Рис Инари (СИ)

Глава 21 Японская пословица: У стен есть уши*

У закрытых ворот

с рукою, протянутой к дому,

старый нищий застыл —

лепестки цветов подаяньем

на ладонь тихонько ложатся…

Автор Окума Котомити японский поэт 18 века. По примеру многих литераторов того времени, Котомити, сын купца из Фукуока, передал право наследия младшему брату и отправился в Осака изучать изящную словесность. Позже он вернулся на родину, где занялся преподаванием поэтического искусства. Несмотря на то, что стихи его пользовались популярностью, Котомити жил в нищете.

Перевод с японского А. А. Долина

Возле стены, прислонившись к ней, стоял белый лис. Но именно белым его было назвать сложно. Как и все здесь, в Замке, было щедро украшено позолотой, так и на этом белом лисе было слишком много золота: золотые одежды, золотые украшения в белых волосах, золотые кольца на пальцах. Мне почудилось, или он даже слабо светился золотым сиянием?

«А унитаз у него тоже золотой?», — хмыкнула я про себя, склоняясь в традиционном поклоне.

Выпрямляться я не спешила. Мне такого разрешения пока не давали.

«Ну, хотя бы не голый. И то хлеб!», — снова мелькнуло в моей буйной головушке.

Я не чувствовала страха или восхищения к стоящему передо мной Владыке Кицунэ, не чувствовала никакого пиетета. Хотя умом я и понимала, что он сильнее меня во много раз и может щелчком пальцев меня уничтожить, но все равно положенного трепета не было. Почему? Наверное, я свое уже от боялась. Мне было страшно потерять близких. А страха перед начальством я не ощущала.

— Посмотри на меня! — последовал приказ, и я, выпрямившись, смело взглянула на Владыку.

Он был выше и сильнее чем Шидж, но Нобу Итиро был шире в плечах. Да и Кио Сабуро был совершенно точно тяжелее и мощнее, хотя и заморышем Владыка Кицунэ не выглядел. Скорее мускулистый и поджарый. Его лицо было бесстрастным, безусловно красивым…но недобрым. Хотя… оно было скорее безразличным. А еще, как мне показалось, — жестоким, потому что эти холодные глаза и тонкие губы не умели улыбаться. Ну, или разучились. Что тоже вполне возможно. Даже у Кио в глазах иногда появлялись веселые смешинки, а губы растягивала вполне искренняя улыбка. Этот древний лис так явно не умел или очень давно не практиковал. Да, он был очень стар, по людским меркам, скорее — вечен. Но выглядел так молодо, что это могло сбивать столку.

— Ты занятная. Как я и ожидал, — завершив осмотр сказал Владыка. Его голос был не совсем понятен: и густой и в то же время легкий, с неуловимыми, завораживающими обертонами.

Я снова поклонилась, но на этот раз распрямилась, не застывая в поклоне, вот только глаз на него я не подняла и рта не открыла.

Кио как-то обмолвился, что у Владыки Кицунэ есть имя. Изэнэджи Шин «мужчина, который приглашает». И в моих ощущениях сейчас сложились в единое целое и это имя, и этот мужчина. Владыка Кицунэ и в самом деле мог пригласить куда угодно. И на свидание с вечностью и болью, и на танец радости и счастья. Только мне ни то ни другое приглашение не подходило. Не хотелось иметь дело с этой холодной глыбой льда.

— Как и все лисички Меняющие реальность, ты уникальна. Меняющих, давно не было, и я уж было думал, что больше и не появится. Я буду ждать от тебя необычного. Надеюсь, что ты меня не разочаруешь, — продолжил он.

Я снова поклонилась и выпрямилась. Рта не открывала и глаз не поднимала. Просто образцово-показательная лисичка. Прямо вот сейчас можно на доску почета.

— Уже знаешь свое первое задание? — спросил он.

— Да, Владыка. Как у всех лисичек. Выйти к людям, найти мастера мечей и выковать свое собственное оружие. Учитель Нобу Итиро обещал сходить со мной, Владыка, — открыла я рот и тихо, с почтением в голосе, ответила.

— Замечательно. Постарайся не натворить ничего там. У тебя будет на это другое время и другое задание. А сейчас просто сходи и вернись.

— Конечно, Владыка, — снова поклонилась я.

— Я всем приходящим ко мне в первый раз лисичкам делаю подарок. Даю возможность задать мне один вопрос, и я обещаю, что честно на него отвечу. Что ты хотела бы узнать? Вопрос нужно задать прямо сейчас. Обдумать у тебя шанса нет. Говори! Я слушаю! — приказал он.

Я быстро подняла на него взгляд и поняла, что отвертеться не получиться. Так почему бы и не спросить?

— Почему…

— Смелее. Обещаю, что ничего за вопрос тебе не будет. Это подарок, — вдруг подбодрил он меня.

— Почему Долина и вы, Владыка, так не бережёте лисичек-кицунэ? Почему не защищаете и даете совершать глупости, которые заканчиваются смертью. Почему даете погибнуть и не предотвращаете это? Дело ведь не в невозможности, а в нежелании? — спросила я и осмелилась посмотреть ему в глаза.

В его глазах был холод. Но на мгновение мне показалось, что в них мелькнуло любопытство. С таким любопытством за работой муравья можно наблюдать. Дотащит тяжелую соломинку или нет.

— Странный вопрос. Обычно спрашивают о любви… о страсти… Иногда просят древних знаний. А еще спрашивают, где можно раздобыть могущество. Или найти интересный артефакт. Или интересуются, какую магию добавить в рукоять будущего меча. Бывает, любопытствуют, как стать Владыкой…

Я снова поклонилась. От поклонов моя тренированная спина не отвалится, а вот голова в случае их недостатка может слететь.

— Что ж… Хорошо. Я отвечу тебе. Зачем… Скажи мне, девочка, сколько рисинок в колоске риса?

— Примерно сто, Владыка? — ответила я, пока мало понимая к чему он это говорит.

— Это в плохом колоске. А в хорошем может быть в два раза больше. Так зачем же мне выращивать плохие колоски? Все лисички — это Рис богини Инари. А риса в колоске много, но только хорошие зернышки нужны. От слабых нужно избавляться, — ответил он.

Я не возражала. Да, закон джунглей. Выживает сильнейший, и каждый сам за себя. Но это джунгли…. А я человек? Или все же лисичка? А значит животное, и должна жить по этим законам?

— Вот скажи мне девочка, твоя слабая подружка, что погибла вчера… Если бы ты смогла ее спасти, и она выжила, был бы хоть один шанс, что в дальнейшем тебе бы не пришлось спасать ее снова и снова? И не привело бы это тебя к гибели? Я уже не говорю про такую вещь, как предательство! Уверена, что нрав погибшей лисички был тебе по нутру? Как знать, возможно, однажды ее зависть и подлость привели бы тебя к смерти… — продолжал рассуждать он.

«Или второй шанс заставил бы ее задуматься и, став умнее, она бы научилась жить по другим правилам и законам? И это я уж не говорю о том, что смерть ставит окончательную точку, и уже ничему не учит того, кто погиб», — подумала я, но вслух этого не сказала, а только снова отвесила традиционный поклон. Удобная штука эти их поклоны. Может выражать все, что угодно. И согласие, и просто смирение, и преклонение, и нежелание спорить. Пусть Владыка сам выбирает, что ему по душе!

— Или вот эта твоя другая подружка? Та, что живет с тобой в одном домике. Ты, кажется, только и делаешь, что спасаешь ее? Я не вмешиваюсь, мне пока это совершенно безразлично. Но подумай, а что, если она всегда будет рассчитывать только на тебя? А что же она сама? Может быть пора заканчивать всех спасать? Ты Рис Инари. Твоя жизнь принадлежит Богине, Долине и мне. Ты пока не до конца это понимаешь. Но с возрастом это придет. Я сейчас не могу требовать от тебя слишком многого.

Он замолчал, продолжая меня разглядывать, как паук бабочку, что порхает и всё никак не угодит в паутину, хотя, казалось бы, все для этого имеется.

— Наша встреча подошла к концу. Следующая состоится, когда у тебя появится шестой хвост. Буду с нетерпением этого ждать, — завершил он свою речь.

Я отвесила очередной поклон и уже подумала, что все и обойдется, но это было бы слишком просто. А когда у меня что-то было просто? Уже и не припомню.

— Кстати, — и Владыка Кицунэ сделал шаг ко мне.

Он дотронулся тонкими пальцами до моей щеки и провел ими по лицу, остановившись на моих губах.

— Ты же знаешь, что перед тем, как отправиться со своим первым заданием к людям, ты должна будешь провести и первую ночь с мужчиной. У людей может случиться все что угодно. И ты можешь подвергнуться насилию. И такое случалось. Нельзя допустить, чтобы твой первый раз был болезненным, грубым или связан со страхом. Так что Долина не выпускает девственных лисичек в мир людей. Ты уже выбрала учителя, с которым проведешь ночь? — спросил он.

«Да твою ж дивизию!», — только и оставалось мне мысленно вскликнуть. Конечно, я читала об этом, только благополучно забыла. Все, что было связано с влюбленностью, я обычно пролистывала и смотрела одним глазком. Пальцы Владыки лежали на моих губах, не давая мне ответить, а я лихорадочно искала выход из положения, уже зная, что он скажет мне сейчас.

— Я бы мог помочь тебе в этой твоей маленькой проблеме. Я готов провести с тобой твою первую ночь. Что скажешь? — и он продолжал гладить пальцами мои губы, давая мне время.

Только оно мне было не нужно. Я уже знала, что отвечу.

Это уже было со мной. Кио Сабуро как-то собрался проверить меня на прочность и тоже предложил себя в качестве дара, и я должна была послужить грелкой в его постели. Сейчас ситуация повторялась. Только с тех пор ничего не изменилось. Я не собиралась спать с Владыкой, но и отказать ему я не могла. Будем выкручиваться, как только он наиграется с моими губами. Можно сказать, что я безумно влюблена, скажем… — в Шиджа, и не могу предать эту свою любовь? Вдруг получится и он поверит? Шанс есть. Не поверит, можно сказать, что не достойна такой чести… Ну… а потом… ну…

Кое-какие шаги уже можно предпринять, и я подняла на него глаза.

Так мы и стояли. Я твердо смотрела на него и глаза не отводила. В моем взгляде было все что угодно, но чего там точно не было, так это флирта, страсти и желания оказаться в его постели.

И, видимо, это снова показалось ему забавным. Он не стал давить на меня, хотя и мог бы. Он убрал свои пальцы с моих губ и сказал:

— Впрочем, не очень хочется возиться с девственной лисичкой. Пусть лучше этим займутся твои Учителя, раз уж у тебя их трое. А я с удовольствием понаблюдаю за твоим выбором, — и вот тут его губ коснулась вымораживающая улыбка, и он продолжил, — Но вот когда у тебя будут все девять хвостов, я с удовольствием познакомлюсь с тобой поближе.

Я не опускала глаз, боясь, что если сделаю это, покажу свою слабость хотя бы на миг, то он передумает и не отпустит меня. Но, скорее всего, ломать меня и в самом деле не входило в его планы, потому что он задумчиво провел еще раз пальцами по моим губам и сказал:

— Ступай. На сегодня всё.

Я не стала поворачиваться к нему спиной, а поклонилась и, медленно отступая мелкими шажками, двинулась, не разгибая спины, к дверям. И только когда оказалась в коридоре, позволила себе выдохнуть и распрямиться.

Двери перед моим носом захлопнулись.

— Глазам не верю, она выжила?! — изумленно сказал за моей спиной Кио.

Я резко развернулась, скрипнув зубами от злости. Все три учителя стояли в коридоре и с любопытством меня рассматривали, как некое чудо-чудное диво-дивное. Очень захотелось заорать. Вот прямо в голос!

— Мне нужен спарринг, — прошипела я, — И я накланялась на годы вперед. Так что в ближайшее время поклонов от меня не ждите!

— Давно уже не ждем. Было интересно, когда ты перестанешь расшаркиваться, — хмыкнул Нобу и заработал мой злобный взгляд.

— Это я еще и партнера на ночь лишения девственности не начала выбирать, а вы уже все трое меня бесите! — выдала я и, обойдя всех троих, понеслась к выходу из Замка.

— Что она сказала?

— Партнера?

— На ночь?

— А Владыка что, отказался??

— И что теперь?

Раздалось за моей спиной на три голоса.

«Мне показалось, или все три учителя в панике?! А вот не надо!», — что конкретно «не надо» я придумать не смогла.

Только каким-то чудом нашла дорогу из запутанных коридоров Замка и вылетала на улицу. А потом в меня словно все ёкаи, что были в округе, вселились, потому что я неслась и неслась, не разбирая дороги. В какой-то момент поняла, что выскочила из парка, окружавшего Замок, и лечу дальше, не смотря по сторонам. Так я и бежала, пока не обнаружила себя рядом с еще одним Замком. Огромным Замком. Ступенчатые террасы с характерными восточными крышами выросли передо мной, приглашая меня пройти внутрь.

И я сделала шаг вперед.

Терять мне все равно было уже нечего.

Весь первый этаж Замка представлял собой огромный тренировочный зал. И сейчас в нем шла какая-то грандиозная, с моей точки зрения, тренировка. Вот просто конца и края не было видно спаррингующимся парам мужчин. Они были все одеты в синюю форму и при моем появлении те, что находились ближе всего к открывшимся передо мной дверям, остановились и уставились на меня. Все мужчины были очень молоды, это бросалось в глаза.

«И как же их много!», — мелькнуло у меня в голове, и я застыла на пороге.

Но почти сразу ко мне направился высокий инугами с короткой стрижкой и зачесанными назад волосами. И вот на нем форма была привычного черного цвета. Он обернулся на застывших при моем появлении парней и одернул их. Те тут же снова начали рубиться. Я заметила, что я двигаюсь на порядок быстрее. И с удовольствием бы попробовала… Но додумать мне не дали.

Подошедший мужчина поприветствовал меня наклоном головы, дождался ответного поклона и сказал:

— Владыка Инугами ждет вас, Аика Инэ. Следуйте за мной.

Я не возражала, хотя очень и хотелось всласть, вот прямо сейчас, отдубасить противника палкой. Но я понимала, что мне этого никто не позволит. Внутри меня все продолжало кипеть, и я, поднимаясь все выше и выше по лестнице за мужчиной в черной форме, думала только о том, что моя жизнь ничего не значит. Как мало я могу в этом мире, и что от меня не зависит не только моя собственная жизнь, что было бы ожидаемо, но я ничем не могу помочь своим друзьям. А их, как оказалось, у меня уже много. Да даже жизнь Кио Сабуро для меня ценна!

Мы все поднимались, проходили во множество дверей и покоев и снова поднимались по лестницам… Очнулась я только тогда, когда мы вошли в очередные двери, и поняла, что мы уже довольно высоко, и в открытое окно я могу видеть простирающуюся Долину. Мой провожатый еще раз поклонился и как-то незаметно исчез. Я же остановилась у этого открытого окна и приготовилась ждать.

«Сесть и заняться медитацией?», — снова подумала я, но не успела.

— Рад что вы не затянули с визитом, Аика Инэ!

Я обернулась и встретилась глазами с высоким мощным мужчиной в синей традиционной одежде, расшитой по краям золотыми узорами из цветов. Узор, украшавший рукава и полы его кимоно, не казался кричащим или роскошным. Скорее он выглядел повседневно.

Я склонилась поспешно в поклоне и не распрямлялась, пока не услышала его глубокий и сильный голос:

— Аика Инэ, я Владыка Инугами. Меня зовут Акайо Кэйташи, и я рад знакомству с Меняющей реальность.

Выпрямляясь, я снова посмотрела ему в лицо. Оно словно было высечено из камня. Тяжелые, резкие, рубленные черты, твёрдость и мощь. Ни следа утонченности и властной элегантности Владыки Кицунэ. Только сила и решительность. И он не выглядел молодо. Я бы скорее дала ему лет пятьдесят по людским меркам. Глубокие морщины и даже несколько небольших шрамов украшали его лицо.

Я молчала. Просто потому, что толком не знала, что я должна говорить, но Владыка Инугами вдруг сказал:

— Ты вся кипишь от гнева, как чайник, что долго стоит на плите! Не хочешь поделиться?

— Кто я такая, чтобы делиться своими бедами с Владыкой Инугами? Я только маленькая рисинка! — мне казалось, что мой голос прозвучал спокойно и четко, но, видимо, Владыка смотрел глубже и все же уловил в моем голосе горечь.

— Скажи мне девочка, ты же можешь представить себе весы с двумя чашами, на которых одинаковое количество риса? Они уравновешены, не так ли? А теперь представь, что на одну из чаш весов добавили всего одну рисинку, ты же знаешь, что произойдет? — сказал он пристально меня рассматривая.

— Чаша весов отклониться… — прошептала я.

— Да, именно! Чаша весов перевесит в ту сторону, на которой добавилось всего одно зерно. Маленькая и, казалось бы, совершенно незначительная рисинка… И один боец может сильно проредить войско, если у него достаточно умений и опыта. Но если предположить, что к нему присоединяться его друзья и товарищи, которые будут прикрывать ему спину… Как ты думаешь, шансы бойца увеличатся?

— Безусловно, — выдохнула я.

И мне показалось, что с этим выдохом уходят весь мой гнев и злость на несправедливость судьбы.

— Ты сама вольна выбирать, какой рисинкой тебе быть. Богиня Инари дает и тебе, и всем в Долине этот выбор.

Чайник, который кипел во мне, сняли с раскалённой плиты, и я во все глаза смотрела на Владыку Инугами.

— Мне казалось, что инугами и кицунэ враждуют? — осмелилась спросить я.

— Нет. Никогда такого не было. Инугами стоят на страже порядка и стабильности. Именно это мы и делаем в Долине: следим, чтобы никто не переступал закон. Но враги ли мы тебе или твоим друзьям, или другим обитателям Долины, потому что присматриваем за выполнением правил? Думаю, что нет. И я тебе не враг.

Я смотрела на него во все глаза и, опомнившись, отвесила Акайо Кэйташи церемониальный поклон, благодаря за его слова.

— Но вот во владениях людей, к сожалению, так часто бывает, что наши с лисами интересы расходятся. Поэтому я хотел бы сделать тебе небольшой подарок. Протяни руку.

Я удивленно посмотрела на него, но руку все же протянула. Он взял мою ладонь, и я ощутила прилив магии, а потом руку защипало, но я ее не отдергивала и зачарованно смотрела, как на ладони, с внутренней стороны, появляется клеймо.

— Скрой его иллюзией! — приказал Владыка Инугами.

Иллюзии я давно изучила. Скрывать все пять хвостов, ушки и розовый цвет волос умела уже достаточно хорошо. И вот теперь накинула иллюзию и на рисунок на ладони.

— Достаточно просто протянуть руку, показывая любому инугами это клеймо, и он примет в любом бою твою сторону, будет подчиняться твоим приказам, заслонит собой и вытащит из любой передряги. А еще отдаст за тебя свою жизнь, — пояснил Владыка Инугами.

— Что? Нет! Так нельзя же? — с тревогой подняла я на него глаза.

— Почему? Ты важна. И для меня, и для Долины, и для каждого его жителя. Ты можешь многое, и будет очень обидно потерять тебя, ведь ты еще даже не набрала полную силу. Поэтому прими мой подарок, а там посмотрим. Если наши пути все же разойдутся, что тоже не исключено, то я всегда смогу убрать этот знак, — и он сжал мои пальцы, соединив их в кулачок и скрывая в нем магическую метку.

— Спасибо! — с чувством сказала я.

— А теперь иди. А то сразу три белых лиса так и норовят выломать двери и ворваться внутрь Замка. Это нарушит строй молодых инугами, что сейчас тренируются. Иди и успокой их! — лукаво улыбнулся мне Владыка Инугами, а я вдруг открыто улыбнулась ему в ответ.

Этот старый и опытный воин ничуть не испугал меня. К нему захотелось прийти за советом, просто попить чаю и поболтать. Но я знала, что делать этого ни в коем случае нельзя. Да и вряд ли он это одобрит. Просто, видимо, я была очарована теплым приемом на контрасте между ним и Владыкой Кицунэ.

Я поклонилась и стала медленно пятиться на выход, пока не достигла дверей. Тут уж я действовала куда как быстро, потому что нужно было и в самом деле поторопиться. Ни к чему задерживаться дольше необходимого в Замке инугами.

Я захлопнула за собой двери и птицей полетела по лестницам и галереям на первый этаж замка-пагоды**, замечая, что его структура похожа на спираль, по которой я и стремилась сейчас вниз. Я вихрем пронеслась мимо тренирующихся бойцов и вылетела в отрывшиеся передо мной двери Замка на улицу.

У входа в Замок-пагоду меня ждали все три учителя, но на ступеньки они не поднимались.

— Я не устаю тебе удивляться, Аика! Ты снова выбралась невредимой. Я, признаться, поражен. Два визита к Владыкам в один день! — покачал головой Кио.

— Я талантливая! — хмыкнула я.

Мы так и вернулись все вмести в наш дом, где нас с нетерпением ждали Рен и Юри. Долго пили чай, обсуждая мой визит. При этом на некоторые вопросы Учителей и подруг я не могла ответить, и что-то рассказать не получалось. Чувствовала, что стоит некий барьер. Вот, например, я не смогла рассказать про мой вопрос и ответ-подарок Владыки Кицунэ. На него стоял запрет. Для Юри и Рен он должен стать неожиданным, как и для меня, и мне не нужно им об этом говорить.

Промолчала я и о том, что Владыка Кицунэ предложил мне провести с ним ночь. Просто мне показалось, что не нужно это при всех рассказывать и делиться. Это …хм… личное.

Но, как выяснилось, что вот эту подробность как раз скрывать и не нужно было. И учителя, и Рен с Юри были прекрасно осведомлены об этом предложении. Более того, все ждали, что я или приму его с радостью, или не посмею отказать. И сейчас полной неожиданностью стало то, что я сумела выкрутиться. И теперь Кио, Шидж и Нобу переглядывались и странно на меня весь вечер косились.

Одна Юри веселилась, а вот Рен выглядела озабоченной.

Когда все три Учителя ушли, и мы остались с девочками одни, Рен, отчаянно краснея и немного заикаясь, спросила:

— Ты… ты выбрала с кем проведешь ночь?

Я фыркнула и ничего не сказала.

— Я думаю Шидж? — сказала Юри и лукаво на меня посмотрела.

— Почему это? — вскинулась Рен.

— Ну, потому что Кио Аика терпеть не может, а с Нобу нельзя. Ты в него влюблена, Рен. А Аика не захочет тебя расстраивать. Остается Шидж, — пояснила свою логику Юри, и заработала мой недовольный взгляд.

— Но к Шиджу Аика относиться скорее, как к близкому другу. Она же ни капельки к нему ничего не чувствует. А так нельзя! — покачала головой Рен.

— Ну, для того, чтобы лишиться девственности особая влюбленность не обязательна, а чтобы ее лишить — много ума не нужно и Шидж… справится, — потерла я лоб.

— Аика? Шидж? Странный выбор… — покачала головой Рен.

— Я думаю, что тебе все же стоит хорошенько поразмыслить над кандидатом. Кио, конечно, не подарок, но… Да и у Рен с Нобу все еще слишком зыбко, — то ли смеясь, то ли и вправду волнуясь, предложила Юри.

— Да, Юри права. У нас все не просто, — кивнула Рен, — Так что ты можешь еще подумать.

Подумать? Над чем тут думать-то? Просто потому, что Юри права! Я не видела себя в постели ни с кем из учителей, а делать что-то нужно, если я хочу отправиться к людям и получить свое первое оружие.

Может и в самом деле нужно было сцепить зубы и переспать с Владыкой Кицунэ?!

* В отличие от аналогичного крылатого выражения, существующего в европейской культуре, в Японии это высказывание имеет несколько иной смысл: любая плохо сделанная работа рано или поздно обнаружится, несмотря на все усилия её скрыть. Другой смысл, более близкий к европейскому: как бы вы не прятали свои планы и как бы вы не скрывали их, о них всё равно станет известно.

** В архитектуре пагоды запечатлён принцип цикличности, круговращения по спирали, который является универсальным для Дальнего Востока, который можно обнаружить и в храмовой архитектуре, и в классических повестях, и в знаменитых поэтических антологиях, и в структуре отдельного стихотворения, потому что таков принцип видения мира.