Джано

Я заметил, что Кларисса сунула нос в мою тетрадь. Следовательно, она обнаружила, что я пишу роман, а никакой не трактат о Деконструктивной Урбанистике, о чем она могла подумать, увидев две заглавные буквы на обложке. Однако я не знаю, до какой степени она в состоянии разобрать мой почерк. Но Кларисса просто остолбенеет, если в один прекрасный день мой роман будет опубликован, потому что я не могу не вставить в повествование и ее, и эту свинью Занделя. Мое воображение мечется как сумасшедшее вокруг измен. В конце концов, я почти уверен, что близок к истине.

Между тем жильцы кондоминиума по виа дель Говерно Веккьо решили покрасить фасад дома, облезлого и грязного. Приходил администратор, чтобы поторопить нас с выбором цвета. Мы выбрали нечто бледное — желто-зеленое, цвет, который предлагало предыдущее собрание жильцов.

— Ладно, пусть будет этот светло-дерьмовый цвет, — сказал на собрании администратор, человек грубый и язвительный. Все обомлели.

— Что ж, все согласны, пусть будет светло-дерьмовый, — сказал я с нажимом, чтобы поставить его на место.

Работы начнутся через три-четыре месяца. Таким образом, рано или поздно исчезнет надпись: «Сначала этика, потом наука», которая вызвала путаницу в моих мыслях и приветствует меня, когда я вхожу или выхожу из парадного. Никак не пойму, нравится она мне или нет.

Мне не всегда удается вполне четко определить свое отношение к идеям, вещам, людям, а также надписям и рисункам на стенах.

Загрузка...