Русалочка из Атлантиды

Глава двадцать четвёртая Битва с силами зла

Лайнер, освещая огнями темноту побережья, спустился к древнему Силгархи. Кругом было тихо и пустынно. Звёзды мерцали в глубине высокого неба. Круглый диск ярко-жёлтой луны освещал притаившийся в ночи океан. Он таинственно сверкал, перекатывая тихие сонные волны, которые убаюкивали монастырь своим мерным шипением.

– Такое ощущение, что в монастыре никого нет, – проговорил Алекс, вглядываясь в тонущие во мраке купола и башни древнего строения. Друзья стояли у космолёта, который освещал несколько метров песчаного побережья, и не решались вступить в темноту.

– Монахи обычно ложатся рано. Пойдёмте, – сказал Ли. Он один чувствовал себя здесь уверенно. Ученик Дзу-Чена знал каждый камушек древней обители и её окрестностей. Он махнул рукой и вступил в синюю темноту.

Алекс поправил ремень, на котором висело оружие, найденное им в космолёте Купера и, взяв зевающую Русалочку за руку, последовал за мальчиком. Питер направился следом. Пропитанный влагой песок едва слышно шумел под ногами.

– Странно, в комнате привратника свет горит всю ночь, – проговорил Ли, тревожно вглядываясь в тёмные окна монашеских келий. Какие-то тягостные предчувствия подкрались к его сердцу, и он вспомнил свой сон, тот что приснился в Нижнем Сити.

Хранители подошли к наружному входу монастыря. Неожиданно дверь открылась, и из мрака вышел Дзу-Чен. Он был одет в тёмную монашескую одежду, которую всегда носил, но узкие глаза настоятеля светились каким-то странным огоньком.

– Наконец-то вы прибыли... Я уже давно вас здесь поджидаю, – проговорил Дзу-Чен.

Ли заметил, что в голосе учителя появились какие-то незнакомые нотки, но манера говорить и эта сдержанная улыбка была всё такой же.

«Я, видимо, просто устал и у меня разыгралось воображение», – стараясь заглушить свои ужасные догадки, думал мальчик.

– А почему так темно, учитель? – спросил он.

– Зачем зря жечь свечи, – ответил Дзу-Чен. И опять колючие нотки его голоса тревожно ударили в сердце ученика.

Дзу-Чен провёл друзей в комнату привратника и зажёг свет.

– Присаживайтесь. Кристаллы у вас, дети мои? – обратился монах к хранителям.

Друзья настороженно переглянулись.

– Вы не Дзу-Чен, – глядя прямо в глаза монаха, неожиданно проговорила Русалочка, – вы не излучаете никакой энергии. У вас нет души. Вы – оборотень.

Хранители вскочили и быстро выбежали из кельи, а оборотень, взмахнув руками, тут же превратился в чёрную хищную птицу и полетел вслед за ними.

Друзья бежали по тёмным лабиринтам древней обители. Алекс обернулся и увидел, что птица приближается к нему из мрака. Она была темнее ночи, и её оперение зловеще блестело. Алекс выстрелил в неё огненными пулями и побежал вслед за хранителями. Ли включил свет, и темнота, померкнув, забежала за высокие колонны монастыря.

– Смотрите, – сказал изумлённый Алекс, указывая на птицу, которая лежала на полу: огонь уже начинал заволакивать её синей пеленой.

– Пойдёмте, у нас нет времени, – тихим голосом проговорила Посланница Атлантиды. Силы покидали её. Русалочка присела у холодной белой колонны и еле слышно пролепетала:

– Вход в Священный Зал находится в келье настоятеля за стеной с письменами, там есть знак...

Глаза девушки закрылись, и она уснула. Алекс взял её на руки.

– За мной, – проговорил Ли.

Друзья поднимались по древней каменной лестнице. За много веков ноги монахов, ступавших по ней, сделали ступени абсолютно гладкими и чуть закруглёнными. Хранители подошли к келье Дзу-Чена.

– Что же произошло с монастырём? И где мой учитель? – тревожно проговорил Ли.

– Ха-ха-ха, – раздался ужасный хриплый смех. Он, словно отвечая на вопросы Ли, зловеще катился по монастырю, разносимый громким эхом. Друзья замерли. Из-за колонны вышел космический воин Зла. Чёрный капюшон плаща был надвинут на его ужасный лик. В руках он держал сверкающий меч.

– Это Чёрный Пилигрим, – прошептал Ли.

– Правильно, малыш. Я рад, что ты узнал меня, – произнёс воин Зла своим скрипучим голосом, и ледяной холод стал подбираться к хранителям.

– Мы не боимся тебя, исчадие ада, – смело выступил вперёд Алекс.

– Мы сильнее тебя, – твёрдо сказал Питер.

– Ну-ну... Я не люблю ссориться, детки. Давайте сюда ваши кристаллы и эту очаровательную крошку. И можете спокойно уходить на все четыре стороны, – прохрипел Пилигрим.

Алекс осторожно положил спящую Русалочку у двери кельи и, резко повернувшись, выстрелил в Чёрного Пилигрима. Но все пули, подлетев к космическому воину Зла и ударившись о его меч, исчезли.

– Ха-ха-ха! И ты хочешь этой железякой убить меня? Ну иди сюда, попробуй ещё разок, – проскрипел космический воин Зла и спрятался за колонной. Алекс бросился за ним вслед. Но там уже никого не было.

– Ха-ха-ха, – смеялся невидимый Пилигрим.

Алекс продолжал стрелять в пустоту. Пилигрим появился в дальнем конце коридора.

– Иди сюда, – кричал он Алексу.

– Не слушай его, – проговорил Ли, – он хочет заманить тебя в свои сети зла.

Алекс остановился. Космический воин Зла неожиданно появился в нескольких метрах от него и бросил свой меч. Тот, поднявшись в воздух, подлетел к Алексу и ударил его по многоствольному оружию. Оно упало, превратившись в груду обломков, которая безобразной кучей лежала у ног удивлённого подростка.

– Я всесильный. Хочешь стать таким как я? – скрипел Пилигрим, приближаясь к Алексу. Могильный холод дышал в лицо подростка. И вдруг космический воин Зла остановился. Звериный вопль вырвался из его чёрной груди, и он упал. Кинжал, всунутый по самую рукоять, торчал из его плаща. Питер стоял возле поверженного Пилигрима и с ужасом глядел на его лик, обезображенный шрамом, который нанёс некогда далёкий предок Говарда. И он, Питер, тихий стеснительный подросток, завершил дело своего далёкого пращура.

– И как же я забыл про тебя, Говард? – тихо прохрипел поверженный воин Зла, и тут чёрный вихрь закружил его. Через мгновение только мутный дымок напоминал о его былом присутствии.

Обоюдоострый клинок сверкал на каменном полу Священной Обители. Питер поднял его и спрятал в карман своей куртки. Все восхищённо смотрели на Питера.

– Ты убил его, – с восторгом глядя на долговязого, немного сутулого подростка, говорил Алекс. Он подошёл к Говарду и крепко обнял. – Спасибо, друг, ты спас меня.

– Пойдёмте, – тревожно сказал Ли, – мы не успеем возложить кристаллы. И тогда вместо одного сюда явится целая тьма космических воинов...

Друзья направились к келье Дзу-Чена. Русалочка всё ещё спала, и Алекс взял её на руки. В комнате было темно. Ли подошёл к маленькому столику, стоящему у кровати и, нащупав спички, зажёг несколько толстых восковых свечей. Они, тихонько потрескивая, осветили каменную стену, испещрённую таинственными знаками.

– Ты не знаешь, как она открывается? – спросил Алекс, глядя на Ли.

– Нет, – ответил тот. Неожиданно его взгляд остановился на одном иероглифе, который чётко выделялся среди других знаков. Ли вспомнил, что точно такой же иероглиф он видел на большом камне бухты Приветливый ветер.

– Вот этот иероглиф означает что-то важное, – проговорил Ли, указывая на выпуклый знак. – Дзу-Чен говорил, что это зашифрованное послание богов.

Питер подошёл поближе и, вглядываясь своими близорукими глазами в неведомые письмена, провёл рукой по выпуклым чёрточкам иероглифа. Стена начала медленно отъезжать, открывая огромное пространство Священного Храма, и хранители вошли в Зал. Как только их ноги коснулись гладкого мозаичного пола, большие факелы с шумом зажглись. Они осветили сводчатый куполообразный потолок в форме лотоса и примыкающие к нему восьмигранные колонны.

– Русалочка проснись, – тормошили Посланницу Атлантиды друзья, но девушка крепко спала.

Алекс снял куртку и, завернув в неё спящую, положил на блестящий пол Храма.

– Проснись! Я знаю, ты очень устала. Но через пару минут всё станет бессмысленным... Зачем мы проделали весь этот путь? Чтобы погибнуть в Священном Храме? И я не могу ничего сделать... А ведь Купер говорил, что я – надежда...

«Надежда, надежда, надежда», – это слово, многократно повторяясь, разносилось эхом по залу. Таинственные письмена фосфоресцирующим светом отчётливо засверкали на двух гранях каждой из колонн.

– Что это значит?! – в один голос произнесли хранители.

– Ты сказал «надежда», – размышлял вслух Питер. – Ведь это символ, зашифрованный на священном иероглифе, который открыл стену...

– И каждый кристалл – это символ, – быстро произнёс Ли. Он замолчал, пытаясь что-то вспомнить. – Дзу-Чен говорил, что мой кристалл – это Вера.

И ещё две стороны колонн зажглись отчётливо проступившими знаками.

Питер стал произносить слова зашифрованного послания Атлантов:

– «Надежда как друг, Вера как воздух, Огонь – это... Это мысль, – уверенно добавил он после небольшой паузы.

Зажглись ещё две грани.

– Остался последний символ. Символ жизни, – проговорил Питер, глядя на Русалочку.

Друзья подошли к ней. Алекс наклонился и прошептал:

– Проснись, Русалочка! Ты так нужна мне, ты так сильно мне нужна...

Он встал на колени рядом со спящей девушкой и смотрел не её бархатные реснички, которые вдруг задрожали. Капли сверкающих слёз покатились по персиковым щёчкам. Она пыталась вырваться из сонного заклятия.

– По... помоги мне, – тихо прошептала она. – Зачем я тебе нужна?

– Скажи ей, Алекс, помоги ей!!! – кричали Питер и Ли.

Сердце Алекса сильно застучало, и он повторил слова, которые давно жили в его сердце.

– Я люблю тебя, люблю тебя.

Алекс приблизился к девушке и поцеловал её. Русалочка открыла глаза. Восьмигранные колонны торжественно светились. В самом центре Священного Зала появился круг. Он слегка выделялся над остальным ровным мозаичным полом. Посланница Атлантиды встала. Она быстро приближалась к этому кругу. Ноги её почти не касались пола. Хранители следовали за Русалочкой.

– Возложите священные кристаллы в центр этого круга, – произнесла Посланница Атлантиды. Хранители сняли кулоны и, достав сверкающие синие восьмигранные камни, возложили кристаллы на Божественный алтарь.

Русалочка подняла вверх руки и, устремив свой взгляд к куполу, проговорила:

– Огонь – это мысль. Любовь – это жизнь. Вера как воздух. Надежда как друг.

Хранители стояли на алтаре. В центре священного круга ожившие кристаллы сложились в таинственный пантакль. Алекс, Русалочка, Питер и Ли взяли друг друга за руки. Круг замкнулся.

Кристаллы излучали яркие потоки света. Эти четыре лучистых потока объединялись над головами хранителей в стремительный водопад Божественного света, который устремлялся вверх, к куполу. Лепестки каменного лотоса открылись. И этот свет, прекрасней и ярче которого никто и никогда не видел, устремился в синие глубины Космоса.

Это был спасительный свет жизни. Он побеждал мрак, холод и смерть. Движущийся горячий сгусток космического зла, который приближался к Земле, потух. А через мгновение, рассыпавшись на множество мелких частиц, исчез в небытии.