Рысюхин, налейте для храбрости!

Глава 4

Второй день свадьбы для нас с Машенькой начался после одиннадцати утра. Мы бы, наверное, и вовсе не выходили из номера — но были обязанности. Пусть второй день дворянской свадьбы отличается от него же, но в свадьбе простолюдинской в целом и сельской в частности.

Кстати, на счёт сельских свадеб… Когда женился наш норвежец, это была именно она, во всей своей красе. Там, кстати, и сомнительных, а то и откровенно пошлых шуточек хватало, как и конкурсов того же плана. Например, когда руки участника связывали за спиной, в них давали тонкий конец дубинки, толстый пропускали между ног и этим концом нужно было собирать кольца, подвешенные не нитках к граблям, зажатым подмышкой у напарницы. Какие при этом звучали комментарии — это неописуемо, цензура не пропустит, но всем было очень весело. Правда, самые отвязные конкурсы припадали именно на второй день — когда разогретые накануне гости быстренько набирали тот же и даже больший градус веселья, на старые-то дрожжи.

Вообще, многодневные свадьбы были призваны показать состоятельность даже не самих новобрачных, а их родителей — мол, могут себе позволить кормить и поить «всё село» и день, и два. Особенно озабоченные тем, чтобы выпендриться сельские богатеи могли и по неделе гулять, нередко забывая в процессе о том, что, собственно, послужило изначальным поводом для гулянки. У дворян, пусть даже многие из них, включая подавляющее большинство однодворцев, жили не сильно богаче (мягко выражаясь) сельчан или горожан из простолюдинов, хвалиться возможностью прокормить семью было не принято. Но имелась своя, как выразился дед, ярмарка тщеславия, привязанная ко второму дню свадьбы. И без нас оно не начнётся, увы.

Наш приезд в тот же самый банкетный зал был встречен приветствиями и поздравлениями, немало которых были тоже на грани приличия, но всё же — за неё не заходили. Хотя Маша и зарумянилась от смущения. Нам милостиво позволили немного подкрепиться, но совсем чуть-чуть — хорошо, что предусмотрительно позавтракали в гостинице — после чего начался главный номер программы. А именно — распаковка свадебных подарков, с обязательными благодарностями в адрес дарителей. Кстати говоря, для неуместных или чересчур скромных подарков допускалось этикетом и приветствовалось гостями, если благодарность была изрядно приправлена сарказмом и иронией. Умение молодых, не нарушая формальных норм приличия, вышутить подарок и дарителя оценивалось тоже и служило поводом для оценки «зрелости» и «взрослости» новоиспечённых мужа и жены. Некоторые гости даже развлекались особым образом, подсовывая два подарка — один заведомо нелепый, а второй — нормальный. Задача была в том, чтобы они попали в руки новобрачных в нужном порядке.

Кстати, дворянские свадьбы тоже можно было уверенно делить на сельские и городские, в том числе по подаркам. Поскольку гуляли в крупном городе, «по-городскому», нам не стоило опасаться подарков в виде коня под выезд или, того хлеще — породистой свиноматки. А вот на селе считалось невежливым дарить деньги — мол, показываешь своё равнодушие, не оказал уважение выбирая что-то полезное, тогда как в городах это было в порядке вещей — позволить молодым (или их родителям, что тоже бывало нередко) самим определить, что им нужнее.

У нас тоже большинство не стало пытаться блеснуть оригинальностью и остроумием, подарив конверт с наличностью «на обзаведение». Зато Маша блистала, определяя предназначение для каждой купюры, имея в виду новый дом в Дубовом Логе, при этом избегая того, что могло бы обидеть дарителя, типа коврика перед дверью или ещё чего-то из числа скучных бытовых расходов. Зато фантазию проявила… Тут тебе и кованая решётка для камина, и серебряный прибор[1] для корреспонденции, и даже флюгер на крышу! Исключение сделала только для Бориса, определив назначением подарка от брата «приобретение годового запаса хозяйственного мыла для всей усадьбы». К моему удивлению, шурину это даже понравилось. Ну, или он очень убедительно сделал вид.

Из подарков вещами немного выделились тётушки жены, умудрившиеся подарить два абсолютно одинаковых столовых сервиза с вырвиглазными и абсолютно пошлыми и на мой, и на дедов взгляд розочками. Если на первый Мурка ещё смогла среагировать нейтрально, а я уверил, что обязательно сразу же после заселения начнём использовать (уточнение, что «в людской» сделал так, чтобы его услышала только Маша), то второй просто лишил её дара речи, вызвав одновременно оживление в рядах гостей. Пришлось вступать мне с помощью деда:

— Вот сразу видно опытных женщин, уже вырастивших своих детей! Кому как не им знать, как часто бьётся посуда, особенно силами малышей? А так — ничего страшного: стоит кому-то случайно разбить тарелку или чашку — всегда можно взять запасную. Очень, очень предусмотрительно сделан подарок!

— А как определишь, какой сервиз будет главный, а какой — запасной?

Так, кто этот провокатор, интересно? Благо, провокация ещё более примитивная и кривая, чем узор на подарочке, и отбить её в данном случае проще простого.

— Вообще не проблема! Берём чашки из одного — блюдца к ним из другого, мелкие тарелки из ящика справа — глубокие слева. И никому не обидно!

Тётушки таким компромиссным решением были удовлетворены, хоть и продолжали коситься друг на друга немного ревнивыми и обиженными взглядами.

Начальник тестя проявил сразу и оригинальность, и знание нашего семейного хозяйства — он презентовал комплект покрышек и два комплекта камер для моего фургона. Очень, очень полезный и своевременный подарок! Я тоже успел «наловить» гвоздей, пусть не столь драматично, как в своё время Влад тогда ещё Пробеляков, но на правой передней камере уже было две заплатки. Да и покрышки к осени нужно было бы поменять. Так что благодарил его совершенно искренне, тем более, что резина у меня была не типичная, более широкая, чем обычно — я в своё время намучился, пока нашёл подходящую, а генерал это учёл. Да, конечно, на том фургоне, что сейчас в жандармерии — колёса такие же, но многие ли генералы вдаются в мелкие подробности касаемо того, на чём их возят?

Вскоре выяснилась и причина реакции шурина на слова Мурки касаемо предназначения подаренных им денег. Оказывается, просто его «основной» подарок попался под руку раньше, чем «шуточный» — а в качестве такового выступал… ящик мыла. И теперь этот родственничек веселился в ожидании того, как мы будем выкручиваться. А жену мою он просчитал неплохо, паразит эдакий! Может, не такой дурень, каким показался сначала? С другой стороны, про Жабицкого я тоже думал, что не может быть таким дураком. Потом оказалось, что может, и даже ещё большим, чем казалось. Так, где там его конверт? Ага, вот он, с синим уголком. Пока Маша не ляпнула что-либо неприемлемое, я снова «вызвал огонь на себя». Вытянув нужный конверт из кучки, деловито запихал его себе во внутренний карман.

— Так, поскольку запас мыла у нас уже есть, я эти деньги заберу на сои нужды.

— Это какие же? — Пришла Маша в себя и начала подыгрывать, или вопрос искренний, в данный момент не важно, важно, чтобы она подхватила репризу чуть позже.

— Ну, мало ли… С друзьями на рыбалку съездить, например.

— Какую ещё рыбалку? У тебя хоть удочки есть?

— Вот, и удочки тоже купить надо, на всякий случай…

Интересное дело: все вокруг понимают, что это не более, чем спектакль, все подаренные деньги будут скопом зачислены в семейный бюджет, и никто не сможет определить, куда именно пошла та или иная купюра, но здесь и сейчас принимают всё за чистую монету, как на спектакле в театре. Вон, уже многие мужья смотрят на меня с пониманием, а их жёны на Машу — с сочувствием. В общем, все посмеялись и успокоились. Больше ничего «эдакого» в подарках не было, шутить никто из гостей не решился, просто идиотских подарочков тоже в общей куче не оказалось. Потом, правда, Светлана Мефодьевна призналась, что хотела подарить большой орфографический словарь, но не была уверена в наличии чувства юмора у тестя и его начальника, а позорить меня перед генералом не хотела.

Главный номер представления отыгран, сейчас все возвращаются к столам, ещё три тоста — и можно разъезжаться, не нарушая норм приличий. Только забрать на выходе ответный памятный подарок. Как правило, таковым была какая-либо безделушка, что пополняла коллекцию таких же на каминной либо книжной полке и открытка «на память о…», которую хоронили в недрах секретера в пачке таких же. Я же в комплект к обязательной, без неё «не считается», открытке ещё два месяца назад выкупил полсотни пластинок, каждую из которых подписал я ещё тогда, а Мурка — в последние дни моей сессии. Да, гостей больше — но многие приезжали семьями, а такие при выдаче подарков «считаются за одного», да и дарят тоже один подарок от семьи, так что пластинки ещё и остались несколько штук в запасе. Ну, а для весу в каждый набор входила ещё и бутылка «Рысюхи Златоглазой», благо скоро должны были начаться продажи и запас имелся.

Получилось очень солидно, но поскольку пластинки выкупал по оптовой цене, а виски вообще шло по себестоимости — итоговая цена набора получилась не дороже, чем очень популярная последние пару лет среди мелкопоместных баронов и нетитулованных дворян среднего и выше достатка серебряная памятная медаль в сафьяновой коробочке. Зато по оригинальности — пусть кто-то попробует превзойти! Да, мне тоже не чуждо мелочное тщеславие, и что с того?

И, да — если вчера мы уходили со свадебного пира первыми — вроде как для консумации брака, то сегодня должны остаться последними, проводив каждого гостя. Когда разъехались уже минимум треть приглашённых, к нам подошёл какой-то очень серьёзный профессор Лебединский.

— Юра, насчёт пластинок, тех, что в подарках гостям…

— С ними что-то не так? — я напрягся, ожидая, что придётся разрешать какую-то неприятность. Хорошо, если речь о нехватке, или повреждении одной или двух штук — это легко решается за счёт запаса.

— Да, со мной связались наши торговые партнёры, с ними сложилась крайне неприятная ситуация…

Я почувствовал, что холодеют ноги. Неужели какой-то другой выходец из дедова мира всё же успел зарегистрировать права на какую-то песню раньше, чем я⁈ Дед вообще начал метаться внутри сознания, едва не впадая в панику.

— Какая? — Не то спросил, не то каркнул я.

— Очень серьёзная. Они кончились.

— В смысле⁈ — переспросил я, ещё не осознав, о чём речь.

— В самом прямом. Позавчера со склада ушла в розницу последняя оптовая партия в триста штук. Склад пуст. Так что на днях ждите приглашение от издателя, для подписания соглашения на печать новой партии!

Профессор радостно засмеялся и, хлопнув меня по плечу, ушёл, слегка покачиваясь, к позвавшим его гостям. Я же испытал смешанные чувства, среди которых превалировало желание несмотря на всё уважение к Валериану Елизарьевичу догнать его и как минимум дать смачный поджопник! Ну, нельзя же так пугать человека! Я ж так Рысюхе душу отдам, прямо в день свадьбы, ёлки-палки! В себя меня привела радостно запищавшая Мурка.

— Так, милая моя. Что бы там ни было написано в договоре, я считаю тебя полноправным соавтором и соисполнителем, а не просто сессионным музыкантом. Поэтому доход от этой партии — полностью твой, распоряжайся им, как хочешь и как считаешь нужным.

«Хорошая проверка, молодец!»

«Какая ещё проверка⁈ Так просто будет справедливо!»

«Эх, Юрка. Я уже не раз говорил, что завидую тебе в чём-то. А проверка сама собой получится: как она будет эти деньги тратить. Даже если дополнительный тираж будет тысяч пятьдесят экземпляров — это сколько в рублях получится?»

«Прилично».

«Вот. И, согласись, одно дело, если она их потратит на дом и семью, другое — на платья и украшения, и совсем третье — если отложит „на чёрный день“ отдельно от тебя и от семейного бюджета».

«В любом случае — это её дело».

«Так я с этим и не спорю…»

Пока мы с дедом переговаривались таким образом, в окружающем мире пролетело буквально мгновение, но Маша успела принять первое решение:

— С Ульянкой тогда поделюсь, чтобы совсем по справедливости было. Треть ей отдам, или даже половину! — супруга покосилась на меня, как бы не с опаской ожидая моего вердикта.

— Дело твоё, я же говорю — это будут твои и только твои деньги. Но идея мне нравится. Только не торопись подружке говорить.

— Почему это? Я не передумаю!

— Во-первых, надо договор подписать — узнать тираж и, соответственно, сумму. Кстати, у тебя счёт в банке есть? Если нет, то надо открыть, впишем в договор, чтобы доля от выручки сразу туда шла, напрямую. А во-вторых, деньги не придут все сразу, они будут поступать раз в месяц, по мере продаж пластинок, вся сумма соберётся может за полгода, а может и за год. Не исключено, что часть тиража останется нераспроданной, тогда и гонорар будет меньше. Надо будет это всё ей рассказать потом.

— Счёт есть, мне туда оплату, как сессионному музыканту сбрасывали, номер и всё остальное найду.

— Ну, вот и ладно.

Когда все гости, кроме тестя с тёщей, разошлись ­– Екатерина Сергеевна дала своей дочке урок хозяйственности. Мы пошли проводить окончательный расчёт за аренду зала — а она была почасовая, услуги персонала и прочее. Там тёща потребовала не только отчёт по количеству выпитого, но и предоставить под счёт тару — пустую или полупустую, неважно. И в процессе сличения количества оставшегося и выпитого с ранее привезённым — как-то случайно обнаружилось суммарно больше двадцати бутылок крепкого спиртного, включая восемь — «Рысюхи». Я имею в виду новых, не распечатанных бутылок. Если считать по розничным ценам — очень неплохая сумма получалась.

— И ведь даже ругаться с ними бесполезно. Мало того, что они початые бутылки в продажу пустят, хоть забирают вроде как для себя, это нормальная, обычная для любых банкетов практика, так ещё и нетронутое спиртное припрятать норовят. Мол, если не потребовали — то оно нам, стало быть, и не нужно. Сейчас ещё кухню проверим, сколько чего они нам отпустили по факту, а сколько к оплате выставили. Для них под шумок включить в чек пару-тройку кило салата или пару фунтов ветчины — это практически норма. Наценка за невнимательность, как сами называют. Причём независимо от того, насколько приличным считается место, какой чин у клиента и как они уверяют его в своём почтении.

Мастер-класс от тёщи позволил снизить сумму в счёте, но даже так подаренных денег хватило бы для покрытия всех расходов с очень небольшим остатком. И не сказать, что гости жадничали, или что мы слишком уж шиканули — просто так вот всё сложилось. Ну, мы и не с целью заработать праздник устраивали, вообще-то, так что я на прибыль не рассчитывал. Упаковали подарки в мой фургон, оставшееся спиртное — в два, часть его поехала на хранение к тестю. Екатерина Сергеевна планировала, что мы с Машей поедем к ним домой, но нет уж — у нас ещё два дня «Люкса» оплачены!

[1] Не в том смысле, что измерительный, а как «столовые приборы» — то есть, набор приспособлений для какой-то общей цели. Почтовый прибор в минимальной конфигурации — это поднос для писем и нож для их вскрытия, дополнений же могло быть множество, начиная от коробочки для визиток до «гостевых» ручек и чернильниц, чтобы пришедший в гости мог на месте написать послание хозяевам, которых нет дома. Также мог включать приспособления для запечатывания писем сургучом и массу других вещей, так или иначе связанных с перепиской, за исключением, разве что, шкафчиков для хранения писем, которые уже проходили по разряду мебели.