Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1

Глава 14 "Предательство"

Луи и Марту они ждать не заставили. Так как Луи не пришёл по состоянию здоровья. Пришла Марта, но она ждала немного по другой причине. В компании с замаскированным по самое не могу гоблином они слушали звуки опорожнения кишечника Умки возле сортира.

— М-м-м-мда, признаться, мне всегда казалось, что эльфы это делают как-то по-другому, — выдала Марта под особо громкий пук.

— Э-ль-фы по тво-ему дол-жны с-ра-ть ра-ду-гой?

— Судя по звукам, ты её камни есть заставляешь.

— Э-то от дру-го-го. О-на все-гда спе-шит на го-р-шок по-сле … ну по-сле это-го са-мо-го.

Несколько секунд Марта мерила невысокого гоблина взглядом. В ответ на неё смотрели большие невинные жëлтые глаза, с чёрным вертикальным зрачком и без радужки. Лицо разглядеть мешала маска-балаклава со специальной накладкой на нос.

— И что они в тебе нашли? Ты же страшный, как демон.

— Не з-наю, — пожал плечами гоблин.

И это была правда, зелёный, низкорослый, страшненький, с длинным носом, кривыми ногами. Умка понятно, она вообще слепая и из своих фантазий смотрит на мир в полглаза. Но Катя?! Она же бессмертная, красавица и неплохо тут устроилась. По всем параметрам он ей не ровня. Но вампирша на всё имела свою точку зрения, она говорила, что «Нам, уродам, надо держаться вместе». Пётр не сразу понял смысл сказанного, только спустя какое-то время до него дошло. Зул-Тар — полурезервация для зверолюдов и ссылка для разного рода жуликов, в общем, город уродов, но даже на их фоне изгнанная эльфийка с обрезанными ушами, пытающийся интегрироваться в человеческий социум вампир и уникальный гоблин, который проявляет неслыханное для его народа миролюбие, выделялись они ну слишком уж явно и были уродами из уродов.

— Ум-ка сле-пая ей в-сё ра-в-но, а у Ка-ти са-ма с-про-си. Но сом-не-ва-юсь, ч-то она бу-дет ра-да та-ко-му лю-бо-пыт-ст-ву.

Их разговор прервала Умка, на секунду появившаяся из туалета с выражением лица праведника, избавившегося от грехов на исповеди. Но потом её лик омрачили новые грехи, о которых она вспомнила, и убралась обратно в «исповедальню», каяться богу сортиров.

— Да блин. Может, она что съела не то?

Пётр снова пожал плечами. Он понимал, что, скорее всего, они просто переборщили с любовными утехами, и его токсины всё же немного отравили её организм, за что эльфийка сейчас и расплачивалась.

— Ч-то с Луи?

— Напился. У него какой-то праздник, перебрал чуть-чуть. Теперь он, как она, — Марта кивнула на сортир. — Только с другой стороны.

— Не-ос-то-ро-жно пох-ме-ли-л-ся?

— Да, похоже, достал некачественного пойла, жлоб вороватый, — сказала Марта и поморщилась.

— Ка-к та-м Да-на и Ро-н?

— Хорошо. Родители их признали, правда, не помнят ни черта, зато дети их помнят.

— И ч-то они ду-ма-ют?

— Да какая разница, что они думают? Пусть хоть о магнитных бурях или о таинственных людях в чёрном вспоминают. Дети пристроены, дело законченно, у города новая власть, теперь они могут болтать даже о пришельцах из соседней галактики.

— А ч-то но-ва-я вла-сть?

— Новый глава общины собирается раз и навсегда закрыть вопрос угрозы гоблинов. Будет война, может, через месяц, может, через два. Так что тебе без сопровождения на улицу ни ногой, а лучше вообще не появляться.

— По-че-му?

Марта кивнула на агитационный плакат, висящий на стене дома пограничников. На нём был изображён бравый зверолюд-кот, стоящий на горе из дохлый гоблинов, в броне и с арбалетом в руках. На заднем фоне была человеческая женщина, обнимающая девочку зверолюдку той же же разновидности, что и мужчина на переднем фоне. Выше была надпись «Вступай в вооружённые силы Зул-Тара, защити свой дом и детей от зелёной угрозы».

— Агитация.

Это было плохо. За последние месяцы люди привыкли к ручному гоблину, иногда светящему своей зелёной мордочкой в офисе чистильщиков, и уже не так резко реагировали. Некоторые соседи знали, что зелёный гоблин работает там, и видели, что он как может, заботится о своей слабоумной хозяйке, в народе прозванной "Дикаркой", и зла от него не ожидали. Но когда в дело вступает агитация, разум отступает на задний план, теперь того и гляди на него донесут, и толпа заряженных агитацией фанатиков растерзает его вместе с эльфийкой, как гоблинскую подстилку или пособницу врага. Всеобщая паранойя — это один из признаков надвигающейся войны, людям начинают мерещиться повсюду враги и шпионы. Скоро для маленького гоблина и его слабоумной хозяйки в большом городе Зул-Тар не будет места.

«Но вчера этого плаката здесь не было, а значит, время у нас ещё есть, надо будет обсудить вопрос, как нам дальше жить, вместе с Катей, может быть, даже придётся спрятаться у неё в подвалах управы», — подумал Пётр.

Конфликт действительно нарастал, в первую очередь это сказалось на чистильщиках. Крайняя граница зоны ответственности всех бригад была передвинута поближе к поселению, уменьшив участки всех бригад на 20 %, что было очень много. Теперь в бригадах одному чистильщику выдавали стрелковое оружие, как правило, арбалет, но уже появились бригады с игломётами. Что уж говорить о городской страже, теперь они больше напоминали военизированные патрули, которые сначала стреляют, потом задают вопросы. Был снят декрет о запрете ношения личного оружия по улицам, домашние арсеналы сразу же были расконсервированы. Правление города договорилось с эльфийским правительством о поставках в город партии игломётов, а также о посредничестве в переговорах с Геранском на тему передачи городу огнемётного танка, пусть самой простой модели, но всё же бронетехники. О последний фактах Пётр знал от Кати, у которой были подруги в бухгалтерии. Естественно, Зул-Тарци ничем заплатить не могли, так как были полными банкротами, за всё платило эльфийское правительство, которое было заинтересованно в полной очистке Зул-Тара от гоблинов. Да и самим Зул-Тарцам было уже тесно в отпущенных им гоблинами границах проживания. Надо признать, что гоблины тоже потихоньку наращивали конфронтацию. Чистильщикам урезали участки не просто так. Раньше увидеть живого гоблина было настоящим событием, всё больше Зул-Тарци видели их в виде обезглавленных тел зомби, прежде чем отправить их в крематорий. А сейчас чистильщики сталкиваются с ними каждый день то тут, то там. Гоблины постоянно бродят вокруг города группами от трёх до пяти гоблинов, вооружённые копьями и пращами. Они, конечно, и раньше совершали дерзкие атаки на огородников, и банды были гораздо многочисленнее. Но то были неорганизованные банды, которых вооружённые силы Зул-Тара вырезали почти полностью, а нынешние маленькие группки больше всего походили на дозоры или диверсионные отряды, охотящиеся на бригады чистильщиков. Глубоко на территорию людей такие отряды не вторгались, а потихоньку пробовали оборону поселения на зуб.

Наконец-то Умка вышла из своего убежища. В руке она держала кусок газеты, который ещё не придумала, куда пристроить.

— Ч-то не до-чи-та-ла?

— Сталин, — Умка протянула кусочек газеты Петру.

Гоблин с интересом взял бумажку в руки.

По-Рафнийски он читать не умел, но на клочке газеты была изображена красивая молодая брюнетка с взглядом, который может заморозить океан. Этот взгляд не интриговал, он предупреждал: «Я убью тебя, если ты посмеешь ко мне приблизиться». Под рисунком девушки было крупное число с обилием нулей.

— Э-то т-во-я под-ру-га? За-чем ты м-не это да-ла?

— Ванесса красивая.

— Что у вас там? — заинтересовалась Марта.

— Ка-же-тся Ум-ка зна-ет её. Ч-то тут на-пи-са-но мо-же-шь про-че-сть?

— Сейчас, — Марта взяла клочок бумаги и достала откуда-то очки. — Газета напечатана на Рафнийском. Так: разыскивается особо опасная преступница Ванесса Де’Миер, за любую достоверную информацию обещано премия в десять золотых. За саму преступницу живой или мёртвой обещано вознаграждение в десять тысяч золотых монет, — Марта оторвалась от газеты. — Вот это деньжищи!

— З-на-ко-мое и-мя, ка-же-тся э-то ка-кая-то у-чё-ная. Ч-то там ещё на-пи-са-но?

— Особые приметы: Преступница имеет талант к биомантии, в следствие чего способна изменять облик и представляет опасность даже невооружённой. При ней постоянно присутствует ручной гоблин, выдающий себя за хоббита. Хе-хе, как ты, Петь.

— Ка-кой да-ты газ-ет-ка?

— Ого. А газетке-то больше десяти лет. Как она сюда попала?

— Не-важ-но. За де-ся-ть ле-т она дол-жна убе-жа-ть от-сю-да оче-нь да-ле-ко. Из-ви-ни, Ум-ка, по-хо-же мы не смо-жем най-ти тво-ю под-ру-гу.

— Тут написано, — продолжала Марта, — что она жестокий маньяк убийца. Счёт её злодеяний насчитывает десятки беспричинный убийств и грабежей.

— Это неправда! — неожиданно обиделась Умка. — Ванесса и Злюка самые добрые, самые хорошие. Они спасли Умку от людей в белых халатах.

— Когда и где ты их видела?

— Не помню, — от мысленных напряжения Умка взялась обеими руками за голову. Ей явно было тяжело и больно это вспоминать. — Не знаю.

— Ум-ка у-спо-ко-йся, рас-сла-бь-ся, — стал Пётр успокаивать неожиданно разволновавшуюся эльфийку.

— А с этим что делать? — спросила Марта, размахивая клочком газеты.

— За-бу-дь, — Пётр взял клочок, скомкал его и бросил в очко сортира. — У на-с ес-ть ра-бо-та.

— Ванесса и Злюка хорошие, — с какой-то наивно детской интонацией бубнила Умка, провожая взглядом полёт бумажки.

В офис чистильщиков они не пошли. Марта уже побывала там, взяла всё необходимое снаряжение и осведомилась об их участке. Работать вдвоём было рискованно, Умку за бойца они не считали. Её задача — выявлять опасность, а воевать — это дело Петра и Марты, они оба являются профессиональными военными и имеют боевой опыт.

Проходя мимо площади, они наткнулись на небольшой импровизированный митинг.

— Добрые граждане Зул-Тара, — надрывался оратор, стоя на специальном постаменте. — Доколе мы будем мириться с существованием этой зелёной заразы у нас под боком? Твари мы дрожащие или имеем право называть себя гордым словом "ЛЮДИ"? Зул-Тар — это наш город и больше ничей, город зверолюдов и людей. Не эльфов, не гномов, всё, как хотели наши далёкие предки. Внешний мир считает нас отребьем, а Зул-Тар — тюремной колонией, пусть они так считают. А я вижу начало нового мира, город, где зверолюды — граждане, а не люди третьего сорта, — речь оратора перебилась восторженными воплями толпы, и он ненадолго заткнулся, дожидаясь, когда толпа умолкнет. — Граждане, братья, люди, светлое будущее не за горами. Осталось только вычистить наш город от зелёной заразы. Кто со мной?! Покажем всему миру, что мы здесь власть!

«Вот дерьмо», — подумал Пётр, глядя на всю эту эмоциональную накачку. Похоже, что новый дегенерат в управе во всю форсирует войну. Это плохо, где спешка, там лишние потери. Вот вроде Гарибальди был подонком и уродом, худшего трудно представить: он продавал людей гоблинам, чтобы те не вторгались на территорию людей. Однако с его смертью Пётр всё отчётливее ощущал приближение большой жопы, грозившей накрыть весь Зул-Тар. Определённо, надо что-то делать и куда-то прятаться, Пётр, конечно, был бы не против повоевать за свободу Зул-Тара, но не в таком виде! Да и не в армии Зул-Тара, где много бойцов, но мало профессиональных военных. Армия Зул-Тара была гражданской, неопытной. Правительство пытается компенсировать это эмоциональной накачкой и вооружением. Не имея профессионалов, Зул-Тарци устроят взаимную бойню с гоблинами. Вот только гоблинам это понравится.

За ворота они вышли спокойно, также миновали участки огородников, засеянных овощами. Но в этом году Зул-Тарци побаловали себя не только овощами и свининой, где-то далеко от их участка собрали большой урожай кукурузы. Сам Пётр не видел, но как результат в местной пекарне появился кукурузный хлеб, дорого, конечно, но состоятельные граждане могли себе это позволить. К таким с недавних пор относил себя и Пётр. После разграбления логова Гарибальди, многие из участников той авантюры улучшили своё материальное положение. А ещё где-то в городе заработала молочная ферма, парное молоко могли позволить себе только работники фермы и то, когда никто не видит, но зато по продуктовым талонам теперь можно было приобрести кефир, простоквашу, сыр и масло. Коровок берегли и носились с ними, как с принцессами. У Зул-Тара было бы прекрасное будущее, низкий уровень преступности, плодородные земли, сплочённое население, всё это было бы гарантом успеха, если бы не гоблины по эту сторону городской стены.

Они вышли на аллею из голов гоблинов, и начался обход, первые четыре часа прошли спокойно, они так никого и не встретили. А потом как прорвало, один зомби-гоблин, андед из кабана и некро-химера из двух бродячих собак. Особенно пришлось повозиться с кабаном, шея толстая, голову хрен отрежешь. Химеру они сожгли на месте, заманив на лужу горючей смеси и устроив ей пожар под ногами, а вот кабана и труп гоблина оставили на месте, они их отволокут в крематорий на обратном пути, когда закончат первый обход.

— Да что за день сегодня такой? Ты глянь, опять, — сказала Марта, прицельным выстрелом разнося голову какому-то некросуслику. Игла была для него слишком большого калибра, и мелкого зомби размазало по камням.

— Ты оче-нь мет-кая.

— Практика, Петь. С тридцати метров точно в глаз, это вблизи я плохо вижу, а с дальними расстояниями у меня проблем нет. Что бы там не болтал Луи.

— Иг-лы не оче-нь эф-фек-тив-ны про-тив зом-би. Ес-ли не по-па-сть в го-ло-ву, то, счи-тай, зря стре-лял.

— Когда я служила в армии, у нас были специальные иглы, они вылетали из игломёта и раскрывались, как зонтик. Пробивная сила у них была слабая, да и летели метров десять, но какие дыры в телах они оставляли, это надо было видеть. Летающие мясорубки, а не иглы.

Пётр себе это представил и поморщился. Они были на вершине небольшого городского холма, отсюда можно было заглянуть подальше, там, на горизонте, чернела лента городской стены. Он представил себе эту громаду, наверно, метров двадцать высотой.

— Ты бы-ла ког-да-ни-бу-дь там? — спросил Пётр, указывая пальцем на горизонт.

— На этой — нет. На других — да. Что, думаешь, как свалить из Зул-Тара?

— Не-уже-ли это та-к вид-но?

— Да все мы об этом иногда думаем. Забудь. Если бы отсюда можно было сбежать, то бежали бы, тут у тебя есть укрытие, а там дикие земли, первые пару дней ты ещё побегаешь от зомби, а от вурдалака уже не убежишь. Приучайся думать, что ты на необитаемом острове посреди океана.

— К-то из зом-би са-мы-й страш-ный?

— Наверное, поднятый вампир. Эта тварь быстра, сильна, пользуется магией, да ещё и умна, как профессор, просто обожает устраивать ловушки. Самый кайф для поднятого вампира, это разделить отряд и охотиться за противниками по одному. Нет ничего хуже, чем поднятый вампир диверсант.

— Ка-к же вы с ни-ми бо-ро-ли-сь?

— Без фехтовальщика вообще никак с ними не повоюешь. Мы искали их лежбища днём и выволакивали их на свет. Это если вампир не нашёл себе хорошего убежища. Диверсанты, действующие в тылу врага или в поле на участке боевых действий, импровизирую. Присыпят себя землёй и впадают в спячку, они в таком состоянии вообще беззащитны, делай с ними, что хочешь. А если вампир в пещере какой оказался, то его оттуда только огнемётами выжигать.

— И час-то ты вст-ре-ча-ла под-ня-тых вам-пи-ров?

— Трижды. Первый раз в роте был фехтовальщик, он серьёзно вампира порубил, и клыкастый не смог удрать, мы его добили. Правда, и фехтовальщик сам потом вскрылся, вампир чумным оказался и покусал нашего парня. Второй раз, когда в разведку ходили, нас тогда десять человек и зверолюдов было. Вампир от души позабавился, подождал, когда мы выполним задание и углубимся в тыл врага на пять дней ходу. А когда обратно возвращались, напал, убил двоих и предупредил, что каждую ночь будет убивать по два человека. Вот только он не знал, что у нас в отряде был какой-то «кровавый шаман», и один из убитых вампиром солдат был его братом. Утром мы вампира выследили и устроили из него барбекю. Третий раз был уже после войны, собственно, от вампира мы и узнали, что война закончилась, он тогда на нас сам набрёл, голодный, ослабший, но всё ещё смертельно опасный. Пятерых покусал, но никого не убил, сказал, что война закончилась, и причин убивать друг друга теперь нет. Гуманист, блин, хренов. Слушайте, может, давай на привал?

— Гы. Ум-ка, в с-та мет-рах вок-руг на-с ес-ть в-раг?

Умка отрицательно повертела головой. Они стали устраиваться на привал. Пётр достал нажаренное утром мясо и гарнир из крупяной каши с резанными овощами. Марта стала откупоривать консервы с мясом и фасолью.

— Уго-щай-ся, кон-сер-вы пос-тоян-но ес-ть вред-но.

— Не откажусь, — Марта наколола ножом кусок мяса побольше, потом сунула себе в рот и зачавкала. — Шайзе! Как у тебя это получается? Каждый раз ем и убеждаюсь, что лучше тебя мясо пожарить никто не может.

— Он м-не по-мо-га-ет, — Пётр щёлкнул себя по носу. — Я до-бав-ляю ско-ль-ко нуж-но спе-ций и точ-но з-наю, ког-да мя-со идеа-ль-но про-жа-ри-ло-сь.

— Хочу пи-пи, — попросилась в туалет Умка.

— Пой-дём, — поднялся гоблин, собираясь проводить Умку за угл.

— Петя, ты что е***й? — осведомилась Марта, делая круглые глаза.

— Не-т. А ч-то?

— Ну, я, конечно, понимаю, что у вас более чем близкие отношения. Но Умка какая никакая, а девушка. Ты бы ей ещё бумажку дал, чтобы подтереться.

Пётр незаметно спрятал бумажку обратно в карман. В каком-то смысле Марта была права, но Пётр уже привык не выпускать Умку из поля зрения, и когда такое случалось, чувствовал постоянный дискомфорт и волнение. Она же на ровном месте себе приключения найдёт, поэтому его иногда на тему присмотра заносило за все мыслимые берега.

— Не парься, а то сейчас пар из ушей пойдёт, как у чайника, от мысленных напряжений, — сказала Марта, поднимаясь на ноги и несильно хлопая Умку по плечу. — Пошли, ушастая, я за тобой посмотрю.

Эльфийка и зверолюдка скрылись в руинах, когда-то они были двухэтажным домом. Сейчас от него остались только стены, крыша, а перекрытия между этажами обвалились, собрав внутри себя большую кучу серых кристаллов, используемых вместо кирпичей. В своё время Пётр полюбопытствовал, что это такое, как это производят и как оно между собой скрепляется. Строительные кристаллы обычно бывают серых и чёрных цветов, всё зависит от того, какой материал они используют для своего роста, говорят, что есть даже красные кристаллы, выращенные на глине, но они слишком хрупкие. В основном используются такие минеральные ресурсы, как кварц, кремний, гранит, слюда, полевой шпат, да даже жжённый древесный угль подходит, из-за чего строительные кристаллы приобретают ониксовый окрас. Строительные кристаллы после создания несут в себе небольшой заряд манны и даже слабый элементалист огня, сил которого хватит, чтобы создать слабый огонёк, способен активировать манну в кристаллах и сплавить их намертво. И никакой цемент не нужен.

Пётр потоптался, поковырялся в камнях, понаблюдал за вяло текущими облаками. По его субъективному мнению, прошло около пяти минут.

— Вы та-м ско-ро? — крикнул он так, чтобы девушки поторопились.

Ноль реакции и тишина. Странно, никаких звуков борьбы он не слышал и посторонних запахов не чувствовал.

— Я иду, — предупредил он и зашагал к руинам.

Первое, что он увидел, это валяющуюся без сознания Умку недалеко от почерневших от мочи камней, а потом услышал шорок за спиной, почувствовал боль в шее и потерял сознание. Очнулся он от похлопываний по щекам и в другом доме, но так же без крыши, судя по положению солнца на небе, прошло меньше часа.

— Эй, Пётр, просыпайся.

— Что ты де-лае-шь? — спросил Пётр и дёрнулся к Марте, но не смог. Его руки спутывали наручники, такие же наручники спутывали его ноги, заставляющие передвигаться маленькими шагами. Путы на руках и ногах были соединены цепью, не дающей поднять руки высоко и атаковать противника. Примерно такой же связанной и без сознания валялась радом Умка.

— Продаю вас наёмникам.

— Что? Ка-ким на-ём-ни-кам?

— Смотри сам. Но только попробуй пикнуть, и я тебя вырублю.

Марта взяла Петра за шиворот и подтащила к оконной раме. Там двигался вооружённый отряд, человек десять. В основном люди, но был среди них один эльф ночи, Умким соплеменник.

— Придурки. Они тебя уже пару дней пасут, а сегодня утром решили действовать. Вчера они подошли ко мне и предложили вознаграждение за голову Умки. Я сказала, что согласна и передала им карту наших маршрутов.

— За-чем мы им нуж-ны?

— Не знаю и знать не хочу, но деньги за голову Умки они предлагали более чем достойные.

— По-че-му ты в-сё э-то м-не рас-ска-зы-ва-ешь?

— Смотри.

И Пётр смотрел. Он узнал эту дорогу, где-то здесь они убили и обезглавили некрокабана. Отряд встал, и эльф сделал всем жесть стоять на месте. Через десять секунд на отряд выскочила химера, состоящая из двух слившихся тел, кабана и гоблина. Она мигом растерзала одного наёмника, потом затоптала другого и уже нацелилась на третьего. Химера была хоть и свежая, но уже развитая, на её теле была голова недавно убиенного кабана и гоблина, причём находились они не там, где должны были быть хоть приблизительно. Некросущество всё ещё формировалось, и тела продолжали перемешиваться более равномерно, но два торчащих в разные стороны обрубка шеи говорили сами за себя. Голова кабана теперь находилась на кончике специального хватательного щупальца, состоящего из ног и рук некогда живого гоблина, и выполняла функцию этакой клешни, хватающей жертв. Голова гоблина вросла в спину тела кабана и сейчас походила на неестественный горб. Монстр выглядел крайне гротескно и был непривычно подвижен для такого рода химер.

— Здорово я их в ловушку заманила, правда?

И действительно, здорово. Наёмники сначала пытались обстреливать химеру из игломётов, но, когда потеряли ещё двоих, то побросали своё оружие и начали карабкаться на руины. На вершине которых уже сидел самый продуманный ночной эльф. Чувствовалось, что у этих голубчиков не хватает опыта борьбы с такого рода тварями. Только огонь был бы эффективен против неё. Лезть на руины — не самая лучшая идея, химера будет караулить до тех пор, пока они не умрут от жажды, лучше бы спасались бегством, хотя, судя по тому, с какой скоростью двигается эта тварь, то от неё не убежишь.

— Э-та хи-ме-ра тво-их ру-к де-ло? — спросил Пётр, глядя на то, как тварь своим щупальцем с кабаньей головой сдёргивает вниз одного из не самых расторопных наёмников, не сумевших быстро забраться повыше.

— Да.

— Но ка-к?

— Война. Постепенно учишься у противника его методам. Ладно, хватит болтать, через час эта тварь будет не такой шустрой. А нам нужно уйти отсюда подальше, так что давай пошевеливайся.

Марта толкнула Петра к Умке, та уже стала приходить в себя.

— На-ём-ни-ки обез-вре-же-ны, от-пус-ти нас.

— Петь, ты дурак? Ты видел, кто с ними был? Это ночной эльф, это агент правительства, его послала управа, чтобы он проконтролировал выполнение задания. Вам в Зул-Таре теперь не жить. Стоит зайти вам за периметр, и вас схватят. Но я договорилась не с ними, они просто мешались мне, вот я и избавилась от конкурентов.

— Но за че-м о-на им?

— Я же говорю, что не знаю. Меня больше интересует, почему они решили это сделать за периметром, а не внутри него, почему не привлекли к этому делу полицию и армию. Но это теперь неважно. Давай, пошёл!

Пётр и Умка встали, подгоняемые Мартой, держащей их под дулом игломёта.

— И без глупостей.

Минут десять гоблин и эльфийка семенили по дороге маленькими шажками. Пётр пытался разговорить Марту, но не получалось, она либо игнорировала его дальнейшие расспросы, либо давала пинка. Куда она их ведёт, узнать так же не удалось.

— Ум-ка, ка-ко-го цве-та у Мар-ты ау-ра? — решил поболтать с Умкой Пётр, раз разговорить Марту не получалось.

— Зелёного, — ответила эльфийка.

— Ст-ран-но.

— Что вы там бубните? — потребовала ответа Марта.

— Да ст-ран-но в-сё это, Март-а. Ум-ка ви-дит не так, как мы. И в её гла-зах ты ос-таё-шь-ся д-ру-гом, она бы ни-ког-да не да-ла приб-ли-зи-ть-ся к себе вра-гу. Э-то ч-то, ро-зы-гры-ш ка-кой-то, а та хи-ме-ра бы-ла ил-лю-зи-ей, и сей-час из-за уг-ла на нас выс-ко-чит Луи с кри-ком «сюр-п-риз»?

— Петь, заткнись, и без тебя тошно.

— Хо-чу пи-пи, — в духе Умки заявил Пётр.

— Ты что, издеваешься? Дуй в штаны.

— Не мо-гу. Мы же о-ба сол-да-ты, да-й сох-ра-ни-ть дос-то-инс-тво.

— *** не знаю я такой армии, в которой гоблины служат. Ладно, — сдалась Марта и указала дулом игломёта на Умку. — Ты. Чтоб без фокусов, попытаешься убежать, я убью его.

Они отошли к стене ближайшего дома, метрах в десяти от Умки.

— По-че-му ты пре-да-ла ме-ня, Мар-та? — спросил Пётр под звук льющейся на стену мочи. — Я ве-дь те-бе до-ве-рял.

— Поверь, Петь, тебе лучше не знать. Но если бы это касалось только меня, я бы поступила иначе.

— Угу, я то-же, — сказал Пётр в полголоса, застёгивая ширинку на штанах, а потом громко крикнул. — УМК ГЫ!

В тот же момент у Марты полностью онемела ладонь правой руки, и спустить курок она просто не могла. Закончивший справлять нужду, гоблин сжался, словно пружина, потом резко выпрямился, целясь в прыжке достать зверолюдку в подбородок. Прямое попадание, челюсть Марты клацнула, а сама она повалилась на спину, сверху на неё напрыгнул маленький гоблин.

— Ма-рта, не дви-га-йся, — прорычал гоблин могучей зверолюдке, готовящейся раздавить его в своих объятьях. Пётр в своём теле был опасным противником и подрал бы Марту, но не победил. Зверолюдка была просто мясным шкафом и больше не оставляла гоблину шансов. — Пос-мо-три в-ни-з.

Марта посмотрела, в левой ладони гоблин зажал стекольную гранату с выдернутой чекой, но колпачок предохранителя всё ещё находился на гранате, Пётр придерживал его пальцами.

— Я э-то от-пу-щу, и мы оба ум-рём.

— Ха-ха-ха, — развеселилась Марта, раскинув руки в сторону и признавая своё поражение. — Где ты гранату прятал? Я же тебя обыскивала, прежде чем надеть кандалы.

— В тру-сах, к мо-шо-нке ве-рёв-кой при-вя-зал.

— Oh mein Gott ха-ха-ха, — снова засмеялась Марта. — Пётр, ты больной, тебе лечиться надо.

— Ему лечиться уже поздно, — вставила свои пять копеек Умка.

— Да-вай к-лю-чи.

— А если не дам, ты нас взорвёшь?

— В-зор-ву, не сом-не-ва-йся.

— Верю, — кивнула Марта, видя решительность гоблина.

Они поменялись местами, теперь уже Марта ковыля в кандалах, а Пётр и Умка шли за ней попятам. Далеко вести её они не стали, просто отошли в более укромное место.

— Рас-ска-зы-вай.

— Что рассказывать?

— Ка-к ты ме-ня та-к вы-ру-би-ла, что у ме-ня го-ло-ва не бо-лит?

— Шок-жезл в моём рюкзаке. Касаешься круглым наконечником открытого участка тела и всё. Противник теряет сознание.

Пётр извлёк упомянутый артефакт из сумки. Как и гранаты, он больше походил не на оружие, а на детскую погремушку, только больше. Это было явно не механика, а какая-то магия. На рукоятке жезла имелся выключатель в виде кнопки. Пётр щёлкнул, и круглый наконечник засветился бледным светом. Длины в жезле было сантиметров тридцать, а в основании рукояти была дыра с резьбой.

— Это те-бе да-ли тво-и на-ни-ма-те-ли?

— Да.

— Ку-да ты на-с ве-ла?

— В рюкзаке есть карта, красным крестом помечено место встречи. Они будут ждать меня весь день.

— К-то о-ни?

— Не знаю.

— По-че-му им, а не те-м?

— Те хотели вас убить. Вернее, им всё равно, будете вы живые или мёртвые. А тем, на кого я работаю, вы были нужны живыми, оба в обязательном порядке. Я подумала, что уж лучше вы будете в плену, чем мёртвые.

Ситуация понемногу стала проясняться. Марта решила их предать, потому что не верила, что гоблин с эльфийкой смогут убежать или спрятаться от наёмников, уж больно они приметные. А если верить её словам, то ему теперь даже в городе нет места. Но теперь становится понятно, почему её аура не сменила цвет, она и вправду верила, что таким образом спасает гоблина с эльфийкой. Долбанная Марта.

— По-че-му ты пре-да-ла на-с, Мар-та? Я не ве-рю ч-то то-ль-ко из-за де-нег.

— Не только. Я не хотела говорить, но этот мудак Луи заделал мне ребёнка. За тебя и Умку мне дадут новые документы, деньги, а главное, два билета на дирижабль с этой жопы мира.

— Ум-ка, про-ве-рь, она не в-рёт?

Подошедшая эльфийка уставилась в живот зверолюдке.

— Возраст плодов — три недели, все здоровы, патологий не видно.

— Плодов? Их двое? — удивилась Марта.

— Не двое, — отрицательно покачала головой Умка. — Трое близнецов.

— Да твою мать! Луи, с**ка. Я убью этого мудака, — простонала Марта.

— М-м-мда, поз-драв-ляю, — сказал Пётр, убирая дуло игломёта подальше от Марты. Целиться в беременную женщину уже как-то не комельфо.

— Луи поэтому сегодня не вышел?

— Угу, напился от радости, ну и я ему кое-что подсыпала, чтобы под ногами не мешался.

— Хи-трая ты ба-ба, Ма-рта, ле-зь на вто-рой эта-ж, — сказал Пётр и кивнул на дыру в потолке.

— Что ты собираешься делать, Петь? — спросила Марта, подтягивая себя наверх, цепляясь за камни. Делала она это легко и даже красиво, профессиональный военный, как не крути, а выучка и тренировка. Своё тело она не запускала.

— Я дол-жен сооб-щи-ть Ка-те.

— Зачем тебе и её в это втягивать? Лучше сразу сдавайся, а весточку ей я передам.

— Луч-ше ска-жи, эта шту-ка у тебя вы-ки-дыш не вы-зо-вет? — спросил Пётр, запрыгивая на этаж и держа шок-жезл активированным.

— А, вот ты чего задумал, — хмыкнула Марта. — Не вызовет, только подожди, я лягу.

Марта устроилась поудобнее, легла на пол и вытянула ноги. Плохо, конечно, что ей приходится лежать почти на голых камнях, если проморозит поясницу, то это может плохо сказаться на беременности. Надо будет подложить ей что-нибудь под спину.

— Петь, мне жаль, что так получилось, — лёжа сказал Марта. — Мы ведь были хорошей командой?

— Са-мой луч-шей, — Пётр коснулся жезлом зверолюдки, и та уснула.