Рождение легенды.

Глава 4. Прибавка в семье.

«Ты уже знаешь, что было в этом послании. По-видимому, оно было сделано самим Ваном, не задолго до смерти, а доставку организовал Дэн Хэ. Умоляю тебя, не доверяй пророчествам безоговорочно. Их проявление зависит исключительно от наших действий и решений».

Жу Го нагнулся и аккуратно поставил новые благовония и вина на алтарь у персика. Они наконец вернулись домой. Как он соскучился по нему!

Данвей оказался потрясающим: много разных людей, некоторые даже светились, красивые улицы с каменными зданиями, которые были даже лучше, чем их дом. Чего стоила только та аптека.

Им с Мао Анем даже удалось помахать госпоже Чу, во время её процессии в городе. Жу Го подметил сколько сияющих воинов с ореолом окружало её, но он будто стал что-то понимать, когда ни один из них не оказался так же ослепителен, как отец с матерью.

Они были грустными всё оставшееся время, после продажи бумаги. У отца погиб старый друг и родители горевали. Даже пришлось носить траурную одежду. Но зачем это было делать ему, думал Жу Го, он же не знал его...

В ворота ворвался Мао Ань, вернувшийся из своего дома. Он просто светился от радости.

— Понравились? — спросил Жу Го и друг энергично закивал головой.

Мао Ань сразу побежал домой, как только они вернулись из Данвея. Там как всегда пахло рыбой. Дед с Бабушкой тепло его встретили.

— Смотри, что я привёз... — неловко протянул Мао Ань большой железный крюк с тремя зацепами старику.

— Và bạn sẽ bắt ai, một con rồng?* — старик пошутил себе под нос. И все же, увидев, как серьезно смотрит внук, он не смог удержаться от улыбки. — Какой чудной, из бронзы что ли? Молодец.

*Перевод: «На это что, драконов ловят?»

— Из гибкого чугуна. — задрав нос ответил Мао Ань и повернулся к бабушке, вытаскивая из мешочка бусы и заколку. — А это тебе, Ба.

Грубые, но любящие руки бабушки обхватили его, заключая в теплые объятия. Ее тонкий хлопковый халат касался его кожи, и он чувствовал на своей спине грубую текстуру ее мозолистых ладоней.

***

Дни Жу Го шли своим чередом, рутина текла, как ровный ручей. Наступила осень, и свежий воздух наполнился шелестом опавшей листвы. По просьбе своей матери Жу Го несколько раз отправлялся в горы, но заметил, что количество ярких трав, которые он раньше с легкостью собирал, сокращается. С приближением зимы на сердце у него стало тяжело — не только из-за холодных и непрекращающихся дождей, но и из-за серого неба, закрывающего солнце. Когда трав не останется, на очереди будет бамбук — Жу Го будет заготавливать дрова.

Сейчас он лежал в Аптеке. Вонючие компрессы лежа на глазах били в нос. Но он терпел. Мама провела уже несколько таких сеансов. И это без лекарства из Данвея! Лысый дядька сказал, что лекарство будет готово через пол года, как раз, когда они вернуться. То, что его возьмут ещё раз, парень не сомневался.

— Так, глазки открывай. — сказала мама, когда убрала компрессы с его лицо и вытерла глаза тряпкой.

Казалось, сквозь сияющий ореол ци на лице мамы просматривались очертания глаз.

— Работает! — крикнул Жу Го. Мама тут же указала вести себя тише. — Я вижу где у тебя нос, где глаза.

— Только очертания? — устало спросила мама и он кивнул. — Ну и хорошо, помаленьку всё придёт в норму. Иди посмотри на папу, только помни, что это всё — секрет!

Жу Го побежал в дом. В возвращения домой отец не заходил в цех. Старик У даже попытался узнать, что случилось. Мы с трудом его поняли, так как отец научил его языку жестов, который понимал только он. Мао Ань объяснил тогда старику, что у господина Жу Лана траур и тогда дедушка У почтительно удалился.

Жу Го поднялся на второй этаж и поёжился от холода. Папа сидел в своей комнате и что-то писал. Бардак из смятой бумаги и разлитых чернил был чудовищным. Хорошо, что мама этого не видит, подумал он.

— Ты всё пишешь. — сказал он, заходя внутрь. Он вгляделся в лицо отца, но как бы не старался, не смог пробиться через его сияние.

Он вспомнил величественный дворец, который он видел, когда они были в Данвее. Дворец был огромным и Жу Го хотел посмотреть его изнутри, но стражники их не пустили. Тогда отец сказал, что Жу Го нужно будет сдать экзамен на чиновника, чтобы попасть туда. И Жу Го испугался. В Данвее казалось больше людей, чем в сотне деревень и ему, чтобы выделиться среди них и достичь высокого положения, требовались огромный ум и образование. И сейчас ему казалось, что отец легко бы сдал этот экзамен.

— Чего щуришься? — спросил отец отрываясь от работы.

— Да темно у тебя тут... Дашь почитать? — перевёл тему Жу Го и отец повернулся к исписанным листам бумаги.

— Как только будет готово. Имей терпение. Это не сказка, что можно рассказывать по частям.

— Да? — Удивился Жу Го. Обычно отец его языком ничего кроме сказок ему не читал, хоть Жу Го и нравились буквы и то, как они выстраиваются в слова. Была в этом какая-то красота, которой не было в иероглифах. — А что...

Не успел парень закончить, как с первых этажей раздался крик Мао Аня, зовущий отца. Жу Го переглянулся с отцом и они быстро спустились вниз.

— Там какие-то бандиты в деревню пришли! — заявил парнишка.

Жу Лан дал подзатыльник Мао Аню.

— За что? — воскликнул он когда они приближались к толпе.

— Не бандиты это, а беженцы. — Сухо ответил Жу Лан, настроение было и так не ахти.

— Но там ещё воины какие-то с копьями. — попытался спорить Мао Ань, но быстро утих, когда понял, что у Жу Лана нет настроения.

Они подошли ближе. Какой-то напыщенный тип вещал на всю округу. Колонна беженцев действительно была удивительно богата на оружие. Это была не мирная группа, которая просто пыталась сбежать. Не к добру, подумал Жу Лан.

— Так, а ну идите домой. Ты, — Жу Лан остановил Мао Аня, — К нам. И не высовывайтесь.

Дети послушались и побежали обратно. Жу Лан осматривал толпу, вслушивался.

Дородный чиновник, ехавший верхом на крепкой лошади, оказался вербовщиком в армию. Пока он говорил, многие солдаты с гордостью хвастались своей преданностью дому Чу. Уходить они не собирались. Будут ночевать в деревне, подумал Жу Лан. Остаётся надеяться, что всё будет хорошо.

В суматохе готовящихся к ночёвке солдат внимание Жу Лана привлек сильный кашель. Бай Ли иногда принимала таких. Без надлежащего лечения этот человек не дойдёт до города.

Присмотревшись он увидел семью. Женщина хлопотала над девушкой, укутанной в одеяло.

«Приплыли...» — тяжело вздохнул Жу Лан. Нужно поговорить с Бай Ли.

Он вернулся домой. Дети, как он и просил, за ворота не выходили. Жена не обрадовалась его идее, но согласилась посмотреть и они вернулись в деревню вместе.

Воины уже развернули шатры где было и развели костры. Беженцы столпились вокруг них, их лица были усталыми и измученными после долгого путешествия. В казенные платки их не пускали.

Конного чиновника нигде не было видно; вероятно, он подкупил кого-то в деревне, чтобы тот позволил ему переночевать в теплом доме.

По кашлю больных найти не составило труда.

— Давно она так? — спросила Бай Ли, подходя к семье, сидящей у костра. Не выдержала. — Я местный аптекарь.

— Да всю дорогу, как холода начались. — переглянулась грустная женщина с усталым мужчиной. А девчушка снова начала давиться кашлем.

Жу Лан видел как жена похлопала девушку по спине и дала солёную таблетку.

— У нас только еда осталась. Ни одного медяка. — не поднимая глаз сказал отец семейства.

Жу Лан пересёкся взглядом с женой и пожал плечами. Она подошла к матери и шепнула ей на ухо. Не хватало, что бы вообще все беженцы к ним завалились.

Женщина подхватила укутанную дочь и повела за Бай Ли.

— Помогите своей жене. — указал Жу Лан подбородком мужчине и тот ошарашено поднялся и побежал за женщинами.

Мать семейства была прирожденной рассказчицей, ее слова лились рекой, прорвавшей плотину. Радость и благодарность за неожиданный акт великодушия, казалось, подпитывали ее болтовню. Она рассказала об их мучительном путешествии, о том, как они бежали из своей деревни в северной провинции, когда варвары пронеслись по ней, сметая все на своем пути. Не имея ничего, кроме надежды, которая подталкивала их вперед, они преодолели коварные горы и наткнулись на группу вербовщиков.

— Вспомни про черта... — сплюнул Жу Лан когда увидел как в их ворота заехал толстяк рекрутер и войны. Он побежал вперёд. Бай Ли крикнула ему не заводится, но на него столько всего навалилось в последнее, что наглый чинуша оказался последней каплей.

Жу Го и Мао Ань оказались у персика, когда толпа воинов и всадник заехали в поместье.

— Действительно, отличный особняк для такого захолустья. — оглядел мужчина дом и крикнул своим сопровождающим. — Только эта коряга всё портит. Похоже, хозяева старики, раз не могут убрать это.

— Вы кто? — сердито спросил Жу Го. Чинуша светился, хоть и тускло, как и его окружение.

— А? О, мальчик, а ну позови хозяев. Мы собираемся переночевать у них. Заплатим золотом.

— У нас нет места, — прогремел голос отца по всему поместью, и Жу Го почувствовал облегчение. — Прошу вас покинуть мой дом.

Мужчина на коне поначалу растерялся, но быстро пришёл в себя.

— Я думал тут заправляют какие-то старики, а оказался калека. Я Синь Лань, вербовщик дома Чу. Мы останемся здесь на ночь и щедро заплатим серебром. И, если вы позволите, мы можем помочь вам срубить это неприглядное дерево на дрова.

Солдаты, да и сам Синь Лань в ужасе осознали, кто перед ними, когда лежащий в другом конце поместья топор пролетев молнией оказался в руке у калеки.

— Убирайтесь. — спокойно сказал Жу Лан и услышал как жена наконец добралась до ворот.

— Что здесь происходит господа? — крикнула она и встала плечом плечу с мужем.

Войны с надеждой обернулись на своего руководителя. Против мастера, способного манипулировать обычными предметами, никто их них не пойдёт.

— Похоже, это недоразумение, господин, госпожа — заговорил Синь Лань, его тон был полон фальшивой вежливости. — И я лично приношу свои извинения за это. Мы немедленно покинем ваше поместье.

А Жу Го и Мао Ань тем временем рассуждали, что Жу Лан, оказывается, даосский маг!

***

— Ну как там наша маленькая гостья? — спросил Жу Лан, когда Бай Ли вернулась в их спальню.

— Температура спала. Ее мать, Най-Най, испытала такое облегчение, что чуть не упала от благодарности, — ответила Бай Ли, заметив насмешливое выражение на лице мужа, и быстро добавила:

— Так зовут маму девочки.

Бай Ли оставила девочку ночевать дома. Её семья же отказалась, заявив, что уже и так в неоплатном долгу.

— Помнишь наш разговор в Данвее? — спросил Жу Лан не поворачиваясь. — Может, ты и Жу Го отправитесь вместе с этой колонной беженцев? Заберёшь наши деньги у Кай Хоу и отправишь мне сюда корабль. Я как раз за неделю всё соберу.

— Не стыдно на жену самую тяжёлую работу скидывать? Да и тот чиновник может не согласиться взять нас с ними.

— Всё он согласится. Уверен, чуть-чуть серебра и он забудет о нашей перепалке. — сказал Жу Лан и повернулся к жене, — А что тяжёлого-то?

— Ну да, присматривать за Жу Го всю дорогу до Данвея совсем не тяжело!

Несмотря на свои первоначальные сомнения, Бай Ли в конце концов согласилась с планом. В ту ночь, впервые за долгое время, Жу Лан заснул с умиротворенным сердцем, окутанный покоем.

Утро же началось не так хорошо.

— Я не пойду. — заявил Жу Го, когда отец и мама рассказали ему о переезде.

— Почему? — удивлённо спросила Бай Ли.

Они завтракали вместе с гостями на первом этаже дома. На веранде уже было слишком холодно.

— Не хочу. — заявил сын и Жу Лан вдруг понял, что он знает о сообщении из жемчужины.

— Так ты, негодник, подслушиваешь? — В тоне Жу Лана не было гнева, только легкое раздражение. — Всё, не позорь нас перед гостями. Разговор окончен. Ты поедешь с мамой.

Жу Го вскочил и убежал на второй этаж.

«Может зря мы его не лупили?» — промелькнула в голове у Жу Лана.

Они продолжили завтракать. Постоянный кашель девочки, казалось, утих, и ее разговорчивая мать не упускала возможности упомянуть об этом на протяжении всего завтрака. Она обрадовалась, когда услышала, что госпожа Бай Ли присоединится к ним в путешествии.

Их разговор был прерван стуком в дверь. Жу Лан уже подозревал, кто бы это мог быть, но решил пока не делиться этой информацией со своими гостями.

Он сказал Бай Ли, что посмотрит кто там.

— Доброе утро, Ли Шэн, — почтительно поздоровался Жу Лан и получил учтивый поклон в ответ. Угольщик выглядел явно усталым. — Я полагал, мы все уладили.

— Господин Жу Лан, Я к вам по другому поводу. У меня есть просьба. — он посмотрел на сына, а затем достал из-за пазухи кошель и протянул его в ладонях. — Прошу, возьмите к себе Ли Тай Ло!

Как оказалось, Ли Шэн и некоторые другие мужчины деревни были призваны в армию Чу, чтобы отбиваться от нашествия варваров — обязанность, от которой невозможно было откупиться, по крайней мере, при скромных средствах угольщика. Жу Лан предложил одолжить деньги, но Ли Шэн заявил, что такой долг придётся отдавать его внукам. Если они будут.

— Я бывал в походах, знаю как держаться за копьё и скакать на лошади, — признался Ли Шэн. — Стыдно, но я даже немного рад, что снова смогу быть частью чего большего, а не сводить концы с концами на окраине. Но сына я втягивать не хочу.

— Он, смотрю, этому не очень рад. — сказал Жу Лан, посмотрев на заплаканного Ли Тай Ло.

— Паршивец не понимает, что война не для детей. — после этих слов Жу Лан по другому посмотрел на мужчину перед ним. Он вдруг услышал какой-то шорох за домом, но не придал этому значения.

— Тут денег на год, — продолжил Ли Шэн, — Если не вернусь через год, можете выгнать его.

— Мы собирались переезжать в Данвей. Сам понимаешь, без стен опасно. — огорошил собеседника Жу Лан, — Так что тебе придётся искать нас там. Но сперва нужно спросить об этом у жены. Проходите, мы как раз завтракали.

***

Жу Го спрыгнул со второго этажа. Он ловко перекатился по земле и было почти не больно. Почти.

Оставлять отца он не собирался. Он действительно подслушал в Данвее, их разговор о таинственном послании. Несмотря на их стоическую реакцию, Жу Го почувствовал перемену в поведении своих родителей. И был в ужасе, ведь нутром чуял, что всё сказанное в послании правда.

Он подтянулся у каменной стены и плюхнулся за неё. Первый шаг был сделан, теперь оставалось только убедиться, что его не обнаружили раньше времени. Они говорили, что беженцы уходят через час. Ждать маму никто не будет, и она останется, чтобы искать его.

Жу Го стал поднимать в горы. У него уже было хорошее место на примете.

Несмотря на то, что холодный утренний воздух вызывал у него насморк, он продолжал двигаться с непоколебимой решимостью. К счастью, он все продумал заранее и оделся потеплее, прежде чем отправиться в путь.

Лес вокруг него был покрыт морем коричневых листьев, возвещая о наступлении осени. Направляясь к старому кладбищу, Жу Го не мог не удивляться тому, как трудно было туда добраться. Это было чудо, что ему удалось найти его в прошлый раз.

Что-то не давало покоя. Мурашки бегали по коже и отнюдь не от холода. Парень резко обернулся, но ничего не заметил.

«Странно, может это горный бог? Точно, он же сказал не приходить больше...» — думал Жу Го, упорно продолжая путь.

Тревожное чувство не отпускало его. Наконец перед глазами Жу Го появились места захоронений. Но они оказались совсем не такими, как он ожидал — в еще худшем состоянии, чем в предыдущий раз, некоторые могилы были явно потревожены и разрыты. В его сознание проник шепот, почти узнаваемый, но все еще чужой.

«Бе...ги ...» — продолжал слабый голос, который едва улавливал его сознанием. Что-то шевельнулось в его периферийном зрении, и он увидел вспышку малинового света. Это явно не горный бог.

Чувствуя, как по венам бежит адреналин, мальчик побежал так быстро, как только могли нести его ноги. Он бросился в расщелину между двумя скалами, надеясь спрятаться. Но как только он решил, что находится в безопасности, в щель протиснулась толстая когтистая лапа, с омерзением царапая камень. Он знал, что если бы промедлил еще хоть секунду, таинственный багровый свет настиг бы его.

Из расщелины донесся леденящий душу голос, сопровождаемый тошнотворным писком.

«Какой сладкий запах... Выходи, чертенок, и все быстро закончится...»

Толстая когтистая рука протискивается сквозь сужающуюся щель, оставляя глубокие царапины на камне. Мерзкий скрежет отдавался болью в голове у мальчика.