Рысюхин, налейте для храбрости!

Глава 14

Поскольку примерка прошла быстро и бескровно, я ещё успел в пятницу съездить в Минск, в лабораторию. Они хотели в среду, но удалось перенести, упирая на приёмку строительства. Похоже, макушка лета разморила и расслабила в том числе и преступников — хотя это я зря, количество квартирных краж через открытые окна выросло кратно, равно как и хищения вещей на пляжах и в прочих метах отдыха. Сравниться с ними могло только количество случаев «непристойного поведения», хотя и сильно уступало любой из двух вышеуказанных категорий. А вот по моей части заведённых дел, а с ними и заявок на исследования оказалось немного, всего семь штук, ни одного сложного или аналитического, четыре вообще на качественный состав, уровня «да или нет», их любой лаборант мог бы сделать. Причём два были на тему «содержит ли образец древесный спирт», и если в одном был он в почти чистом виде, то по второму пришлось писать более подробно, поскольку яд присутствовал в следовых количествах, и заметно повлиять на здоровье вряд ли мог, разве что, если полуштоф в одиночку выпить, но тогда и от обычного спирта нехорошо станет. Но похмелье будет вообще феерическим, да. Хм, получается, я всё-таки сделал количественный анализ вместо качественного, с однйо стороны — лишняя работа, с другой — любой из вариантов ответа «да или нет» был бы неверным.

Выехали мы рано утром в субботу. Пришлось встретить колонну из двух автомобилей на въезде в Смолевичи, чтобы показать дорогу через город. И как хорошо всё шло поначалу! Дорога — не шикарная, но всяко лучше Смиловичской, солнце в спину, то есть — не слепит, рядом Маша, впереди — отпуск!..

Но стоило проехать чуть больше ста километров и остановиться в Вилейке с целью размять ноги, как вылезла первая проблема: оказывается, в грузовике с образцами не было второго водителя. И весь план держать среднюю скорость на трассе двадцать пять-тридцать километров в час, меняя водителей на каждой остановке улетел в… Улетел, в общем. До места назначения было около шестисот километров, планировал ночевать в древнем Ковно, проехав чуть больше половины пути, если кому интересно точнее, то триста двадцать километров. И даже гостиницу заказали. И как прикажете добраться, если туда, с учётом состояния дороги и загрузки автомобилей, чистой езды, без учёта времени на остановки по разным причинам — ещё от девяти до одиннадцати часов, в довесок к трём с хвостиком, что уже проехали? Имею в виду, без сменного водителя — как? Ладно, я мог бы «притопить» на фургоне и остаток пути проскочить часов за семь, но гружёный буквально под крышу пикап?

Я уже вынул мобилет, чтобы связаться с Беляковым и поругаться всласть, но дед остановил.

«Ты же не просил сменного водителя!»

«И что? Мы же маршрут вместе смотрели, и время в пути считали. Неужели непонятно, что без сменщика — никак?»

«Догадываться можно о чём угодно и как угодно. Ты же явным образом это не оговорил? Нет. Может, у тебя здесь свой водитель есть, откуда Фомичу знать?»

«Хм…»

«В любом случае, за результат в конечном итоге отвечает именно руководитель. Конечно, вина часто на самом деле бывает на подчинённых, но отвечаешь всё равно ты, как минимум за то, что взял на работу или поручил дело тому, кто для этого не подходит. Или за то, что не дал нормальное задание, или не обеспечил условия — куча вариантов».

Трудно спорить. Да и толку ругаться — он мне нового водителя по почте всё рано не вышлет. Надо решать вопрос на месте, это без вариантов. Охранник из бывших казаков за руль садиться отказался категорически. Выдумывал одно за другим обоснования и оправдания, пока в итоге не признался, что просто не умеет водить. Тьфу ты, столько времени потеряли — не мог сразу сказать!

Раз я виноват — точнее, за всё в ответе — то мне и выкручиваться. Тем более, дед может меня подстраховать, перехватить управление и дать отдохнуть психологически. С физической усталостью, усталостью тела, правда, эта хитрость не поможет — оно у нас с дедом одно на двоих. Придётся полагаться на молодость, зёрна кофе вместо семечек и возможность размяться на остановках.

Значит, я — за руль грузовика. На моё место в фургоне посажу, пожалуй, Клима — бывшего Кнута. Лучше бы, конечно, подошёл Влад Беляков, как дворянин, но его здесь нет, увы. А в пикап с драгоценным грузом сядут два штатных водителя — из Алёшкино и из Викентьевки. Быстро провёл пересадки, подрегулировал сиденье под себя и выехал в голову нашей маленькой колонны. Так дальше и поехали, правда, стоило мне разогнаться больше тридцати, как сзади начинали сигналить — не могли угнаться. А мне было страшновато тормозить, чтобы в густой пыли никто не воткнулся мне в корму. В итоге второй привал сделали в Ошмянах, примерно через восемьдесят вёрст. Хоть был уже первый час дня, но все решили немного потерпеть, ограничившись лёгким перекусом, а на обед остановиться в старой столице — Вильне, до которой оставалось километров пятьдесят пять — шестьдесят. Один я, думаю, добрался бы где-то за час сорок, колонной будем, наверное, телепаться больше двух.

Примерно так оно и получилось, в город мы въехали около трёх часов дня и остановились на большой обеденный перерыв. До Ковно было почти ровно сто километров, но дорога — отличное по меркам нашего мира шоссе, так что я сразу предупредил — ехать будем быстро, стараясь держать не меньше тридцати. Дед при этом хохотал внутри, как ненормальный, мол, будем ползти как больные улитки, а не как больные и раненые.

До гостиницы мы добрались только к восьми вечера, благо, я из Вильни связался с приказчиком и подтвердил бронирование номеров. Устал страшно, пусть дед и подменил меня на перегоне между Вильней и Ковно — выехали-то мы из Смолевич в шесть утра. Выяснилось, что наши работники собирались ночевать в автомобилях, что я решительно пресёк — им ещё три дня до Юрьева телепаться, а потом по пути из Швеции в Норвегию скорее всего придётся ночевать «на природе» — я не знаю, какая там дорога, и Клим тоже. Так что хватит ещё дорожной романтики, до полного изнеможения. А пока есть возможность ночевать в человеческих условиях — ею нужно пользоваться.

Утром, увы — в очередной раз, вынужден был признать, что я — балбес. Я мерял расстояние не до того города на побережье! До Клайпеды оставалось 200 километров, но самое главное, что нам в сам город было не нужно, наша гостиница располагалась на побережье примерно пятьюдесятью километрами южнее, и к ней можно было проехать напрямую. Ну, как — напрямую? Дорога изрядно петляла, обходя болота и привязываясь к немногочисленным мостам через реки. Я имею в виду — немногочисленным нормальным мостам, сооружений наподобие того, через речку Талька, я уверен, хватало и здесь, а вот шоссейные располагались на расстоянии минимум километров семьдесят один от другого. Но это всё лирика, главное, что по этой «прямой» дороге от гостиницы до гостиницы было ровно двести двадцать пять километров, десять часов неспешной (по моим нынешним представлениям) езды. А самое главное — в ста верстах, прямо посреди леса, лежал перекрёсток, на котором нашей норвежской экспедиции стоило свернуть направо, на Ригу, чтобы не наматывать бессмысленные петли.

Подумав, посчитав и посоветовавшись с супругой — только для того, чтобы она была в курсе предстоящего «манёвра», изменил рассадку, имея главной задачей не нагружать до поры «норвежцев». Сам остался до поры за рулём грузовика, взяв к себе казака-охранника. Алёшкинского водителя усадил за руль пикапа, Клим остался в фургоне, чтоб Маше одной страшно не было. Собственно, всё «советование» с ней к этому и сводилось — к выяснению, поедет одна или с пассажиром. Таким образом все участники торговой экспедиции до перекрёстка могли отдыхать.

Через три с половиной часа все мы вернулись на свои исходные места в кабинах и, попрощавшись, разъехались в разные стороны: пикап с акавитой направо, на север, а оставшаяся колонна из двух автомобилей сперва прямо, а через полчаса — налево. Я старательно отгонял от себя опасение, что местная «прямая дорога» окажется такой же, как от Буйнич до Глухой Селибы, но нет, боги миловали. Да, из остававшихся ста двадцати километров от силы пятая часть была более-менее похожа на шоссе, остальное — грунтовка, порою превращавшаяся просто в две колеи через поле или лес, но грунтовка проходимая без поддержки сапёрной роты. Правда, каждый раз, когда дорога превращалась в направление, намеченное тележными колёсами, появлялось опасение, что мы где-то свернули не туда и заблудились, но изучение карты успокаивало. С местными жителями поговорить для уточнения дороги тоже не очень получалось: многие не знали русского, оставшиеся в большинстве своём не умели читать карту, и почти все не знали ничего, что находится дальше дневного перехода от их деревни. Дед утешал в своём стиле:

«Мимо речки точно не промахнёмся, она у нас поперёк пути. Если выедем к мосту — то, значит, правильно двигаемся, если к берегу, броду или какому-то перелазу — то вернёмся к ближайшему перекрёстку и свернём вдоль реки. И так — пока не нащупаем нужную дорогу».

К счастью, ничего «щупать» не пришлось, к моему глубочайшему удивлению выехали точно к мосту, а потом и на дорогу вдоль побережья, что вела от Клайпеды мимо нового кайринского курорта к маяку, что имел разом и практическое, и историческое, и культурное значение. Туда даже экскурсантов возили, правда, поскольку маяк числился военным объектом — полазить по нему не давали. И почти все они, уставшие и наполненные впечатлениями, на обратном пути будут проезжать через нашу гостиницу — остаётся только заманить их на отдых, а манков там, если Кайрины всё сделали, как оговаривалось — должно быть много. Прямо почувствовал себя коварным злодеем, правда, не из эпоса, а из оперетты.

Из-за того, что на колейных участках приходилось сбрасывать скорость чуть ли не до пешеходной — я даже подумал, что объездная дорога через Клайпеду длиной двести пятьдесят шесть километров оказалась бы короче по времени. Зато — романтика, сельские пейзажи с местным колоритом, обед в лесу, правда, разогретый не на костре, а на плитке в фургоне. Если бы ещё не «третий лишний» в лице водителя грузовика… Правда, с этой романтикой телепались почти двенадцать часов: выехали в семь утра, доехали около семи вечера. А через Клайпеду, скорее всего, добрались бы часов за десять. Дед говорит, что я всё ещё не могу внутренне пересесть с коня на автомобиль, понять, что качество дороги намного важнее, чем то, что она окажется длиннее на тридцать-пятьдесят километров. Умом понимаю, что это не сутки в пути, а часа полтора-два, которые с лихвой отыграю по скорости, но для этого нужно сделать усилие над собой, начать думать нужным способом и «в нужную сторону».

Комплекс отличался от того, что себе представлял я, что мне показывал в воображаемых картинках дед и что мы с ним рисовали на бумаге. Не знаю, хуже или лучше — но иначе. Несколько меньше ультра-модерна, больше классики в линиях окон и арочных проёмов, в отделке колонн и порталов камнем. Меньше блестящего алюминия и больше чугуна и чернёной бронзы. Меньше прямых линий и переходов металл-стекло, больше завитушек на фигурном литье. Как итог: новая, нигде прежде не встречавшаяся, а я немало журналов пролистал, интересуясь, концепция построения единого пространства, новые архитектурные концепции — но сделанные с традиционными едва ли не до старомодности, «солидными» визуальными решениями. В итоге получилось… Не что-то вообще небывалое, завораживающее и заставляющее замереть на выдохе, как мне представлялось, а, скорее «надо же, как извернулись». То есть — совсем другой эффект при первом знакомстве.

Но главное было сделано: связь между зданиями и сооружениями, создающая ощущение множественности и единства сразу, а также эффект «встроенности» дороги в тот же комплекс. Словно не проезжаешь по дороге мимо по своим делам, а въезжаешь внутрь. Как мне потом рассказали, довольно многие сперва останавливалась, и спрашивали — а где дорога-то? Которая не в гостиницу, а на маяк? И, да — на время строительства пришлось соорудить временную объездную дорогу, что позже стала частью внутренних коммуникаций.

Граф Кайрин, который брат ректора, был уже на месте, лично контролируя подготовку к завтрашнему торжественному открытию, ректор же задержался в Клайпеде и обещал быть завтра утром. Разумеется, Алексей Петрович не встречал нас на стойке регистрации, но отдал все распоряжения персоналу и время от времени названивал, уточняя — приехали мы или нет? Нам с Машей был подготовлен номер люкс на третьем этаже из семи, при этом фактический первый, оказавшийся ниже уровня прогулочной террасы на высоте подъездной дорожки, словно бы «не считался», был полностью отдан в ведение хозяйственных и вспомогательных служб, за исключением большого холла и нескольких небольших лавок со всякой мелочью, полезной и не очень, от памятных открыток и прессы до сувениров разной степени бесполезности, от печенья в фирменных коробочках до зонтов, шляпок и перчаток против солнца.

Первый этаж со стороны фасада был отдан под торговлю, в основном — снедью: пара кофеен, чайная, ещё какая-то забегаловка (главное, не назвать её так при владельце), все — со столиками на террасе. Остаток этажа, помимо кухонь и продуктовых складов, занимали комнаты для слуг постояльцев, в одной из которых разместили нашего шофёра, а грузовик с фургоном переставили на служебную стоянку во внутреннем дворике.

Здесь, на террасе, нас и нашёл старший из братьев Кайриных.

— Добрый вечер! Как вам наше заведение? Приятно увидеть свои идеи воплощёнными в камне и не только?

— Доброго вечера, Ваше сиятельство!

— Без чинов.

— Благодарю, Алексей Петрович. Только идеи тут, скажем так — не совсем мои, многое изменено.

— Да, есть такое. Не уследил немного — архитектор сделал, как привык — и успел к отцу наведаться. И убедить его, что должно быть «солидно», а не «эти ваши новомодные финтифлюшки».

— Так тоже хорошо получилось, но вот эффекта «ух ты!» — увы, уже не получится.

— Это да. Правда, некоторые изменения — вынужденные. Например, мостики — пришлось делать «горбатыми», иначе не получалось из-за ограничений по расстоянию от опор до дорожного полотна и на минимальную высоту. Слишком длинный пролёт, и «нулевой» этаж, с учётом толщины балок, пришлось бы строить на метр выше…

После короткой экскурсии — обошли только здание гостиницы и ресторации за дорогой, а также посмотрели с террасы на другие видимые постройки, оставив детальный осмотр на потом, граф всё же не выдержал, спросил:

— Извините, но меня мучает любопытство. Если не секрет — зачем вам понадобился ещё и грузовик, в довесок к фургону? Неужели столько нарядов с собой взяли? Или там какая-то новая идея?

— Ну, идей там много, и новых, и старых. Но их надо обсуждать предметно…

Подошли, осмотрели, обсудили. Потом — опробовали, снова обсудили. В общем, довольно неплохо провели вечер вчетвером с присоединившейся к нам графиней, Аглаей Серафимовной. Женщины удалились в сторону, прихватив с собой бутылку голубичной с апельсином и половину тортика на закуску. А мы с графом обсудили качество продукции, уникальность некоторых предложений, а также перспективы поставок с нового сезона. В общем, весь груз ушёл здесь, не придётся шофёру на обратном пути по резервным вариантам бегать. Правда, граф взял не за «живые» деньги, а на реализацию, но мне было не принципиально, а ему до того момента, как пойдёт выручка, кассу опустошать не хотелось.