Щекотка ревности

Глава 18 Кто понял жизнь, тот в цирке не смеется

Иногда в жизни мужчины бывает эпизод, когда он встречает утро в одной постели с женщиной. Да, подобное случается, и нередко, но если женщина садится в постели, растерянно оглядывается, а потом начинает плакать, подвывая о том, что всё, что было вчера — является просто огромной ошибкой…

…тут, знаете, однозначных реакций не бывает. Проще всего сесть и, если женщина, конечно, не оттолкнет, начать утешительно гладить её по спине. Целовать не надо! Только гладить.

— Отстань от меня! — Мыш нервно дёрнула плечом, сбрасывая мою руку, — Не прикасайся ко мне!!

— Эй, мы вообще-то через час в седле будем! — возмутился я, — И ты будешь об меня весь день тереться спиной и задницей!

Мыш, получив ударом логики прямо в неокрепший с утра мозг, пала грудью на постель и возрыдала еще горше. Не удержавшись, я поднял с пола и дал ей хвост. Она его обняла, и картина оказалась целиком и полностью завершена. Безысходность, тоска, переломный момент жизни, прошлого не вернуть, не забыть, не развидеть. Всё потеряно, смысла в жизни нет.

— Сейчас по жопе дам, вставай уже.

Что за неженки вокруг. Подумаешь, попросил помочь, пусть и в несколько интимном плане.

Просто так выехать из деревни мы не смогли. Точнее смогли, но после того, как вдоволь попялились на стоящую посреди указанного населенного пункта Виолику Радиган, сердито топающую к нам с лошадью на поводу. Животное слегка прихрамывало и виновато косилось на новую хозяйку. Почему новую? Ну, потому что раньше у демонетки лошади не было, это точно.

— … серьезно? — только и выдавил я, глядя как Мыш скачет навстречу подруге и обнимает ту со страшной силой, тут же начиная изливать ей жалобы прямо в ухо.

На этот раз послание ушастой похитительницы и отдавательницы заложников несло в себе только одно слово. «Догоняй». Ну и зачем это ей нужно…?

— Ах, вот зачем! — рычал я спустя пять часов, таща на ахорсе двух девушек, пару котов, себя и буквально груду возмущения по поводу того, что нас преследует натуральная загонная охота из пяти латников и трех десятков воинов, — Вот зачем!!

— Я не зналааа! — вопила крабом вцепившаяся в меня демонетка, — Мы в городе былиии…! Она купила мне коня и показала, куда скакать! И я скакала-ааа!

Отправить приманку, которая отчетливо покажет, куда надо двигаться, а заодно и предскажет, как буду двигаться я! Просто и со вкусом! Наемники, обычные люди, может быть даже кто-то из людей барона того же города! Еще проще и еще вкуснее! Там, где не справились драконы, вполне справится меч в почти крестьянской руке!

К счастью, в очередной раз подведшая Виолику лошадь, которой деревенский кузнец криво и косо пришпандорил подкову, вынудила меня перебросить монашку и котов на ахорс, а потом сделать то, что я проделывал сотни раз в других мирах — пустить алхимическую скотину скоком по лесу. Там, где умная, хоть и не очень живая скотина может проломиться, не теряя скорости, живые лошади будут куда более аккуратны и медлительны, а еще ведь есть страшные лесные запахи, ржание подвернувших ногу товарищей и некий общий дискомфорт. Снабдить убийц каким-то волшебным наведением на меня Дианель не удосужилась, поэтому мы, претерпев страшную скачку сквозь буреломы, вышли из этой погони победителями, утратив, правда, живую лошадь. Ну и веру в товарища Ерманкиил заодно.

— Вот же сука! — злобно шипела Радиган, выдергивая из своих фиолетовых волос набившийся туда мусор, — А ведь всю дорогу такая милая и сонная, мы все на это купились! Похищение понарошку, мать её! Она даже метку сняла перед тем, как меня отпустить, улыбалась так, как будто… как будто…

— А зачем напрягаться там, где хватит доброго слова и хорошего обхождения, м? — я был занят проверкой ахорса, особенно в области тех дырок, что сам в нём наворотил, — Только вот не пойму, почему отправили тебя, а не Ульяну. Это было бы логичнее.

— Почему? — поинтересовалась Мыш, начавшая помогать монашке.

— Потому что Виолика, если её разозлить, сама бы справилась с такой погоней, — вздохнул я, — Её боевые качества на высоте. А вот гоблинша в этом мире бесполезна и беззащитна, она куда лучше подошла бы на роль обузы.

— Стоп, — усы моей приемной дочери гневно встопорщились, — Так вот почему она отпустила меня первой?!! Вот же сука!!!

Странно было еще и то, что обе заложницы, отданные мне, не несли с собой и в себе совершенно никаких неприятных сюрпризов. Ни проклятий, ни магических бомб, ни меток, по которым нас можно было бы отследить. Конечно, теория о том, что Дианель это банально ни к чему и что она развлекается, была вполне жизнеспособна, но опять-таки не понятна. Эти танцы с бубнами заставляли чувствовать себя идиотом. Ладно, пора догнать эту женщину. Только не по прямой и не по следам. Уж что-что, но даже в Агалорне легко можно найти людей, готовых за золото кого-нибудь прикончить на дороге.

— Конрад? — теперь вместо крупной Мыши передо мной сидела монашка, а дочь устроилась сзади под недовольные мявки вынужденных лететь котов.

— Что?

— А почему у тебя всё лицо разрисовано? — поинтересовалась монашка, прижимаясь ко мне куда плотнее, чем большая фигуристая дочурка.

— У него не только лицо, он весь разрисован! — тут же влезла Ассоль, причем плаксивым тоном, — Совсем весь! Он меня заставил это делать!

— Что, прям везде? — изумленно спросила монашка, прежде чем я смог ответить для чего это надо.

— Прямо везде! — плачуще подтвердили из-за моего плеча, — Прямо совсем везде!

— Ух ты, а как?!.

Пришлось срочно отключать от разговора голову. Ну да, в принципе, моя вина, что попросил Мыш покрыть моё тело тысячами мелких значков, забыв про то, что работать надо аккуратно, а у моей дочурки не плоское бульдогоподобное лицо человека, а вполне себе вытянутая мордочка, которую банально некуда девать, когда надо к чему-то близко присмотреться. Останавливаться в начертании было нельзя, так что вчера вечером, в деревне, где мы сняли у одной семьи комнату на ночь, Мыш очень близко познакомилась с моим телом.

А потом нам еще и спать в одной кровати пришлось.

— Блин, ну чего меня так поздно отпустили… — тут же заворчала, надувшись, демонетка. Хмыкнув, я обнял её одной рукой, прижимая к себе.

— Вы просто в плохих местах живете, — негромко пробурчал я на девичье ухо, — Вокруг одни орки, гоблины и волчеры, нормальных мужиков нет. Ничего, вот вернемся, я вам всем билеты в хороший фитнес-зал куплю, куда полуэльфы ходят. Вот и увидите кого-нибудь, кроме красивого меня.

— Дурак! — буркнула Виолика.

— Видела я, какой ты красивый! — обиженно пискнула сзади Мыш, но вопреки сказанному, прижалась к спине своими горячими сиськами и начала руками что-то делать Радиган, от чего та ёрзала и хихикала, а от её ёрзания уже ёрзал я, вынуждая чьи-то мясистые отростки танцевать по моей спине. Так и ехали сквозь лес под хлопки кошачьих крыльев и мат белок, впервые в жизни увидевших крылатых котов. Иногда и в последний.

«Догоняй»…

Дианель Ерманкиил была рядом со мной всю мою жизнь смертного, от первого крика младенца до дня, когда в башню, в которой я был заключен, постучал вампир. Она, эта безумная и странная эльфийка, знала меня куда лучше, чем родители, чем брат, чем обе сестры. И вот, безобидная бабочка, невысокая блондинка, стесняющаяся своей груди, сонный вечный ребенок, прочитавший, наверное, больше, чем все население Агалорна вместе взятое и за полсотни лет, она оказалась… кем?

Преступником? Возможно. Злоумышленницей? Однозначно. Но это все мелочи. Всё, что она хочет от меня, включая саму жизнь и даже моих девчонок — всё это, вместе с Агалорном, сущие мелочи по сравнению с Матерью-Магией, вампирами и драконами. Культисты, столь неловко пытавшиеся проникнуть в Омниполис, смогли просочиться и сюда. Или отсюда? Если верно второе, то у Срединных миров огромные проблемы.

А еще… я не могу указать девчонкам на портал, отдать им ахорса и котов, и идти дальше один. Что-то во мне кричит криком, что в таком случае я их больше никогда не увижу, даже если выживу. Даже если мы разойдемся, даже если я их оставлю со всем запасом золотых в каком-нибудь городке…

Пока мы весело трюхали по полю с разведкой в виде душеловов, а я служил прокладкой между двумя болтающими девушками. Когда мне это надоело, ахорс был пришпорен, болтовня сменилась руганью, а километры пути побежали куда бойчее. Я держал направление на нашу связь с Алисой, гадая, что будет следующим. Ульяна и призванный демон-убийца? Алиса с картой подземелья, в которое спрячут Грегора? Или я слишком узко смотрю на всё это?

— Так зачем ты себя разрисовал, Конрад⁈ — потыкали в меня пальцами.

— Это не рисунки, а клинопись, — вздохнул я, — боевой алфавит Кадаф, далекого мира, в котором нормальную магию так и не открыли. Вместо этого они попытались использовать такую медленную и трудозатратную штуку как тауматургию, чтобы делать друг другу бо-бо. Однако, всё вышло через задницу…

— Постой, на тебе должны быть тыщ десять символов! Это один алфавит⁈ — Виолика сильно удивилась.

— Нет, многие повторяются, я помню, — ответила ей Мыш, — Забыть бы.

— Ой, да хватит тебе! — Виолика пихнула подругу под ребра, вызвав фырканье, — Вот как будто прямо невесть что увидала! Он сколько раз просил вас одеваться дома, а?

— Я не просто увидала! — взорвалась Ассоль, прыгая мне грудью на шею, — Я смотрела на его хозяйство почти час! Чуть носом не тыкалась! Невинная маленькая девочка, порядочная и хорошая!!!

Эти слова создали эхо у меня в голове. В ушах тоже, но «невинная маленькая девочка» почему-то задержалось, резонируя под сводами черепа и медленно оформляясь в мысль. В идею. В сатори загнанной в угол крысы, которую ведет к смерти чужая злая воля.

— Стоп машина, — остановил я ахорса, — Слезаем все.

— Зачем? — насторожились девушки.

— Сейчас Мыш получит шанс отомстить Дианель за то, что та её посчитала обузой.

— Да! — тут же победно вскинула руки кверху Ассоль, спрыгивая на травку, — А как⁈

— Ты будешь… молиться.

— Что?!!

Вампир, с ног до головы покрытый запретным алфавитом Кадафа, два макабрских душелова, прозванных так далеко не за добрый нрав и хорошие оценки в школе, демонетка, полностью захваченное демоном вместилище, ранее бывшее человеком, да еще и человекоподобная крысодевушка, воспитанная в учениях жесткого атеизма мира Пара. Какие шансы, что такой компании ответят высшие силы?

…не нулевые, а резко отрицательные. Думаю, что там, в Высших мирах, узнай о молитве Мыши хоть кто-нибудь, это бы стало новым лучшим анекдотом на ближайшую тысячу лет. Ни один из обитателей Высших миров, пусть даже самый паршивый и слабенький, даже в худших своих кошмарах не хотел бы, чтобы к нему воззвала такая компашка.

Однако я — Блюститель, скальпель Срединных Миров. Мы режем по живому невинную плоть, иссекая лишь чуточку её, но вырезая язвы, опухоли и некроз, угрожающий нашему миропорядку. Мы зло, приходящее и уходящее, но оставляющее после себя порядок. Пафосно? Может быть. Но деяния наши угодны не только Срединным мирам…

…поэтому, над старательно, но категорически фальшиво молящейся в поле Мышью, в небесах широко распахнутся крылья ангела, ответившего на такой неестественный призыв.

Интерлюдия-прелюдия

— Нетю, — печально и серьезно произнес Грегор Арвистер, поглядев по сторонам, — А де?

— Скоро придут, — грустно ответила ему Алиса Тарасова, погладив ребенка по голове, — Надо чуть-чуть подождать.

Ляжке было жарко. Вовсе не из-за сидящего на коленях у девушки ребенка, а из-за собаки Лэсси, которая, тоже впав в депрессию, заняла своей мордой всё, что оставил ей Грегор, и теперь глядела в глаза рыжей вампирессы с тоскливым упреком верного существа, которому не менее одиноко, чем карапузу.

Они только что потеряли Ульяну. Эльфийка, заколдовав лошадь и расколдовав зеленокожую, посадила вторую на первую, а потом отправила вдаль с короткой инструкцией. «Веди его сюда». Вот такие вот дела.

Без гоблинши стало совсем тоскливо. Не только потому, что этот живой сиськоноситель стратегического типа постоянно болтала, оживляя и смягчая весь происходящий беспредел, но и потому, что библиотекарше, очевидно заколебавшейся от количества посторонних вокруг, пришло в голову избавиться вообще от всех, так что вместе с Ульяной уехали и те молчаливые люди, кто сопровождал похищенных и похитительницу, оставив их вчетвером. Дианель, Грегор, Лэсси, да она, Алиса Тарасова.

Вздохнув, девушка встала, а затем, умостив неслучившегося короля сказочного королевства на улегшуюся собаку, отправилась разжигать камин. На душе у Алисы было тяжело и тревожно.

Сначала их «путешествие» вовсю вызывало ощущение шуточности. Прехорошенькая блондинка, уткнувшаяся в книгу, говорила лишь пару фраз за день, её помощники были вежливы и предупредительны, а права и свободы девчонок вовсе не ущемлялись. Лишь разок, когда Мыш отошла в кустики, её метка на руке слегка вспыхнула голубым, а она сама ощутила, как её касается магия. Но после того, как Дианель убедилась, что полурэтчед просто занята своими потребностями, всё вернулось на круги своя. Очень деликатно.

Они ехали в карете, Ульяна трещала, старательно отвлекая всех от плохих мыслей, за что вампиресса чувствовала к ней большую и теплую благодарность. В окошки была видно сказочная страна, быстро потерявшая для Алисы хоть какой-то интерес. Тут жили обычные люди и занимались они обычными средневековыми делами. Не было никаких рыцарей, искателей приключений или волшебников, прямо на улице распевающих заклинания, ничего подобного, зато вонища, грязища, запахи испорченных продуктов и лица, на которые печать интеллекта даже не дышала? В изобилии.

Сказка была набита злободневной прозаикой как вокзальный беляш тощими несвежими котятами. Фэнтезийная жизнь цвела и пахла, но не розами, отнюдь не розами. А они ехали, наблюдая за всем этим делом. Сначала было тревожно, но забавно, а потом скучно. Города, деревни, села, страна оказалась довольно плотно застроена, их караван ни разу не ночевал в поле. Сама эльфийка никуда не спешила, но и не участвовала ни в чем. Знай себе читала книгу, как вот сейчас, когда они прибыли в этот странный и мрачный особняк, выстроенный неизвестно кем прямо в середине густого старого леса.

Дом был совершенно пуст, но при этом чист. Он не создавал впечатление ни заброшенности, ни обжитости, он просто был. Большим, полутемным, вроде бы зловещим и загадочным, а, по сути, никаким. Совершенно. Вампиресса ничего не чувствовала от этого особняка. Да, Тарасова у нас программист, а не медиум, но тем не менее, в самоанализ умела, да и чувства рыжей были обострены из-за желания позаботиться о невозмутимом мелком Арвистере, так что в ощущениях она была уверена. Огромный трехэтажный особняк, окруженный деревьями чуть ли не вплотную, ощущался как временный общественный сортир на площади Вольнодумов — то есть никак.

И это было тоскливо.

— Дианель, зачем тебе это? — вырвалось у Алисы прежде, чем она успела испугаться.

Эльфийка, сразу севшая в кресло у камина, как только тот занялся, не реагировала на вопрос минуту, а то и две, но затем, подняв слегка засветившиеся глаза на вампирессу, мягко улыбнулась.

— Скоро узнаешь, — ответила она тихо, — Скоро Конрад будет здесь.

— Ты его убьешь? — Алиса знала, что не стоит подобное спрашивать, но также и знала, что если эльфийка вернется к книге, то проигнорирует этот вопрос и все попытки снова с ней заговорить.

— Убью, — мягко и просто ответила ей прекрасная блондинка, слегка улыбнувшись, — Конечно, убью. Но сначала мы поговорим.

— Понятно, — кивнула Алиса, садясь на пол у огня и забирая уснувшего Грегора с сопящей Лэсси, — Понятно…

На Дианель она больше не смотрела, хотя та и не подумала сводить взгляд с хрупкой девушки.

— Почему тебе не интересно — убью ли я вас? — в голосе вечной библиотекарши проскочили веселые нотки.

— Я не могу коротко ответить на этот вопрос, — Алиса не подняла глаз.

— Ответь, как умеешь, — предложили ей, — мне интересно.

Алиса помолчала, с трудом удерживая откормленного сопящего бутуза, который, по её мнению, для своих двух лет раскабанел просто неприлично. Однако, ответ сформировался быстро.

— Знаешь, я когда-то считала Конрада эгоистичным и лживым гадом, — начала она, — ленивым, подлым и мелочным. Нас он никогда и ничем не обижал, даже был чересчур тактичен, до такой степени, что мы обнаглели… но, я не об этом. Скорее о том, что как человек, как… разумный, как вампир — он действительно такой и есть. Вредный, с ужасным вкусом, ненавидит, когда кто-то стоит у него под дверью, постоянно ест мороженое, а домой не приносит… А уж если вспомнить, сколько раз он подвергал наши жизни риску, вот как сейчас, так вообще его придушить хочется!

Возникла пауза, в которую блондинка, как самый обычный живой человек, с любопытством спросила:

— Но…?

— Всегда есть «но», да? — грустно ухмыльнулась Тарасова, — Конрад действительно такой, какой есть. Но… он Блюститель. Я сначала этому придавала мало значения, даже когда мне самой выдали такую должность, сказав, что теперь я пока живая, должна буду пахать на этой работенке. Сначала мне было не очень интересно, хотя всё равно училась. Разбирала учебники, методички, вникала в правила, задавала Конраду вопросы. А потом поняла. Не сразу, я вообще тормоз, так что поняла, можно сказать только после того, как ты нас похитила. Конрад — Блюститель и… очень слабый вампир. Даже его колдунство и то — не предназначено для боя или чего-то такого. Чтобы достигнуть цели, он целиком сосредотачивается на ней. Он слишком слабый, понимаешь?

— Если бы ты знала, кого он уже победил, что преодолел и кого я за ним посылала… — сверкнула глазами эльфийка, — … ты бы не назвала его слабым.

— Нет, назвала бы, — не думая о том, что говорит, мотнула головой Тарасова, — Он триста лет выживал и добивался результатов, но остался слабым. Я тоже слабенькая, поэтому учусь у него. Первый урок — отдаваться результату, целиком и полностью. Самый главный.

— Не боишься, что я воспользуюсь этим знанием, Алиса Тарасова? — в первый раз полностью произнесла её имя Дианель, — Не боишься, что приблизила его смерть?

— Нет, — девушка подняла глаза на свою похитительницу, — Ты сильная, Дианель, очень сильная. Возможно, самая сильная из всех, с кем Конраду пришлось иметь дело после того, как у него появилась я.

— И поэтому ты не боишься? — белые брови внимательно слушающей эльфийки поднялись, образуя на её лобике очень милые складочки, как автоматически отметила Алиса.

— Не боюсь, — решительно кивнула она, чуть сжимая заерзавшего Грегора, — Ты думаешь, как сильная, а значит, ты — обречена. Извини за эти слова. Это просто мнение ничего не понимающей девушки из Нижнего мира.

Внезапно эльфийка засмеялась. Искренне, звонко, хлопая в ладоши. Алиса изумленно хлопала ресницами, наблюдая за этим весельем. Дианель Ерманкиил смеялась не над ней, она просто радовалась, даже чуть-чуть торжествовала. Почему? Было совсем непонятно.

— Спасибо тебе, молодая вампиресса, — отсмеявшись, дружески кивнула ей блондинка, — Ты сняла с моей души очень тяжкую ношу. Видишь ли, я долгое время была… не уверена, в том, что делаю. Том, что хочу сделать. Это меня тяготило, вынуждало размышлять, проводить годы в исследованиях. Теперь ты своим признанием убрала эту тяжесть!

— И о чем это ты? — с подозрением пробормотала Тарасова, успокаивая проснувшегося принца.

— Узнаешь, — кроткая улыбка коснулась губ эльфийки, — Очень скоро узнаешь. Но ты права, целиком и полностью. Конрад очень и очень слаб. Поэтому он обязан умереть.