Русалочка и злая ведьма

Глава пятнадцатая Возвращение русалок

– Милая сестрица, – слышала Русалочка со всех сторон голоса сестёр, – как мы благодарны тебе.

– Если бы не ты, оставаться бы нам заколдованными всю жизнь, – говорит вторая сестра.

– Да, да, – вторит третья, – если бы не ты, Русалочка, мы бы больше никогда не увидели моря, не обняли бы нашего отца.

– Точно-точно, – подхватывает четвёртая, – мне пришлось бы всю жизнь прясть только паутину. А как мечтала я сплести новые шторки и коврики для нашего дома, сшить вам, любимые сёстры, новые наряды.

А пятая сестра, самая робкая и скромная, ничего не сказала. Только подплыла, нежно обняла Русалочку и поцеловала.

Возвращаясь домой в подводное царство, русалки не уставали обнимать, благодарить свою спасительницу. И как радовались они, попав в родную стихию. Они готовы были приласкать каждую рыбку, которые сотнями проплывали мимо них.

А Русалочка всё ещё была точно во сне. Она будто заново родилась. Ведь она уже мысленно попрощалась со всем, что ей было так дорого. Как всё-таки странно устроена жизнь: достаточно одного движения, чтобы самому подписать себе приговор – жить или умереть. Если бы она не забрала из рук Принца камушек и не бросила его в воду, она теперь была бы уже в царстве мёртвых, а сёстры никогда больше не увидели бы моря и не обняли бы своего отца. Зато как счастливы они теперь! «А я, – подумала Русалочка, – счастлива ли я?»

Но попытаться ответить на этот вопрос она не успела. Вдали показался дворец Царя.

В комнате Колдуньи всю ночь горел свет. И до рассвета она стояла на коленях перед волшебным камушком, стараясь помешать Русалочке и погубить её. «Сегодня или никогда», – думала ведьма. Что только она не придумала, чтобы помешать падчерице. «Но надёжнее всего, – решила ведьма, – спрятать луну. Тогда не только гальки не найдёт противная Русалочка, она и Принца своего не рассмотрит». И, как обычно в таких случаях, Колдунья зашлась от хохота. А потом с ещё большим старанием взялась за свою грязную работу.

Так, не отрываясь ни на минуту, просидела она всю ночь в ожидании чуда. Ах, как ждала она утра, чтобы вдоволь насладиться победой. Как будет она ликовать, когда сегодня за завтраком будет пустовать одно место. Представив убитого горем Царя, Колдунья снова залилась диким хохотом.

Она даже не скрывала своего смеха от посторонних. Ведь утром все её беды будут окончены. И она снова станет расцветать и молодеть.

Но встретить утро во дворце Царя ведьме не пришлось. Неожиданно волшебный камушек не потемнел, как того ожидала Колдунья, а, наоборот, светлел, светлел – и вдруг стал таким блестящим и сверкающим, каким он был, когда принадлежал прабабушке русалок. Колдунья ничего не понимала: её трясло и кидало из стороны в сторону, руки дрожали, рот приоткрылся, глаза выпучились. Всё было как в тот день, когда Колдунья из страшной старухи превращалась в юную красавицу.

Очнулась ведьма на полу. Опомнившись, она опрометью кинулась к окну – все шесть посейдоний буйно зеленели. От этой возмутительно-яркой, как показалось Колдунье, зелени у неё зарябило в глазах. Прямо от окна ведьма побежала к зеркалу. Так и есть, всё кончено – на неё смотрела толстая страшная старуха с длинным крючковатым носом, прищуренными глазами и совершенно лишённая губ.

– Проклятье, проклятье! – забилась она головой о стену, – она победила, эта ненавистная русалка победила! Что же делать? Что же мне делать? Ах да, надо побыстрее убираться отсюда, пока меня ещё никто не увидел в таком виде.

В одно мгновение Колдунья вправила волшебный камушек в ожерелье, одела его на шею и кинулась к двери. Дверь оказалась запертой. «Неужели всё стало известно?» – в ужасе подумала она, но тут же облегченно вздохнула: это же она сама и заперла дверь.

Накинув на седые свои пасмы длинную шаль покойной Царицы, Колдунья, что было сил, кинулась убегать подальше от дворца. Солнечные лучи уже начали пробиваться сквозь толщу воды – подводное царство стало оживать после ночного сна. И из-за всеобщей суматохи не заметили, кто скрывался под длинной шалью.

А Колдунья, насылая проклятья на все и всех вокруг, держала путь к хищной, всегда озлобленной акуле. Там она сможет отдышаться, излить свой гнев и подумать, можно ли ещё что-нибудь предпринять.

Между тем, русалки уже подплывали к своему дому. Теперь их сопровождал не один лишь дельфин. Все обитатели моря, встречая возвращающихся дочерей Царя, тут же присоединялись к ним, бросая даже самую важную и неотложную работу. Длинная процессия сопровождалась криками радости, поздравлениями в адрес русалок, благодарностями Русалочке, весёлым смехом, шутками, песнями – всеобщим ликованием.

Особенно радовались все русалки подводного царства. Ведь с возвращением царских дочерей всё в подводном мире должно стать на свои места. Будет много праздников, и все они будут непременно сопровождаться балами. Это значит, снова можно будет заняться своими нарядами. И, главное, есть кому ими заняться – возвратилась русалка-мастерица. Теперь будет кому учить их красиво танцевать и при этом правильно держать голову и прогибать спину.

Ах, уж эти русалки! Они ничем не отличаются от девушек, живущих на земле. Те же самые мечты, те же самые заботы. И можно было бы побиться об заклад, что каждая изящная головка уже обдумывала наряд, который завтра же будет заказан русалке-мастерице.

А как ждали возвращения русалки-шалуньи те, кто больше других соскучился по веселью и беззаботной жизни. Теперь всё станет по-прежнему, надеялись они, будет с кем поегозить, повеселиться, поозорничать вдоволь.

И было бы странно, если бы эти громкие крики и приветствия не донеслись до Царя, который, по уже давно заведённому обычаю, просматривал перед завтраком утренние газеты.

– Что это за крики? – внимательно прислушиваясь, спросил он.

– Не могу знать, – чинно ответил Царю прислуживавший Краб.

– А нельзя ли узнать? – в голосе Царя послышались строгие нотки.

Медлительность Краба начинала его раздражать. Тем более, что тот был далеко не старичком, а в полном расцвете лет и сил. И важничать было его главной чертой.

– Можно и узнать, – не меняя тона, так же важно ответил Краб и стал поправлять свой френч и бабочку, готовясь выйти из дворца.

Не дожидаясь, пока этот франт принарядится, Царь сам вышел на крыльцо.

– Что здесь происходит? – недоумевая спросил он, глядя при этом в противоположную от русалок сторону. – Что привело вас всех ко дворцу?

И тут Царю показалось, что он видит сон: к нему, одна за другой, подплыли все шестеро русалок.

– Дети мои, русалки... – Царь никак не мог найти нужных слов, чтобы выразить свою радость. – Неужели это не сон? Неужели я и вправду вижу вас живых и невредимых?

– Отец! – Только теперь кинулись со всех сторон к нему русалки. – Как сильно ты изменился!

Они и вправду вначале стушевались. Уж очень не похож был седой ссутуленный старичок на их могучего величественного отца. Но это длилось недолго. Разве могут дети не узнать своих родителей, как бы сильно те не изменились?

Трудно передать словами, что тут началось. Отец без устали обнимал своих дочек, целовал их, гладил по длинным прекрасным волосам. А потом и вовсе будто обезумел: кинулся плясать, да так лихо, что никто из присутствующих не мог сравниться с ним. Все стали громко хлопать в ладоши, помогая ему.

Немного отдышавшись, Царь громким голосом проговорил:

– К столу! Все к праздничному столу! Сегодня самый счастливый день в моей жизни. И я хочу, друзья мои, чтобы и вы разделили мою большую радость. Сегодняшний день я объявляю праздничным. Разнесите эту весть по всему подводному царству и все вместе возвращайтесь к праздничному столу!

Немного помешкав, Царь спросил:

– Но где же моя супруга? Почему она не встречает моих дочерей? Или для неё это не радость?

Все присутствующие стали удивлённо пожимать плечами. Они тоже недоумевали, куда подевалась Царица и почему она не выходит встречать своих падчериц.

– Не удивляйтесь, жители морские. Не удивляйся и ты, отец. Для твоей жены это действительно не праздник. И вряд ли кто сможет найти её во дворце.

Но ни присутствующие здесь обитатели моря, ни их Царь ничего не понимали.

– Что такое говоришь ты, дочка? И чем так тебя обидела Царица? Расскажи, видишь, все ждут твоих объяснений.

– Это долго рассказывать, отец, – громко, чтобы слышно было всем, начала говорить Русалочка, – но одно могу сказать с уверенностью: это она стала причиной всех наших бед. Это она заколдовала всех моих сестёр. Потому что она совсем не бедная сиротка, как мы все думали, а злая Колдунья.

Все, кто стоял, так и ахнули. Так вот оно что! Вот почему многим показалось, что в последнее время она стала так быстро стареть.

– Сюда её, сюда! – послышались со всех сторон угрожающие голоса. Подводные обитатели жаждали мести. Уж слишком многого лишились они с тех пор, как здесь появилась ведьма.

– Придворные, тщательно обыщите дворец! – приказал Царь.

– Слушаемся, – с готовностью ответили слуги и тут же кинулись выполнять приказание. И даже Краб, любивший при любом удобном случае поважничать, забыл теперь об этом.

Когда через некоторое время слуги доложили, что Колдуньи во дворце нет, Русалочка не удивилась. Конечно, она успела уйти незамеченной. Но Русалочке было теперь не до неё. Главное – сёстры уже дома и она сделала всё, что могла.

Праздник набирал силу. Пятеро русалок в окружении отца и всей толпы направились во дворец. И только Русалочке было совсем не до этого.

Нет, нет, она, несомненно, была очень рада, что всё так удачно обернулось. Теперь снова будет счастливым лицо отца. Как и раньше, будут раздаваться звонкие голоса русалок, в подводном царстве станут весело проводиться праздники, иногда во сне к ним будет приходить мама. Все будут счастливы, как и прежде. Но почему же ей в такой радостный день грустно?

Долго искать ответ на этот вопрос Русалочке не пришлось. Конечно, она знает, почему. Она ушла, не сказав Принцу, кто она на самом деле. Теперь он, наверное, догадался, только от этого Русалочке не легче. Не сказать правды – то же самое, что обмануть. Да, да, она обманула того, с кем ей было так хорошо и спокойно. Русалочка готова была расплакаться, но тут её со всех сторон обступили сёстры.

– Русалочка, сестрица наша милая, – со всех сторон защебетали они, – порадуйся вместе с нами, нам так больно видеть тебя грустной.

– Хорошо, хорошо, – заставила себя улыбнуться Русалочка, – признаюсь – я виновата. В этот день никто не должен грустить.

В самом уголке стола, скромно съежившись, сидел Додди. Вид у него был очень жалкий. Великолепие царского дворца настолько его поразило, что он боялся даже пошевелиться. Всегда такой разговорчивый наедине с Русалочкой, он будто бы онемел. И, по правде сказать, чувствовал себя не в своей тарелке.

Русалочка увидела его таким растерянным, и ей стало очень смешно и в то же время жалко своего друга.

– Додди! – громко позвала она. – Додди, иди сюда, я хочу познакомить тебя с моим отцом.

Оттого что его так громко окликнули, дельфин сжался ещё больше, а от услышанного и вовсе растерялся. Русалочке едва не силой пришлось вытащить его из-за стола и подвести к отцу.

– Отец, познакомься, пожалуйста, это Додди. Я тебе о нём много рассказывала. Это мой самый лучший друг. Если бы не он и не его поддержка, мы бы не сидели сейчас за этим столом.

Русалочка так разволновалась, произнося эти слова, что едва Сдерживала слёзы.

– Спасибо тебе, добрый дельфин! Я горжусь, что у моей дочери такой друг. И отныне я буду очень рад видеть тебя в моем доме.

После этих слов Царя дельфин изменился до неузнаваемости. Он стал чуть ли не заводилой и организатором всех игр, которые последовали за ужином. Не обошлось здесь и без его акробатических номеров, которыми Додди явно поразил всех гостей.

Весь день, весь вечер и всю последующую ночь не утихали пляски и песни во дворце подводного Царя. А наутро, немного отдохнув, обитатели подводного мира снова занялись обычными делами, только с совсем другим настроением.

Быстро нашли себе занятие по душе и все русалки. Старшая тут же открыла курсы парикмахеров и стала обучать всех желающих красавиц-русалок подводного царства следить за своими волосами и красиво и модно укладывать их.

Источником всех веселий и забав была, как и прежде, русалка-шалунья. Только годы, проведённые в замке, сделали её старше, и теперь она не просто баловалась с такими, как и сама, хохотуньями, но ещё и подшучивала над своими женихами, которые любили её за весёлый нрав и липли к ней, точно мухи к мёду.

Третья русалка сразу же открыла школу, где учила маленьких подрастающих русалок правильно и красиво танцевать. Желающих было так много, что всех их пришлось поделить на две группы: с одной группой русалка занималась до обеда, с другой – после обеда. Хоть она и очень уставала, прекратить свою работу вовсе не собиралась.

Больше всех забот было у русалки-мастерицы. Первым делом она кинулась обновлять плетёные шторки на окнах да такие же коврики в спаленках дворца. А какие великолепные узоры теперь у неё получались, не сравнить с прежними! А сколько надо было обновить нарядов, по которым так соскучились подводные красавицы!

Пятая, самая скромная русалка, тоже не хотела оставаться незамеченной и отсиживаться дома. Она плавала с одного конца царства в другой и смотрела, не заболела ли где рыбка, не надо ли починить раковину у моллюска, не умирает ли где-нибудь от голода бедная рыбка-сиротка. А помогая кому-либо, она тихонько напевала песенки да вела тихие задушевные беседы о том, что видела, когда была морской галькой, прежде чем её нашла Русалочка.

Так все расколдованные русалки быстро обрели в родном доме всё, чего так долго жаждали: мир, тепло, уют, любовь отца и всех обитателей моря и своё любимое занятие.

И только Русалочку, казалось, ничего не интересовало, ни в чём она не находила радости и покоя. И даже Додди, так мечтавший увидеть Русалочку снова живой и весёлой, потерял всякую надежду на это. Она всё больше и больше угасала, словно догорающая свеча. На прекрасном лице её давно уже не появлялся румянец, глаза утратили живой блеск, и все уже почти забыли, как звучит её звонкий голосочек.

Как и раньше, все дни Русалочка проводила вместе с Додди, но что это были за дни? С утра до вечера дельфинёнок пытался развеселить её, но Русалочка безучастно смотрела на него ничего не выражающими глазами. Тогда он принёс с затопленного корабля огромное количество разноцветных картинок в надежде, что хоть это как-то развлечёт её. Но, побывав на берегу, Русалочка или находила в них изъяны, или они приводили её в ещё большее уныние.

Додди догадывался, в чём кроется причина её тоски, но заговорить сам об этом не решался. Дельфин боялся растревожить её рану, но однажды не выдержал:

– Так больше продолжаться не может! – очень уверенно и так не похоже на него сказал он, – ты должна ожить, Русалочка.

– Я не рассказала ему правды, – уже в который раз безучастным голосом повторяла Русалочка одни и те же слова, – и я больше никогда его не увижу. А как мне хочется обнять его, нежно поцеловать, прижать к щеке его сильную руку, услышать его добрый, ласковый голос. И хоть один раз посидеть с ним в парке на одной из разноцветных скамеечек, как делают это все влюблённые, и послушать чудесное пение Соловья.

– Но чтобы добиться чего-то, надо что-то делать, ты же сама не один раз говорила мне об этом, – резко, но в то же время ласково сказал дельфин и тут же испугался своих слов.

Вряд ли от этого будет легче Русалочке, ведь стать девушкой она всё равно не сможет. Но было уже поздно что-либо изменить. Русалочка так ухватилась за его слова, как утопленник за соломинку. Она тут же ожила, в глазах её снова зажглись огоньки.

– Я знала, Додди, ты – самый преданный, самый лучший друг. Я так благодарна тебе за эти слова. И теперь я точно знаю, что мне делать. Жить вместе с Принцем мне не суждено – я не могу стать человеком. А быть в разлуке с ним я больше не хочу. Когда-нибудь ты обязательно поймёшь меня. Так пускай лучше я умру, но я ещё раз его увижу и попрошу прощения за обманутое доверие. Я знаю – он очень добрый, и он поймёт меня.

И как бывало в добрые, беззаботные времена, Русалочка резво подскочила, крепко обняла дельфина за шею и нежно поцеловала.

– Если со мной что-нибудь случится, Додди, знай: с тобой связаны все самые чудесные, приятные дни в моей жизни.

Сказав эти слова, Русалочка красиво покивала прелестным хвостиком, как давно уже не делала, и в одно мгновение исчезла с глаз дельфина.