Руны на клинках

Глава 11

Помню, как я удивился, встретив в бою вражеских магов! Теперь ещё больше удивлюсь, если не встречу ни одного. Враг на участке армии генерал-майора Салтыкова уже постоянно держит своих магов.

Вряд ли они торчат на наблюдательных постах, скорее всего, сидят в штабах дивизий и ждут сигналов о нашей активности. Наверное, раза по два в день срываются на передовую, чтобы убедиться, что это я пришёл.

Вроде бы, что они могут сделать, даже если определят? А что угодно. Ради нанесения ущерба моему батальону они вызывают огонь гаубиц на свои же позиции, не предупреждая своих солдат. Только бы мы там хоть немного задержались.

Армия Салтыкова так достала неприятеля, что враг стягивает на её участок немалые силы, просто пехоты стоит уже две немецкие армии. Французские части с тяжёлыми танками поддержки получают они первые. И такое ощущение, что другим их пока не хватает.

Не, лягушатники в своих неуклюжих коробчонках даже закопанные по башни нашим танкам не соперники, горят за милу душу. Но ведь любой танк это защищённая огневая точка, довольно живучая и способная натворить немалых бед.

Без танков такие точки уничтожаются ценой больших потерь пехоты или сосредоточенным огнём артиллерии. А танки, даже французские, ещё и могут уползти. Хорошо, что у нас отличная оптика! Особенно мне приятно слушать отзывы пленных.

И то ещё хорошо, что со слов пленных на три танка французов положен один водитель. Европейцы просто не могут допустить, чтобы кого-то сначала долго и дорого везли, кормили, и он бы дожидался русского снаряда за бронёй. Не! Этот кто-то должен дождаться русского снаряда в окопах с винтовкой и гранатами.

Славно, когда почти каждый твой снаряд убивает европейцев! Или это всё-таки не очень хорошо? Пехота ворчит, что из-за нас европейца стало слишком много. Идём навстречу пожеланиям трудящихся войны, изо всех сил сокращаем европейское поголовье и работаем над собой.

Я лично и был сильным магом, однако постоянно совершенствуюсь. Засекаю присутствие вражеских магов гораздо раньше, чем они могут меня обнаружить, и наращиваю разрыв.

Преимущество скачком перешло в качество, я с определённой дистанции стал уверенно указывать направление на мага. И в какой-то момент вражеский маг, полностью уверенный, что я где-то рядом, в следующую секунду стал накрываться танковыми фугасными снарядами, сволочь.

Позже я довёл навыки до того, что врага накрывало прежде, чем он что-то почувствует. По идее я мог этим воспользоваться — никто ж не знал, отчего помер вражеский маг. Может, он сам помер.

Однако противник проявил предвзятость и сделал другие практические выводы. Теперь он для проверки посылает двоих или даже троих магов, и они удирают, как только кто-то из них гаснет, или просто по рации им успевают сказать, что русские танки прорвались.

Не! Европеец предпринимает для моей ликвидации энергичные попытки! Канцлер Шульце объявил меня своим личным врагом! Но я об этом уже писал, к тому же канцлер объявил врагами аса истребителя Сидоренко, Князя Москвы Ивана, и ещё кого-то, не помню — список постоянно пополняется. Даже страшно за беднягу, как он спит-то, имея столько личных врагов.

Потом за мою голову обещают уже десять миллионов марок или франков, возможна оплата рублями, долларами и фунтами. По мне это очень немного, я на дружину примерно столько же трачу. Правда, это только за первый месяц, дальше, надеюсь, издержки снизятся.

Так же европейцы собирали в кучу магов и танки для засад на меня лично ещё целый один раз. Похоже, что первая такая попытка их ничему не научила, или они думали, что были близки к успеху, им просто чуть-чуть не повезло.

Однако уже после первой засады в нашем руководстве спросили себя, как неприятель вообще смог скрытно собрать на столь важном участке около сотни танков. Кому-то прилетело по шапке, сделали и другие выводы.

В армию генерал-майора Салтыкова Василия Петровича выделили сразу три отдельных полка «кукурузников» — одним усиливают разведку в зоне наших операций, второй случайно рядом с нами летает по своим делам, а третий командарм выпросил себе на всякий случай, и бог же троицу любит.

Умным европейцам пришлось открыто накапливать силы и держать их против меня в резерве. Ну, уже хороший результат, что вражеские танки просто стоят где-то без дела. Пока они только угрожают нам, к другим не лезут, и парни решают свои трудности.

Всю войну бы немецкие танки так простояли — лично я совсем не «против». Батальон же мой неожиданно появляется, поддерживает пехоту, я быстро убиваю новых магов, и уходим в «туман войны».

А так мы делаем только там, куда вражеским танкам просто не успеть. Неприятель, конечно, сам может полезть в атаку, но, или местность неподходящая, или слишком много русских солдат с минными полями, противотанковыми пушками и всем остальным остановят их и без танков. И вообще не было приказа атаковать, нужно только ликвидировать бедного меня.

Немецкие танкисты, наверное, и дальше готовы были просто стоять, но командование с ними не соглашалось. Места, куда вражеские танки успевали, мы не трогали, а фронт неспешно полз на запад, и отдельные участки могли оказаться в полу-окружении. Стали перебрасывать танки ночами с места на место.

Ну, так ещё лучше! Пусть заодно жгут бензин, которого и так мало, и ресурс у немецких танков намного меньше нашего. Всё равно их новое положение устанавливается за часы. Все ведь авиачасти получили дополнительные «кукурузники»! Или другая разведка докладывает, я не в курсе.

Две недели я давил вражеских магов, усиливал свои магические способности, мой батальон тоже набирался опыту, а вражеские танки ночами ездили туда-сюда, пока немецкому командованию это всё не надоело. А может, генералам всё нравилось, они просто получили клистир из Берлина. Так или иначе, стали враги думать активнее, и придумали они тупых нас спровоцировать.

Фронт и так всё время медленно полз на запад, где-то быстрее, а где ни в какую, образовались неровности. Мимо одного такого места мы просто не должны были пройти.

Местность почти ровная, европеец в окопах измотан и ему задержали подкрепления в силу объективных причин. Прорви тут оборону, небольшой рывок вперёд, и захвачен железнодорожный узел, а целых три дивизии фактически в окружении.

Демонстративно уйти с позиций и поставить плакаты на русском «Добро пожаловать» противник не мог даже в Гардарике, но я и без них понимал, что это ловушка.

И что бы вы в этой ситуации сделали? Русские из Гардарики прорвали оборону и рванули к железнодорожному узлу. А в чистом поле навстречу выезжает две сотни с хвостиком четвёртых «панцирей» последних модификаций, в лоб можно пробить, лишь начиная с 200 метров. И с ними целых два десятка магов.

Тут, наверное, русские должны сильно испугаться. Однако враг не учёл сразу трёх моментов и одной детали. Во-первых, я почувствовал вражеских магов задолго до того, как они увидели русские танки. Во-вторых, в русских танках сидели более тридцати моих магов. В-третьих, русские маги все сильнее вражеских и намного более умелые и опытные танкисты.

А деталью можно считать, что врага атаковали не сразу. Сначала шестьдесят танков с опытными танкистами бросились зигзагом наутёк. Так ведь и должно было случиться? В петляющие машины трудно прицелиться, враг ринулся в погоню — разогнался, шёл прямо и сокращал дистанцию.

Маги не могли определиться, есть ли среди удирающих бедный я? Вглядывались, пытались меня почувствовать, и не сразу поняли, что их расстреливают ещё шестьдесят танков. Пробить не смогли, но многим сбили гусеницы.

Это всё был первый полк Евгения Викторовича — один его батальон встречал врага, а второй поджидал на месте. Перестал первый батальон удирать, тоже принял бой. Враг, конечно, потерял машины от внезапного столкновения, но не отчаялся — их ведь двести с хвостиком против ста двадцати. Главное, чтоб среди русских был Большов!

Развернул противник цепи, принялся охватывать, и из-за горизонта едут ещё 120 танков полка Сергея Степановича. Летят русские колонной, заходят на правый фланг, а неприятель в замешательстве — его просто не учили быстро реагировать на изменения.

Однако, пусть и терял враг машины, начал организованно отходить, прикрывая товарищей огнём. Корявенько получалось, но уж так этих немцев в академиях учат. В целом же сохранялся почти паритет. Позиция не в дугу, но количественное превосходство некритичное. У европейца чуть меньше двух сотен средних танков, у русских чуть больше.

И тут такой весь в белом комбинезоне появляюсь я со своим батальоном!

Ну, ещё подполковник Бирюков со своим штабом изучали опыт, но они не считаются. Значит, летим колонной, охватываем слева. Стреляем на разгоне в кучу врагов, в кого-нибудь прилетит, и рысье подавление на максимум…

Если кто ещё не понял, это всё была на немцев ловушка. Запросто выходим в тыл и начинаем жечь противника в упор по мере поступления. Вражеские маги хорошо поняли, что я точно пришёл. За ними всеми.

Враг в отчаянье кидается на загонщиков и получает бронебойные снаряды в борта или в корму. Такие попытки пытаются прикрывать огнём с места и получают бронебойные снаряды. Кто-то пускается в манёвры и ловит снаряды, если сначала не врезается в подбитых товарищей.

Вражеские танкисты выскакивают из люков часто в горящих комбинезонах. Мечутся, катаются, падают, посечённые очередями пулемётов. Среди взрывов и огня, под свист пуль и звонкие их удары об броню ползут, жмутся к тракам объятых пламенем машин. Специально за ними не гоняемся, но немец по русской земле должен ползать или лежать мёртвым.

Простенькая западня, гордиться особенно нечем. Просто ловушка оказалась для врага неочевидной. Говорят, что у страха глаза велики, немного тронулся враг на моей скромной персоне. А что у армии ещё два полка, не учитывал — всюду им мерещился Большов.

Вообще понять противника легко. Все полки моей дружины пополняются только опытными танкистами, заметного разрыва в мастерстве почти нет. Даже в этом бою Евгений Викторович как застрельщик потерял тридцать машин, у Сергея Степановича с какого-то хрена выбыло восемнадцать, и я с ним ещё об этом поговорю…

А мой отдельный батальон обошёлся без потерь. Скажете, можно определить по магам? Так в дружинах служат маги, все старшие офицеры вплоть до комбатов маги обязательно. А так временами просто появляются русские танки. Даже не всегда каждый день — планы атак ещё нужно придумать и согласовать.

Мы просто ради такого праздничка собрались вместе. Заправились под крышечку и пошли развлекаться. Сожгли больше двух сотен немецких «панцирей», но ведь проехали танки меньше сотни километров.

Двести русских танков в европейских тылах. Цели у двух майоров и одного старшего лейтенанта отмечены на картах. Воздушная разведка резко активизировалась и постоянно снабжает нас сведениями о противнике. Какой один железнодорожный узел⁈ Вечеринка только начинается!

Хотя я опять драматизирую по молодости лет. Сергей Степанович получил от боярина втык за потери, забрал Бирюкова со штабом, и пошли они давить тылы трёх окружённых дивизий. Только врагу ещё не сказали, что они окруженные, так надо этим быстренько воспользоваться — уничтожить артиллерию, склады и вообще всех, кто попадётся. Ну и перекрыть пока пути подвоза.

А я и Евгений Викторович под его началом пошли к железнодорожному узлу. Сто пятьдесят танков вломились в маленький городок по асфальтовой дороге. Сходу расстреляли зенитные орудия, подавили вспышки европейского героизма из окон, небольшое здание вокзала фугасами разнесли в кирпичную пыль и щепки. Уничтожили вагоны европейцев, кого только привезли на войну по железной дороге и, стреляя из пулемётов на крышах, так же аккуратно вышли.

Дождались грузовики с пехотой для усиления и всё им передали. Узел мы уже захватили если что. Солдатики сами сорвут с администрации флаг со свастикой, дорисуют на портрете канцлеру усы и бороду, развесят предателей на тополях, всё заминируют, взорвут и встанут в оборону.

Полк Евгения Викторовича поджидал грузовики с реактивными миномётами и ракетами. Его задача, пока враг не очухался, обеспечить работу установок на небольшом удалении от городка.

Сам городок от фронта, примерно, в пятидесяти километрах, да проедут установки километров десять-пятнадцать, плюс прибавьте дальность ракет. И работать батареи должны потоком, одна за другой. Противник от таких дел грохнется в обморок.

Ну, а всё, что не стоит залпов ракет или для них далековато, досталось мне. Я как самый молодой получил приказ развлекаться, но нигде не задерживаться и слишком далеко не убегать. Чтоб батальон по первому приказу «домой» поддержал ударом со стороны прорыв к своим танки первого полка и пехоту. Их могут окружить за три дня.

Целых три дня праздника во вражеских тылах! Впрочем, я парень серьёзный и ко всякому делу подхожу ответственно. В первый день, ни на что не отвлекаясь, проехали немного южнее, охватывая станцию на железной дороге.

На саму станцию под удары 85-мм пушек лезть остерёгся. Их должны уже предупредить, европейцы изготовились к нападению. А мы расстреляли поезд с пушками и пехотой, на сутки парализовав подвоз резервов с одной стороны.

Ночью прогулялись по дорогам вблизи двух аэродромов, угрожая ночным нападением. Самолёты, конечно, спешно все улетели, чего я и добивался — опять же не хотелось лезть под пушки. А с виду просто оставили на перекрёстках вереницы горящих машин и трупы.

Днём второго дня батальон продолжил колесить по дорогам, расстреливая всех на перекрёстках, иногда заезжали в сёла. Мои танкисты меняли сухпай или рубли у населения на домашнюю еду и тоже мочили европейцев. Мы ж так держали в напряжении округу — везде ждали нападения.

За день как раз обломки состава убрали и железную дорогу починили. Мы опять к ней проехали, пустили под откос состав с пехотой и пушками. Изуродовали пути и оторвались по европейцам из орудий и пулемётов. Ещё на сутки остановили движение по рокадной дороге.

Кто сказал, что снаряды дважды не попадают в одну воронку? Правда, напали мы на железку в другом месте, но это же формальности. Остаток ночи и утро танки зигзагом приближались к первому полку, расстреливая по пути редких европейцев. Этим сидеть спокойно с остальными ума не хватило, или у них были такие обстоятельства.

А ближе к полудню получил я по рации приказ возвращаться. Ситуация для нас складывалась благоприятно. Окружённые дивизии немцев без еды и боеприпасов за два дня уничтожили, их позиции заняли, а железнодорожный узел майора Лютикова осадили только с севера и с запада.

Но враги пришли больше для видимости, никто из европейцев не станет громко возражать, если мы вместе просто уйдём. Всё так и получилось. Наш батальон осторожно соединился с первым полком, и мы под покровом ночи, прикрывая пехоту, без лишних приключений отошли на новые позиции.

И пошла моя неизвестная война далее. Мне даже стало казаться, что я в ней начал немного разбираться. Враг на нашем участке успокоился, или ещё не отошёл от шока и сидел пришибленный, пошли рутинные операции по поддержке пехоты.

Без прорывов и рейдов потерь у профессионалов нет, так ходят с нами подвижный штаб дружины и подполковник Бирюков на танке. Забавно, что начштаба Нелюдимый ещё и довольно неплохо командует танком. Впрочем, оно неудивительно, все его танкисты штабные офицеры.

В остальном же они изучают опыт и обеспечивают, Костя Гаев перенимает опыт штабной работы. Говорят, что от нас всё равно не удрать, потому сами сдают положение полков — Бирюкову тоже надо регулярно общаться с майорами.

К тому же устаёт техника. Танкам нужна профилактическая замена выработавших ресурсы узлов, так проще это делать по плану в оборудованном помещении, а не ждать когда сломается и чинить в поле.

И ребятам просто нужно потратить зарплаты и наградные, почувствовать себя людьми. Через неделю мы зашли в небольшой городок. Поставили машины, сами разобрались на короткий постой. Только отобедал у радушных хозяев, пришёл посыльный из городской администрации.

И вот совсем не удивился, когда в кабинете увидел капитана Логинова. Обменялись воинскими приветствиями, присел я на стульчик, и капитан сказал для начала:

— Поздравляю! Батальон показывает отличные результаты, в Совете даже не знают, чем тебя награждать. Новое звание только получил. Рейтинг вырос, но полоски ведь так и останутся алыми. Прям хоть действительно выдумывай ордена!

— Пусть Совет оплатит организационные расходы дружины за месяц, — предложил я ровным тоном.

— Что ты! — воскликнул Логинов. — Другие тут же спросят, чем они хуже!

— И много других? — делано равнодушно спросил я.

— Это пока закрытая информация, — сказал он холодным тоном.

— Чего тогда звал? — уточнил я лениво.

— В Совете решили, что на этом участке все хорошо узнали боярина Большова, и долго будут ещё подозревать тебя во всём. И в этот городок скоро прибывает полк капитана Дёмина. Для армии многовато получается танков.

— Значит, нас переводят? — уточнил я спокойно.

— Да, скрытно перебрасывают в подчинение командарма генерал-майора Иванова Петра Ивановича. Всему батальону запрещено кому-либо рассказывать о том, что ты боярин Большов. Поедете налегке, танки получите на месте. Лично ты поедешь со мной, твоих танкистов соберут ночью.

Я хмыкнул:

— А как я в полном отрыве от дружины буду пополняться?

— Совет назначил ответственным лейтенанта Руслана Мирзоева, — ответил капитан. — Он в курсе твоего перевода. Всю переписку будешь вести через него.

— Мирзоев — это хорошо, — сказал я задумчиво и улыбнулся.

До меня стал доходить план руководства. Пусть сначала европеец дрожит на старом месте, пока работает моя тень. Потом же, когда враг убедится, что нет меня там, пусть он меня ищет, пусть везде ему мерещится призрак Большова. А я тем временем в естественных условиях двинусь далее в изучении боевой магии.

— Я вижу, тебе уже нравится идея, — благодушно сказал Логинов. — Пойдём к машине. А до места поедем в купе.

В пути я и капитан Логинов пили крепкий чай из стаканов в подстаканниках и говорили о магии. Я с недавних пор что-то начал понимать, и многое угадал верно. Совет обороны в лице капитана кое в чём со мной соглашался, в чём-то не так уверен, а иногда и спорит.

Понял я главное — никто ничего не знает о магической войне. Гардарика не вела больших войн более пятисот лет. Участие добровольцев и инструкторов в чужих войнах и свои небольшие конфликты позволяют только оценить новые возможности техники. Что до самой войны, даже союзники загадочно молчат, и капитан считает, что ничего у них нет.

— Обойдёмся без международной обстановки, — сказал он. — Просто поверь, что никто нас в этой области просто так не научит. С друзьями ведётся работа…

Логинов взял многозначительную паузу для чая, а я важно кивнул.

— Мы не говорим громкие слова, — продолжил он. — Мы молча в нападение верили и к нему готовились, — капитан спохватился. — Только не прими на свой счёт! Ты готовил общественное мнение и многое подсказал!

— Угу, прям многое, — проворчал я, прихлёбывая из стакана.

— Не в количестве дело! — строго изрёк Логинов. — Вот некоторые маги и бояре не одобряют постоянные дуэли. Говорят, гибнет много магов. Может, они и правы, но я сужу лишь как военный. Магу нельзя соврать лично. Маг обязательно почувствует мага, а не-магу со всей подготовкой маг всегда отведёт глаза. В Совете к началу войны уже служили опытные в столкновениях насмерть маги. Если без деталей, агентура врага умылась кровью.

— А причём здесь я? — спросил я, покраснев.

— Ещё спрашивает! — воскликнул он и важно сказал. — Кстати, это официальное предложение. Хочешь перейти в Совет обороны?

— Не-а, — сказал я. — Приказывай.

— Не можем мы такое приказывать боярам, — вздохнул капитан. — Ну, было бы предложено. Едем дальше. Спасибо тебе за учебки…

Здесь я уже точно не смог скрыть удивления.

— Тоже не причём? — спросил он. — А мне сказали, что ты как первый неплохо заработал. Короче, кто-то придумал за хорошие деньги отправлять в слабенькие пехотные дружины магов-специалистов. Обычный человек тоже может стать специалистом, но передать навыки могут немногие. А у магов работа с людьми — просто основа всего. В результате у Гардарики много артиллеристов, зенитчиков, пулемётчиков, связистов и прочих. Мы теперь можем готовить людей, и знаем, как усиливать направление.

— Я Бирюкову всё поручил, это он договаривался с Антоном, боярином Новгорода, — сказал я глубокомысленно.

— Значит, Бирюкову и Антону спасибо, — проговорил капитан. — Ну и Совет смог угадать очевидные сейчас вещи. Постоянно поступает очень много данных из нескольких источников. Пока данные не устарели, их кто-то должен быстро обрабатывать и выдавать рекомендации. Тут только наших сведений океан, а ещё ж надо думать за противника. Готовили по программе магов-вычислителей, только с уклоном, тренировались на рыночном ещё, мирном хозяйстве…

— То есть за моими предприятиями следил Совет обороны⁈ — воскликнул я.

— Только для тренировки! — сурово сказал Логинов. — Довели точность коротких предсказаний до девяноста процентов, среднесрочных до девяноста пяти, — он скупо улыбнулся. — Сведения не разглашались и не использовались. После нападения тебе сообщили.

— Когда это? — спросил я угрюмо.

— Я сейчас сказал, — невозмутимо ответил представитель Совета обороны. — И прекращай всё мерить боярской меркой. Идёт очень большая война! Ты хоть немного понимаешь, что это такое?

— Ну, просвети боярина, — процедил я недовольно.

Капитан не смутился подначки и строго заговорил:

— А то, что это огромные числа. Прежде всего, сотни тысяч и миллионы жизней. Представь, какие-то сантиметры и миллионы людей. Сантиметры брони, сантиметры диаметра стволов. И минуты, чаще даже секунды. Вначале производительность рабочего, его рабочий день — это больше техники и оружия. А в конце вы, солдаты. Есть у вас эти секунды, раньше вы наводите оружие на врага, дохнет враг. А нет…

Логинов похлебав из стакана, ненадолго замолчал и заговорил другим тоном:

— А мы, кто работает головами, просто не имеем права быть глупее врага. Все структуры должны работать чётче, быстрее, учитывать больше факторов, считать дальше. Мы обязаны лучше делать свою работу. Чтобы солдаты вовремя давили на спуск.

Я понял, что он выговорился, сделал паузу приличия и сказал спокойно:

— Ну, молодцы вы. Теперь давай поближе к солдатам.

— Я хотел только, чтобы ты понял важность магии! — брюзгливо проговорил капитан.

— Всё я понял, — проворчал я в чай. — Дальше давай.

— Точно понял? — строго спросил он.

— Точно, — терпеливо сказал я.

Логинов грустно вздохнул и молвил:

— А вот хрен пойми эту солдатскую магию.

Я открыл рот и удивлённо уставился на него.

— Не, многое как бы понятно. Маг поднимет отделение в атаку, его бойцы будут стоять насмерть до последнего, или пока маг не загнётся, — виноватым тоном заговорил капитан. — А вот в остальном всё неясно. Дуэльным опытом маги делиться не спешат, да дуэли можно и не считать. Они ведутся глаза в глаза и по определённым правилам. На войне правил нет никаких, и враг не должен понять, что же его убило.

Рот я прикрыл и с поджатыми губами продолжил его разглядывать.

— А тут вы, — отвёл он глаза. — Кучка молодых магов и все танкисты. Собрали вас в полк для изучения…

Я смотрел на него с холодной улыбкой.

— А ты думал, что кадетов не распихали по частям из-за одного тебя⁈ — озлобился он.

— У меня с Корпусом боярский договор на кадетов, — сказал я холодно.

— Я кому тут рассказывал о большой войне? — устало и странно насмешливо спросил капитан. — Получил бы кадет Большов приказ и пошёл бы воевать, где скажут, — он хмыкнул. — Впрочем, так и случилось. Изучаем вот вас, умных людей отвлекаем от других задач. Я трачу на тебя время…

Вспыхнули уши, и я недовольно проворчал:

— Да понял я всё про Совет обороны!

— Молодец, — сказал он ровным тоном. — И вообще все вы молодцы — с самого начала показываете стабильно высокие результаты. Вот мне среди прочего велели с тобой поговорить и переходить от наблюдения к сотрудничеству. Совету обороны очень нужно понять, как вы воюете… — Логинов вдруг наклонился над столом и, посмотрев мне в глаза, проговорил. — Блин, самому интересно, как вы это делаете!

Я с умным видом покивал, отхлёбывая чай, и начал:

— Сразу приходит в голову Корпус, именно там умеют делать хороших танкистов.

— На базе Корпуса теперь центр обобщения опыта и повышения мастерства, — поведал капитан. — Поедете частями туда на отдых.

— А я когда? — уточнил я.

— Когда я одобрю твоего заместителя, — сказал он. — И точно позже всех.

Я грустно вздохнул и молвил:

— Тогда вы должны знать, что я не только маг.

— Да, тотемный воин-рысь, — кивнул Логинов. — К вам уже направлены на месячную стажировку танкисты тотемные.

— Это хорошо, — сказал я раздражённо, — Только мне нужен двойной отпуск! Мне нужно заглянуть в клан!

— Недельку прибавим, — согласился он, вынимая из кармана блокнот и ручку. — А пока давай вернёмся к нашим… э… танкистам. У тебя в батальоне много магов. Что расскажешь о них?

— Самое главное, — выставил я указательный палец. — Маг даже в танке очень хочет жить. Особенно в бою…

Под стук колёс мы разбирали бои, я рассказывал о своих ощущениях, а Логинов записывал мои слова и задавал въедливые вопросы. Мы говорили о боевом применении магии.