Рысюхин, давайте – за жизнь!

Глава 26

День рождения Ириски выпадал на субботу, так что у меня была вся неделя впереди, это — с одной стороны. С другой, если мой «подрядчик» облажается — придётся откупаться если не пошлой наличностью, хоть именинница и от неё не откажется, то подарком «из магазина», без души. Кстати, о наличных. Думаю, они Ире пригодятся, надо будет спрятать в подарке — не слишком глубоко, чтобы не выбросила вместе с упаковкой, но и не на виду.

Опасения не оправдались, заказ был сделан в срок и качественно. Также в срок получил у ювелира скромную по виду цепочку с подвеской, в которую встроили запасной накопитель. Камушек довольно красивый, чем-то похож на зеленоватый топаз или полупрозрачную бирюзу, если бы таковая существовала, размером с небольшую фасолину, так что смотрелся не аляповато. Кстати, на подарке накопитель, чтобы случайно не потерять, не снимался вообще, а убирался внутрь встроенной коробочки с надёжной, плотной крышкой.

Ещё на неделе связался Сребренников, насчёт договора на строительство второй дороги от Викентьевки. Мне эта тема так уже надоела, если честно… Увидев, что сумма на самом деле намного меньше, чем в ориентировочных расчётах Каллифорского, я только уточнил, есть ли на проекте визы проверяющих органов — и дал отмашку на подписание. Нужно будет некоторые бумаги подписать лично и физически, но это можно будет сделать в следующие выходные в Викентьевке, их передадут на хранение Владу.

Ира родилась около десяти утра, значит, и полных восемнадцать лет ей будет также после десяти. Можно бы, для надёжности, завтра, но девочкам сильно не терпелось. Так что после лёгкого семейного завтрака и предварительных, пока без подарков, поздравлений все поехали к Оракулу.Ира очень волновалась, хоть и старалась не подавать вида. Там всё было обставлено торжественно и официально, даже Вася притихла, Ириску же и вовсе стало потряхивать — служитель старался на все деньги, надо признать.

Сама церемония была очень похожа на то, что было при поступлении в Академию, разве что без посторонних зрителей. В итоге у Иры определили стихию Воды, причём столбик был тёмным, как шепнула мне Мурка — «аспект тёмной, или стоячей воды», то есть со склонностью к защите и покою. С другой стороны — во многих случаях этот самый аспект вообще не учитывают и даже не определяют. Потенциал артефакт замерил на уровне две целых восемьдесят шесть сотых, при этом именинница выглядела довольной и не собиралась унывать из-за того, что показатель меньше трёх и закрывает дорогу в большинство магических ВУЗов. Но, как пояснила та же Маша, для рода Мурлыкиных это норма, даже почти по верхней границе, их родичи получают при инициации от два и пять до два и восемь, сама моя невеста и её отец, который тоже на втором барьере — самые сильные вообще. Так что на «трёшку» никто и не рассчитывал в принципе, и в целом — результат хороший. Ириске вообще стихия хорошо подходит, даже лучше, чем твердь, при всем кажущемся равнодушном спокойствии — это, по моим ощущениям, тот ещё омут, в котором неизвестно толком, кто именно водится.

По окончании замеров все поехали, наконец, праздновать. Я подарил плавательную маску — с окантовкой из заговорённой кожи, которая плотно прилегала к лицу, но не давила и не оставляла отпечатков на коже. Я же встроил в неё заклинание подводного дыхания.

— Немного не угадал с подарком — ты скоро сама сможешь на себя такое наложить. Но здесь не нужно отвлекаться на поддержание заклинания, что в плюс. Накопителя хватит часа на три активного плавания, или часов на пять, если в засаде сидеть. Плюс накопитель всегда можно подкачать, а если лень или нечем — вот здесь запасной встроен.

Показывая Ириске, как именно выщелкнуть накопитель для замены, я тихонько шепнул на ухо:

— С упаковкой будь внимательна. Часть её тебе пригодится, для празднования.

Судя по едва заметной, но очевидной, если знать, куда смотреть, реакции — она меня поняла, и поняла правильно. Ну, а где ещё прятать шуршащие купюры, как не в шуршащей упаковочной бумаге?

Дальше всё было, как обычно, с угощениями, с тостами — Ириске, как взрослой, тоже налили немного настойки. Я же с целью проявить солидарность с единственной теперь малолетней за столом Василисой тоже почти сразу переключился на компот. На самом деле, конечно, в основном из-за того, что мне сегодня ещё за руль, домой ночевать ехать. Не обошлось, разумеется, без воспоминаний из детства. И также разумеется — мама не удержалась от таких воспоминаний, которые с большим преуменьшением можно назвать смущающими. Неужели родители не понимают, что детям в такой момент хочется не то провалиться сквозь пол, не то сгореть от стыда⁈

Но добила, разумеется, Вася. Улучив момент, когда все вроде как разошлись в стороны по тем или иным причинам, она утащила меня в уголок и заявила:

— Я знаю, что хочу от тебя в подарок!

— И что же? — Я даже не пытался угадать, только лихорадочно прикидывал, успею ли переиграть то, что запланировал.

— Маленького живого кенгуранчика! Мне Машка рассказала — они такие забавные и хорошенькие!

— Вась, а ничего, что это изнаночный зверь⁈ И он тут быстро умрёт, а до того — превратится в монстра⁈

— Не превратится! Есть специальный ошейник артефакторный, их для перевозки неопасных или мелких животных используют, вместо клеток с подавителями! И мне обещали такой достать!

— Нет, Вась, не получится…

— Я понимаю, всего пять дней осталось, но я подождать могу, да и ошейника ещё нет.

— Нет, Василиса, вообще — «нет», в принципе, без вариантов.

— Но почему⁈

— Сама говоришь — ошейник для перевозки, то есть — для временного содержания. Вопрос времени, когда и почему он откажет: или в марках управляющий контур слетит, или порвётся, или зарядить забудешь, или какой-то «шутник»-идиот разрядит, чтоб «подразнить», или ещё какая из сотни возможных гадостей случится. И «милый пушистик» мигом превратится в кровожадную тварь, которая вырежет половину класса или большую часть народа во дворе.

— Так, значит?

— Да, так. Если бы держать в надёжном, крепком вольере за городом — то хоть всё семейство, а так — исключено!

— Эх, а я-то думала, что мы друзья! — Нет, ну настолько грубые попытки манипуляции пресекать надо!

— Друзья. И именно поэтому я не расскажу о твоей идее родителям. И о попытке только что меня шантажировать — тоже.

Девчуля фыркнула и гордо ушла. Пусть идёт подумает — сама поймёт. Надо же — «живого кенгуранчика»! Изнаночную тварь по городу за собой водить, хотелось бы знать, кто ей такую богатую идею подсунул вместе с информацией об ошейнике? По-хорошему, надо бы Мурлыкина настропалить, но я уже поспешил обещать, что родителям не расскажу, а зря. Если окажется, что не просто подростковая дурь, а серьёзная, обдуманная провокация — придётся своё обещание нарушить. Минут через десять-пятнадцать Вася вернулась и дальше вела себя как ни в чём не бывало, не поднимая больше эту тему.

С понедельника начались зачёты. Здесь, правда, был и приятный момент: практику развития дара мне засчитали без сдачи, как выражается дед — «автоматом». Как пояснил Пётр Игнатьевич:

— Дело не во втором барьере, как могут подумать некоторые условно разумные особы. Нет ничего особенного в том, чтобы как идиоту накачать себе уровень, испохабив при этом всё, что можно. Дело в правильном и гармоничном развитии, чему доказательством — достигнутая синергия. Её из имеющих два дара пробуждают дай боги, если процентов десять в урожайный год.

— Почему сразу «как идиоту»⁈ — Обиженно протянул кто-то из студентов.

— Да, вы правы, слово «как» тут лишнее. Ладно, придётся лекцию читать. До сих пор по рукам ходят списки, той или иной полноты, с той или иной степенью перевранности, «Методик ускоренного развития». Некоторые даже с фотографией обложки — мол, официальное пособие, вы что.

— А что, не так⁈

— Было так. Да сплыло. Эту методичку в прошлую большую войну написали, именно для ускоренной подготовки добровольцев, в основном из безродных, для последующей отправки на фронт с минимально необходимым набором навыков. Но даже тогда предупреждали, что такая раскачка искажает тонкие тела, закрывая возможность дальнейшего правильного развития. И нормальным магом такой вот ускоренный выпускник военного времени никогда не станет. Но поскольку выпускник курсов получал личное дворянство «по жалованию» и имел шанс получить родовой перстень при помощи и поддержке Великого князя. Большинство выживших просто приняли в роды, которые понесли большие потери, а «Методики» изъяли и уничтожили. Но, оказывается, не все.

Все какое-то время помолчали в задумчивости, после чего Весёлкин спохватился.

— Ладно, вернёмся в наше время. В общем, по развитию дара вы, Юра, можно сказать — закрыли программу третьего курса как минимум и получили практическое знание методик дальнейшего углублённого развития. Поэтому и зачёт, и экзамен я вам закрою с чистой совестью и на этой сессии, и на двух следующих. Но очень сильно разочаруюсь, если вы перестанете работать над собой. Помните — у вас абсолютно реальный шанс поднять свой потенциал до четырёх!

Не обошлось и без зависти со стороны сокурсников, но большинство поздравляли искренне, да и завидовали в основном «по-белому». Тем более, что та или иная форма «автомата» хотя бы по одному предмету была у большинства, кто не «забивал» на учёбу, а мне все остальные зачёты пришлось получать на общих основаниях.

Василисе мы с Екатериной Сергеевной подарили «костюм царевны» — стилизованный под старинный, но с современной артефактной начинкой: облегчение веса, проветривание, поддержание комфортной температуры, а к нему набор украшений. И — новый мобилет в виде «волшебного зеркальца». Вася выглядела вполне довольной, переданную тихонько «доплату» приняла с обычным своим видом и странного не просила. Если не считать таковым просьбу налить настойки «хотя бы когда за меня пить будете». Желание пойти в этом костюме в гимназию на выпуск средней сестры странным же не является?

В Викентьевку со мной ехать Маша опять не захотела — опять начала переживать по поводу диплома, но сейчас это были уже «переживания здорового человека», в частности, боялась, не слишком ли много придётся переделывать в текстовой части после нынешней проверки и не испортят ли чистовик в переплётной мастерской.

В посёлке пыль стояла столбом и в прямом, и в переносном смысле. Контора Суслятина взялась за дело без раскачки, они прошли уже половину сделанной просеки по краю арендованного участка до берега болота, превращая её в нормальную дорогу. Ответа по разработке песчаного карьера пока не было никакого, ни согласия, ни отказа. Мы пытались на этой неделе как-то прояснить вопрос сразу с двух сторон: поверенный со своей стороны по юридической линии, я — через канцелярию могилёвского губернатора, но ответа и на это обращение пока не было. Время ещё немного, но терпит: когда дорога дойдёт до торфяника, можно будет заняться выторфовкой по трассе будущей дороги.

Сходил, посмотрел на подготовленное для торфа место. Бабушкина идея насадить иву на дне двух относительно небольших заболоченных ям не сработала из-за того, что после очистки ям от торфа и ила они сразу же высохли, получились две пустые и сухие песчаные чаши. Не беда — болотистых мест в округе было хоть отбавляй, посадки ивы прижились и уже пошло первое сырьё с плантаций. А вот использовать круглые ямы-воронки диаметром метров по двести — двести пятьдесят под места временного хранения добытого на стройке торфа как бы само напрашивалось. И в глаза бросаться не будет, хе-хе. Или одну яму под торф, а вторую — под ил? Надо посмотреть и посчитать, переработка того и другого в «питательный грунт» идёт быстро, но запасы, чтобы предложить в те же теплицы, не накапливаются, всё уходит на свои огороды, копится только опыт использования. Сейчас пробуем делать то, что дед называет «высокие грядки» — загородки из горбыля высотой сантиметров двадцать, которые заполняем смесью из грунта и песка один к одному. Результат отличный, но расход «грунта» высокий.

Цена реализации проекта — в расчёт пошёл привозной песок, на случай, если разрешения так и не дадут, в ином случае сделаем перерасчёт, была впечатляющей. Сейчас-то я уже закалён пятизначными и шестизначными суммами в банковских чеках на получение и на оплату, но… Два года назад мы с отцом такой проект не потянули бы, даже потратив все активы, сейчас — я радуюсь тому, что удалось сэкономить. Тридцать две тысячи шестьсот рублей вместо «примерно сорока семи» — хорошо же, правда?

Влад, который много общался со строителями, взялся разъяснять — за счёт чего экономия:

— Суслятин прав был — наши соседи из Тальки по привычке считают по своим нормативам. Он мне показывал для сравнения справочники, разница на первый взгляд вроде не слишком велика, потом считаешь — а там получается «ого»! Другое количество слоёв отсыпки, другое количество и конструкция дренажных элементов, другие углы отсыпок… Ещё, вот — убрали водопропускные элементы и шлюзы, верхняя, восточная часть болота пересохла же полностью. Та влага, что есть, через песчаную подушку просочится. А чтоб ей было, куда идти — вдоль западной стороны прорежем дренажную канаву, три метра глубины, два с половиной или три — ширины, плюс откосы. Я вот думаю — если воду наберётся достаточно, может, карася туда запустить? Зимовочные ямы только заложить заранее, а так из канавы сеткой выцеживать — одно удовольствие!

— Вряд ли выйдет. Все окрестные деревни будут там сидеть и рыбачить всеми силами, в основном — сетями. И ничего ты им не сделаешь, вообще, в принципе — земли коронные, то что мы копали — никого ни к чему не обязывает, пока они сооружениям урон не наносят. Если начнут канаву закапывать — можно ловить, тащить в полицию, взыскивать ущерб и штрафовать. А пока рыбу ловят — имеют право. Только если официально оформить рыбное хозяйство со всеми вытекающими.

— Да, похоже на правду. А жаль, идея интересная.

— Ладно, с этим разобрались, бумаги я все подписал. Клим этикетки новые видел? Ошибок нет досадных?

— Нет, мы же по мобилету уже обсудили. Он, кстати, сам скоро подойдёт, что-то по будущей поездке обсудить хочет.

— Отлично, заодно, возможно, по налогам и сборам норвежским подскажет.

Подсказал, причём сперва волосы на голове от его подсказок зашевелились, потом он вспомнил, что речь об иностранцах, и стало полегче. Оказалось, что в Скандинавии, которая не Финляндия, заявительный принцип производства спиртного действует только для собственных нужд, для изготовления на продажу — нужно разрешение, причём с некоторого, довольно небольшого, кстати, объёма разрешение это требуется получать в Королевской канцелярии с указанием, из чего будешь гнать. Сурово у них там с едой, похоже. Лицензия на торговлю спиртным «для своих» предусматривала налог, в зависимости от оборота, от тридцати до семидесяти процентов, причём не от прибыли, а от выручки! Для иностранцев ставка была фиксированной — те самые тридцать процентов выручки.

Ещё из неприятного — лицензия оказалась с ограниченным сроком действия, хоть на ней это и не указывалось. Оказывается, раз не указано что на три года или на пять — значит, на год. В законе, мол, сказано, а если ты закон не читал — то сам себе это самое.

— Вот как все эти тонкости учесть? Которые и ты не говоришь до последнего, считаешь, что это «само собой разумеется»! Кого посылать туда?

— Меня и посылать, я там почти как свой буду.

— А проблем не будет, из-за того, что сменил подданство?

— С чего бы? Вы же виру выплатили. Что опять не так?

— Какую и когда⁈

Оказалось — подарком своим. Есть определённые рамки стоимости, в которые требуется укладываться, в зависимости от того, кто, кому и по какому поводу дарит. Подарить меньше — намекнуть на своё недовольство или обиду (не королю, разумеется!), сильно больше — дать знак, что или хочешь за что-то извиниться, или получить какие-то преференции.

— Для виры было тоже слишком много, за ту сумму таких, как я, минимум пятерых купить можно было, сестра вообще, как бесплатное приложение. Значит, чего-то хотел. Вот король «на сдачу» лицензию и выделил.

— А чего так пожлобился, в таком случае?

Оказалось, я опять не прав. На данный момент лицензию на торговлю спиртным в Норвегии имеют ровно пять иностранцев, включая меня. Ещё один производитель пива откуда-то с Ладоги, Брюханов, вроде. К нему два франка со своими винами и — британцы. Там держатель лицензии — торговый дом, одним из акционеров которого является сам король. Такому торговцу лицензию попробуй не дай, ага. И я пятый в такой компании, да уж… В общем, сделка по поставкам акавиты в Скандинавию явно будет одноразовой — в этом году я больше не поставлю, просто нет готовой, а норвежцы не купят — нет денег, в новогоднюю ночь же моя лицензия «превратится в тыкву».

Насчёт того, до какой степени там нет денег Клим просветил, когда мы с Владом стали уточнять размеры выплат подсобникам из местных жителей. В прошлом году мои управляющие, на основе опыта Егора Фомича и посмотрев, что предлагают в Тальке, положили взрослым работникам от восьмидесяти до ста рублей в месяц тем, у кого не было квалификации и до ста двадцати тем, кто могли подтвердить, что являются квалифицированными землекопами или дровосеками. Плюс две кормёжки в день — в обед и вечером. В городах платили больше, подсобным рабочим порядка ста, с наличием квалификации — до ста пятидесяти. Двести — хорошая зарплата для опытного рабочего, триста — это уже уровень управляющего, для Влада с учётом возраста и малого опыта его дядя просил «не больше, чтобы не избаловать». Пятьсот — это достойная зарплата для специалиста уровня моего главного бухгалтера. А в деревне в качестве подработки, да ещё и около дома, да с кормёжкой и «казённым» инструментом! В общем, чуть не до драк доходило, когда определяли, кому ко мне на стройку устраиваться.

А в Норвегии от ста до ста двадцати — это зарплата опытного рыбака в хороший год! Не отличный, но хороший. Надо понимать, что выплата шла по итогам путины, два-три раза в год, а не каждый месяц. Сам Клим тут, у нас получал сто восемьдесят рублей. Восемнадцать рублей отдавал в консульство, как налог — его работа за границей считалась предпринимательством, да. При доходе больше двухсот тридцати шести рублей (семьсот пятьдесят крон) налог был бы пятнадцать процентов. Двадцать процентов отдавал конторе, которая его обучила и трудоустроила. Тридцать — отсылал сестре, которая на эти деньги в основном и жила. Понятное дело, что хлеб — пять крон небольшая буханка! — ей был не по средствам. На оставшееся жил сам и поддерживал в порядке свой вагончик, искренне считая, что неплохо устроился и умудрялся даже что-то откладывать «на чёрный день». Сейчас, как управляющий, получает двести пятьдесят, с которых никому ничего не должен отдавать, и просто счастлив.

Так вот, особо ушлые из прошлогодних рабочих пришли устраиваться уже артелью, причём все имели бумаги из Тальки, подтверждающие, что часть из них — землекопы, а часть и вовсе — дорожные строители! И хотели по сто пятьдесят рублей на нос! Оно, вроде как, и оправданно, но, с другой стороны — квалифицированные работники у нас есть, в лице фирмы «Сусликстрой». Торговались часа два, «уважив» артельную старшину по полной. Сошлись на том, что сто пятьдесят — это да, но с артельным инструментом, без кормёжки и где-то там. А здесь и сейчас, с моим инструментом, двухразовой кормёжкой и с доступом для ночлега в убежище — и сто двадцать неплохо. Есть подозрение, что они на меньше рассчитывали, очень уж были довольными, хоть и пытались изобразить на лохматых мордах противоположное.

В общем, поездка получилась спокойная. Без нервов, полезная и познавательная. Вернулся в Буйничи и так же плодотворно провёл там остаток месяца: отпраздновал день рождения своей невесты, которой было не только допустимо, но и рекомендовано дарить ювелирные украшения в её будущую шкатулку с драгоценностями, так что фантазию напрягать не понадобилось, только кошелёк, рубиновая парюра из семи предметов пришлась как родная.

Завтра тридцатое мая, мой день рождения. Зачёты все сданы, сезон дней рождений заканчивается, осталось пережить свой. Впереди сессия и, самое страшное — СВАДЬБА!