Рис Инари (СИ)

Глава 3 Японская пословица: Лишняя вещь — лишняя забота

По прошествии лет

на тяготы бренного мира

я иначе взгляну —

ведь недаром дОроги сердцу

все печали, все горести жизни…

Нидзё

Нидзё — поэтесса XIII-го века, автор "Непрошенной повести", сочетающей качества лирического дневника и романа. После многих лет, проведенных при дворе, приняла постриг, в монашестве также продолжала литературные труды.

Едва Юри и Кио вышли за дверь, как я первым делом откусила хрустящую котлетку. Это оказалось креветка в сухарях. Не мешкая я протянула руку за следующей. Эта темпура была из морепродуктов, порубленных и обжаренных в сухарях.

— Вот же Юри счастливая, — протянула Рем мечтательно.

— Он в последнее время все время её выбирает. Это может насторожить Владыку. Учитель не должен иметь таких предпочтений, — поджав губы сказала огненно-красная Такэ.

«Это они о чем?», — отправляя в рот следующую темпуру подумала я.

— Владыке, я думаю, все равно. Пока у нас пятый хвост не появиться, Владыке мы не интересны, — пожала плечами спокойная Мэй.

— Так может быть поэтому Юри до сих пор и рыжая? Она что-то не стремиться пройти следующее посвящение. Да и это первое… Она ведь не искала возможности ускорить процесс. Никакого испытания не было, просто минуло пятьдесят лет, и она сама преобразилась, — вдруг задумчиво протянула Такэ.

— Ей пятьдесят? — изумилась я и даже о креветках забыла, правда почти тут же опомнилась и вернулась к еде.

Мои мечтательные подружки прибывали в розовых грёзах, и им было не до еды. А красная и синяя сестры тоже думали о чем-то о своем. Блюдо я опустошила в итоге одна. И сложила аккуратненько ручки, как будто это и не я вовсе.

— Нет, ей скоро сто пятьдесят будет. И она станет синей. Первое перерождение в пятьдесят лет, до следующего уже сто, — прибывая все в той же задумчивости ответила Мэй.

«Да что это они?», — но тэмпура закончилась, и я могла снова думать. — «Ой. Это они же с Кио к ней пошли? И явно не свитки читать. Вот почему остальные сидят задумчивые. Им тоже хочется, а не позвали? Это они делят одного мужика на восемнадцать сестер? А не многовато ему одному? Хотя нет, стоп. Их же трое девятихвостых лис? А Кио курирует только младших сестер. Нас четверо и еще шестнадцать разноцветных. Просто вряд ли белые девятихвостые лисички входят в этот их гарем. Вот же! Не хорошо спать с ученицами!», — вихрем пронеслось у меня в голове.

— Ты съела всё одна? — вдруг изумленно воскликнула Мэй.

Очень хотелось ответить ей: — «Да что там есть-то было?», но я только смущенно опустила глазки.

— Да… Так ты первое испытание пройдешь легко и непринужденно, ничего для этого не делая. И будешь первой такой лисой, которая все тупо съела, — съехидничала Такэ.

— Это ты о чем? — навострила я ушки.

При этом «навострила ушки» было и в прямом и в переносном смысле. Да, я научилась шевелить ушами. Это тоже оказалось не сложно, почти как с хвостом, и я теперь поворачивала их в нужном мне направлении. Слух, как мне кажется, у меня тоже изменился, точно так же, как и остальные чувства. Я стала не только лучше слышать, но и видеть. С начала я это списывала на то, что я-прежняя была не молода и уже носила очки, но вот теперь поняла, что у лис все органы чувств обострены, как у любого животного. Радовало, что мир не стал черно-белым. Тут цвета и буйства красок поражали, и не видеть всю эту красоту было бы обидно.

Такэ прикусила губку. Видимо рассказывать о первом испытании тут не принято, и она случайно проболталась?

— Первое испытание заключается в том, что ты должна съесть сразу, в течении часа, просто невозможное количества блюд, — простодушно сказала мне Рэн.

— И что в этом такого сложного? — пожала я плечами.

— Нет, Аика, ты не поняла. Съесть нужно не просто огромное количество еды, ее нужно съесть вместе с тарелками и пиалами. Вот просто оставить чистый стол. А если не справишься, домик для испытаний убьет тебя. Поэтому если нет четкого плана действий, то лучше в него и не заходить, — объяснила она.

Я нахмурилась. Очень интересно. А вот эти «три корочки хлеба», ну, то есть три шарика риса, которыми нас сейчас потчуют, выходит не просто так? Ну, ну! Надо бы узнать об этом поподробнее.

И тут Мэй, словно в ответ на мои мысли, провела рукой над столом, и пустая тарелка из-под тэмпуры исчезла. Девушка внимательно посмотрела в мои глаза и чуть заметно кивнула.

«Понятно всё! Вот и ответ. Нужно овладеть магией и просто переместить куда-то еду. А куда? Нда… Ладно. Разберёмся!»

Поле того, как мы закончили обмен взглядами, Такэ встала.

— На сегодня хватит. Идите все к себе, — и она глазами указала на дверь.

Мы проворно вскочили и рванули к выходу, уж больно грозный вид был у хозяйки. Видимо то, что учитель выбрал не её, все же сильно расстроило Такэ. Нашла, право, из-за чего грустить! Ну подумаешь! Больно ли нужен он такой? Но, видимо, нужен, потому что грустное выражение личика у Мэй говорило о том, что и она небезразлична к выбору Кио.

Мои соседки так вообще пребывали в розовых мечтах, и я почти тащила их за собой в наш домик, благо дорога умудрилась мне запомниться.

Войдя в наш домик, я встряхнула Рэн.

— Мне нужна книга про магию! Срочно!

— А? — очнулась девушка от своих мечтаний, — Она где-то тут, внизу, в гостиной. Появляется если ты к ней готова.

— Я готова! Ты даже не представляешь насколько. Еще парочка недель на такой вот диете, и от меня ничего не останется. Рэн! — встряхнула я подружку снова.

Но она плавала в своих мечтаниях и, махнув мне рукой, отправилась на второй этаж. Хана и Кику были не в лучшем состоянии. Это ж надо, что любовь с девочками делает?! Ужас просто. Все мысли об учебе отшибло.

Кстати, об учебе. Этот «учитель», Кио, только на словах учитель. А вот на деле, что-то я не заметила никаких занятий. Мы предоставлены сами себе. И что хотим то и делаем. Как-то это неправильно. Ни тебе лекций, ни тебе занятий, ни практических, ни магических.

Но! Раз меня учить никто не собирается, то нужно брать все в свои руки. И я осмотрела розовую гостиную внимательным взглядом. Книги! Мне нужны книги. Без них я не выясню ничего про магию, а питаться следующие пятьдесят лет только тремя рисовыми шариками точно не про меня. Но кроме постоянного голода, был и другой немаловажный фактор. Мне все время хотелось что-то делать, что-то узнавать и что-то искать. И меня не устраивало сидеть сиднем и мечтать… ах, простите великодушно… медитировать непонятно о чем. Хотелось действия. И я приступила к методичному обыску помещения. Ага. Насмотрелась я детективов в прошлой жизни и вот теперь старалась ничего не пропустить. Простукивание половиц и поиск потайных ходов — наше всё.

Я обыскивала всю комнату с азартом Говарда Картера, ищущего пресловутую гробницу Тутанхамона, — въедливо и кропотливо. И когда я ничего не нашла, пришлось двигать диван. Диван был большой и тяжелый. Нет, в прошлой жизни я бы справилась с этим довольно легко, но вот нынешнее тело было маленьким и нежным. Маленькие ладошки и маленькие ручки совершенно не хотели сдвигать тяжелый розовый диван. Но только под ним я еще и не смотрела. Поэтому, упираясь всем, чем только можно, даже упрямым лбом, я его двигала. Не сильно, правда, надеясь на успех. Но вот упрямство тоже было моей не самой хорошей чертой характера. Но раз уж начала…

И я его сдвинула. Сама.

И что? А ничего там не было!

Я так и села на пол. Как там поется в старом черно-белом фильме из моего детства? «Кто ищет, тот всегда найдет!», — и я принялась простукивать пол под диваном. Ну, а что? Я в остальных местах уже простучала.

И когда одна из половиц издала другой звук, который четко уловили мои розовые ушки, я осторожно, острой шпилькой из волос, принялась ковырять. Такие шпильки с острым концом, больше похожие на спицы для вязания, имелись у меня в большом количестве. По мне, так это очень сильно походило на холодное оружие. Когда же я об этом сказала Кику, та испуганно округлила глаза и замахала на меня руками. Я тогда лишь пожала плечами.

Я вынула половицу и сунула руку в образовавшееся отверстие. Я старательно шарила в пустом пространстве под полом, но ничего не находила. Тогда я легла на пол и просунула руку дальше. Опять ничего.

Было очень обидно. Я так и осталась лежать на полу, пока вдруг, неожиданно, прямо в моей ладони не образовалось нечто плоское, похожее на тоненькую папку. Вот прямо вот так — раз! — и в руках, из ниоткуда.

Я поспешно вытащила это наружу, чтобы при свете рассмотреть свою добычу. Тоненькая, но довольно большая книжица. В ней было всего пару листиков. Названия не было, но я выиграла этот раунд. Я встала и победно подпрыгнула, вскинув вверх руку. «Да!».

А когда опустила взгляд, то на полу уже не было никаких следов моего обыска. Ни вынутой половицы, ни дыры, ни пространства под полом. Ну… значит так нужно.

Диван я обратно задвигать не стала, тем более что он так и стоял посередине гостиной, ну, может быть, до этого он находился чуть ближе к окну. Но это было не существенно.

Я рванула наверх, чтобы влететь в свою узкую спальню и бухнуться на кровать. У меня кроме шкафа и кровати в комнате ничего и не было. Ну, был ещё замысловатый светильник над кроватью. Но сейчас уже это было не важно. Судорожно открыв свою добычу, я погрузилась в чтение.

Это было начало учебника магии для начинающих. То есть для меня. Никогда не умела пользоваться этими самоучителями! «Самомучители» какие-то! Был у меня однажды такой. По малолетству очень хотелось научиться играть на гитаре. Думала всех поразить. Ага. Дальше второй страницы я не продвинулась. «Путано, нудно и не получится» — вот девиз тех, кто пишет такие «Самомучители». Ну вот по крайней мере те, что мне попадались на жизненном пути.

Но с каждым днем становилось понятно, что тут не будет прекрасной «Академии магии», как у всех попаданок, с красавцами ректорами, как их прозвали, метко добавив спереди букву «Э» отважные читатели. Не будет тут и школы магии, как у волшебного мальчика Гарри, да и Кио, хотя и белый, совершенно не похож на Гэндальфа Белого.

Поэтому открываем книгу, и начинаем заниматься самостоятельно! В книге подробно описывались упражнения, жесты, стойки для тела и много всего. Жалко только, что тут всего пара страниц. Они были высокие и широкие, и целая книга, наверное, скорее напоминала альбом.

Я, прочтя все от корки до корки, немедленно занялась практикой. Но пальцы не слушались и складываться так, как было написано, не желали. Я тренировалась почти до утра, сгибая и разгибая пальцы. К утру я так и заснула с книжкой в обнимку.

Утром я, неожиданно для себя, обнаружила в книге новую страницу. Я точно помнила, что её там еще вчера вечером не было!

Но на новой странице описывались способы этой самой медитации и поиска внутри себя скрытых источников силы. Вот теперь та самая невкусная медитация заиграла совершенно другими красками. Я слетела вниз в гостиную, чтобы вновь увидеть полусонных подружек. Они совершенно никак не отреагировали на сдвинутый диван.

Каждое утро, в обед и на ужин на столике появлялись рисовые шарики. Я ела свой шарик медленно, и смакуя каждую рисинку. А вот в голове в это время просто кипела на самом жарком огне целая кастрюля из мыслей пополам с рисовой кашей. Вкусной, с сахаром, молоком и маслом.

Я неторопливо, мысленно прокручивая в уме прочитанную информацию, пыталась верно сложить пальцы. Дело было не только в правильном жесте, но и в скорости движения каждой фаланги. Замешкаешься на секунду, и уже ничего не происходит. Но иногда все же между моих пальцев мелькал огонек.

Знаете, как в старых зажигалках? Вот вроде бы крутишь колесико, а огня нет. Топливо закончилось, но вот искры, нет-нет, да промелькнут. Вот и у меня было так же.

Если бы я в моей земной жизни занималась музыкой и домучила бы в свое время гитару, может быть мои пальцы были бы натренированы? И дело, я уверена, пошло бы быстрее. Но что есть, то есть.

А дальше все понеслось, как снежный ком с горы.

Я только и делала что медитировала, считала рисинки в онигири, складывала и изгибала тоненькие пальчики. Да, пальчики у меня были маленькие, с аккуратными, довольно острыми ноготками и очень красивые. Я и сама вся была маленькая и очень красивая. Пальчики порхали в непривычных мне, но уже узнаваемых жестах и движениях.

И вот я теперь даже и не сильно замечаю, что постоянно хочется есть, и время бежит с просто огромной скоростью. Я попала в этот мир в дни празднования Обона, традиционного японского праздника. Я вот понятия не имела о нем, но как, мне объяснили подружки, это примерно в середине последнего месяца лета. И вот сейчас уже наступила осень. Правда пока этого было не заметно, просто некоторые деревья стали золотыми, но учитывая, что тут все цвело и благоухало, это было не сильно и видно. Все так же было красиво.

Я выходила гулять и обследовать территорию.

Я прочла, что Долина представляет собой этакий пузырь. Внутри которого мы и находимся. Он скрыт от мира людей преградой, преодолеть которую ты сможешь только обладая определёнными знаниями. Только вот никто выходить в мир людей добровольно и не жаждал.

— Ты что? У них там жутко. А у нас смотри как красиво! — в очередной раз пожала плечиками Кику.

Я заметила, что девушки вообще не стремились отходить далеко от домика. Та вылазка в лес для Рен была просто героическим событием.

— Ну ты посмотри какое оно красивое! — убеждала я Рен, глядя на озеро и возвышающиеся над ним замки, — Пойдем, сходим к воде?

— Зачем? Нет. Нам там определенно делать нечего! — твердо возражала мне она.

Я же только вздыхала и продолжала терзать мой личный «Самомучитель» магии, в котором каждое утро теперь появлялись новые страницы. И выучить их мне предстояло за один день. Потому что теперь они появлялись достаточно регулярно, и отставать не хотелось.

Я только и делала, что училась, тренировалась и старалась почувствовать.

Да, вот именно почувствовать. Потому что без этого, как выяснилось, нет и магии. Ощущать нужно было всё. Начиная от собственного хвоста и заканчивая цветущей клумбой рядом с домом.

Это было сложно? Это было почти невозможно! Но я старалась, постигала и пыталась понять, как растёт травинка на дорожке возле дома. Потому что если ты это поймешь, — то и шаг твой станет легче, потому что не захочется ее примять.

Когда у меня в первый раз получилась правильная стойка, я не поверила своим розовым ушкам. Только вот ноги сами собой встали на то расстояние друг от друга что нужно, пальцы на руках сложились в идеальную комбинацию. И самое главное хвост. Мой розовый хвост пришел в движение. Он распушился, поднялся и начал резонировать необходимый поток магии прямо мне в руку.

Между пальцев загорелось розовое пламя, и небольшой шарик вылетел из моих рук. Пролетел до дорожки перед домом и рассыпался на розовые искорки.

Я же плюхнулась на попу, подмяв под себя свой пушистый хвост, и открыла рот от удивления.

«У меня получилось!» — заорала я, но, правда, мысленно. Потому как вслух делиться таким триумфом почему-то не хотелось.

Дальше дело пошло гораздо легче. Я продолжала тренироваться, выплевывая из себя розовую магию, и выражение про единорогов, которые что только не делают радугой, смешило меня все меньше. Я утешала себя только тем, что розовый цвет ненадолго, и я от него скоро избавлюсь.

Нас никто не теребил. Учитель к себе не звал, старшие сестры не беспокоили. Псы-инугами тоже не приходили. Мне вот стало казаться, что мы тут вообще никому не интересны.

— Пошли! — тянула я Рен к озеру, — Там красиво!

Идти одной не хотелось.

— Ладно! Но потом ты от меня отстанешь. На целых три дня! — ворчала Рен, пока я тащила ее за собой по дорожке.

Все было почти, как в первый день моего тут пребывания. Только вот мы поменялись ролями. Теперь я ее тащила за собой.

Пойти к озеру было моей заветной мечтой. Я вот мало понимала в рыбалке и не представляла себе, как это. Нет, ну то есть, если бы у меня была удочка, крючок и грузило, я бы может и попробовала. Только вот ничего подобного у меня не было.

Деревья тут только цвели и благоухали, а вот плоды они не давали. И грибочки, из-за которых я сюда попала, тут тоже не росли. Все это я успела выяснить и даже проверить. Но вот рыба? Может быть в озере водилась рыба? И ее даже можно как-то поймать? Ну мало ли? Вдруг там на берегу сидит рыбак, который мне ее подарит за красивый хвост?

Только вот когда мы все же вышли на берег, никакого «доброго самаритянина», ну, то есть рыбака, тут не наблюдалось.

Но красиво было необычайно! Ровная гладь прозрачной воды. У берега было мелко, но вот дальше виделась темная глубина. В прозрачном озере отражались два замка, и я, как завороженная, смотрела на это великолепие. Только вот ни малейшего всплеска и намека на рыбу не было. А еще не было лодок и желающих поплавать.

Но зато, как же очаровательно!

Впрочем, долго любоваться красотами нам не пришлось. Рен отчаянно ныла, и я видела, как девушка со страхом оглядывается по сторонам и явно чего-то боится.

Я совершенно точно не знаю чего-то, и нам, и в самом деле, пора уходить. Только вот потрогаю воду. Ну любопытно же! Она теплая или холодная?

Я подошла и, подобрав полы развивающегося розового платья, наклонившись, дотронулась до воды.

И вот тут началось. Середина совершенно спокойного озера внезапно закрутилась в огромный водоворот, из которого показалась большая и страшная голова с оскаленными острыми зубами, вся в шипах, и довольно впечатляющими рыбьими плавниками, торчащими вместо ушей. Чудовище поднималось на поверхность. И вот уже показались длинные руки с острыми когтями и перепонками между пальцев. Туловище этого страшилища заканчивалось длинным рыбьем хвостом, покрытым склизкой чешуёй.

Мое обострённое лисье зрение позволило все это рассмотреть, несмотря на то что озеро было большим, а чудовище появилось прямо посередине.

— Нингё*! Мы потревожили Нингё! Нам конец! — завыла рядом со мной Рен и упала на колени обхватив голову руками.

Смотрела она прямо перед собой на всплывающее чудище. Судя по тому, что бежать вглубь Долины она не пробовала, это означало что бегство бесполезно. Эта тварь и по суше передвигается.

И вот почему мне так не везет? В сказках-то русалки и наги все как на подбор красивые! И почему мне вот это страшило досталось? Вот же невезуха.

Но нужно действовать. И я встала в стойку, что не раз тренировала в последнее время, распушила розовый хвост и стала собирать в руке розовый огонь.

Если я нас с Рен не спасу, то и никто не спасет, потому что очереди в спасители я тут не наблюдаю. Это тебе не сказка про русалочку! Всё сама! Хотя русалочка тоже все сама? Ну, уже не важно.

Этот тритон или, как его назвала Рен, нингё, медленно скользил к нам по водной глади. Он не торопился. Только вот его оскаленная пасть и длинные, направленные на нас когти, радости от встречи совершенно не сулили. Пока он вот так медленно скользил, я собирала всю энергию огня, что у меня была. Потому что вот чует мое сердце, — удар у меня будет только один.

Нингё на удивление быстро оказался возле самого берега. Он протянул одну когтистую лапу к моему горлу, а второй замахнулся на меня. Я же, не теряя времени, выкинула вперед руки и ударила его всем огнём, что успела накопить пока он приближался.

Рен громко закричала. Её крик пронесся над гладью воды усиливаясь и многократно повторяясь, как эхо в горах.

Сказать, что я удивилась, это вот вообще ничего не сказать! Нингё отбросило от меня не просто далеко, а даже дальше того места, из которого он появился. Его отнесло почти на противоположный берег. Там он как-то весь скрючился и стал медленно погружаться в глубину.

Я так и стояла на берегу, открывая и закрывая рот, как рыба, вброшенная из проруби на лед. Рен протяжно подвывала.

— Что здесь происходит? — раздался за моей спиной спокойный голос.

*Нингё — «человек-рыба», часто переводится как «русалка». Бессмертное существо, подобное рыбе, из японского фольклора. В древности описывался с человечьим лицом, обезьяньим ртом, полным мелких зубов, рыбьим хвостом и блестящей золотой чешуёй. Обладал тихим голосом, сходным с пением жаворонка или звучанием флейты.

Его мясо имеет приятный вкус, и те, кто его отведал, достигнет необычайного долголетия. Однако, поимка нингё, по поверью, приносила бури и неудачу, поэтому рыбаки, которые вылавливали этих существ, отпускали их обратно в море. Нингё выброшенный на берег, был предзнаменованием войны или бедствия. Встречаются названия гёцзин или хангёцзин — получеловек-полурыба. Несмотря на сходство с русалкой, между ними много различий. В европейских легендах русалок описывают как прекрасных созданий, которые несут мужчинам смерть. О японских нингё нет стандартных легенд. Они по-разному выглядели и по-разному вели себя с людьми. В отличие от европейских русалок японские нингё — некрасивые. Часто их изображают с нижней частью тела как у рыбы, а верхней ― как у обезьяны или голова может быть рептилоидная. Иногда голову рисовали непропорционально большой, с рожками или клыками.