Русалочка и морские привидения

Глава десятая СВОЯ ГАЗЕТА

Дарминдот лежал в постели, и у него тоже было отвратительное настроение. Мало того, что этим утром он почувствовал себя совершенно ослабшим, так ему еще и не дали свежую газету.

С другой стороны, если разобраться, разве не они, привидения, виноваты в том, что остались без газет? Тут было над чем подумать.

Гонцы, изложив Дарминдоту цель своего появления в его доме, терпеливо ждали, что он им посоветует.

Больной не торопился с ответом. Гордость не позволяла ему решиться на унизительное примирение с рыбами. Но что теперь по утрам делать без свежих газет? Почему он раньше об этом не думал?

Неизвестно, сколько времени еще терзали бы сомнения старика, если бы Лион, который принес отцу чашку с какой-то микстурой, не уронил ее прямо на постель.

– Не надо нам их газет! – вдруг закричал расстроенный отец.

– Но... – пробормотал Нейрон, – как же... это... без газет?

– Мы сами сможем выпускать свою газету! – решительно сказал Дарминдот.

– Сами? – удивились привидения.

– Да, сами! – повторил Дарминдот. – Подумаешь, написать несколько статеек и какой-нибудь веселенький рассказик! Почему какой-то Ерш это может делать, а мы нет? Почему?

– У Ерша талант, – вздохнул Галис.

– А у тебя что, нет таланта? – воскликнул Дарминдот.

– У меня? – удивился Галис.

– Да, у тебя.

– Не знаю, – растерянно пробормотал' Галис.

– Талант – это та же работа, – сказал Дарминдот. – Разве в рассказах Ерша встречаются какие-то неизвестные тебе слова?

– Нет, – ответил Галис. – Мне все слова в них понятны...

– Вот видишь! А разве ты не сможешь составить из этих слов предложения – так, как это делает Ерш?

– Ну, предложения я, пожалуй, смогу составить...

– Вот видишь!

– Но надо еще придумать какую-нибудь интересную историю, – заметил Галис.

– Историю? Вот вы вчера всю ночь пугали этих бестолковых рыб – это что, не история? – спросил Дарминдот.

– История, – согласился Галис.

– Вот видишь!

– Но эту историю и так все знают, – пожал плечами Галис. – Кому охота читать о том, о чем он и так знает?

– А ты добавь что-нибудь от себя, – посоветовал Дарминдот.

– Как это, от себя? – не понял Галис.

– Ну, выдумай что-нибудь, приври немного.

– Но что же тут приврешь? – пожал плечами Галис.

– Можешь написать, например, что одно из привидений испугало настоящую акулу.

– Акулы у нас не водятся, – возразил Галис.

– Ну и что? Эта акула могла приплыть к нам из другой страны!

– Не очень-то акулу испугаешь, – задумчиво произнес Галис.

– Но ведь это рассказ! – теряя терпение, воскликнул Дарминдот. – В рассказе может быть все, что угодно.

– Я могу написать рассказ! – вдруг сказал Кринтон.

Все повернулись в его сторону.

– Я могу написать рассказ, – повторил он. – Честно говоря, я давно уже испытывал страсть к сочинительству, но только сейчас это понял.

– Прекрасно, – кивнул головой Дарминдот, – теперь надо подумать, кто бы мог выпускать нашу газету.

Привидения опустили головы. Таких способностей в себе раньше не замечал даже Кринтон.

– Поскольку дело для нас новое, газету придется писать от руки, – уточнил Дарминдот.

Привидения еще ниже опустили головы. Во-первых, далеко не все из них умели писать вообще, ну, а писать без ошибок – этим, похоже, не мог похвастаться никто. А что же это за газета, в которой в каждом слове по ошибке? Это получается какая-то черновая газета. А когда ее переписывать начисто?

И тут опять спас положение Кринтон.

– Я знаю, кто может выпускать газету, – уверенно произнес он.

Все снова посмотрели в его сторону.

– Кто? – нетерпеливо спросил Дарминдот.

– Изнород, – ответил Кринтон.

– Действительно, – зашумели привидения. – Ведь он учитель. Уж он-то сможет писать без ошибок! Лучше его никто не справится с этой работой.

Послали за Изнородом.

Учитель появился через полчаса, несколько сконфуженный и растерянный. Очевидно, он решил, что Дарминдот каким-то образом узнал, что Изнород рассказал Терноту о его богатстве, и теперь учителя ждет наказание.

Однако, узнав истинную причину того, зачем его позвали, Изнород повеселел и принял независимое выражение лица.

– Это очень ответственная работа, – сказал Дарминдот учителю. – Мы возлагаем на тебя большие надежды и должны показать этим рыбам (как вы уже, наверное, заметили, всех морских жителей привидения почему-то называли одним словом: рыбы. Может потому, что рыб было больше, чем других обитателей моря?), мы должны показать этим рыбам, – сказал Дарминдот, – что можем обходиться и без их услуг.

Изнород внимательно выслушал мудреца и неожиданно произнес:

– Но я ведь тоже могу писать рассказы. И у меня это должно получиться не хуже, чем у Кринтона. Даже лучше, – тут же уточнил он. – Ведь я же ученый и перечитал множество всяких полезных книг.

– Это еще ни о чем не говорит, – обиделся Кринтон.

– Еще как говорит, – возразил Изнород.

– Не говорит!

– Говорит!

Они бы, наверное, спорили до бесконечности, если бы в их спор не встрял Дарминдот.

– Кринтон прав, – сказал он. – Тот, кто любит хорошо поесть, не обязательно хороший повар.

– Тогда я не буду переписывать его рассказы, – заявил Изнород.

– Почему? – удивился Дарминдот.

Изнород молчал.

– Это очень почетная работа, – сказал Дарминдот.

– Что же в ней почетного, – хмыкнул Изнород, – переписывать чужие слова.

– Кажется, ты просто не понял всей важности этого мероприятия, – попытался уговорить учителя Дарминдот. – Ведь даже не важно, кто какую работу будет выполнять. Главное, чтобы мы могли показать этим рыбам, что совершенно обходимся и без них.

– Если не важно, кто какую работу будет выполнять, то почему тогда Кринтон должен писать рассказы, а не я? – спросил Изнород.

– Потому что он первый предложил свои услуги, – ответил Дарминдот.

– Но если бы в это время я был здесь, я бы мог раньше него предложить свои, – возразил Изнород.

Дарминдот немного подумал и сказал:

– Ладно, мы сделаем вот что: каждый из вас к завтрашнему дню напишет по одному рассказу. Чей окажется лучше, тот и будет дальше этим заниматься. Но ты, – обратился Дарминдот к Изнороду, – при любом исходе должен будешь потом выпускать газету. Идет?

– Идет, – кивнул головой учитель и вдруг спросил: – А можно рассказ написать в стихах?

Он был уверен, что Кринтон стихов никогда не напишет.

– В стихах? – растерялся Дарминдот.

– Да, можно ямбом, можно хореем.

Дарминдот понятия не имел ни о ямбах, ни о хореях.

Он поморщился и сказал:

– Честно говоря, я не очень люблю стихи.

– И я, – покачал головой Нейрон.

– И я, – вздохнул Галис.

– И мы, – сказали и другие привидения.

Оказалось, что стихи любит один Ландон (если, конечно, не считать самого Изнорода, но он, впрочем, своего отношения к поэзии не высказывал).

– Нет, – сделал вывод Дарминдот, – писать надо в более доступной для большинства форме.