Рис Инари (СИ)

Глава 7 Японская пословица: Не было случая, чтобы голый что-нибудь потерял

Летел навстречу мокрый снег,

И по равнине Исикари

Наш поезд мчался сквозь метель.

Я в этом северном просторе

Роман Тургенева читал.

Автор Такубоку Исикава — японский поэт, литературный критик, оказал сильное влияние на развитие поэзии танка. Первые танка опубликованы в 1902 году в токийском журнале «Утренняя звезда». Исикава Такубоку был убеждённым противником войны. В разгар Русско-японской войны опубликовал сборник стихов «Стремления», в котором содержалось стихотворение «Памяти адмирала Макарова», где поэт воспевает подвиг русских солдат.

Перевод: В.Н. Марковой

Рен сидела на полу и плакала над большой миской-Домбури, полной риса, которая стояла у нее на коленях. Рен пыталась запихнуть в себя этот рис, но у нее это явно не получалось, потому что слезы не давали ей жевать и глотать. А за ее спиной помещался длинный стол, уставленный разными тарелками, тарелочками, мисками и пиалами, на которых были просто горы еды.

При моем появлении Рен вскочила на ноги и, обернувшись, вместе со мной смотрела на то, как количество блюд на столе удваивается. Стол внезапно стал шире и длиннее. И вот уже на краю этого банкетного стола стоит точно такая же большая миска с рисом, как и у Рен в руках. И вот опять стол сервирован и палочками, и самыми простыми ложками и вилками. Все смешалось в доме… Эх.

— Упс, — выдала я.

— И что теперь делать будем? — обреченно сказала Рен, — Испытание состоит в том, чтобы блюд на тарелках не осталось.

— Откуда ты это знаешь?

— Мэй и Такэ говорили… — неуверенно протянула Рен.

— Мало ли что они говорили! Слушай их больше! Всё ставим под сомнение с этого момента!

— Поняла, — кивнула Рен.

— Сколько у нас времени чтобы все это съесть? — снова спросила я, обозревая это множество посуды с едой.

— Не знаю, — все так же удрученно сказала заплаканная лисичка.

— Так… Помнишь, когда Учитель Шиджеру накрывал нам на стол, тарелки пропадали, когда оказывались пустыми? — начала я.

— Да, но тогда в домике Такэ и Мэй сказали, что съесть нужно все вместе с тарелками, — протянула Рен.

— Мало ли что они сказали, Рен! — еще раз повторила я, — Давай пробовать! А потом будем играть в «Тетрис»! — сказала я.

— Во что? — не поняла Рен.

— Я потом объясню. Это что? Дайфуку*? Учитель Шиджеру нас угощал такими? — спросила я.

— Да, это Дайфукумоти. Они вкусные и сладкие.

— Вот с них и начнем! Почему они лежат на разных тарелках? Давай их все объединим на одной. Вот эти розовые замечательно полежат вместе вот с этими желтыми. Живей, Рен! Не время реветь! Нужно действовать! — и я принялась очень аккуратно раскладывать дайфуку на одном блюде.

Рен помогала. Она прилетела еще с одной тарелкой с другого конца стола, где дайфуку были коричневые.

— Так, Рен! Только не сваливаем все в кучу, а раскладываем красиво, — выдала я.

— Это важно? — спросила она.

— Кажется, да! Важно, — прислушавшись к себе, ответила я.

И вот мы поставили обратно на стол абсолютно пустые тарелки в количестве трех штук. Все Дайфуку мы красиво разложили на одной. Мы, затаив дыхание, смотрели на эту опустошенную нами посуду. Сначала ничего не происходило. Но потом тарелки взяли и исчезли.

Мы с Рен переглянулись, а потом бросились обниматься! У нас получилось!

— Действуем по той же схеме! — заявила я, — Укладываем одинаковую еду на одну тарелку, красиво и элегантно. Иначе не сработает. Шевелись! Никто не знает, сколько у нас времени. Сначала разберемся со всеми этими мисками и мисочками, потом будем их убирать в мою Инро. Впихнем сколько сможем. А вот уже потом, оставшееся, будем есть до одурения.

Дело спорилось. С суши и роллами расправились очень быстро. Мы их двигали, сортировали и укладывали на одну тарелку. С сашими** тоже проблем не возникло. Это была нарезка из рыбы разных сортов. Какая женщина не перекладывала в конце праздника все ломтики на одну тарелку, чтобы засунуть это всё в холодильник? Вот и сейчас я занималась чем-то подобным.

Сложнее дело обстояло с супами. Они были в пиалах и, если одинаковые супы нам еще удалось уместить в одну пиалу, но вот я чисто интуитивно поняла, что смешивать различные виды супа нельзя. Иными словами, портить продукты категорически воспрещалось! Пиалы с супом — ура! — уменьшились в два раза. Но супов было много. Рен, пока мы их переливали, мне названия говорила: мисосиру, дангодзиру, имони, дзони***, но я поняла, что сразу не запомню. И уж точно перепутаю, поэтому перестала вникать.

— А что мы будем делать с рисом? — спросила Рен, обозревая результаты наших трудов.

— Тааак. Давай попробуем и начнем всё укладывать в мою Инро. Суп занимает слишком много места, поэтому его придётся есть. А вот рис замечательно ставиться один на один и укладывается. Рискнем!

Мне это напоминало сборы в поездку, когда нужно много всего запихнуть в один чемодан. А еще необходимо учесть, что место должно остаться, потому что обратно ты повезешь сувениры и все то, что купишь в путешествии. А чемодан не умеет расширятся и становиться больше. Ну, или багажник в машине. Он тоже почему-то, к моему большому сожалению, не резиновый, и в него не влезает все то, что хочется отвезти на дачу. Но если ты однажды понял суть вот такой упаковки и укладки, то дальше все пойдет легче.

Мы засовывали, вынимали, ставили вновь и утрамбовывали. У меня голова кружилась от того, что магия вытекала из меня при каждом таком вот открытии Инро. Но выхода у нас не было. Я точно знала, что в мою Инро влезает порядка шести тарелок. У нас же было десять после того, как мы все переложили и половину съели.

Да, пока мы перекладывали с тарелки на тарелку, мы еще и ели. Потому что аппетит, он приходит во время еды.

Увы, тщательно утрамбовываться можно бесконечно, но в итоге больше семи тарелок мы впихнуть не смогли. И это все равно было мало, потому что вошли не все блюда. Хотя мы старались уместить те, что точно не съедим. Например, рис. Было понятно, что нам его не одолеть.

У нас остались на столе только пиалы с супом и несколько различных видов вагаси****. Это не влезало вот совсем. Мы обозревали все это богатство, и оно нас совсем не радовало. Просто потому, что я не представляла, как мы все это сможем съесть.

— Надо! — припечатала я.

— Я не в состоянии, — тихо сказала Рен.

— Ты жить хочешь? — задала я, на мой взгляд, глупейший вопрос в мире, и в этом, и в том.

— Да, очень хочу, особенно сейчас, когда стало так интересно, — вдруг на полном серьёзе ответила Рен.

— Тогда сможешь. Начинаем с супа.

И мы приступили. Только вот многие супы были в традиционной японской кухне, как мне объяснила Рен, основаны на мисо. Это такая густая паста, состоящая из пшеницы, риса и бобов. Все это путем брожения на специальных плесневых грибах, которые называются кодзи-кин, производится в вот такую пасту, которую добавляют в суп. Почти в каждый суп. И это всё очень питательно. Да, места занимает не так много, но вот одна такая пиала насытила меня буквально до отвала. И это мы еще даже и к сладостям не переходили!

Сказать, что это было тяжело — вот совсем ничего не сказать! Кажется, что такого? Ешь себе и ешь. Только вот вскоре ты понимаешь, что в тебя не влезает. Вот совсем. А пиал убавилось немного.

Мне, пока я ела, все время бабушка вспоминалась. Когда я была маленькая, то гостила у неё все три летних месяца. И вот, каждый день, в одиннадцать, бабушка звала меня на стакан молока и чашку земляники. Мне совершенно не хотелось отвлекаться от моих очень важных и серьезных игр. Но я всё равно прибегала на этот стакан земляники и кружку молока. Просто потому, что ей это было важно.

И вот я давилась очередным супчиком, на которые еще долго смотреть не смогу, и вспоминала бабушку и ее землянику со стаканом молока.

— Аика….

— Да, Рен…

— Я больше не могу.

— И я…

— У нас последняя тарелка…

— Бери ее и будем думать, — ответила я.

На маленькой квадратной тарелочке лежали зеленые кубики.

— Это что Рен?

— Это называется Ёкан*****. Судя по цвету, он из травок. Травки, кстати, могут быть и лечебные.

— Рен? А что находится в твоем Инро?

— Ничего. Туда почти ничего и не влезает.

— Это влезет? Если без тарелки?

— Ну, если без тарелки? Давай попробуем… — и подруга достала свою Инро.

Сумочка и в самом деле у нее была корявая и расползалась от нехватки магии. Но Рен вдруг собралась и сосредоточилась. Она стала аккуратно, по одному кубику, вкладывать в крошечную торбочку кусочки пастилы. Я следила, как завороженная, за каждым исчезающим кубиком. Вот, казалось бы, что такого? Маленькие кубики, но для меня они сейчас были просто неподъемны. Видимо и Рен была того же мнения, потому что усиленно пыталась их туда втиснуть.

— Получилось… — тихо прошептала подруга и подала мне пустую тарелку.

Я встала с пола, на котором мы уже давно с ней сидели. Сил стоять не было. И аккуратно, дрожавшими от страха, что у нас ничего не получилось, пальчиками поставила на стол последнюю тарелку.

Она постояла, а потом исчезла и стол остался совершенно чистым.

— Аика? Мы отсюда выберемся? — с надеждой спросила Рен.

— Да! Вставай! — сказала я.

Рен честно попыталась, только вот от страха, перенапряжения и отсутствия магии, которую она всю потратила на увеличение Инро, ноги мою подругу не держали. Я подхватила ее под руку и помогла подняться.

Я с надеждой посмотрела на дверь, в которую мы входили, но она вдруг пошла рябью, исчезая. Зато с противоположной стороны домика точно такая же дверь вдруг призывно открылась. За ней белел снег, из него вырастала точно такая же арка, через которые я проходила, когда попала в этот мир. А вот дальше был виден даже замок в снегу. Вообще перспектива открывалась очень красивая.

— Рен! Пошли, — и я, подхватив подругу под руку, потащила нас прочь из домика.

Рен ковыляла, охала и ахала, но шла. Зимняя картинка за дверью манила и её. Мы вывалились на белоснежный, не потревоженный следами снег, и дверь за нами захлопнулась. Снега было больше, чем когда мы попали в этот домик. Сколько же времени прошло? Не один день?

Мы распластались и лежали на снегу, вдыхая полной грудью морозный воздух.

— Аика! Рен! Быстро идите сюда! Время на исходе! — это крикнул стоящий прямо за красной аркой Учитель Шиджеру.

Я начала выкарабкиваться из пушистого снега и вставать на ноги. Учитель Шиджеру не сделал больше ни шага и не переходил границу арки. Видимо, нам нужно выбраться через неё самим.

Я помогла подняться Рен и потащила её к арке.

— По одной! Сначала одна, а потом вторая, — скомандовал Учитель Шиджеру.

— Рен, иди! Живей! — и подтолкнула девушку к арке.

Ноги у нее заплетались, но она сделала неуверенный шаг вперед, постоянно оглядываясь на меня.

— Рен! — снова громко и уверенно скомандовал Учитель Шиджеру, — Смотри на меня и иди сюда!

Лисичка и в самом деле стала смотреть прямо на него и шаги делала всё увереннее. Она вошла под арку, и вот тут остановилась. Но не сама. Девушку остановила какая-то сила, явно превышающая возможности Рен. Она попала, как бабочка в паутину, и зависла.

— Рен! Успокойся и расслабься, — командовал Учитель Шиджеру глядя прямо на неё.

И вот тут Рен стала меняться. Её тело забилось в судорогах, и цвет из розового перетек плавно в огненно-рыжий, а в воздух буквально выстрелил второй ярко-рыжий хвост. После этого арка отпустила Рен, и та, сделав еще один шаг, упала на руки Учителя Шиджеру, подхватившего девушку.

Рен подняла на него восторженные глаза, но тот посадил её прямо всеми двумя рыжими хвостами в снег и сделал шаг к арке.

— Аика! Давай! Живо!

И я подчинилась. Было очень страшно, но еще страшнее остаться тут одной в этом непонятном домике для испытаний. Вот Рен же выпуталась. И я смогу! И я вошла под арку, и в самом деле завязнув, как наглая оса в чашечке с вареньем. Мое тело стало корежить и выкручивать. Вот раньше, до появления в каждом доме стиральных машин, так выкручивали бельё, прежде чем повесить его сушиться. Меня завивало, тянуло и сплющивало. И тут я почувствовала его — мой второй хвост! Вот представьте, что у вас внезапно выросла третья нога! Представили? И как ощущения? Ужасно необычно, совершенно не понятно, что со вторым хвостом делать и, вообще, как дальше жить?!

Только, к моему счастью, продлилось это недолго.

— Аика! Выходи из арки! — прозвучал командный голос Учителя Шиджеру.

И я сделала шаг вперед, чтобы тут же быть подхваченной сильными руками Учителя. Вот что странно. Сам он маленький, невысокий. Ростом с меня или Рен. А вот руки на удивление сильные и крепкие.

Я оказалась в том же сугробе, что и Рен. Вот прямо ровненько мы с ней так в снегу и сидели. А Учитель Шиджеру утирал пот со лба. Выглядел он все так же — не очень. Бледный и тонкий.

— Дотянул… — тихо сказал Учитель Шиджеру.

— Что «дотянули», учитель? — спросила Рен.

— Я держу эту арку уже третий день. Вы долго, — недовольно и совершено непонятно ответил он.

— А мне показалось мы там были несколько часов? А сколько времени прошло?

— Четырнадцать дней. Вы установили рекорд. Так длительно в первом испытании никто не вяз. Но это вот сейчас не главное. Главное, что вы выбрались, — ответил он нам, — Устали?

— Да, — кивнула Рен.

— Очень, — подтвердила я.

— Давайте, вставайте. Если у вас теперь по два хвоста, это совсем не значит, что можно их отморозить на снегу, — распорядился он и подал нам руки.

Я схватилась за одну его руку, а Рен за другую, и он легко вытянул нас из снега.

И тут я повернула голову чтобы увидеть, как домик для испытаний вместе с аркой тает, как мираж в пустыне. Кругом был не песок, а снег, но мираж развеивался, и вот уже перед нами чистая, нетронутая полянка. Ни следочка! Как будто мы с Рен и не купались только что в этом снегу и не топтали ногами, оставляя вмятины.

Но потом я увидела свой хвост и мне сразу стало не до исчезнувшего домика. Исчез — туда ему и дорога! А вот мой хвост! Я недоуменно схватила его за кончик, а потом и второй хвост сам лег мне в руку.

— Я… розовая? — удивленно спросила я.

— Да, — коротко ответил Учителя Шиджеру, — Но об этом потом. Идите! — вдруг велел он и подтолкнул нас к тропинке.

— А куда? Домой? — спросила Рен полусонно.

— Нет. Там вам обеим делать больше нечего. Идите туда куда вас тянет, — и он потёр лоб.

Выглядел он уставшим, а еще приходилось возится с двумя, мало что понимающими глупыми лисичками, которые явно влезли не туда.

Только вот Рен, которая шла чуть впереди, вдруг остановилась на тропинке и смущенно сказала:

— Я не знаю куда мне идти. Меня никуда не тянет.

И я увидела, как темная туча вдруг опустилась на лицо Учителя Шиджеру. Я просто в этот момент смотрела на него и увидела это. Она мелькнула и пропала, и он спокойно спросил:

— Ты уверена, Рен?

— Да, уверена, — и было похоже, что девушка сейчас опять разрыдается, как над той миской с рисом.

— Так! Рен, хватит реветь. Нам совершенно точно вон в ту сторону. Давай руку, — и я, переплетя наши пальцы, потащила ее в ту сторону, в которую, как мне чувствовалось, и следует нам идти.

Я так и тащила Рен за руку. Она шла, не сопротивляясь, пока я не вывела нас к домику, который, казалось, звал меня.

Ну что сказать… Домик был не сильно больше того, в котором мы жили и прежде. Он был в классическом европейском стиле, и я определенно понимала, что это мой домик.

Я подошла к двери и открыла ее.

— Рен? Ну что ты стоишь? Идем! — обернулась я к девушке.

Лисичка сделала несколько неуверенных шагов и все же приблизилась к крыльцу и взошла на ступеньки.

— Меня не пускает, — чуть не плача выдохнула она.

Она протянула руку, и я отчётливо увидела магический барьер. Как будто тонкое прозрачное стекло стояло между ней и дверью.

— Глупости! — и я со всего маху ударила в это стекло, схватила Рен за руку и затащила в домик.

И услышала, как за нашими спинами выдохнул Учитель Шиджеру. Я недоуменно обернулась. Учитель Шиджеру стоял и улыбался. Лицо его было ясным, открытым и добрым, никаких больше туч. Он по-мальчишески мне улыбнулся и спросил:

— Меня пустишь? Мне просто достаточно приглашения.

— Как вампиру? — фыркнула я.

— Почему? — удивился он, — Вампиры нуждаются в приглашении? Первый раз слышу!

— Упс, — я прикрыла рот ладошкой, — Я пошутила. Входите, конечно, Учитель Шиджеру, — и я отвесила ему поклон.

— Аика! Дом потрясающий. И большой какой! И только для нас двоих? Я на второй этаж — спальни посчитаю! — у Рен сил явно прибавилось, а ведь только что буквально с ног валилась.

Но и я почувствовала подъем, стоило нам сюда войти.

Рен птицей уже влетела на второй этаж, а я все еще стояла и рассматривала первый: довольно красивая гостиная в одной его половине, и небольшая кухонька в другой. Самое главное, что когда я была в домике красной Таке, то никакой кухни там не видела.

Все было выполнено не то чтобы в рыжих тонах, а скорее в золотистых. А еще было много розовых элементов. Всякие подушечки, вазочки и обложки книг, стоявших на деревянных полках.

— Странно… — протянул Учитель Шиджеру.

— Мне вот всё кажется странным. А вам что-то конкретно? — осторожно спросила я.

— Да. Желто-золотистый цвет. Откуда он? Золотой цвет — это цвет лисы с семью хвостами. Опытной и сильной. Тут все должно быть рыжим. Но, с другой стороны, ты у нас все еще розовая, — и он со вздохом опустился в кресло, обивка которого была скорее бежево-золотая, чем рыжая.

Я пожала плечами. Это просто мой любимый цвет. Мне нравились всегда теплые оттенки, и я любила вот такой персиковый цвет и в обивке, и в мебели. И дерево золотых оттенков мне очень нравилось. И это мой дом. И мне все равно, сколько у меня хвостов.

И я пошла искать чайник. Я привыкла в любой трудной ситуации ставить на огонь чайник. Чай спасает от всего. Под него лучше думается, он успокаивает нервы, он веселит и даже дарит чувство сытости. Кушать сейчас, после этого обжирального испытания, не хотелось совсем. Но вот почувствовать тепло кружки с ароматным напитком хотелось очень.

Чайник нашелся быстро. И даже чай был в прозрачной баночке. Только вот я недоуменно уставилась на плиту. А как? А что?

— Лисий огонь, — ответил мне на невысказанный вопрос Учитель Шиджеру.

И я зажгла на привычной мне конфорке магический огонь. Хм… Удобно!

А дальше все находилось само, как только я начинала это искать. Как будто меня в этой кухне ждали. Именно меня. И никого больше.

Я заварила в маленьком чайничке чай, поставила три пиалы на поднос и отнесла на вторую половину первого этажа, где у нас была гостиная. Поставила поднос на столик, налила из чайничка чай и подала пиалу Учителю Шиджеру. Тот молча наблюдал за мной. Но ничего не говорил.

Со второго этажа скатилась Рен.

— Там большая ванная комната и две спальни! Одна твоя, а вторая моя. Твоя закрыта, у меня не получилось открыть туда дверь. А вот моя дверь была приоткрыта. И все наши вещи уже здесь. Только они рыжие! И там всё так здорово! — восторженно рассказала она.

Я кивнула. Крутила кружку в руках и любовалась золотистым цветом напитка.

— Расскажете? — спросил Учитель Шиджеру, — Мне многое не понятно, и очень многое не укладывается в моей голове. Вы не должны были выйти оттуда живыми. Я тянул до последнего. Не уходил и верил. Кио ушел.

— Учитель Кио был с вами? — удивилась я.

— Да. Мы вдвоем держали с ним арку перехода последние три дня. Сабуро выдохся сегодня утром. Дальше оставаться ему было просто нельзя. Грозило магическим выгоранием, и я прогнал его.

— Но Учитель же сам нас туда отправил? — не выдержала я.

— Но это не значит, что Кио Сабуро хотел, чтобы вы погибли, — возразил он.

— Это как? Отправить на смерть и при этом не хотеть?! — завелась я, — Прости, дорогая, так получилось?! — с сарказмом съязвила я.

— Аика, не дели мир на черное и белое, — поморщился вдруг Учитель Шиджеру, — Тебе не идет быть глупенькой. Давай лучше попробуем осмыслить все, что произошло, и сделать правильные выводы, а не те, что на поверхности. Рен? Давай начнем с тебя?

— Да! — с воодушевлением ответила Рен и принялась рассказывать.

*Дайфукумоти или дайфуку буквально «большая удача» — японская сладость, небольшая рисовая булочка с начинкой, сладкой пастой из бобов фасоли. Но существует множество разновидностей дайфуку. Самые распространённые виды — белые, светло-зелёные и бледно-розовые дайфуку с начинкой из анко. Дайфуку обычно делают либо размером с ладонь, либо маленькими, примерно 3 см в диаметре.

Некоторые разновидности содержат цельные фрукты, другие — смесь фруктов или пасты из тёртой дыни. Часто дайфуку покрывают кукурузным или картофельным крахмалом, чтобы уберечь их от слипания. Дайфуку бывают посыпаны сахарной пудрой или какао-порошком. В конце XVIII века дайфуку стали очень популярны, их начали жарить. Дайфуку использовали в качестве подарка по официальным поводам.

**Сашими или сасими — блюдо национальной японской кухни. Одно из древнейших японских блюд, традиционно употребляется на праздники. Деликатес, состоящий из свежей сырой рыбы или мяса, нарезанных тонкими ломтиками и часто употребляемых с соевым соусом. Японские повара считают сашими самым изысканным блюдом в японской официальной трапезе и рекомендуют есть его до того, как другие сильные вкусы подействуют на восприятие.

***Виды супов в традиционной японской кухне. Не стала на этом заострять внимание, но их и в самом деле очень много разных.

****Вагаси — традиционные японские сладости. В понимании европейцев они не являются сладостями, поскольку в них не используется ни сахар, ни какао. Ингредиентами таких сладостей являются рис, красная фасоль, водоросли, агар-агар.

*****Ёкан — национальное японское лакомство.

Представляет собой густую желеобразную Пастилу, основными компонентами которой являются паста из красных или из белых бобов, агар-агар и сахар. Такую сладость обычно изготавливают в виде плиток, которые разрезают на небольшие прямоугольные кусочки перед подачей к столу.