Рождение легенды.

Глава 5. Дань-тянь.

«Мы осели в деревне. Полной глуши по сравнению с Данвеем. Мы затаились, но не решились расстаться с нашими именами. Словно надеясь, что всё наладится. И все было хорошо, но ты решил появиться на свет не в самый лучший день. Повитуха осыпала нас пророчествами о великих бедствиях, если мы не избавимся от тебя. Нужно ли говорить, что избавились мы от неё».

Шепот продолжает убеждать его бежать, но выхода нет. Жу Го был пойман в ловушку. Он прижался к маленькому алтарю, пока камень скалы медленно крошился под безжалостными атаками чудовища.

Массивная лапа протягивается вперед, острые когти едва задевают одежду Жу Го, когда он прижимается к скале.

Мальчик не может удержаться и зовет родителей. Слезы смешиваются с потом на его лице, когда он прижимается к алтарю, пытаясь получить хоть немного пространства.

«Ах, как сладко пахнет твоя кровь!» — Жу Го почудилось, что он видел как ноздри существа раздулись, и воздух огласился гортанным рычанием. Тварь бросилось расширять проход с удвоенной яростью.

«Кровь?» — мелькает в голове у мальчика.

Жу Го опускает взгляд на свое тело и видит кровь, запятнавшую его разорванную одежду. Он понимает, что, когда он протискивался через узкую щель, острый край, должно быть, порезал его.

Но вместо страха при виде собственной крови в нем что-то зажглось. Его охватило чувство решимости — то же самое чувство, которое он испытывал во время своей драки детьми. Он схватил острый осколок скалы, отколовшийся во время неистовства монстра, и приготовился. Когда лапа существа снова потянулась к нему, Жу Го ударил изо всех сил.

От удара камень в его руке треснул, и из ладоней мальчика хлынула кровь, но это, казалось, еще больше разозлило монстра.

С оглушительным визгом существо, вдруг, прекратило атаку на скалу. Снаружи послышались треск и хлопки, как будто что-то боролось со зверем.

В проеме показался мерцающий белый силуэт. Жу Го затаил дыхание, зная, что от этой битвы зависит, выберется ли он с этой горы живым или нет.

Время, казалось, растянулось в вечность. Некогда спокойный лес теперь был наполнен шумом битвы и криками чудовища. Его багровый ореол мерцал, как тлеющий уголек, когда оно захлебывалось собственной кровью. Его когти ранили оленя, вонзаясь в золотой силуэт. Но этого было мало. Это животное, гротескное отклонение от нормы, сошлось в смертельной схватке с противником, который был ему не по зубам.

Олень, воплощение первобытной силы и безмятежности, пригвоздил своего врага копытом к земле. Его рога, больше похожие на копья из небесной бронзы, чем на простую кость, вонзились в горло зверя со смертельной точностью. Хруст костей и рвущейся плоти эхом разнесся по лесу.

Однако восторг был недолгим для Жу Го, наблюдавшего из расщелины. Силуэт божества начал колебаться, как мираж под солнцем пустыни.

Тело горного бога содрогнулось от напряжения, прежде чем, наконец, уступить. Олень сначала упал на колени, затем медленно завалился на бок, прерывисто дыша. Его величественная фигура дрожала на холодной лесной земле.

Без колебаний Жу Го бросился к горному богу.

«Я предупреждал тебя, Жу Го. Но ты не послушал». — прозвучал в его голове знакомый голос. У Жу Го не хватило сил возразить. Он пытался оправдаться, слезы текли по его лицу.

— Я... простите... мама еще не ушла, я позову её! Она может помочь...

«Нет», — последовал суровый ответ. Казалось, голос дрожал. — «Вынь дань-тянь из его брюха». — приказал голос и голову оленя повернулась разорванному трупу.

Мальчик заколебался, боясь прикоснуться к окровавленному и растерзанному телу чудовища.

«Поторопись». — раздался голос. Уже тише.

Он подошел к поверженному чудовищу и увидел, что поверженный монстр был не каким-то свирепым зверем, а огромной черной куницей или горностаем. Его ореол исчез. Только маленький, но яркий огонёк остался почти на поверхности второго куска разорванного тела.

Несмотря на свой страх, Жу Го запустил руку в тело монстра и извлек... жемчужину. Она переливалась багрянцем в его руках.

Как только мальчик поднял жемчужину, он протянул её раненому спасителю. Горный бог слабо дернулся и проглотил её. Некоторое время ничего не происходило. Но затем Жу Го заметил, как ореол вокруг бога начал усиливаться и приобретать красные оттенки.

«В нем слишком много инь... Прикоснись ко мне», — последовал еще один приказ горного бога. Не колеблясь, Жу Го повиновался и нежно провел руками по мягкому меху животного. Ему показалось, что он провел рукой по куче тёплых пуховых перьев. Но тепло было едва заметным, как будто оно постепенно исчезало.

«Не сопротивляйся». — предупредил голос в его голове. А затем все потемнело.

***

— Жу, мы должны идти! — голос Жу Лана эхом разнесся по огромному поместью, рассекая безмятежный утренний воздух. Сына нигде не было видно. Он обыскал каждый уголок их огромного дома, даже обычно запертый подвал.

Жена вернулась после осмотра деревни, разочарованно качая головой.

— Я спрашивала Мао Аня и его бабушку с дедушкой. Они тоже его не видели. — сообщила она с тревогой в голосе.

— Этот несносный мальчишка, — проворчал он себе под нос. — Держу пари, он убежал в горы... где еще он мог спрятаться?

— Всё таки зря мы его не наказывали. — устало стёрла пот со лба Бай Ли. — Най Най сказал, что они уже отправляются. Пока мы будем его искать...

— Ничего, догоним.

— Я хотела сказать... — заявила Бай Ли. — Я раздумывала... Пускай лучше Жу Го и Ли Тай Ло пока тут останутся. Понимаю, ты волнуешься из-за предсказания, но...

— Ладно, я тебя понял. — сказал Жу Лан. Они вышли из дома и за ними следом шёл Ли Тай Ло. — Дети в дороге тебя будут только мешать, если так подумать.

Они дошли до деревни. Там было не протолкнуться. Когда они приблизились к деревне, их встретила какофония звуков. Среди этого хаоса чувствовалась напряженность и страх. Ли Шэн был не единственным, кого призвали в армию. Жу Лан видел, как других, молодых и старых, собирали в группы. И когда он с женой пробирался по переполненным улицам, то видел, как семьи поспешно собирают свои пожитки и присоединяются к длинной очереди беженцев, спасающихся от приближающихся варваров.

Семья Най-Най уже ждала их там. Колонна людей начала двигаться. И вот Ли Тай Ло встает и машет своему отцу. Тот чиновник, забредший к ним в дом, не обратил на них никакого внимания. Жу Лан усмехнулся.

«Сучоныш мелкий, теперь ищи его в горах... Может сам придёт?». — подумал Жу Лан, но быстро отмахнулся от этой мысли. Жу Го мог сидеть там до следующего дня.

Он с Ли Тай Ло проводил колону уходящих людей из деревни. После чего он, не теряя времени, отправился в горы.

Продвигаясь дальше, Жу Лан начал остро осознавать жуткую тишину, воцарившуюся на склоне горы. Казалось, что сам ветер затаил дыхание в ожидании. Что-то было не так; эта неестественная тишина не была характерна для этих оживленных склонов.

Его взгляд упал на цепочку следов, отпечатавшихся на сырой осенней земле. Жу Го был тут.

Когда он пошел по следам, они привели его к оскверненным могилам. Пирамиды памяти были разрушены, а земля взрыта. Но сын прошёл и здесь. А вот тут виднелись следы зверя. Сердце Жу Лана заколотилось в груди, как военный барабан.

В конце концов, на поляне, залитой бликами солнца, он нашел то, что — или, скорее, кого — искал: его сын сидел там среди разбросанных останков того, что когда-то было демоном-горностаем.

Вокруг валялись останки демона горностая. Оценивая по размеру, тот был чудовищно силён, для своего вида. Но что делал демон зверь в их горах? И неужели это сделала его сын?

Волосы его сына посветлели и стали такими же каштановыми, как у него самого, а кровь была размазана по нему, словно ужасная боевая раскраска, в то время как он сидел в позе лотоса.

Жулан схватил сына за плечо и встревоженно потряс его. Он наконец раскрыл глаза. Их былая угольная чернота, напоминающая глаза матери, теперь сменилась тёмной лазурью.

Жу Го пришёл в себя и тщательно всмотрелся в лицо Жу Лана. Ему стало не уютно.

— Ты как? — спросил он.

— Па, я вижу тебя. — закусывая губы, сказал сын.

— Конечно ты меня видишь. — поднял Жу Лан сына с земли. — Эта тварь не ранила тебя? Да ты весь дрожишь.

Парень кивнул и оглянулся.

— Холодно.

***

Как только Жу Го прикоснулся к горному богу, его заволокла тьма.

— Горный бог? — позвал он его. Он сделал несколько шагов, и у него получилось, как ему казалось.

«Не сопротивляйся». — повторились слова, но уже не в голове. В нескольких шагах от него стояла женщина. Ее платье бледно-голубого цвета, струящееся и сшитое из воздушных тканей, казалось, танцует в воздухе вокруг нее. Полоска ткани, обернутая вокруг ее рук и плеч, отливала серебром. Почти прозрачная, она парила и вздымалась вокруг нее как крылья.

Черты лица женщины были знакомыми и в то же время до боли далекими, как на старой картине, которую оставили на чердаке и нашли годы спустя. Это мамино лицо, подумал Жу Го. Но это была не мама.

— Горный бог? Это ты? — повторил Жу Го, подойдя к женщине. Она была единственным источником света в огромной пустоте, окружавшей их. — Где мы?

— Мы в твоём дань-тяне. — сказала женщина голосом мамы. — Он выглядит странно... Похоже, это последствия ритуала. Но я не справлюсь с энергией демона в одиночку. Тебе придётся провести её через себя.

Женщина подошла ближе. Благодаря свету, исходящему от неё парень смог рассмотреть, что она ступает по какому-то сверкающему желтому металлу.

Она протянула ему руки и Жу Го послушно взялся за них. Они сели в позу лотоса.

Какое-то время ничего не происходило, но вдруг от образа мамы стал исходить холод. Он не придал этому значения, пока не понял, что замерзает. Он хотел отдернуть руки, но горный бог держал их железной хваткой.

— Хватит. — еле произнёс Жу Го замерзшими губами.

— Не сопротивляйся. — вновь повторил горный бог.

Жу Го перестал чувствовать ноги. Холод подбирался к животу. Как только он дошёл до дань-тяна, глаза, что Жу Го уже не мог закрыть, начали замечать детали во тьме.

Скоро стало понятно, что тьма расступалась.

Сначала показались колонны дворца, что не мог бы позволить и сам император. Изысканное мастерство резьбы завораживало, каждая деталь рассказывала свою историю. Когда взгляд поднимался, он устремлялся к ослепительной россыпи драгоценных камней, инкрустированных в потолок, имитирующих ослепительную гладь звездного неба.

Затем он начал видеть силуэты. Сотканные из тумана люди и полулюди, животные и чудесные твари из сказок отца. Они пировали.

Но самое главное, они выражали почтение особе, сидящей на троне. На троне насколько вырывающимся из всей этой невероятно красивой и роскошной обстановки, что Жу Го невольно остановил на ней взгляд.

И этот силуэт пробудил в нем необъяснимую тревогу. Он почувствовал страх, не похожий ни на что из того, что он знал раньше, страх перед неизбежной судьбой, которая ожидала его.

Образы склонялись перед ней, дрожа и раболепя, но госпожа на троне была к ним безразлична. Она апатично восседала на троне, подперев голову рукой.

«Прости меня, Жу Го». — раздался голос фальшивой мамы, — «Иначе нельзя...»

И леденящий холод устремился вверх, прямо к голове. Но Жу Го был спокоен. К нему пришло какое-то оцепенение.

Тьма отступила насовсем и мир ожил в ослепительной игре красок и звуков. Лед разлетелся вдребезги, как хрустальные люстры, и равнодушные прежде взгляды животных и людей, словно магниты, были прикованы к мальчику, наполненные любопытством и удивлением.

Внезапно женщина на троне, чей взгляд был отстраненным и невидящим, пристально посмотрела на парня. Их взгляды встретились, ее некогда скучающее выражение исчезло. Жу Го невольно почувствовал, как по спине у него побежали мурашки при виде ее прекрасной улыбки.

— А вот и суженный. — сказала она поднимаясь с трона. — Наконец-то.

Дворец задрожал и пирующие то этого твари обратились в пыль, а непроглядная тьма снова заволокла всё вокруг. Но силуэт на троне всё ещё держался.

— Куда же ты, любимый. — тревожно спросила она. — Ах да, время ещё не пришло. Легенда только зарождается.

Жу Го очнулся. Холод отступил и словно мысли вернулись к нему.

Над ним склонился бородатый мужчина с красивыми голубыми глазами. Он таких раньше... Да нет же, видел. Такие были у папы.

— Па, я вижу тебя...

***

Они быстро спустились в деревню. Жу Лан рассказал сыну о том, что мама ушла, что бы заказать им корабль и что теперь с ними будет жить Ли Тай Ло, но Жу Го словно отвечал на автомате, иногда поглядывая на него с улыбкой.

— Жу Го, это ты... победил того монстра? — спросил Жу Лан по дороге, не особо ожидая ответа, но внезапно получил его.

— Нет. — внятно ответил сын, — Его победил горный бог.

— Что?

— Белый олень, вы мне с мамой рассказывали о нём. — обиженным тоном ответил сын, однако Жу Лан не понял от чего.

Да, но мы же шутили, подумал Жу Лан. Горный бог. Жу Лан вспомнил, сколько раз Жу Го говорил им с Бай Ли, что видел в горах белого оленя и чуть не выругался.

Они вернулись домой и Жу Лан раскочегарил печь, чтобы сын согрелся. К ним пришёл Ли Тай Ло и Жу Лан рассказал, что он будет жить с ними пару лет.

Он начал серьёзно волноваться. Жу Го не реагировал. Сидя у печи он хмуро смотрел на огонь. Жу Лан ожидал возгласов, плача или недовольства, но то, что Жу Го был молчалив, казалось страшнее всего остального.

Его волосы и глаза уже пришли в норму. Монстр, горный бог, ещё и цвет глаз... Всё-таки придётся обратиться в Хуашань. Надеюсь, Дэн Хэ поможет.

— Ты подрался что ли? — обратился к Жу Го Ли Тай Ло. Он вспомнил, что отец наказал ему слушаться господина Жу Лана и подружиться с этим мелким. — Скажи мне с кем, мы с ребятами отомстим!

Жу Го оторвал взгляд от пламени. Он оглядел Ли Тай Ло. Тот светился оранжевым, не настолько, чтобы не было видно лица, но удивительно сильно, если брать во внимание возраст. Рядом стоял светоч, от которого болели глаза. Он снова не мог рассмотреть лицо папы. Хотелось плакать, но он уже не мог.

— Папа говорил, что месть — это плохо. — ответил он новому сожителю. Он был не в восторге от этого, но сейчас его голову занимали другие мысли.

— Всё верно. Это насилие, которое порождает насилие. Порочный круг. Рад, что ты не забыл. — сказал папа, добавляя дров в печь.

— Даже предательство. — вдруг добавил Жу Го. Он почувствовал что-то холодное у груди. Какой-то предмет. Он незаметно ощупал его.

— Особенно предательство. — не понял потока мысли сына Жу Лан. Кто успел предать его? — Что у тебя там?

Сын внезапно задвигался. Он что-то искал у себя под одеждой.

Он наконец закончил и вытащил из-под халата и одеяла на всеобщее обозрение осколок. Жу Лан присмотрелся и нахмурился. Осколок был бледного, похожего на кость цвета и казался нежным и гладким на ощупь. По форме он напоминал небольшой рог с двумя отчетливыми ответвлениями, отходящими с каждой стороны, что придавало ему сходство с миниатюрным оленьим рогом. Он поблескивал в тусклом свете, как будто излучал собственное внутреннее сияние. Он чувствовал ци в нём. Едва-едва, но ощущал.

— Что это? — завороженно спросил Ли Тай Ло. Жу Го лишь мотнул плечами, не отрываясь от находки.

— Это оберег. Сильный. Ты где его взял? Тот олень подарил? — спросил Жу Лан, раздумывая, что делать. Но когда сын наконец улыбнулся и встал, он понял, что забрать его не удастся.

— Да! Это его! — воскликнул сын. — А я думал... — не закончил свои слова Жу Го.

— Жу Го, а дай подержать его, а? — умоляюще сказал Ли Тай Ло.

— Ещё чего!

— Так, а ну не драться! — скомандовал Жу Лан. — Я пойду приготовлю чего-нибудь, а вы играйте там, не знаю. Жу Го, завтра мне всё расскажешь, что произошло на горе.

Отец ушёл и дети остались вдвоём. Ли Тай Ло смотрел на Жу Го щенячьими глазами, но отдавать подарок горного бога не хотелось.

— Рисовать любишь? — спросил он, пытаясь отвлечь здоровяка. Но ответ поразил его до глубины души.

— Не знаю... Я не рисовал никогда.

Жу Го дрогнул. Такую трагедия он даже представить не мог. Так вот почему он злобный такой, подумал он.

— Ладно, держи, бедняга. — протянул он свой оберег новому другу.