Робкая

Глава 12

Уилла

Будь смелой.

Таким был мой новый девиз. Или, по крайней мере, это был мой девиз в течение последних двух минут.

У нас с Джексоном было, пожалуй, лучшее свидание в истории. Он отвёл меня в хороший ресторан в Калиспелле, стейк-хаус, в котором я была лишь раз со своими родителями. Когда я заказала самый большой рибай с тушёными грибами, запечённый картофель с начинкой и салат на гарнир, Джексон даже глазом не моргнул. Он просто улыбнулся официантке и заказал то же самое. Потом мы рассмеялись. Мы говорили — может быть, больше, чем я когда-либо говорила за едой. Джексон хотел знать всё о детстве в Ларк-Коув и о моём опыте в колледже. Я хотела услышать забавные истории из бара. Не проходило и минуты, чтобы один из нас не рассказывал другому что-нибудь интересное.

Возможно, я годами наблюдала за Джексоном издалека, но сегодня я по-настоящему узнала его. И всё, что я узнала, заставляло меня жаждать большего.

— Я отлично провёл время сегодня вечером, — сказал он, провожая меня вверх по лестнице.

— Я тоже. — На верхней ступеньке я оглянулась через плечо. Будь смелой. — Не хочешь войти?

— Конечно.

Я улыбнулась, волнение бурлило у меня в животе, когда я отпирала дверь.

— Чёрт. — Уже в дверях я резко обернулась.

— Моя машина всё ещё в лагере.

Джексон положил руки мне на плечи и развернул меня обратно, подталкивая внутрь.

— Я заеду за тобой утром и отвезу на работу.

Или ты можешь просто переночевать здесь.

Если бы я действительно была смелой, я бы произнесла это вслух, но, думаю, мне нужно больше практики. Тем не менее, мысль о Джексоне на моей территории снова вызвала прилив взвинченности внутри меня.

Была ли сегодняшняя ночь той ночью, когда я пойду до конца?

Мысль о потере девственности не пугала меня — не очень сильно. Когда мы вошли в лофт, я начала теребить застежку на моём розовом клатче. На что это похоже? Будет ли больно? Понравится ли Джексону?

Я взглянула на Джексона, когда вела его к дивану. Я действительно хочу, чтобы ему понравилось.

Больше всего на свете я боялась, что буду недостаточно хороша для Джексона в сексе. Было гарантировано, что я буду чувствовать себя неловко, и от волнения в первый раз никуда не деться. Но я больше беспокоилась о реакции Джексона, чем о себе.

Он бы позаботился обо мне. Просто я тоже хотела позаботиться о нём.

Мой рот был набит ватой; от волнения у меня пересохло во рту. Поэтому вместо того, чтобы расположиться на диване вместе с Джексоном, я направилась на кухню.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет. Спасибо, — приближаясь к стене, он пригнулся, дабы не удариться головой.

— Тогда я… — я указала на кухню, затем проследила за своим пальцем.

Поспешив к шкафу со стаканами, я достала один, наполнила его из-под крана и опустошила его в три больших глотка. Затем я поставила его в раковину и глубоко вздохнула, глядя в кухонное окно.

Будь смелой.

Я могла сделать это.

Я вышла из кухни и села рядом с Джексоном. В комнате воцарилась тишина, когда мое плечо прижалось к его руке, но ни один из нас не пошевелился. Ни один из нас не произнёс ни слова. Хотя мы оба дышали тяжелее, чем обычно. Должна ли я прикоснуться к нему? Может быть, погладить его по ноге или ещё что-нибудь? Мои руки не хотели покидать моих колен.

Будь смелой.

Я могла бы поцеловать его. Держу пари, он бы очень удивился, если бы я оседлала его колени. Только в этом платье у меня не было возможности на оседлания. И если оставить в стороне проблемы с одеждой, я, вероятно, всё равно бы не сделала этого.

— Я слышу, как крутятся шестерёнки, Уилла. Что у тебя на уме?

— Ничего, — Я уставилась на свои колени. — Я, эм…

Будь смелой. Хоть раз в жизни будь смелой.

Я сделала глубокий вдох, затем выпалила:

— Тыхочешьостатьсянаночь?

— Повтори?

Я крепко зажмурилась. Смелость, которую я наскребла, чтобы сказать это однажды, почти истощила мои резервы, но я собрала ещё чуть-чуть.

— Ты хочешь остаться на ночь?

— Да.

Мои глаза распахнулись, когда я с удивлением посмотрела на него.

— Серьёзно?

— Да, но я не собираюсь этого делать.

— Ой, — мне хотелось заползти под диванные подушки и спрятаться. — Хорошо.

— Сначала нам нужно поговорить о нескольких вещах, — он повернулся всем телом, наклоняясь в мою сторону. Когда я не пошевелилась и не отвела взгляда от своих колен, он положил руки мне на плечи, мягко разворачивая к себе.

Я так и не пошевельнулась.

— Мне нужно, чтобы ты помогла мне, малышка.

Никто никогда раньше не называл меня малышкой, и я всегда считала, что мужчины используют это слово, когда не могут вспомнить имя женщины.

— Не знаю, нравится ли мне, когда меня называют малышкой.

Джексон рассмеялся.

— Тогда я придумаю что-нибудь другое. А теперь, может быть, ты повернёшься вот так и посмотришь на меня? Пожалуйста?

Я вздохнула и повернулась, неохотно поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Ты лучший поцелуй за всю мою жизнь.

Я? Я хорошо целовалась?

— Ни за что.

— Это так. И это говорит мне о том, что всё остальное, что мы делаем, будет иметь эффект в сотню раз круче. Но я испортил твой первый поцелуй. И я не собираюсь портить всё остальное. Если я останусь на ночь, сомневаюсь, что смогу держать руки при себе.

В моей голове столько всего пронеслось, что она чуть не взорвалась. Поэтому я начала обрабатывать его речь по кусочкам, начиная с самого начала.

Я хорошо целовалась? Я хорошо целовалась. Нет, лучше всех. Моя внутренняя дива была размером с мармеладного мишку, но сегодня она стояла во весь рост, придавая мне прилив уверенности.

Кончики моих пальцев оторвались от колен, чтобы провести по его бедру, обтянутому джинсами.

— Что, если я не хочу, чтобы ты держал руки при себе?

— Уилла, — простонал он, в звуке была доля удовольствия и доля истязаний. Прежде чем мои пальцы смогли зайти слишком далеко, его ладонь накрыла мою. — Прекрати.

Я, наконец, набралась смелости сделать шаг, и меня отвергли. Мой взгляд опустился, снова оценивая диванную подушку как укрытие.

— Хей, — рука Джексона коснулась моего подбородка, приподнимая его. — Мы можем просто поговорить об этом секунду?

Я кивнула.

— Хорошо.

— Я не собираюсь лгать тебе, — он глубоко вздохнул. — Я… нервничаю.

— Нервничаешь? — с чего бы ему нервничать? Не то чтобы у него раньше не было секса. — Почему?

— Я правда не хочу всё испортить. Ну знаешь, твой первый, — он сглотнул, — раз. Это должно быть что-то особенное. Не я, трахающий тебя на диване после ужина.

Его признание, хотя и грубое, растопило моё сердце. Мне нравилось, что он заботился о том, чтобы мне было комфортно. Мне нравилось, что он ставил мои чувства выше своих собственных потребностей.

Я обхватила его щёку ладонью.

— Спасибо.

— Могу я спросить тебя кое о чём?

— Конечно.

— Почему ты ждала?

Я опустила руку, затем посмотрела на свои колени, не в силах смотреть ему в лицо, во время этого разговора.

— Не то чтобы я планировала это. Моя девственность никогда не была для меня священной. Секса просто… никогда не было. Я не ходила на свидания в старшей школе. Я пару раз сходила на свидания в колледже, но парни, они просто были не теми.

Я не вдавалась в историю Лейтон — это была только её история, которой могла делиться только она. Но это определённо повлияло на мой собственный выбор, когда дело касалось секса и мужчин.

— Моя девственность никогда не волновала меня, я никогда не была озабочена тем, чтобы найти кого-то, кто решит это, — призналась я. — Наверное, я просто всегда предполагала, что, когда придёт время, это случится.

— И сегодняшний вечер ты считаешь подходящим временем?

Так ли это? Да, я хотела быть с Джексоном. Но мне бы не помешало ещё несколько свиданий и немного времени с Джексоном, чтобы успокоить свои нервы. Был ли я уже готова? Сейчас?

— Нет.

— Хорошо.

— Тебе всё равно?

— Посмотри на меня, — приказал он, мягко заставляя меня посмотреть на него. — Ты стоишь у руля. Как быстро или медленно мы идём, зависит от тебя. Хорошо, капитан?

Я улыбнулась.

— Хорошо. Если ты пообещаешь никогда больше не называть меня капитаном.

— Я могу это сделать.

Я вздохнула.

— Мы можем хотя бы поцеловаться или что-то в этом роде? У меня такое чувство, что я всю свою жизнь ждала возможности поцеловать тебя, и теперь, когда я могу, это всё, что я хочу сделать.

Слова слетели с моих губ так быстро, что мой мозг не успел проконтролировать их. Но как только я услышала всё это, мне определенно захотелось спрятаться под диванную подушку. Я умоляла о поцелуе. Умоляла. Боже мой, Уилла. Будьте смелой, а не отчаянной. Я закрыла лицо руками, пряча пылающие щёки.

— Не могу поверить, что сказала это.

Джексон усмехнулся и убрал мои руки. Затем его рот медленно опустился к моему.

— Мы определенно чем-нибудь займёмся, кексик.

Я поморщилась.

— Не кексик.

Он усмехнулся. Его губы были так близко, что его дыхание коснулось моей щеки.

— Сахарок? — он поцеловал уголок моего рта.

Я закрыла веки, когда прошептала:

— Нет.

— Сладкая? — ещё один поцелуй, на этот раз в другой уголок моих губ.

— Нет. — Я чувствовала себя пончиком.

Мягкие губы Джексона прошлись по моей щеке, оставляя покалывание, и добираясь до уха.

— Дорогуша?

— Не-а.

Он втянул мочку моего уха в рот, и я обмякла, упав вперёд на его грудь. Кто бы мог подумать, что его язык, играющий с моим ухом, так возбудит меня?

— Ещё, — я потянулась руками к его груди, вдавливаясь в хлопок его серой рубашки на пуговицах.

Его губы проследили свой путь назад к моему рту. Его гладкая челюсть была горячей и твёрдой на моей щеке, и даже без его обычной щетины она оставила ожог.

— Дорогая? Милая?

— Папа называет маму дорогой. Меня он называет милой.

Джексон зарычал, отрывая свои губы от моего лица и наклоняясь, чтобы приложить их к моей ключице.

Я откинулась на спинку дивана, совершенно ошеломленная тем, что он нашёл все эти новые места, манипуляции с которыми заставляют меня таять.

— Принцесса? — пробормотал он мне в шею.

Я склонила голову набок.

— Это для маленьких девочек с косичками.

— Бу?

— Абсолютно нет, — выдохнула я. — Продолжай. — Я положила руки ему на затылок, его короткие волосы мягко касались моих ладоней, когда я притянула его ближе.

Он высунул язык, облизывая, пока его губы обсыпали поцелуями мою шею.

— Куколка?

— Эээ.

Ещё один приправленный поцелуй.

— Печенька?

Я покачала головой, медленно передвигая свою задницу по дивану, чтобы приблизиться к нему. Оседлать его. Теперь настало время для оседлания. Я убрала руки с его груди, перемещая их на юбку. Собрала руками подол, поднимая его вверх по бёдрам. К моему удивлению, Джексон опустил свои руки к моим, чтобы помочь. Его мозолистые пальцы скользнули по чувствительной коже моих ног, заставляя моё сердце забиться быстрее. В ту минуту, когда мои колени больше не были стеснены подолом, я развела их в стороны. В спешке потянула слишком сильно, и из образовавшегося разрыва по шву, раздался негромкий треск. Это меня не остановило. Это было моё самое дорогое платье, но я могу позже попросить маму зашить его. Я вцепилась руками в мускулистые плечи Джексона, отправляя его обратно на диван, и забираясь к нему на колени. В ту секунду, когда моя сердцевина прижалась к грубой ткани его джинсов, я издала тихий стон. Его эрекция была значительной под молнией — подо мной — и от этого у меня снова пересохло во рту. У меня кружилась голова, мне было жарко, и напряжение, скручивающееся у меня между ног, заставляло меня извиваться.

Это. Было. Невероятно.

Езда на коленях Джексона была непохожа ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Пару раз я пыталась экспериментировать там. После того, как несколько подружек в колледже попытались объяснить, на что похож оргазм, мне стало любопытно, и я потрогала себя в душе.

Но мне не удалось ничего сделать своими пальцами. Чувствовать губы Джексона на моей шее, его твердость, трущуюся о мои кружевные трусики, было так эротично, что я задрожала.

— Чёрт, Уилла, — сказал он мне в шею, прежде чем отстраниться. Его руки потянулись к моему лицу, убирая пряди волос, выбившиеся из заколки на затылке. — Ты идеальна.

Я улыбнулась, затем наклонилась и нежно поцеловала его.

Поцелуй недолго оставался нежным. Пальцы Джексона зарылись в мои волосы, наклоняя мою голову, чтобы его язык мог исследовать каждый уголок моего рта.

Пульсация между моих ног усилилась, и я вжалась в его всем телом, ещё больше растягивая платье. Звук разрывающихся швов эхом раздавался по моей комнате.

Руки Джексона оставили мои волосы, плавно перемещаясь по моим плечам к груди. Он обхватил их обеими руками и провёл большими пальцами по моим соскам, возбудив их даже через одежду.

Это казалось намного большим, чем просто сеанс поцелуев, но я определённо не жаловалась. Прилив нервного возбуждения заставил мои надежды взлететь к звёздам, когда одна из его рук скользнула ниже, исчезая под моей юбкой.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — он тяжело дышал в мои губы. — Тебе нужно только сказать.

— Нет, — я обвила руками его шею. — Прикоснись ко мне.

В ту минуту, когда его пальцы коснулись моих влажных трусиков, моё лоно сжалось. Мои плечи задрожали, а глаза закатились.

Пальцы Джексона были в тысячу раз лучше моих.

— Ещё? — прошептал он.

Я кивнула, и один из его пальцев скользнул под кружево моих трусиков.

Он дважды прошёлся по моим складкам, прежде чем нашёл мой клитор.

— Джексон, — выдохнула я, когда он кружил вокруг моего бутона. Я сильнее прижалась бедрами к его руке, нуждаясь в большем давлении.

Рука, которую он держал на моей груди, опустилась на юбку. Кончики его пальцев щекотали мои бёдра, когда он скользнул вверх к моим трусикам. Грубым рывком он отвёл их в сторону, освобождая место для обеих своих рук. Я была так возбуждена, что он не встретил никакого сопротивления, когда ввёл палец внутрь, согнув его, чтобы погладить мои внутренние стенки. Большим пальцем другой руки он продолжал работать с моим клитором.

Он погружал меня в экстаз.

— Чёрт, ты такая тугая, — прошептал он мне в шею, пока его палец входил и выходил. Его губы добрались до мягкого места под моим ухом, целуя его, когда он ввёл ещё один палец. Ощущение растянутости было просто невероятным.

Если только его пальцы чувствовались так, то его член во мне был бы чем-то потусторонним. Судя по выпуклости его брюк, он был крупным. Поместиться ли он вообще?

Это особое беспокойство исчезло, когда Джексон ускорил темп своего большого пальца. Между нами было не так много места, но каким-то образом его сильные и невероятно умелые руки идеально справлялись.

Когда напряжение усилилось, я позволила своим бёдрам раскачиваться взад и вперёд, держась за его плечи, чтобы удержать равновесие.

— Вот так, малышка. Трахай мои пальцы, — его хриплый шёпот заставил моё сердце сжаться. — Тебе нравится грязные словечки, не так ли? Просто подожди, пока я не использую свой рот вместо пальцев, чтобы заставить тебя кончить.

— Да, — простонала я, затяжно и громко.

Джексон вцепился в мою шею, сильно посасывая, будто пытаясь вытянуть мой вкус. Трение его пальцев и его горячих, влажных губ заставляло меня подниматься по спирали всё выше, пока я не оказалась натянутой так туго, что всё, что могла сделать, это сорваться.

Моё тело сотрясалось, когда я кончала, моё лоно сжимало пальцы Джексона сильными импульсами. Я вздрогнула, потеряв контроль, и перед глазами вспыхнули белые пятна. Импульс за импульсом, удары проходили через каждую мышцу, пока я не обмякла на груди Джексона.

Когда отголоски моего оргазма утихли, Джексон осторожно вытащил пальцы из моих трусиков, возвращая их на место. Когда ткань легла на мой чувствительный клитор, по моему позвоночнику пробежала дрожь.

— Ты прекрасна, когда кончаешь, — прошептал Джексон мне в волосы.

В большинстве случаев его комментарий смутил бы меня, но сейчас он заставил меня лишь улыбнуться. У меня не было сил смущаться.

— Спасибо.

Положив руки на мои бёдра, он со стоном сдвинул меня вниз по своим бёдрам и снял со своей эрекции.

Я резко распахнула глаза.

— А как насчет тебя? Мне… — я сглотнул. — Ты хочешь, чтобы я подрочила тебе?

Подрочила? Оказывается, у меня всё-таки остались силы для смущения, и я больше никогда не скажу слово «дрочить».

— Нет, это было только для тебя, — Джексон улыбнулся, когда жар пополз по моим щекам. — Иди сюда.

Он поёрзал на диване, закинув обе ноги так, чтобы лечь. Подвинувшись, он сдвинул мои ноги в сторону, расположив меня так, чтобы я была прижата к нему во весь рост.

Я была зажата между его сильным телом и спинкой дивана, лежа на его груди.

Неплохое место, чтобы застрять.

Юбка моего платья всё ещё была задрана на бёдрах, поэтому я опустила её. Мой взгляд скользнул по его телу, его длинные ноги свисали с другого подлокотника.

— Мне нужен диван побольше.

— Нет. Этот просто идеален.

Я хихикнула, сильнее прижимаясь к нему.

— Твои волосы такие мягкие, — просунув руку под меня, он поиграл с прядью.

— Как и твои. — Я думала, что они будут колючими, но на ощупь он больше напоминал бархат. — Мне нравится, какие они короткие.

— Мне тоже. Я был очень зол, когда Хейзел впервые заставила меня отстричь их, но потом я привык к этому. На самом деле они немного вьются, когда отрастают.

— Правда? — я вроде как хотела увидеть его с кудрями. — Почему Хейзел заставила тебя обрезать их?

— Вши, — проворчал он. — Вся моя приёмная семья столкнулась с этим. Я использовал шампунь и прочее дерьмо, чтобы убить их, но Хейзел не хотела рисковать, что я передам их Тее. Так что она заставила меня подстричься. После этого я так и не отрастил их обратно. Так намного проще.

Вши. От одного этого слова у меня зачесалась голова, но я подавила это желание.

— Это звучит ужасно.

— Так и было. В то время с нами жила одна маленькая девочка. У неё были длинные каштановые волосы с такими же волнами как у тебя. Независимо от того, сколько раз был использован шампунь, личинки не пропадали, поэтому её побрили. Я никогда не видел, чтобы человек так сильно плакал.

Как женщина, которая любила свои волосы, моё сердце болело за эту маленькую девочку.

— Бедняжка.

— Сначала я действительно не понимал её. Я думал, что это просто девчачья ерунда — так волноваться из-за стрижки. Но позже она рассказала мне, что её мать скоро выйдет из тюрьмы, и она беспокоилась, что без волос мама не узнает её и не сможет забрать домой.

И теперь моё сердце разбилось из-за маленькой девочки.

— Её мама вернулась за ней?

— Да. Через несколько месяцев её освободили, и она забрала девочку домой. Мне всегда было интересно, держалась ли её мама подальше от неприятностей.

Я снова прижалась щекой к его груди.

— Надеюсь. Ради девочки.

— Я тоже, малышка.

Малышка. Он назвал меня малышкой ранее, прямо перед тем, как я кончила. Может быть, всё было не так уж плохо.

Может быть, это действительно было в некотором роде идеально.

— Вот оно. Малышка. Думаю, мне это нравится.

— Слава богу, — он рассмеялся. — А то у меня заканчивались варианты.