С демоном по договору. Книга первая (СИ)

Глава 12

Сложно сосредоточиться на работе, когда все мысли остались в спальне и других уголках необъятных апартаментов Петергрэма Торна.

Во второй выходной день нас никто не отвлекал, и мы с пользой распорядились свободным временем, между делом съездив на мою служебную квартиру, чтобы забрать большую часть личных вещей. В Ледяной пик отправились даже харбские кресла и светильник.

Не успела я обжиться на одном месте, как снова переселялась. Другие варианты Грэм не рассматривал, а я не предлагала. Что бы ни ждало нас в будущем, настоящий период можно было смело назвать "сладким месяцем" по аналогии с традиционным послебрачным периодом. Замуж я, конечно, не вышла, но чувства испытывала схожие и по вечерам хотела возвращаться к своему мужчине. Удобства, которые этому сопутствовали, были совершенно ни при чём.

О спокойствии родителей я тоже позаботилась при поддержке Грэма. После визита репортёров они остались в растерянности. Трансляция на "Планете новостей" и вовсе повергла их в шок. На лице папы, когда он увидел Грэма, явственно читался вопрос: "Во что вы втянули мою дочь?" Теперь уже эрзару пришлось побыть дипломатом, заверяя собеседника в моей безопасности и в том, что впредь журналисты не зайдут дальше установленных границ.

Оба Торна — и Петергрэм, и Аланстар — были верны своему слову. Видео репортажа обо мне бесследно исчезло из М-Сети, как и обсуждения на виртуальных площадках, с ним связанные.

Бран доложил, что Аланстар идёт на поправку, и владыка сам подтвердил это коротким звонком Петергрэму. Я же убедилась, что щекочущее чувство, испытанное мною во время исцеления, было ничем иным, как свидетельством пробуждения магических способностей. Теперь оно посещало меня каждый раз, когда Грэм начинал колдовать. Постепенно ощущение щекотки сменилось более приятным чувством, будто в груди рождается тёплая океанская волна. Я поделилась этим открытием с Грэмом. Он одобрительно покивал и предупредил, что совсем скоро эффект усилится.

Так и вышло. Уже через день я могла с закрытыми глазами сказать, находится рядом эрзар, спутник или обычный человек. Увы, различать ранги демонов спутники не умели. Не важно, кто подходил ко мне — младший или высший — я чувствовала его магию, но не могла определить её количество.

Моё восприятие мира стало немного другим. Эти изменения не мешали, казались такими же естественными, как дыхание. Следующим этапом должен был стать "прорыв" — первое проявление моих собственных способностей, но, признаться, о партнёре я думала куда больше, чем о магии.

Да что там! На второй план отошла даже работа.

Вместе с Ирвигом мы закончили презентацию, передали отчёт Никласхарту, который должен был оценить его раньше Антаниэтты, и я, вместо того чтобы умирать от волнения или бежать к аквариумам, с мечтательной улыбкой пялилась в окно. Грэм сделал своё коварное дело: в рекордный срок из перспективного учёного превратил меня в мечтавшую о сексе дурочку.

Я тихо засмеялась, спрятав лицо в ладонях. Нет, ставить крест на карьере было рано, но почему, скажите мне, в голове рождалось столько неприличных мыслей? Как вышло, что объятия Грэма стали более желанны, чем бдение в лаборатории? Что стало с моими планами сделать спутничество дополнением к карьере и тратить на него минимум драгоценного времени?

Одно подозрение царапало краешек сознания. Я страшилась признаться в нём самой себе, не то что озвучить вслух. Снова и снова повторяла: всё дело в молодом теле и разбушевавшихся гормонах. В умениях Грэма, несбывшихся опасениях, моём проснувшемся желании. Мы пробыли вместе совсем недолго, наши отношения могут измениться. Опасно поддаваться странным фантазиям, но как же сложно порой разобраться в собственных чувствах!

— Когда вы с Никласхартом решили пожениться? — будто между прочим спросила я у Зоуи за чашкой карфы. Зашла издалека, чтобы не выдать главного.

— Через год после подписания Договора, — с готовностью поделилась она. — Никлас сделал мне предложение в День Соединения миров. Я согласилась без раздумий.

— То есть вы влюбились друг в друга не сразу, а год были в отношениях, прежде чем это случилось?

— Влюбились мы с первого взгляда! — она рассмеялась. — Ты ведь спросила про свадьбу, а не чувства. Я всегда знала, что выберу старшего. Высшим не доверяла, младшие были низковаты рангом, ты уж прости за откровенность. Я хотела научиться магии, а у спутников младших немного возможностей. Но стоило мне увидеть Никласа, как всё было решено. Никаких сомнений у меня бы не возникло, даже окажись он младшим.

— А ты не побоялась влюбиться в эрзара? Вас же связывал только Договор. Вдруг твои чувства оказались бы не взаимными?

— Когда дело касается любви, страх ей не помеха, — отмахнулась Зоуи. — С ней нельзя договориться, только принять и радоваться каждому дню, когда она живёт в сердце. Конечно, мне повезло. Истории спутников складываются по-разному. Ты беспокоишься о своей?

— Много нового происходит, — уклончиво ответила я.

— Хорошо тебя понимаю, поэтому обращайся за советами. В магических умениях ты перерастёшь меня быстро, зато дела сердечные по моей части.

Я не была уверена, что хочу откровенничать с Зоуи. И так чуть не проговорилась.

До конца рабочего дня оставалось меньше часа. Ирвиг отпросился домой пораньше. Набравшись решимости (как никак это был мой первый не совсем законный побег с работы), я последовала его примеру и, получив добро от Никласхарта, отправилась в подземные глубины Ледяного пика.

Жар охватывал меня от дерзости собственной затеи, на десятом этаже мелькнула мысль повернуть назад и дождаться Грэма на освоенной территории, но азарт и стремление увидеть его оказались сильнее.

Беатрисиа, увидев меня, понимающе заулыбалась.

— Он здесь? — спросила я, кивнув на дверь.

— На месте. Поскольку особых инструкций не было, имею право тебя впустить.

Я поправила волосы и расстегнула верхнюю пуговицу на блузке.

— Выглядишь соблазнительно, — прокомментировала эрзарка.

Её я совсем не стеснялась. Мы обе знали о цели моего визита. Открывая дверь, я заговорщически подмигнула ей и получила в ответ одобрительный кивок. Сердце взволнованно трепыхалось.

Наверное, Петергрэм тоже успел засечь моё приближение. С его системой слежки это было несложно. Однако, подняв голову от разложенных на столе электронных листов, он сделал вид, что удивлён.

С моего последнего визита обстановка в кабинете не изменилась. Интересный факт: я попадала сюда трижды и каждый раз испытывала разные эмоции. Смущение, гнев и вот сегодня — радость от встречи вкупе с желанием близости.

— Здравствуйте, мистер Торн, — мне стоило труда изобразить серьёзность.

— Добрый день, милое создание, — откликнулся Грэм. — Чем обязан приятным сюрпризом?

И почему раньше меня раздражало это обращение? Может, потому что я не слышала в нём скрытой нежности? Или она чудилась мне сейчас?

— Хотела прояснить один вопрос. Надеялась, что вы, как знаток правил компании, дадите консультацию.

— Никогда не отказываю в помощи очаровательным девушкам. Присядете?

У меня было два варианта: знакомый стул и диван. Я выбрала третий.

Обошла стол, отодвинула листы и уселась прямо напротив Петергрэма, позволив юбке задраться выше, чем определяли правила приличия. Мне очень хотелось быть сексуальной в глазах своего мужчины, но практики пока не хватало, точнее я не успела обрести достаточно уверенности в деле соблазнения.

— Вы знаете, что я тут недавно, поэтому решила узнать, имею ли право отвлечь начальника службы безопасности от работы ради личных интересов.

— Хм, — многозначительно протянул Грэм. — Смотря о каких интересах идёт речь.

— Я его спутница. Он мой партнёр. Мы виделись утром, но я успела соскучиться. Сильно соскучиться.

Говоря это, я медленно расстёгивала блузку и улыбалась. Скорее застенчиво, чем вызывающе.

— Причина веская, — согласился Грэм. — Пожалуй, её можно отнести к особым обстоятельствам, которые требуют моего внимания.

— Всего лишь особым? — шутливо надув губы, уточнила я. Сбросила блузку, потянулась к застёжке лифчика.

— К чрезвычайным, — быстро поправился эрзар, когда на него уставились два твёрдых соска.

— Этот вариант мне нравится больше.

Каждая секунда, в течение которой Грэм пожирал меня взглядом, добавляла тянущего желания почувствовать его в себе.

На волне вдохновения избавиться от остатков одежды удалось ловко и грациозно.

— Ты ведёшь опасную игру, — предупредил Грэм.

— Правда? Чем же она мне грозит?

— Легко не будет.

— Кажется, мы успели выяснить, что я не боюсь трудностей.

От слов Грэма предвкушение только обострилось и меня покинули остатки стыда. Я развела ноги, сама провела пальцами по интимным складкам. Увидев такое безобразие, Грэм на месте не усидел, подкатил кресло ближе и перехватил инициативу.

Я вздрогнула, зажмурилась и судорожно дышала, пока язык эрзара дразнил и ласкал меня. Сегодня мне почти удалось не ёрзать и самой держать ноги шире, хотя было непросто. Давать мне поблажку Грэм не собирался и вдохновенно мстил за устроенное представление.

Передышка случилась, только когда он встал, чтобы расстегнуть брюки. Глядя на достоинство своего мужчины, я поняла, что совсем не против последовать примеру Грэма и попробовать партнёра на вкус. На пике возбуждения эта мысль казалась чрезвычайно соблазнительной.

— Так ты не против, если сегодня получится жёстче, чем обычно? — спросил Грэм, принимаясь мять мою грудь.

— На это и рассчитываю.

Пусть он делает что угодно, только бы унять этот мучительный жар. Пусть вымотает меня до предела, чтобы я перестала желать его так нестерпимо сильно.

Грэм сгрёб меня в объятья, перенёс на диван. Мне не хотелось думать, сколько девушек успело тут побывать. Сейчас я на полном серьёзе мечтала закрепить единоличное право приходить сюда в качестве любовницы.

Увлечённая дерзкими мыслями, успела расправиться с его рубашкой и осыпать поцелуями сильные плечи, прежде чем он ворвался в меня напористо и жадно. Вторжение отдалось дрожью в каждой мышце моего тела. Искра боли — Грэм либо забыл о деликатности, либо нарочно показал, на что я подписалась, — растворилась в нараставшем удовольствии.

Вцепившись в мужчину, я вскрикивала каждый раз, когда он входил до упора, то есть не закрывала рот. Грэм задал жёсткий темп, то наполняя меня, то почти выскальзывая, и эти два состояния сменяли друг друга так быстро, что я окончательно утонула в волнах острых ощущений.

До предела напряжённое тело содрогалось и пульсировало изнутри, кожа вспотела. Не помню, в какой момент мои ноги оказались на его плечах и сколько времени он вколачивал меня в диван, прежде чем сменить позу на ещё более развратную.

Теперь я, выгнувшись и оперевшись на подлокотник, стояла на коленях, пока сзади раздавались влажные шлепки. Пальцы Грэма впивались в мои ягодицы, он сам поддерживал всё тот же бешеный темп, а я стремительно приближалась к финальной черте. Даже если бы попыталась продлить удовольствие, у меня бы не вышло укротить разбушевавшуюся стихию.

Тяжёлая судорога прокатилась от шеи до пяток, и её затухающие отголоски сотрясали моё тело, пока кончал Грэм.

Я сомневалась, что после такого доберусь до лифта на своих ногах. Тяжело дыша, прикрыла глаза. Одними губами произнесла:

— Кажется, я влюбилась в тебя.

Грэм не мог услышать моих слов. Бесшумные, они выскользнули и растворились в пространстве, словно лёгкое дуновение ветра. Я сама не успела их распробовать и принять, а повторить не решилась.

Знал ли Грэм о новых терзаниях в моей душе, виновником которых стал?

Если и догадывался, то не виду подавал.

"Прорыв" случился на следующий день.

Его приближение я не чувствовала до последнего момента, потому что была озабочена другим. В половине шестого утра вскочила с тревожной мыслью о предстоящем отчёте.

Слишком уж беспечно отнеслась к первому официальному выступлению перед начальством. Не перечитала, не перепроверила презентацию, мало думала над возможными вопросами.

Допустим, увольнять меня не станут, но ведь в моих планах было двигать вперёд науку, а не прозябать под опекой партнёра.

Чтобы не тревожить Грэма, я перебралась из спальни на кухню, открыла компьютер и начала повторять заготовленную речь, меняя на экране слайды и попутно замешивая тесто для блинчиков. Кулинарное вдохновение в последние дни меня не покидало, и Грэм с энтузиазмом поглощал его плоды.

Асшер озабоченно кружил рядом, не теряя надежды продегустировать завтрак, однако Петергрэм его опередил. Первые блинчики только перекочевали со сковороды на блюдо, а эрзар уже появился рядом.

Несмотря на ранний час, был он бодр, свеж и настроен игриво, поскольку первым делом полез целоваться. Подкравшись сзади, коварно выбрал чувствительную к ласкам зону на шее, чуть ниже уха. Его ладони накрыли мою грудь, приготовившись нырнуть под халатик, неосмотрительно накинутый на голое тело.

— Грэм! — выдохнула я скорее томно, чем возмущенно. — У меня отчёт сегодня.

— Очень хорошо, — одобрил он. — Для серьёзного дела надо создать особое настроение.

— Из-за такого настроения я думать ни о чём не смогу!

— Уверен, ты отлично справишься.

— Легко говорить со стороны.

— Ты похоже на студентку перед экзаменом. Очень возбуждающе!

— Грэм! — я обернулась до того, как он успел распахнуть мой халатик. — Для меня это важно, понимаешь? Не хочу опозориться. Краснеть и знать, что поддерживают меня из-за статуса спутницы. Нужно показать, что я чего-то стою, а не получила проект благодаря хитрым манипуляциям и связи с тобой.

— Ты неисправимая карьеристка, — заключил он.

— Надеюсь, это был комплимент?

— Тебе я могу говорить только комплименты.

— А войти в моё положение?

— Ладно, секс отложим до вечера, откупайся блинчиками, — согласился Грэм и немедленно стянул тот, который лежал сверху.

Бормоча презентацию под нос, я продолжила готовку.

— Говори громче, не стесняйся, — подбодрил Грэм. — Рассказ о зелёной тине, которая растёт в твоих аквариумах, отлично сочетается с завтраком.

Я бросила на него гневный взгляд, не особо оценив шутку.

— Мне правда интересно, — оправдался эрзар. — Хочу познакомиться с той частью тебя, благодаря которой мы встретились.

— Очень романтично.

— Никогда не видел в аквариумах таких ракушек, — он ткнул пальцем в микрофотографию диатомей.

— Это водоросли, — объяснила я. — Их можно рассмотреть только при увеличении. Ульвар говорил, что захотел стать биологом после того, как увидел под микроскопом каплю воды из пруда.

— Я подозревал, что заглядывать в этот прибор опасно.

— Ещё слово — и больше ничего не расскажу.

— А если буду жевать и слушать, расскажешь?

— Смотри не засни.

Я установила компьютер прямо напротив него и мстительно начала с первого кадра. Грэм, как ни странно, даже не зевнул. Возможно, поддерживать интерес помогали блинчики и горячая карфа.

Только под конец его взгляд стал задумчивым, и вопрос, который прозвучал по завершении доклада, был обескураживающим:

— У меня ведь не получится отговорить тебя идти на совещание?

— Всё так плохо? — ужаснулась я.

— Наоборот, отлично, — успокоил он. — Я проникся важностью включения диатомовых водорослей в искусственные биоценозы на Верной. Дело в другом. Твой "прорыв" вот-вот случится.

— Ты именно сейчас это понял?

— Да. Признаки появляются не раньше, чем за несколько часов до кризиса.

Не скажу, что новость меня обрадовала. Очень уж не ко времени она пришлась. Да и слово "кризис" звучало более угрожающе, чем "прорыв".

— Я справлюсь. Читала в М-Сети впечатления спутников. Говорят, это похоже на опьянение. Нужно держаться подальше от хрупких и воспламеняющихся предметов и попросить помощи у эрзаров.

Грэм продолжал пристально смотреть на меня, и я всерьёз обеспокоилась. А ну как вздумает перестраховаться и не даст пойти на работу в такой важный день? С него станется заблокировать и лифт, и запасной выход.

— Твой кризис, — он нарочно поставил ударение на втором слове, — будет тяжелее и опаснее. Лучше всего остаться дома.

— Нет! — возмутилась я. — Сказала же, что справлюсь. Если почувствую себя плохо, сразу поднимусь сюда и свяжусь с тобой. В лабораторию вообще не пойду, но мне нужно быть на совещании. Это совершенно необходимо. Я не могу его пропустить!

— Хорошо, — неожиданно согласился Грэм. — Делай то, что считаешь правильным.

Я ушам не поверила.

Чтобы подтвердить свою решимость, сразу побежала одеваться. Завтракала второпях, всерьёз опасаясь, что Петергрэм передумает меня отпускать, и на рабочее место явилась первой в отделе.

Ирвиг, впрочем, тоже оказался ранней пташкой, поэтому в одиночестве я просидела недолго.

— Мы хорошо подготовились, — заверил он. — Если бы у Никласхарта были замечания, он бы озвучил их вчера.

Поддержка коллеги ободряла, однако ближе к началу действа волнение вернулось. Оно усилилось, когда я увидела, сколько народу стекается в зал для совещаний. Всего планировались три отчёта, но один относился к совместному с техниками проекту. На миг я малодушно пожалела, что упустила возможность отсидеться на сто восьмом этаже, и тут же себя одёрнула. Если отступлю сейчас, то и в следующий раз буду искать повод спрятаться за чужую спину.

Градус напряжения возрос, когда в зал вошёл владыка Аланстар. Видимо, его появление стало сюрпризом не только для меня. Молодой техник, собиравшийся выступать от лица своего отдела, побледнел. Кажется, я от него не отстала.

Остальные коллеги встретили высокое начальство спокойнее, с приветствиями и рукопожатиями.

— Иногда он сюда заглядывает, — шёпотом поделился Ирвиг. — Не бойся, пройдёшь боевое посвящение.

Я вымученно улыбнулась и улыбкой же ответила на пожелание доброго дня от владыки. Ничто в его облике не выдавало перенесённого ранения. Воспоминание об Аланстаре, истекавшем кровью на диване Петергрэма, казалось ночным кошмаром. Таким же нереальным, как наш разговор наедине.

Он что, всерьёз предлагал называть его Аланом? Или бредил? Неловко будет уточнять.

В любом случае сюда он явился как глава компании, и отчитывалась я перед начальником, а не членом семьи.

К моменту, когда подошла моя очередь, я не помнила себя от волнения, но, заняв место докладчика, почувствовала уверенность. Так случалось и раньше. Накануне защиты курсовых и диплома я ночи не спала, зато перед комиссией держалась молодцом.

Вот и сегодня не сплоховала. Доклад отчеканила без заминок, с ходу ответила на вопросы, а потом к обсуждению подключился Ирвиг. Беседа вышла короткой, но конструктивной. Аланстар в неё не вмешивался, только покивал и черкнул что-то в записной книжке.

— Полевые испытания надо запланировать на ближайшие месяцы, — подвела итог Антаниэтта. — Ознакомьтесь с графиком экспедиций на Верную и подготовьте расписание работ.

— Сделаем, — первым ответил Ирвиг, а мне шепнул: — Молодец!

Далее последовало откровенно затянутое выступление техников, и вот к ним у владыки нашлось немало вопросов. Я же пребывала в эйфории от спавшего напряжения, так что внезапно навалившуюся усталость списала на его счёт. Отмахнулась от неё, сосредоточилась на развернувшийся вокруг чужого проекта дискуссии и не сразу призналась себе, что заболела.

Глупо, но мысль о "прорыве" не пришла мне в голову, хотя казалась самой очевидной. Не говоря уже о предупреждении Петергрэма.

Единственным сомнительным оправданием могло считаться то, что опьянение мои симптомы напоминали мало: резко навалилась слабость, голова стала тяжёлой, мышцы в ногах заныли (верное свидетельство поднимавшейся температуры). Неприятная боль разливалась по телу, сидеть стало сложно. Я вжалась в кресло, считая минуты. К счастью, в центре внимания сейчас находились другие люди.

Мне повезло. Страдать пришлось недолго.

После подведения итогов от Антаниэтты совещание завершилось. Его участники начали вставать, потянулись к двери. Ирвиг заговорил с Никласхартом, я сделала попытку незаметно ускользнуть. Даже мысль об общении с кем-либо казалась неподъёмной. Я думала о том, что должна отпроситься с работы, но для этого нужно было дождаться, когда освободиться Никласхарт. Ноги дрожали. Самым сильным моим желанием было сползти на пол по ближайшей стене и расплыться лужицей.

— Нели, — прозвучавший над ухом голос эхом отдался в каждую клетку тела. Я тяжело вздрогнула и сделала попытку отпрянуть, но Аланстар удержал меня за локоть: — Идём. Быстро.

— Мне бы присесть, — жалобно попросила я.

— Только не здесь.

— Почему?

— Эвакуировать тебя одну проще, чем всех.

Я не понимала, зачем он мучает меня и тянет куда-то. Ещё никогда путь до лифта не казался таким непреодолимо-длинным.

Жар, которым пылало моё тело, собирался в груди, там же сосредоточилась боль. От её резкого укола потемнело в глазах. Я споткнулась, скорчилась, вцепилась в рукав владыки — и бомба внутри меня взорвалась с ошеломительным эффектом.

Нет, меня не разметало на сотню клочков, хотя чувство было такое, словно сердце пробило в груди дыру и вылетело наружу. Случилось другое. Кулер с питьевой водой и стоявший рядом автомат для приготовления карфы разлетелись по коридору, будто кто-то пнул их со всей силы гигантской ногой. Хорошо, что других людей поблизости не было! Что-то оглушительно треснуло, лампы на потолке отчаянно замигали.

— Смотри на меня, Нели! Сосредоточься на мне!

Владыка обеими руками обнял меня за плечи, встряхнул, заставляя сфокусироваться на нём.

Второй взрыв случился почти сразу вслед за первым. Я не смогла остановить его, но обрушился он, кажется, на одного Аланстара.

Владыка поморщился, тряхнул головой:

— Хорошо, ты молодец. Идём дальше.

Лифт был уже близко. Его двери открылись, навстречу нам ринулся Петергрэм.

— Передаю в целости и сохранности. — Аланстар легко подтолкнул меня в объятия партнёра.

— Грэм, что со мной? — проскулила я.

— Ничего, с чем бы мы не справились.

Аланстар остался на шестидесятом этаже, а мы понеслись наверх.

Жар будто бы спал, но его место заняли новые, отнюдь не приятные ощущения. Когда цифры на табло приближались к сотне, мне почудилось, что пол под ногами проваливается и я подаю вниз.

Из горла вырвался громкий крик, я ухватилась за Грэма. Он крепко прижал меня к себе, успокаивающе проговорил:

— Всё скоро закончится. Осталось немного.

А потом случился новый взрыв.

Я пришла в себя в спальне на кровати. Не было ни боли, ни жара, ни разрывающего чувства внутри. Правда, ощущала я себя как после долгой болезни. Сил хватило только слабо пошевелиться, повернуть голову и встретиться взглядом с Петергрэмом.

— Кризис позади. Скоро тебе станет лучше, — пообещал он.

— Что-то не похоже.

— Горячая карфа, крепкий сон — и к вечеру встанешь на ноги. Давай помогу раздеться.

Впервые в его предложении не было игривых намёков, и я приняла помощь с благодарностью. Через пять минут лежала под одеялом, оперевшись спиной на подушки, с большой чашкой карфы в руках. Грэм окружил меня заботой и, кажется, не сердился, но я всё равно чувствовала себя виноватой.

— Прости, что не послушала тебя. Пошла на совещание, устроила погром, заставила владыку со мной возиться. Хорошо хоть никого не убила.

— Ты бы не смогла, рядом было достаточно защитников, — отмахнулся Грэм. — О погроме никто не вспомнит, тут и не такое бывало, а за Алана не беспокойся. К тебе он относится с симпатией и вообще обожает кого-нибудь спасать.

— Надеюсь, на совещание он приходил не по твоей просьбе?

— Я знал, что он туда собирается. Если бы его планы изменились, за тобой приглядели бы Бран и Антаниэтта.

— Никогда не теряешь контроль, да?

— Сегодня он был нужен, но сила, которую ты получила, — твоя ответственность. Я не стану контролировать тебя всегда и везде. Ты научишься управлять ею сама и будешь использовать по мере надобности.

Сердце кольнул предательский страх. Я не представляла, как обуздать стихию, с которой столкнулась сегодня.

— Что если у меня не получится? — тихо спросила я.

— Мне не послышалось? Ты правда сказала это слово? — поддразнил Грэм, но, увидев мои несчастные глаза, присел рядом и погладил по плечу: — Я помогу. Вдвоём точно справимся.

— Почему было так тяжело?

— Природа магии двойственна. С одной стороны, наша сила чужда людям, с другой, связь с эразами делает вас более восприимчивыми. Точно так же мы принимаем нематериальную энергию людей и пользуемся ею. Твой организм сопротивлялся новому и приспосабливался. Прорыв — это момент завершающего единения, когда магия заполняет всего человека и получает выход наружу.

— Да, об этом я читала. Но ты не понял вопрос. Почему так сложно было мне?

— Ты получила много силы и оказалась готова принять её всю. Бывает, что спутники высших оказываются слабыми магами, поскольку их сопротивление слишком велико. Твой случай противоположный.

— Рейнкертис... он предполагал это, да? — припомнила я. — И ты тоже.

— Кое-какие прогнозы делать можно, — кивнул Грэм. — Только не приплетай сюда Рейна. Он любит совать нос не в своё дело. Твоя задача сейчас — научиться основам. На работе у тебя отгул, а завтра утром первое занятие с наставником.

— Разве не ты станешь меня учить? Обещал же помочь.

— Одно другому не мешает. Я буду рядом, но тебе нужен тот, кто стал мастером в деле наставничества.

— А можно вообще не колдовать? — с надеждой спросила я.

— Нельзя, — прозвучал неутешительный ответ. — Ты должна расходовать эту силу. Когда не будет повода, придётся делать специальные упражнения.

Я мученически застонала.

— Они могут оказаться не такими уж неприятными, — усмехнулся Грэм, взяв мою руку.

Наши пальцы переплелись, и в центре моей ладони, прижатой к его, возникло приятное тепло, отозвавшееся в груди. В том месте рядом с сердцем, где недавно бушевала буря. Тонкий горячий ручеёк заструился из этой точки вниз по руке, перетёк в Грэма.

Меня охватило ощущение невероятной близости с партнёром. Такого я не чувствовала, даже когда занималась сексом. Мы будто окончательно стали одним целым: воздух, который он вдыхал, наполнял мои лёгкие, моё сердце билось в его груди. Это было прекрасно и несравнимо ни с чем, что мне доводилось испытывать раньше.

— Ах! — мои эмоции мог передать только восторженный вздох.

— Нравится?

— Провела бы так целую вечность.

— Есть и плохие новости. С сексом придётся повременить. Он провоцирует приливы энергии, с которыми ты пока не научилась справляться.

Неделю назад я бы не подумала, что такой поворот меня расстроит, а сейчас испытала немалое разочарование. Печально уточнила:

— И ты не можешь их контролировать? Давать мне меньше силы?

— Нет, не получится. Эрзар открывает для спутника канал и укрепляет его во время интимной близости. Единственный способ ослабить связь — не заниматься сексом. Тогда канал сужается и превращается в тонкую нить. Все знают поговорку, что бывших спутников не бывает. Она не о верности эрзарам или порабощении, как любят представлять некоторые не слишком умные люди. Она о связи с нашим миром, которую уже не разорвать. Нить будет существовать всегда.

— Я думала, и от желания эрзара что-то зависит. Вечный дар, например...

— Веришь в эту легенду?

— Ты мне скажи, стоит ли.

— Единственный раз в жизни владыка может передать своему спутнику особый талант, который позволит жить вечно, — с насмешкой в голосе озвучил Петергрэм известную версию той самой легенды. — И не рождалось ещё человека, получавшего подобную благодать, ибо сердца эрзарских владык закрыты для истинной любви к человеческим мужчинам и женщинам.

— Ты прав, звучит как сказка, — признала я.

Петергрэм помолчал и следующие слова произнёс уже без насмешки:

— Вечный дар существует. В вашей сказке есть и истина, и заблуждение. Открыть тебе больше я не могу. Придётся стать спутницей владыки, чтобы испытать удачу.

— Дурак! — возмутилась я, поняв, к чему он клонит. Даже ногой его пнула. Правда, так слабо, что скорее погладила. — Пусть сказка остаётся сказкой. Никогда больше о ней не вспомню.

Обиженно засопев, свернулась калачиком и ткнулась лбом в его бок.

— Прости, это была глупая шутка, — шепнул он.

— Очень глупая, — подтвердила я, опуская отяжелевшие веки.

Хотела поворчать ещё немного, для профилактики, но как-то незаметно задремала.

Петергрэм слегка приуменьшил последствия "прорыва": сон не отпускал меня до следующего утра.

о утра.