Джано

Не знаю, как определить короткую статью, появившуюся на страницах римского выпуска «Коррьере делла сера». Месть? Но чья? Может, считать ее творчеством журналиста, просто не согласного с моими урбанистическими идеями? Многие мои коллеги, например, не в состоянии перенести бурную реакцию студентов, которые предпочли посещать мои террористические лекции, оставляя пустыми их аудитории. Зараза, распространявшаяся из университета, могла легко осесть на страницах газет.

«Легко представить, что самой большой радостью для нашего урбаниста был бы дождь „умных“ бомб, сброшенных на некоторые римские кварталы вроде Париоли и вызвавших к жизни его разрушительные фантазии, к счастью — только виртуальные». Вся статья была выдержана более или менее в таком саркастическом тоне, но, должен признать, она строилась на подробной информации о тех группах домов, которым, по моему замыслу, следовало исчезнуть, уступив место какому-нибудь садику и, в перспективе, большим деревьям — пиниям и римскому каменному дубу. Все излагалось очень точно. Ясно, что автор статьи целиком пользовался информацией, почерпнутой из разговора со студентом, слушавшим мои лекции.

И все же статья была не совсем разгромной, поскольку в ней допускалось, что в отдаленном будущем мои теории могут дать и прекрасные результаты, которые преобразят лицо современного Рима. А фактор времени играл решающую роль в моем проекте, если понимать под временем наше будущее. Как говорил Дон-Кихот, не все времена одинаковы и одинаково проходят.

Статья произвела на меня странное, хотя и не сильное впечатление. В сущности, за исключением нудных саркастических преувеличений («умные бомбы»), я был в чем-то согласен с журналистом «Коррьере делла сера». Самокритика или самобичевание? Конечно, парадоксальные идеи моих урбанистических проектов не могли не удивлять студентов, но прежде всего вызывали у них дискуссии и полемику, продолжавшиеся вне стен аудитории и самого университета. А это уже успех.

Я решил поговорить об этой статье в аудитории, так как не хочу, чтобы мои студенты подумали, будто сарказм автора задел мое самолюбие. Я привык к истерическим реакциям, которые иногда провоцируются моей позицией в отношении так называемой современной урбанистики и архитектуры.

В университете на меня со всех сторон посыпались молнии, когда я объяснил слушателям, что главная ответственность за ужасные муравейники, выросшие на окраинах всех больших европейских городов, ложится на Ле Корбюзье. «Сияющий город»,[9] который марсельцы окрестили сумасшедшим домом, стал образцом, вдохновившим архитекторов и геометров на создание этих чудовищных периферийных муравейников. И опять-таки Ле Корбюзье подражали строители многочисленных маленьких вилл, узурпировавших солнце и изуродовавших чудесные уголки на берегу моря и в деревенской местности.

После торжественного ужина по случаю возвращения Занделя из Нью-Йорка мы его больше не видели, вернее, я его не видел, а Кларисса наверняка видела и, возможно, отпраздновала с ним его возвращение в постели.

Загрузка...