Руны на клинках

Глава 12

И тут спрашивает пытливый читатель:

— А Ганс?

— Какой Ганс? — сразу не понял автор.

— Ну, Ганс! — воскликнул пытливый читатель. — Ему ещё профессор кувалдой по темени врезал, и прям при нём трахал его жену!

— А! — вспомнил автор. — Тот Ганс!

И сразу начал про Ганса рассказывать. Так вот, формально Ганс в группу профессора не входил, и повестку в армию ему не прислали. Жену его звали Шарлоттой, была она весьма привлекательной девушкой и ещё в Нюрнберге водила Ганса по специалистам.

Всем она показывала справку профессора Штанмайера, что Ганс является добровольной жертвой магически-научных экспериментов, и предъявляла самого Ганса. Специалисты Ганса смотрели, качали головами, писали заключение, что Ганс идиот, и отправляли их далее по инстанциям.

Вечерами дома прямо при Гансе Шарлотта с профессором Штанмайером трахалась и жаловалась ему на засилье бюрократизма. Но она не сдавалась, упорно двигалась к цели и через месяц собрала все подписи. Ганса все признали идиотом и инвалидом, а Шарлотте назначили пенсию.

Как раз профессор Штанмайер получил назначение в Берлин и забрал с собой Шарлотту с Гансом. Отто нравилось трахать её при Гансе, временами спрашивая, как ему это нравится. А жену Ганса профессор драл ещё из чувства долга — должен же кто-то отрабатывать получку идиота, хоть и платило её государство.

От научного сотрудника, даже младшего, требуется участие в написании работ, потому профессор провёл Ганса старшим лаборантом. Мог и младшим, но тогда Шарлотте пришлось бы доплачивать из своих средств, и их встречи утратили бы весь тонкий, возвышенный, романтический и по-европейски прогрессивный смысл.

Шарлотта красавцем Гансом очень гордилась и сильно его ревновала. А он смеялся и считал забавным не только водить прямо к ним домой разных девушек, но и предлагал Шарлотте составить компанию в кровати.

Она тоже находила это пикантным, а жена профессора Штанмайера ей даже нравилась. Однако Шарлотта всё считала неправильным и после удара кувалды по его темени страшно Гансу мстила. И вообще была она извращенкой.

А тем временем сам Ганс идиотом не был. Он просто любил красивую жизнь, воровал, и профессор припёр его уликами. Бедный Ганс вынужден был выпить эликсир забвения. Маг Штанмайер легко уложил его на стол, усыпил и нанёс на скатерть мелом магические знаки.

Во время эксперимента именно через магические надписи эфир получил от сотрудников Штанмайера силу, сам профессор только врезал Гансу по темени кувалдой.

Истинное пространство получило душу Ганса и энергию магов, а магические письмена давали понять, что от него требуется. Вот нечто за краем силу впитало, всё уяснило и стало внимательно рассматривать попавшую в его руки тонкую сущность.

Долго рассматривало и грустно вздохнуло. Вообще что-то возвращать не в его привычках, но для данного случая нечто за краем готово было сделать исключение. Увы, оно не знало, как вернуть силы! Поэтому всё сделало по-своему, запихало душу Ганса обратно и пошло мыть руки с мылом на три раза.

А Ганс спустя какое-то время очнулся. Он совершенно ничего не помнил и никого не узнавал. Маги Нюрнбергского университета помогли ему надеть бельё, костюм, завязали ботинки. Его усадили на стул и магическим образом стали программировать зомби. По идее в этом теле души не было, да немецкие маги плевали на любую душу. Тем более на душу Ганса.

В его мозге сохранилась вся информация, просто нечто в нём, чего и быть не должно, совсем не помнило, как ко всему следует относиться. То есть магам не пришлось описывать Гансу пробирки или папки, они магически лишь формализовали его задачи.

После короткой подготовки новый зомби Ганс приступил к выполнению своих обязанностей, круг которых расширял маг-профессор Штанмайер. Отто, например, хотелось, чтобы Ганс кланялся, получив указания, и улыбался, когда профессор на его глазах трахал Шарлотту.

Профессор и Шарлотта просто развлекались с новой игрушкой для удовлетворения собственных пакостных наклонностей, они хорошо понимали, что Гансу всё пофиг.

Он бегал по коридорам с папками, преданно ждал приказов на стульчике в приёмной, ел в буфете, ехал домой на трамвае или стоял у кровати с профессором и своей женой — Ганс не знал как ко всему относиться.

В доме профессора Штанмайера взорвался газ. У Дитриха уже была Мари, и Шарлотта просто не представляла себя с уродцем, потому Ганса и её за компанию забрал себе херр Кауфман.

Ганса из старших лаборантов перевели в агенты Службы охраны важных объектов. Херру Кауфману тоже понравилось помыкать Гансом и трахать при нём Шарлотту.

Однако прошёл ушиб головного мозга, и действие даже магических препаратов ограничено. Эликсир забвения постепенно вымывался из организма, и Ганс начал вспоминать, что же всё это означает. Оно бы и ладно, если бы его душу забрало истинное пространство. Но душа у Ганса была и страдала.

Кауфман над ним измывался и при нём трахал его Шарлотту, а Ганс только кланялся и улыбался. Он всё вспомнил, всё понимал и очень расстраивался, но ничего не мог поделать с программой зомби.

Её команды магически наносились на пустое сознание Ганса и оттого имели высший приоритет. Он просто вынужденно выполнял все приказы Шарлотты и всех, кого она укажет. Её как опекуна маги назначили хозяйкой по умолчанию.

Сама Шарлотта в такие тонкости не вникала, ей просто всё нравилось. Но вот дома у херра Кауфмана тоже взорвался газ. В Службе охраны об этом узнали не сразу, и Ганс преданно просидел на стульчике в приёмной почти неделю.

Главное, что херр Кауфман долго не приходил к нему домой, и Шарлотта заскучала. Вечерком ей вздумалось развлечься продолговатым предметом характерной формы прямо при муже.

Шарлотта быстро вошла во вкус, ощущения ей стали казаться пресноватыми, и она обратила внимание на Ганса. Почему он стоит у кровати в костюме? Вообще, херру Кауфману всегда хватало дебильной улыбки Ганса, но херра же пока нет. Шарлотта велела Гансу всё с себя снять.

Программа полностью подчинила его тело, Ганс не мог её ослушаться. Но один орган маги упустили из виду.

— Да у тебя стоит! — воскликнула Шарлотта.

Она его потрогала, даже поцеловала, и приказала Гансу ложиться на кровать. Шарлотта входила в раж всё больше и простонала:

— Да! Делай со мной, что хочешь! Делай, что хочешь!

Это был приказ хозяйки по умолчанию. Ганс сразу поставил её на четвереньки, с размаху воткнул на максимум и, совершая резкие движения с большой амплитудой, сжал пальцами её шейку. Вопли Шарлотты сменились хрипами. Он реально хотел суку удавить, практически задушил, но вовремя подумал:

— А кто тогда будет получать мою пенсию? — и душить перестал.

Через некоторое время они уставшие прилегли, Шарлотту немного потряхивало. Полежали молча, и она плаксиво пролепетала:

— Вот ты зверюга! — она провела пальцами по его щеке. — Столько терпел! — и вдруг сама встала на четвереньки, сказав. — Давай ещё раз! Только сильнее!

Однако всё хорошее заканчивается, и силы тоже. Они лежали на кровати, и Ганс рассказывал Шарлотте, сколько же он натерпелся, не имея возможности и слова сказать. Все смотрели на него, как на ходячую мебель! Шарлотта при нём трахалась, а секретарша Дитриха Мари цепляла ему под костюм диктофоны. Ганс подозревает, что она работает на русских!

— Мари русская шпионка? — задумчиво сказала Шарлотта. — Это очень интересно!

— Да! — воскликнул Ганс. — А из-за этой программы зомби я мог ничего не сказать!

— А сейчас почему сказал? — спросила Шарлотта.

— Ты приказала делать всё, что захочу, — ответил Ганс. — Тебя назначили хозяйкой по умолчанию!

— Гм, — задумчиво примолкла она. Вдруг села на кровати и проговорила. — Ганс, действуй строго по программе!

Он с укором смотрел на свою жену и не мог ничего сказать. Ганс подчинялся программе. Шарлотта захлопала в ладоши, воскликнув:

— Работает!

Она склонилась над мужем, поцеловала его в щёку и сказала:

— Ты у меня просто сокровище! А сейчас спи.

Ганс сразу уснул. Утром жена отправила его на работу, где он ждал херра Кауфмана. Вечером супруга велела ему раздеваться и ложиться в кровать. Она развлекалась с ним, как нравилось, но ни разу не сказала ему делать, что хочет. Ганс выполнял приказания и грустно думал про себя:

— Надо было удавить сучку!

Через неделю в Службе охраны стало известно, что херр Кауфман погиб, и его место занял херр Клюгге. Он давно заметил исполнительного Ганса, а у того оказалась ещё и ненасытная красавица жена. Херр Клюгге оставил Ганса и при нём трахал Шарлотту у него дома.

Немец давно жил холостяком и экономил на прислуге. Херр Клюгге иногда забирал Ганса к себе в дом и нагружал того уборкой или другой работой. Трахать Шарлотту каждый день ему уже не требовалось.

Девушка она была очень привлекательная и смогла завести отношения с финансистом херром Майером. Трахалась с ним при Гансе, когда его отпускали домой.

А тем временем херр Клюгге совершенно перестал обращать на Ганса внимание и при нём открыл сейф, дабы положить туда ещё немного наличности. Ганс взял со стола бронзовый подсвечник — по военным временам электричество частенько выключали — и шарахнул херра Клюге по затылку.

Херр Клюгге упал, а Ганс стал раздеваться, аккуратно складывая вещи на стул. Потом он столовым ножом отделил херру голову от туловища. Вот намучился без навыков и неудобным инструментом! Но так ему приказала Шарлотта.

Водрузил Ганс голову херра Клюге на каминную полку, прошёл в душевую и тщательно вымылся. Потом оделся, всё из сейфа вынул в заготовленный для такого случая мешок. Он специально оставил сейф открытым и покинул дом.

У себя Ганс всё отдал Шарлотте, а та его покормила и уложила в кровать. Утром Ганс спокойно сидел в приёмной на стульчике и ждал приказаний херра Клюгге.

Он ходил на работу целую неделю, пока о голове херра не сообщили в Службу. На Ганса никто не мог и подумать, хотя всего одного допроса хватило бы магу, чтоб того разоблачить.

Гансу просто сказали идти домой и больше не приходить. Его с удовольствием взял помощником херр Майер. Ганс стал ходить на новую службу, где новый херр всё больше к нему привыкал, а чтобы быстрее привык, прям при Гансе вечерами трахал Шарлотту.

Не! Ганс мог устроить взрыв газового баллона, однако Шарлотта находилась под впечатлением от газетных публикаций. Вся Германия обсуждала страшных маньяков!

Их жертвами становились небедные люди во всех немецких городах и землях. Сейфы оставляли пустыми и открытыми, а головы ограбленных бедняг отделяли от туловищ и оставляли где-нибудь на возвышении.

А убивали маньяки всегда по-разному — на телах жертв иногда находились раны от холодного оружия, иногда огнестрельного. Иной раз и следы множественных побоев. Гематомы даже оставляли на лицах отрезанных голов, особенно под глазами — маньяки их сильно били! Возможно, даже ногами!

Жертвы маньяков не скупились на охрану, и в делах фигурируют застреленные или зарезанные охранники, однако их перед смертью не били и тела голов не лишали.

В Германии публика любит маньяков и очень их боится. Газетчики охотно про них пишут, строят разные психологические версии. В этой серии отчётливо виден имущественный мотив, маньяки завидуют богатым, мстят и грабят. Отсюда явное подражательство древним кровавым культам.

Кроме богатства, жертвы ничем не связаны. Среди них нет только детей, а так представлены люди всех возрастов и разных полов. Трое нигде не служили и ничем не занимались, есть учёный и учёная, один финансист, два коммерсанта и юрист.

Журналисты никак не комментировали тот факт, что раньше не случалось жертв в Берлине. Но они так же не акцентировались, что маньяки не нападали, например, на таксистов. Может, не хотели что-то подсказывать преступникам!

И ни одна газета не написала, что все жертвы маги. Может, журналистам не говорили. Да и к чему? Маги в Европе не подчёркивают своё особое положение, напротив, всячески этот вопрос заминают.

Мага не примут ни в одну партию, и коли он сам выдвинет свою кандидатуру, все избиратели узнают, что это маг, и никогда за него не проголосуют. Ибо все знают, что магия — это очень плохо.

Даже сами маги знают, что магия это плохо, и многое расскажут о мрачных магических культах и страшных ритуалах. И они, прежде всего, европейцы и демократы, и лишь по стечению обстоятельств маги.

Просто магия реально существует, и кому-то приходится ею заниматься, а власть должна принадлежать только народу! Ведь так считает сам народ! То есть не-маги.

Это в дикой, грязной и тупой Гардарике в думы выбирают только магов, а бояре вообще наследуют власть. Там нет демократии и прав, там всякого мага могут убить другие маги просто за мнение.

Дикие и тупые маги Гардарики должны отвечать за каждое слово. Они за власть открыто дерутся насмерть и без своей власти не мыслят Гардарику. Маги Гардарики никогда не признают, что будущее мира за европейскими технологиями. Они воюют с мировым прогрессом и их следует уничтожить!

Ну, придётся всё-таки оставить немного самых лояльных для управления тупыми соплеменниками, а то европейские маги не захотят переселяться в морозную Гардарику.

Европейские маги любят комфорт, для того они и служат всем, кто имеет деньги или власть, которая тоже деньги. Пусть убивают друг друга не-маги, а разумные люди должны вести диалог без насилия.

Ещё бы в Гардарике все это поняли! Но по их древним обычаям хватает одного маньяка со шпагой или пистолетами, чтобы заткнуть разумным людям рты. Не, без слома старой системы Гардарику не переделать!

В просвещённой Европе это давно понимают. Там вообще всё хорошо понимают. Издревле аристократы принимают в рода самых удачливых и сильных магов. Старые магические семьи Европы — это и есть деньги, которым служат.

Их отпрыски сидят по тёплым местам или живут в своих дворцах и просто имеют мнение. Им не нужно служить, это им служат маги и умнейшие не-маги. Представители семей должны олицетворять и передавать генофонд.

Этим людям просто повезло родиться с золотой ложкой во рту. Открыты все пути, везде им уготованы лёгкие карьеры и высокие посты, а надоело всё — им доступны любые развлечения. А если родился с магическими способностями, к твоим услугам даже магические кристаллы.

Средненькие маги отдают за них последнее, проникают в прошлое дикарями. Это увлечение сравнивают с наркоманией, но решительных мер ещё не предприняли.

Европейские маги не любят привлекать к своим проблемам внимание. Да и не считают проблемой богатые семьи то, что каким-то магам не нравится настоящее. Пусть себе валят куда угодно. Меньше народа, больше кислорода.

Представителям магических семей и так хорошо, а в кристаллы они смотрят лишь от скуки, чтобы разогнать кровь, кого-нибудь в прошлом убить и чтоб потом самого убили!

Однако с началом большой войны кристаллы стали заменять газеты. Представители не вникали в аналитические статьи — ещё не хватало морщить лбы. И сводки с фронтов их мало интересовали. Злую и дикую Гардарику кто-то побеждает, а что гибнет при этом, так им фронт всё равно не грозит.

Отпрыски аристократических семей с острым интересом следили за уголовной хроникой. Трое молодых магов тоже нигде не служили, а двоих зарезали и одного застрелили прямо в их замках. Убили всю охрану, отрезали магам головы и поставили на камины.

Коммерсанты, учёные, финансист и юрист тоже занимали в семьях высокое положение, им головы резали в богатых особняках, а одного коммерсанта, финансиста и само собой юриста перед отрезанием сильно избили. Особенно юриста, возможно, даже ногами.

И многие маги Европы могли подсказать журналистам, согласно какому кровавому культу отрезали головы. Они, понятно, с газетчиками мнениями не делились, но даже пытливый мой читатель мрачно скажет:

— Так делают маги после дуэлей в Гардарике.

Возможно, что он прав, а, возможно, что это просто совпадение. Вот и ушедший на нелегальное положение боярин Андрей Пермяков, просматривая за утренним кофе криминальную хронику, проворчал:

— В Берлине? Наверное, совпадение. Но кто бы это мог быть?

На новом месте я получил от Кати письмо с поздравлениями! К поздравлениям с Днём Рождения присоединились все домашние, даже Света приложила пальчик, но самую проникновенную часть писала Катя. Она одна могла так пожелать успехов в новых начинаниях и победы в войне.

Не, ухмыляйтесь себе, пожалуйста, я и сам понимаю, что звучит оно смешно. Просто я на войне и всегда жду из дома писем, особенно поздравлений. Эх, прям и полетел бы домой!

Прилечу, посмотрю на Катю и Свету, расскажу, какой я стал. А то ж сведения о новых званиях считаются цензурой секретными — заворачивают письма. Но ладно, лично расскажу. Скоро уже отпуск, только бы дожить.

И ничего не рисовка. Повторяю для непонятливых, я на войне и здесь регулярно убивают. Ну и я убиваю, работа такая. На войне всегда, или слетаешь с катушек, или считаешь войну просто работой.

Это правило без исключений, оно справедливо и для сильных магов. Приходилось кому-нибудь общаться с парнем, слушать его, что-то самому говорить, и точно знать, что он не переживёт завтрашний бой? А у меня такое регулярно. И как прикажете не свихнуться?

Поэтому очень сильно поддерживают письма из дома! Ещё немножко плечо товарища, но взгляды магов скорее оценочные. Тоже всё хорошо понимают, никогда не скажут вслух и проницательно смотрят. Даже Костя Гаев! Сам первый прибегает за письмами от мамы и сестры, уединяется с ними и смотрит потом.

И сказать ему смотреть в сторону уже не могу! Костя мой начальник штаба и должен знать о солдатах батальона всё. Обо всех солдатах, начиная с меня. Кстати, я его назначил мысленно заместителем и тоже на него смотрю — догадается или нет.

Костя уже хороший начальник штаба, Нелюдимый многому его научил. У парня хватает добровольных помощников, причём они об этом даже не догадываются. Просто говорят о жизни и службе с обаятельным лейтенантом — он умеет говорить с людьми.

Лично его представлял к офицерским званиям, брал на себя всю ответственность и ещё ни разу не пожалел. Костик за это лето стал другим человеком. Не, он такой же румяный и немного по-детски удивленный, просто я сильный маг и знаю, что мальчик подрос.

Он тоже сильный маг, а личину выбирает любую. Нравится ему маска удивлённого подростка, ну и на здоровье. Я-то знаю, что у этого пацана железная воля, и рука не дрогнет.

Костя работает с личным составом, изучает воинские сообщества и делает правильные выводы. В ротах есть определённый градус недовольства, люди ведь всегда чем-то недовольны, но при нём ещё никто никого не пристрелил. Возможные непримиримые недруги просто не служат в одном экипаже и даже в одной роте.

Парень с виду ни на что не претендует. Что он начальник штаба, я сказал только ротным командирам. А так все знают только, что он кадет и боярин. Костик сам охотно шутит над своим боярством, и все ему рады.

Лейтенант Гаев сам выбирает роты и взводы, с которыми ходит какое-то время, меня лишь ставит в известность. И почему-то он всегда рядом с пополнением, что присылает Мирзоев.

Иногда даже нам требуются новые машины и танкисты. Это большая война, немец вояка известный, и мне везде не успеть. Начали мы у Петра Ивановича с самого нуля — отдельные танковые роты на время передаются полкам.

Решают парни конкретные задачи и едут дальше. Мне такое стало даже счастьем, хоть отдыхаю от вражеских магов. И походу действия экспериментируем с применением магии в «чистых» условиях.

Это Костя предложил для пробы перевести меня во вторую роту. Не надо удивляться, ответ простой — мы разделили рысей. Рыжие близнецы в первом же бою впали в тотемное состояние, а маги, словно только этого и ждали — многократно усилили воздействие.

А мои показатели резко снизились, во второй роте только взводные маги, и этого оказалось недостаточно. Я сам хорошо чувствовал, что слабое получается воздействие, и Костя подтвердил мои ощущения.

Стали с ним мудрить над переводами экипажей, а это совсем непросто. Маги взводные не сразу уживаются с магами командирами машин, и им нужно для притирки вместе пострелять, и чтобы в них тоже стреляли.

Быстро этот вопрос не решался, однако проявили мы терпение и добились приемлемых результатов для второй роты — враг начал ссаться при нашем появлении. А в первой роте ещё оставалось почти вдвое больше магов.

Стали я и Костя усиливать третью роту, и тут ко мне подходят Стёпа, Ваня и Илья. Обещанные капитаном Логиновым тотемные воины, кого прислали для обмена опытом. Бер, кабан и волк.

Ребят включили в первую роту и велели от них ничего не скрывать. Парни были хорошими танкистами, и мне от них большего и не требовалось — уедут же в свои части после стажировки. Хотя поговорил с ними, как и полагалось.

Начал, разумеется, с Ильюхи, воина-волка. Самому стало интересно, что же серые забыли в танках. Оказывается, они просто универсальные солдаты. Против других тотемных вывозят редко, но всегда сильнее, быстрее, злее обычного человека.

Главное их свойство неутомимость, опытные волки способны находиться в тотемном воплощении сутки. Волки в природе подобны ракете с самонаведением, от стаи очень редко удаётся отбиться, а уйти нереально.

Второе качество тотемных волков — сосредоточенность на цели. У них прошито в подкорку, что без достижения цели потом просто не наступит. Другой попытки не будет.

Хорошие у волков качества, всегда их уважал. Ну, а про беров и кабанов я кое-что слышал. Конечно, страшная физическая сила, но она в современной войне неглавное. Как все тотемные, обладают звериной реакцией и скоростью, что для танкистов намного полезнее.

Беры в бою заражают яростью бойцов, это в танке очень важно. А вепри в трансе чувствуют всё, что одушевляют. Лучше всего получается управлять в бою свинками — родственные же души — но техника тоже сгодится. Лучше вепрей механиков в природе нет.

Значит, подходят ко мне эти трое и говорят, что им очень интересны наши опыты, и они тоже готовы принять в них участие. Ну, чем они хуже рысей для обычных магов? А их клановые свойства при магическом усилении могут оказаться очень выгодными.

Просвещённая Европа избавилась от тотемных культов вместе с ужасным язычеством, у Гардарики естественное преимущество. Однако даже в Гардарике тотемных воинов гораздо меньше обычных магов.

И разбросаны тотемные по всем вооружённым силам, они не оказывают на ход войны серьёзного влияния. Однако если у нас всех что-то получится с магическим усилением, слабые и средние маги сразу смогут их усиливать и приносить очевидную пользу. Ну а сильные маги пусть дальше ищут приёмы и направления.

Я загребущими ручками полез скрести многомудрое своё чело. Честно говоря, о Гардарике я тогда совсем не думал — и без меня о ней подумают. Думал же я о том, что на Костю и так много наваливаю забот, и если он не захочет этим заниматься, доложу Логинову и забуду — пусть у него голова пухнет.

А если Костя возьмётся, надо как-то умудриться оставить ребят у себя, и этих мне будет мало — три же роты. Потом нам пригодятся росомахи и горностаи, если есть такие танкисты, и если ещё нет, так нужно будет их себе сразу урвать, когда появятся.

И, в любом случае, когда с применением слабых и средних магов в Совете определяться, на них подскочит и негласная цена. Срочно нужно под благовидным предлогом набрать и связать контрактами, пока не подорожали.

Все эти мысли возникли у меня в голове пакетом. Хотя их даже мыслями не назвать, просто эмоции прирождённого куркуля и вредины. Со стороны я поскрёб затылок и сказал ребятам, что в их предложении есть смысл. Пока они стажируются, с кем-либо обсуждать эту тему запрещаю. О принятых решениях в части, что их касается, им сообщат в своё время. А пока свободны.

Они ушли, а я в тот же день позвонил в штаб армии Салтыкова. Сказал дежурному офицеру кодовую фразу и попросил переключить на отдел снабжения.

Там Руслана Мирзоева очень хорошо знали и заверили, что непременно ему передадут приказ боярина позвонить завтра в два после обеда в администрацию такого-то городка. А номер пусть сам ищет, а то мне некогда из-за постоянной войны.

Тот городок просто находился ближе всего к участку наших завтрашних боевых действий. Вот на другой день сразу после атаки я выпросил открытый внедорожник командира полка и поехал в город. Успел в администрацию к половине второго.

Боярскими полномочиями я козырять не мог, никто ж не должен знать, что я боярин, однако городским чинам хватило и звёзд старшего лейтенанта. Мирзоев позвонил ровно в два, и я взял трубку в отведённом мне кабинете.

Разговор получился недолгим. Я приказал искать магов хоть с призывных пунктов, хоть с гражданки. Пусть сам придумает благовидные предлоги для Совета и контракты для людей. Есть мнение, что их негласная цена вскоре резко вырастет. Руслан Мирзоев ответил:

— Слушаю, — и я повесил трубку.

Костю Гаева я увидел уже в другом городе на следующий день, куда пришли для короткого отдыха третья и первая роты. Он сначала доложил, как идут дела — магов в роте ещё недостаточно, идёт плановая замена экипажей.

Я смущённо обрисовал ему предложение тотемных воинов. Не, я мог и приказать парню, но ведь тогда не стоял вопрос победы или жизни. Ну, не возьмётся Костя, значит, не чувствует уверенности, нет куража. Мы оба сильные маги, и нам не нужно что-то из себя изображать.

— Интересно посмотреть, как сочетаются тотемные эффекты, — сказал он задумчиво. — Возьмусь лишь в режиме эксперимента, всё равно у ребят пока стажировка.

— Пробуй, если интересно, — принял я решение. — Но, не вдаваясь в причины неудач, и без ущерба для основного.

— Слушаю, не вдаваясь и без ущерба! — откозырял Костя.

А капитану Логинову я на глаза не лез, не хотелось отвлекать занятых людей непроверенными версиями. Он меня даже ловить устал. Воевали себе отдельными ротами, экспериментировали с магией.

Вот когда мы перешли на новый уровень, когда батальон собрали, и он приступил к серьёзным задачам, тогда-то и поймал меня капитан Логинов в штабе армии. Придётся, как маг магу, всё капитану доложить. Но две недели форы я Мирзоеву организовал. Он тоже маг…