Рита, или Топор за сценой

Глава 11 Звонок с чужого номера

Август в их краях часто больше похож на осень, чем на последний летний месяц. Вот, уже неделю непрестанно и день, и ночь сыплет мелкий дождь. Ветра нет. Нависшие свинцово-серые облака, словно мокрые от воды подушки сбились в плотную кучу, закрыв собой небосвод, не давая ни единому солнечному лучику прорваться сквозь них, чтобы порадовать напоследок своим теплом и светом землю.

Рита, обложившись книгами, лежа на кушетке читала. Теперь, когда из Москвы пришел, заказанный ею контейнер с пианино и книгами, осенний пейзаж за окном, ранние сумерки и ожидание скорых холодов, уже не действуют на нее так удручающе-печально. Она слушает аудиозаписи, смотрит видео, готовясь к своим авторским программам на телевидении. Это заполнило ее жизнь новыми смыслами и заставило жить в рамках плотно расписанного графика. Да, и времени на грустные размышления совсем не остается. Иногда ее навещает матушка Ольга. Они беседуют, пьют кофе, слушают музыку. Рита не спрашивает о Глебе, знает, если попадья не зовет в церковь, значит он еще там и никуда не уехал.

Раздумывая о произошедшем, Маргарита иногда соглашалась с отцом Георгием, иногда мысленно спорила с ним. Однако, она не может не согласиться и отрицать очевидного: «Обвенчаться с Глебом, стать его женой, она не готова. И не потому, как выразился однажды настоятель, что он ей «не ровня», Рита сама еще не разобралась в своих чувствах. Она не знала, чего у нее больше к Глебу: сострадания, нежности, желания ему помочь или собственного эгоизма, внезапно вспыхнувшей неутоленной страсти от долгого одиночества. Поддалась порыву радости, эмоциям, хлынувшим на нее лавиной… И, да, желания! Впервые в жизни сама захотела взять. Даже с Ильей, которого несомненно любила и восхищалась им, она лишь отдавала себя. Ее радовали его восторги, - именно это она ценила в их отношениях. Может, просто была молода и неопытна. А сейчас, когда ей скоро двадцать девять, она по выражению бабушки Дуни; вошла в «бабий возраст.»

Зазвонил мобильник, высветив чужой, незнакомый номер… Маргарита нажала на зеленый кружок:

- Алло! Я вас слушаю.

После некоторого молчания в трубке раздался мужской голос:

- Здравствуй, Рита! Это я, Стас.

От волнения у нее перехватило дыхание:

- Стас! Ты где? В Америке?

- Нет. Я у твоих ворот.

Рита схватила в прихожей зонт и сунув ноги в резиновые сапоги, побежала по дорожке среди мокрых кустов открывать Стасу.

Он стоял перед ней, возмужавший за эти годы, но не утративший своей по-прежнему смущенной улыбки.

Она обняла его и за руку повела в дом. Машину, – новехонький блестящий «Мерседес» черного цвета, оставили за воротами. Он там никому не помешает, сразу за Ритиным домом начинался лес и эта часть дороги не была проезжей.

- Стас, как же ты нашел меня?!

- ПтушАчка на хвосте принесла… Если серьезно, узнал, что ты в Водимовске, живешь в поселке ГС-6. Да, не смотри ты так! В театре сказали. Пришлось признаться, что я автор «Примет любви». До Водимовска нормально доехал по шоссе. А, вот, о поселке ГС-6 никто не знал. Ехал мимо церкви, спросил там у парня, где проживает Маргарита Славина. Он и объяснил, как тебя найти, а батюшка дал твой телефон, в случае если не найду. Вот и нашел. Я все про тебя знаю РитАчка…

- Стасик, ты, наверное, голодный?

- Вовсе нет. Ехал ночью, все работало: и «Макдональдс», и еще много других кафе и ресторанчиков. Как и в Америке, а по ней я хорошо помотался за баранкой.

- Я очень изменилась? Постарела?

Стас покачал головой:

- Лучше стала. Настоящая красавица.

- Вот, ты сказал, что все обо мне знаешь. А, я о тебе ничего не знаю… Слышала от кого-то, что ты заключил контракт с известной американской студией, на Бродвее идут твои мюзиклы. Ты откуда сейчас? Прямо с гастролей?

Стас усмехнулся, затем сказал:

- Прямо из тюрьмы американской. Я все тебе расскажу, Ритачка. Только мне немного поспать надо. Сутки не спал, аж, глаза закрываются.

Рита повела его в комнату на первом этаже, постелила ему постель, а сама вышла, дав Стасу отдохнуть с дороги.

Она занялась на кухне готовкой еды. Конечно, новость об американской тюрьме резанула ее по нервам, но она, зная Стаса, расценила это, как шутку: - Ну, за что могли его посадить, да еще в Америке? Он тихий, миролюбивый человек. О таких говорят: «мухи не обидит». Известный автор, у него контракт, работает легально, – размышляла Рита, поставив на огонь кастрюлю, варить мясной бульон для борща.

Вдруг, прямо перед собой она увидела Глеба, который будто материализовался из воздуха: лицо мертвенно бледное, а в руках окровавленный топор.

- Я, кажется, убил его. – сказал он и отшвырнул топор к стене на пол.

Рита побежала в комнату, где спал Стас. Картина была ужасная: вся постель залита кровью, а на голове Иваницкого зияла большая рана, он был без сознания.

Рита опрометью выскочила из комнаты и набрала номер скорой. В диспетчерской, когда узнали кто звонит, заверили, что срочно выезжают.

Только после принятого вызова, она обрела способность сосредоточиться на произошедшем.

Когда Рита вернулась на кухню, Глеб сидел там с отсутствующим выражением лица. У стены по-прежнему валялся окровавленный топор, а на плите выкипал из кастрюли бульон. Рита выключила газ.

- Что ты натворил, Глеб! Что ты натворил! За скорой, следом приедет милиция. Тебя арестуют, посадят в тюрьму… Еще есть время убежать, скрыться…

- Пусть арестуют, пусть посадят! Никуда я не побегу. – спокойно и уверено сказал парень.

Водимовская подстанция скорой не подвела; приехали быстро. Положили Стаса на носилки, погрузили в машину и уехали. С тех пор, как случилась беда с Анной Николаевной, в местной городской больнице произошли изменения: установили рентген-аппарат, усовершенствовали операционную с хирургическим отделением. Так, что оперировать Стаса решили в Водимовске, а не отвозить в Старомыслов за тридцать километров.

Рита не поехала на скорой в больницу. Хотела, но не смогла. Она осталась с Глебом. Оба знали, что скоро в доме появится наряд милиции, врачи обязаны сообщать в органы о подобных тяжелых травмах.

Все произошло, как и говорила Рита; Глеба посадили в кутузку и увезли, а она, не чуя ног, побежала по дороге в храм к отцу Георгию.

Настоятель выслушал ее сбивчивую речь молча. Когда она закончила говорить, сказал:

- Вот, к чему это привело! А, я, ведь, предупреждал тебя: - Не играй с Глебом. Я его лучше знаю.

Увидев на лице Риты отчаяние и ужас, отец Георгий произнес:

- Потом об этом поговорим. А сейчас будем молиться о здравии Станислава, болящего. Пусть Господь дарует ему выздоровление и операция пройдет успешно. После молитвы матушка Ольга поможет тебе убрать комнату, отмыть от крови. Милиция свое дело сделала, а Глеб от содеянного отпираться не станет.