелания исполнились, то могла бы сократиться перенаселенность земного шара. Главное, что для удовлетворения моего желания не надо Дзурло резать ножом или пускать ему пулю в лоб. В общем, я не убийца, и нет у меня никакой настоящей тяги к смертоубийству. Строго говоря, у меня это просто жалкие виртуальные пожелания, отступающие перед временем, необходимым для их исполнения, но они дают мне хоть какое-то удовлетворение, найдя свое место на странице.

Буржуазный роман. Персонажи, которые, несмотря ни на что, принадлежат к роду человеческому, и я предпочитаю дать им возможность умереть естественной смертью.