Руны на клинках

Глава 21

Утром меня снова позвала к рации Оксана, вызывал капитан Дымов. Я надел шлемофон и сказал:

— Ну, чего тебе?

— Докладывай, — сухо проговорил он.

Я отчитался:

— Вчера сделали старую школу и контору молокозавода.

— А десятилетку? — спросил капитан.

— Там сложно, — сказал я солидно. — Нужно наблюдать и ждать момента…

— Вот когда сделаете новую школу, обращайся за целями, — молвил вредный капитан и отключился.

Мдя. Или объект очень капитану нужен, или ему надоел я. Или всё вместе. И что-то у Алёши тут личное, заканчивал он эту школу, и мама, наверное, там работала. А цель действительно весьма непростая, я б на месте европейца устроил там самый главный штаб.

Знаю я эти школы. Судя по карте, типовой проект, Тёма учился в такой гимназии. Только магов очень мало, и разбросаны они по всему княжеству, так в гимназии были ещё и спальни, а классов сделали меньше.

Пока папа не стал боярином, сам на «Москвиче» забирал маленького Артёма по пятницам и привозил в понедельники. Ещё некоторые считают меня вредным. Они просто не видели ребяток, с которыми Тёме пришлось жить и учиться.

А стал папа Артёма боярином, за мальчиком каждый день приезжала «Волга» и Авдей или Мухаммед, но продлёнка всё равно оставалась. Пацан искренне думал, что в Корпусе ему станет легче. Бедняжка!

Хотя дальше бедняжкой стал я. Без всякой лирики сложный объект. Окружена школа двухметровым забором, дальше чистое пространство, которое всё простреливается из здания. Галереи к школе не прорыли, трубы канализации новые, ливневые колодцы под серьёзным вопросом, поскольку все за оградой.

Оставил отряд обороняться, а сам взял магов и отправился на разведку. Спустились в галереи и немного прошли. Свернули в канализацию и выбрались на поверхность из неприметной ливнёвки.

Вылезли недалеко от рынка. Он перешёл к европейцам, вот захотелось проведать. За себя мы не волновались даже днём. Все ж гуляли в штатском, не-маги на нас не обращали внимания, а редкого мага я первым почувствую и пристрелю.

Бабушка с варенцом не стояла, и это очень грустно. Вообще под европейцем торговали только спичками и шнурками. Я одной женщине в годах заметил, что ассортимент небогат, так она мне ответила:

— Умный, что ли? Сам-то, молодой, отчего не в армии? Откосил, вот и не вякай!

И не мог я ответить, что совсем не косил! Всё ведь равно виноват, что отдали её с рынком поганому европейцу! В печали мы пошли далее, и к нам подошёл мужчина в годах.

— Ты Матрёну не слушай, дура баба, — обратился он ко мне. — Ты сартименту спрашивал просто так, или конкретно что интересует?

— Сало есть? — спросил деда маг Коля.

— Тысячу франков за кило, — степенно сказал мужчина. — Только деньги вперёд.

Коля вынул из кармана франки и принялся отсчитывать. Дед при виде купюр зачастил:

— В ту же цену есть сырая курица, копчёные колбасы. По пятьсот кровяные и ливерные. Тушёнка и другие консервы по триста франков…

— Так были ж недавно по сто марок! — возмутился я. — Только не говори, что война!

— Оккупация настала, — печально вздохнул мужчина.

Возражений не нашлось, одни эмоции. Коля отсчитал на два килограмма. Дед принял деньги и попросил идти за ним. Вернулись к той же пожилой женщине. Матрёна всё быстро поняла и вынула из-под прилавка два ломтя сала.

— Прячьте быстрей! — сказала она. — И не волнуйтесь. Специально фасовали килограммами.

Коля убрал сало в вещмешок, а дед проговорил:

— Может, ещё что-то интересует?

Я спросил на всякий случай:

— Золото берёте?

— Только меняем на товар, — ответил пожилой мужчина. — Из расчета триста франков за грамм.

Грамм золота за банку тушёнки весьма неплохо. Я его заверил, что ещё непременно заглянем, да мы снова разделились и пошли разведывать дальше. Нервничает европеец, когда русские собираются больше трёх.

Ребята вели друг дружку змейкой. Я и маг Витя шли впереди, и, чтобы собраться вместе, мы просто должны немного подождать остальных. Карту я представлял себе отчётливо, выбрал жилой дом и собрал группу.

Далее первая двойка контролировала подъезд снаружи, вторая стерегла выход на крышу, а ещё двое лежали рядом, пока я в бинокль разглядывал объект.

Правда, на крыше, в относительном спокойствии я сначала обратил внимание на то, что происходило в небе. А творилось там явно что-то новенькое — слишком часто самолёты падали на город, и спускалось многовато парашютистов.

Самолёты падали необычные — больше «мессеров» и двухмоторные. На хвостах или крыльях свастика и поперечный триколор, знак Франции. Покойный Серёга их сразу бы опознал и назвал, да я и сам догадался — это французские бомбардировщики.

Очень много бомбардировщиков работают по восточной окраине, оттуда доносится гул разрывов бомб. Наши истребители их сбивают, но французы летят под прикрытием «мессеров», те стараются навязать бой.

Французы многие сгорают, но кого-то в высоких штабах это не смущает, они готовы потерять все взамен на наши пушки. Мы крепко обозлили европейца, при такой его решимости нашей артиллерии жить, в лучшем случае, дня три. А больше брать её негде, европейские подкрепления беспрепятственно пойдут в город…

Ну, тем более терять нам почти нечего. Я навёл бинокль на школу. В целом мои догадки подтвердились. Только над забором установили четыре нитки колючей проволоки, на въезде устроили КПП с лабиринтом баррикад из мешков с песком и тремя пулемётами. Ещё вокруг здания неспешно курсируют два броневика, а в школе ощущается много народу и пятнадцать магов, плюс-минус один.

По-умному там с нашими силами ничего не светит, остаётся психология. Можно попытаться, если броневики постоят спокойно с одной стороны, а маги соберутся с другой. Нужно французов только мило попросить. По телефону.

Задумчивый я поднялся ещё на три крыши, чтобы осмотреть объект целиком, ничего не пропустить. На заднем дворе увидел два грузовика с закрытыми тентами кузовами. Наверное, чтобы кому-нибудь оказать быструю поддержку.

Потом проверили с магами подземные и наружные пути подхода — можно всем вместе вылезти из ливнёвки и незаметно подойти на исходную позицию.

За отрядом побежали двое магов, а я с остальными подбирали квартиру с телефоном и без жильцов. Вот тоже смех — большинство жителей ушли, в городе воюют, а телефонная связь работает. Лучшая реклама городской телефонной компании!

Пришёл основной состав. Маги довели до ребят смысл, а я с радистом Серёгой обсудил короткий текст. Длинно говорить нельзя — свяжутся с разведкой, те определят положение и вышлют группу. И лучше не оставлять противнику времени для раздумий, всё должно происходить быстро.

Я попросил у электрика кусачки на время. Мы ещё раз повторили роли, сверили часы и пошли на позиции. Иду такой к забору школы и думаю, что теоретически силы за ночь почти восстановил, должно хватить, а практически там мне и карачун. Очень символично — помереть в школе. На спортивной площадке.

Электрик меня подсадил и подал кусачки. Я перекусил нижнюю нитку колючей проволоки, вернул кусачки и ужом перелез через забор. А парень-то каков, согласился дать мне инструмент лишь на минутку. Наверное, это что-то профессиональное.

Спустился я с забора и иду к школе. Броневиков не видно. Серёга к этому моменту должен дозвониться и передать главному, что боярин Большов предлагает французским магам решить все вопросы на дуэлях. Если остановятся броневики, я выйду один на спортплощадку и буду ждать французов.

Европеец, конечно же, не дурак и сразу подумает о попытке отвлечения. Потому я приготовился стоять на площадке долго. Минут пять, а то и десять. За это время пятнадцать магов могут меня расстрелять из укрытия сто раз.

Англичане или немцы сразу бы и расстреляли, но я вызвал на поединок французов. Они могут не пожелать, чтобы говорили те же немцы и англичане, что французы струсили.

И у них в Европе совсем нет дуэлей! Для цивилизованных европейцев это простое убийство, и карается по всей строгости закона. Маги, может, на войну отправились только чтобы пострелять в живых людей, они же все с магическими способностями и могут откосить от фронта…

Через семь минут открылся боковой выход, и пятнадцать французов в офицерской форме гуськом прошли на площадку. Остановились шеренгой от меня в двадцати шагах. Один в середине обратился ко мне на ломаном русском:

— Ты боярин Большов?

— Да, — сказал я.

Французы дружно отдали мне честь. Я поддержал шоу, тоже приложился пальцами к виску. Тот же офицер сказал:

— Ты предлагаешь драться пистолетами?

— Да, — не стал я усложнять.

— Сто метров, — сказал француз и указал на беговую дорожку. — Там.

Я кивнул и пошёл на правый, дальний её конец. Прямо физически ощущал настороженные взгляды. Дошёл до края, разворачиваюсь и вынимаю из кармана «Парабеллум».

Напротив меня с пистолетом в руке стоит высокий француз. Можно сдохнуть со смеху — я буду его убивать, а другие просто смотреть. Дуэль называется.

— Начали! — взмахнул рукой француз в центре.

Противник поднял пистолет, приближаясь ко мне. Я стою на месте, руки опущены. Франк стреляет, пуля летит мимо. Он прибавил шагу и снова стреляет. Нет в нём злобы…

Ага, а вот и появился его фантом. Идёт ко мне и стреляет, только пули летят от настоящего француза. И враг уже настроен убивать. Только стреляет он тоже в фантома. Я двигаюсь рваным маятником, а мой призрак на метр отстаёт.

Его фантом почти бежит, а я не стреляю до последнего — мне нужно тянуть время. Но вот предельная дистанция, когда я точно их различаю. Мой выстрел, и реальный француз падает с пробитой головой.

Я возвращаюсь обратно. Убитый маг остаётся лежать, где упал. На позицию выходит француз средних лет. Сразу сигнал к началу. Я чувствую мощное воздействие, сковывающее волю. Противник ускоряется ко мне.

Не стреляет до края. Нас разделяют двадцать метров, он вскидывает руку и падает с пробитой головой. Ерунда его воздействие, просто мне нужно тянуть время.

Тело опять не убрали. Против меня выходит третий. Француз в середине даёт сигнал. Он и не думал, что дело может зайти так далеко, но отчего-то уверен, что его очередь никогда не настанет. Придурку просто интересно.

А мой противник пытается комбинировать — создал фантом, которого я хорошо различаю, и пытается воздействовать на мою волю. Ему вообще говорили, что это такое?

Стою себе спокойно и убиваю его в последний момент. Мертвец упал, а четвёртый отчего-то никуда не пошёл. Он что-то громко воскликнул по-французски, вынул пистолет и открыл по мне огонь.

Свинство, конечно, но этим и должно было кончиться. Я ж и не надеялся перестрелять тут всех магов по одному в честной дуэли. Создаю специально для психа фантома и, двигаясь маятником, пытаюсь отойти к забору. Перелазить через него в мои планы не входит, просто поддерживаю дистанцию.

Ну и сам тоже стреляю. Психопата не трогаю, зато двоих заминусовал, пока французы не поняли, что тут творится-то в самом деле. А осталось их целых десять. Они рассыпались и, с каждым шагом увеличивая охват, стреляют в моего фантома.

Всё понять и озлобиться они физически не могли одновременно, а как бы «подключать» их по очереди к призраку намного проще, чем создавать призраков для каждого отдельно. Я и сам не знал, что такое могу, пока не появилось возможности попробовать…

А тут я резко падаю на асфальт и качусь вправо. Чтоб мой фантом повторял мои движения с небольшой задержкой, я должен держать врагов в поле зрения. Бедного фантома давно должны пристрелить, а он как огурчик. Прикольно вертятся враги!

Спрашивается, с ума я сошёл? А вот и нет, просто вовремя заметил, как за спинами врагов из-за угла школы выезжает броневик и поворачивает башню. Вражеские маги различают одного меня. Когда из стволов пулемётной спарки вырвалось пламя, я уже катился по асфальту.

Винтовочные пули пробивают тела насквозь. Враги кружатся вместе со всем миром, а из их грудных клеток, рук, животов вырываются кровавые фонтанчики. С новым оборотом французы начинают падать.

Фантом погас сам с последним, кто его видел, а у меня кончились силы. Замираю на асфальте. Броневик уже не стреляет, но я слышу пулемётные очереди. Наверное, второй расстреливает блокпост на въезде с тыла. А вот и заработали автоматы — отряд ворвался в школу.

Всё произошло практически по моему плану, но, как всегда, с нюансами. Я и не думал, что французы озвереют так быстро, рассчитывал на четыре или пять поединков. И уж точно я не собирался всех «подключать» к одному фантому, даже не знал, что так можно. Тем более не хотел вновь остаться без сил.

Маг Витя заявил, что им это надоело. Я чуть что трачу всю энергию, и отряд возвращается на базу. А у магов между прочим сошлись мысли на борделе, нужно сходить туда специально. Вот и броневики с грузовиками захватили, обидно их просто сжечь.

Я сказал, что ладно, командует отрядом пока Витя, а мне нужно отдохнуть в кабине. Все ответили, что не вопрос, меня усадили с Виктором, сами залезли в грузовики и под охраной броневиков поехали от школы.

Маги хорошо представляли город, вели к публичному дому коротким путём. Один раз только колонну остановила полевая жандармерия. Упитанный француз что-то важно сказал Вите с вопросительными интонациями. Тот по-русски уверенно послал жандарма в жопу. Не скажу, что вообразил себе дядька, только он кивнул и показал жезлом продолжить движение. Не-маги против магов беззащитны.

Вот в гостинице на входе сидел маг, и ещё один чувствовался где-то внутри, наверное, отдыхал. Подъехали на броневиках и врезали по дверям из пулемётных спарок. Даже по заколоченному отдельному входу в ресторан.

Двери разлетелись в щепки, и парни забросили внутрь профилактические гранаты. Магов я стал ощущать на одного меньше, правда, за заколоченным входом обнаружился вестибюль поменьше, но с гардеробом. Его пока заставили коробками с томатной пастой. Упаковку и банки испортили взрывами — жуткая получилась картинка.

Внутрь ворвались парни с автоматами и всех застрелили, только управляющему французу маг Витя сломал три оставшихся на левой руке пальца за то, что прошлый раз ничего не понял. А в следующий визит пообещал пристрелить.

Управляющий залез под стол, а бойцы взялись проверять номера. Дело осложнял вражеский маг, наши маги отправились его вычислять. Работницам высказали очередное устное порицание, а голых мужиков сгоняли вниз.

Среди них и нашёлся французский маг. Он громко возмущался — Серёжа переводил — что совсем тут не служит, а просто зашёл с улицы. Вот дурачок — нам-то какая разница? Получил месье зуботычину, чтоб не вякал, и ящик тушёнки, чтоб просто так не стоял.

Выход в подземелье зачем-то заколотили и задвинули мебелью, пришлось подождать на кухне, где недавно произошёл взрыв. И спросить ведь уже некого, оставалось строить догадки.

Наконец, Витя доложил, что грузовики и броневики взорвали, и расчистили проход под землю. Бойцы получили по ящику или коробке, а некоторые даже по две, голых французов тоже нагрузили, а я как уставший могу участвовать в их конвоировании.

Ну, даже дисковый автомат легче ящика тушёнки, и я с Витей согласился. Направились под землёй прямиком к себе. Однако за всеми делами пролетел целый день, вышли на базу уже в сумерках.

Сразу отпустили голых французов к своим, по ним уже по традиции открыли огонь соотечественники. Спастись мог только маг. Бедные солдаты головы ломают, почему это из окружённого дома, который по всем данным обороняют девушки, регулярно выбегают голые мужики, так, может, маг им объяснит.

Витя раздал равную долю трофеев. После несложных расчётов выходило, что бардак приносил владельцам почти по миллиону франков в день! Нормальненько! Хотя надо ещё вычесть за продукты, долю военного начальства, другие накладные расходы. Вот и в прошлый раз получилось меньше, наверное, сдавали кассу.

Я решил, что доход не покрывает рисков, проще публичный дом грабить, чем содержать. И благороднее. Далее собрался лечь пораньше, всё равно в голове варится какая-то ерунда. Съел две банки тушёнки с пачкой галет, да Коля угостил салом, зарылся в тряпки на полу и сразу уснул.

Проснулся утром от близкого взрыва гранаты за окном и крайне нецензурной тирады дородной Оксаны:

— Эти… европейцы… совсем… на войне! Положить… в… ящик тушёнки… гранату!

Мдя. Теперь ещё и с вражескими консервами нужно обращаться осторожно. От этой мудрой мысли перешёл к делам по распорядку. За бритьём волшебным ножом прикидывал, что бы ещё такое захватить, чтобы там помыться хотя бы холодной водой. И вещи надо где-то стирать.

На завтрак получил запеченную в золе картошку, банку тушёнки и галеты. Коля угощал салом, и я подумал, что питаемся мы скудно, не по доходам. Надо отдельно сходить на рынок.

И прямо к утренней кормежке пришёл лично капитан Дымов в сопровождении пяти бойцов. Не, я гостям всегда рад! Просто чтобы одного меня прокормить, уже связано с риском для жизни, а капитан ещё и солдат привёл. Но делать уже нечего — обратно не прогонишь — и я суховато с Лёшей поздоровался:

— Привет. Почему не по рации, что-то случилось?

— Здорово, — ответил он и объяснил. — По рации всего не сказать, нельзя долго разговаривать.

— Тогда давай сначала поедим, — предложил я.

Дымов кивнул, и мы на четверть часа замолчали. Когда прихлёбывали кипяток из оловянных кружек, Лёша заговорил:

— Извини, Тёма, за школу. Просто не знал, чем тебя ещё занять.

— Так её не нужно было захватывать? — неприязненно спросил я.

— А вы её захватили⁈ — поразился он. — Я думал, что это невозможно!

— То есть всё-таки нужно? — уточнил я холодно.

— Вы лишили несколько дивизий французов общего командования и верхушки разведки, — сказал Лёша. — Есть пленные старшие офицеры?

— Ты не говорил о пленных, — пожал я плечами. — Всех убили.

— Ладно, и так, — проговорил он и отхлебнул из кружки. — А в целом у меня для вас ещё вчера кончились объекты, только сказать тебе не мог. Вы же отвлекали внимание…

— Мы⁈ — поперхнулся я кипятком. — Кха-кха… вот это вот всё — просто отвлекали⁈

— Европеец тоже не понял, — улыбнулся Лёша.

— Ладно, допустим, — смог я взять себя в руки. — И чем занимались другие группы?

— Незаметно минировали вещевые и продовольственные склады противника, — ответил капитан.

— А почему не накрыли из пушек? — уточнил я.

— Европеец умный, прячет склады в подвалы жилых строений и устроил их множество, — пояснил Дымов.

— Тогда почему я ещё не слышал взрывов? — спросил я скептически.

— Тут много завязано с психологией, — сказал Лёша. — Со складов постоянно крадут, начальство больше всех. Прикажешь после каждого ограбления проводить ревизию и устраивать проверку? Особенно когда твоя банда поставила всех на уши, — он усмехнулся. — Лучше под шумок списать ещё имущества и отправить в штаб липовые документы. Кстати, штаб вы недавно захватили, и все бумаги сожгли, — капитан проговорил деловым тоном. — Маскировали минирование под ограбления, ставили взрыватели на трое суток.

— Четыре группы по пятьдесят бойцов трое суток… — проговорил я задумчиво. — Да где взяли столько взрывчатки?

— Немец запас много тола, — криво улыбнулся Лёша. — Для нас запасал.

— Ну, немцу горячее французское мерси, — сказал я серьёзно. — А почему только на трое суток?

— Алё! — насмешливо ответил Алёша. — Вражина ведь с них каждый день кормится…

Его прервал грохот мощного взрыва.

— Кажется, началось, — прокомментировал он. — Теперь весь день будет взрываться — у взрывателей погрешность два часа, да устанавливали их в разное время.

— Потерпим, — сухо проворчал я.

— Тем более это не единственная наша проблема, — сказал Лёша. — Ты в небе ничего не заметил?

— Французские бомбардировщики, — ответил я. — Нашим батареям дня три жизни.

— Вчера почти все уничтожили, — спокойно проговорил капитан.

— А что тогда бабахает⁈ — не понял я. — И почему бомбардировщики куда-то летают⁈

— Как стемнело, из резерва танками притащили пушки на запасные позиции, — сказал Дымов. — Немец хорошо запасся артиллерией и снарядами, для нас запасал.

— Снова ему горячее французское спасибо, — проговорил я азартно. — И много у нас пушек?

— Да, как ты сказал, всего на три дня, — небрежно ответил капитан.

— Тогда зачем это всё⁈ — я растерялся.

— Вчера над городом истребители сбили сорок восемь французских бомбардировщиков, — строго сказал капитан. — Умножь на три. Так что могут сделать на фронте столько машин?

— Угу, — проворчал я угрюмо. — Пусть лучше нас, чем кого-то.

— Честно говоря, я не ждал от противника такого шага, — виноватым тоном молвил Лёша. — Думал, что враг потащит пушки устанавливать вокруг города и будет методично давить. Торопятся европейцы, горячатся. Но хватит о грустном, — он улыбнулся. — Считай, сегодня враг лишится большинства запасов, и ещё два дня подвоза не будет. Потом подвоз восстановят, но нехватка сохранится, минимум, на неделю. Что делает враг, когда ему нечем кормить армию?

— Сдаётся? — спросил я недоверчиво.

— Ага, три раза! — саркастически сказал капитан. — Европеец пошлёт войска в бой. Так чем заняты его солдаты?

— Воюют с нами, — пожал я плечами.

— Большая часть французов блокирует дома, которые они не хотели штурмовать, — проговорил он наставительно. — А сейчас враг вынуждено пойдёт на штурм.

— В полный рост на пулемёты? — хмыкнул я. — Где ж европейское командование найдёт столько идиотов⁈

— Зря не берёте пленных, — ответил Дымов. — Они бы рассказали, что на этом участке фронта выпивку и баб можно увидеть только в нашем городе. Похоже на политику.

— Да по-французски говорит один Серёжа, — сказал я смущённо.

— Ладно, закрыли философию, — капитан стал строгим. — Из большинства домов нет прямого выхода под землю. Это твой приказ. Сегодня сюда придут остальные группы, вместе вы должны вывести гарнизоны.

— Слушаю, — ответил я без выражения.

— Француз уже догадывается о подземелье, попытается проникать, — продолжил капитан. — По дороге будешь разбираться.

— Слушаю по дороге, — снова я козырнул.

— Ну, а раз тебе всё в целом ясно, доставай карту, — приказал Лёша. — Будем детализировать…

Я и Дымов мудрили над картой, а в городе регулярно раздавался грохот мощных взрывов. Ну, в небе ещё волнами пролетали бомбардировщики, часть из них сбивали, а остальные бомбили наши пушки и возвращались. Однако сидели мы в закрытом помещении и рассматривали самолёты теоретически, а взрывы практически о себе напоминали.

Вчера противник потерял большую долю управляемости, реагировать на изменения обстановки пока некому. В ближайшие два-три дня активности от врага можно не ждать, и мы должны использовать это время.

Немного раньше мы убили примерно половину его танкистов, а второй половине некому отдать приказ. Европеец в городе наступает, к обороне подготовлен значительно хуже. У нас ещё остались хорошие танки, но пока они простаивают. А после сегодняшнего вечера им нечего станет делать на восточных окраинах…

Стали подходить группы Паши, Сани, Коли и Володи. Дородная Оксана заявила, что кормить столько мужиков она не подписывалась. Пусть вон боярин открывает коробки и ящики, которые сам притащил, а она от гранат уже устала.

Хоть я лично ничего не приносил, в словах её были свои резоны, без возражений пошёл к продуктам. Я ведь маг и немного кошка — с одного взгляда определяю, что тару недавно открывали. Вообще, открывал для уверенности Оксаны все, просто всегда был готов к неожиданностям.

Лёша Дымов с моими командирами мудрили над картой, в городе взрывались склады врага, стреляли пушки, гудели самолёты, а я перетаскивал ящики, изредка выбрасывая в окно гранаты без чеки. Всего три гранаты да примерно шестьдесят коробок и ящиков, справился быстро.

Я вернулся умничать у карты, а потом Оксана позвала нас обедать. Капитан прямо с её рации отдал приказы, и я с парнями после еды пошёл воевать. Снова спустились в галереи, топали под землёй. Вылезли на поверхность и пошли к участкам сосредоточения.

Гарнизон состоял из стариков и необученных девчонок, бойцов осталось примерно полторы тысячи солдат и партизан. Так что собрались быстро, ждали только нас.

Танки выкатились вперёд и открыли огонь по узлам сопротивления. Под их прикрытием мы перебежками подошли к домам и ворвались внутрь. Защитой француз пренебрегал, наши действия стали для него неожиданностью.

Да я и сам немного охренел. Тотемные бонусы в пехоте проявляются ярче, нагляднее. Рысье подавление ввергло врага в апатию, часто французики просто смотрели полными ужаса глазками на то, как их убивают.

Наши же солдаты наполнялись яростью бера, волчьим зверством, и работали очень активно, с хорошими результатами. Да и сами тотемные в трансе просто звери, особенно медведь и кабан в рукопашной.

До темноты в атаках домов потеряли полторы сотни бойцов в основном ранеными, да зачистки забрали полсотни, и этим практически дело ограничилось. Европеец не готовился к обороне, и не представлял себе возможность прорыва.

Очень неприятно, когда стреляют в спину. Особенно танки. А мы дальше только этим практически и занимались. Ведь что означает кого-то деблокировать? Это значит, на тех, кто блокирует, напасть с тылу. Лучше внезапно.

Арифметика тут простая. Чтобы кого-то окружить, нужно втрое больше сил. А практически где набрать столько лучших солдат? Вот и блокировали дома те, кого в атаки не пошлёшь.

Ведь даже они хотят жить, из окон же стреляют! Прямо из пулемётов! Потому сами солдатики стреляли для проформы, иначе, нафига им тут сидеть. Гарнизоны в том же темпе отвечали. И готовы они были так воевать целый месяц — при разумной экономии еды гарнизонам как раз на месяц должно хватить.

Но тут грянули изменения, мнямка закончилась у осаждающих. Это значит скорые штурмы, а тут совсем другие расчеты. Без регулярного снабжения у гарнизонов скоро закончатся боеприпасы.

Потому деблокированные войска переводились не в тыл, а ими усиливали другие гарнизоны, которые можно снабжать через подземелье с тайных хранилищ. Есть мнение, что скоро мы только из таких гарнизонов и будем состоять.

Грузовики приказали захватывать, да попадались они редко, а кое-куда вообще не проехать. Потому бойцы большую часть времени занимались эвакуации запасов. И гарнизоны подключили. Подумаешь, они девушки! Тут целый боярин таскает тяжести и не вякает!