Щекотка ревности

Глава 2 Любопытство и кошки

— Ваше величество! — вопль в кают-компании прозвучал вовсе не так эпично, как должен был. Весь этот надрыв, вся эта мука, они должны были иметь эхо. Но увы, имеем что имеем.

— Вы ко мне пришли, не я к вам, — зевнул пытающийся проснуться вампир, одетый в любимый фиолетовый халат, — Если что-то не нравится — разворачивайте «Александрию», Брахиус. Я с удовольствием вернусь домой.

— Но в…

Мне пришлось заткнуть его взглядом.

— Ти-ши-на. Я, если вы, внезапно, не забыли, являюсь вашим королем, который только что получил известия, что верные слуги Агалорна не уберегли правящую династию, сократившуюся всего до одного ребенка. Раз. Допустили столь существенную свару между герцогскими домами, что над страной нависла угроза гражданской войны. Два. Не уберегли своего короля от вампира… триста лет назад. Три. И это всё, заметьте, еще до того, как у нас с вами состоялся хоть насколько-то серьезный разговор. А теперь вы, с утра, презрев желание монарха хотя бы проснуться, врываетесь ко мне со столь нелепым и вопиющим требованием?

— Ва…

— Я разрешал вам отвечать? Я говорил, что закончил? Нет, — заключил я, отхлебывая кофе, — Так что молчите и слушайте дальше, чтобы потом не говорить, что не слышали. Мне есть, что вам сказать. А именно: если вас не устраивает то, как выглядит моя дочь — разворачивайте «Александрию». Если вас не устроит то, что вторая моя дочь, та самая, чей внешний вид не вызвал у вас нареканий, имеет своим происхождением Нижний мир… разворачивайте «Александрию». И если вас, Брахиус, не устроит то, что моя духовница, та самая милая леди с пистолетами, является одержимой демоном… разворачивайте «Александрию». НЕ СМЕТЬ ПАДАТЬ В ОБМОРОК В МОЕМ ПРИСУТСТВИИ! ВОН ЗА ДВЕРЬ!

Слабак, я даже про гоблиншу ничего не сказал. А их в Агалорне тоже не любят… ну, как не любят? Не считают за разумных.

— Что случилось?!! — на мой рёв ожидаемо выскочили четыре фемины, делящие со мной гостевые каюты на этом прекрасном судне. Как я и ожидал, одежды на всех четверых было приблизительно на одну штанину…

— Я же вам говорил⁈ — злобно заорал я, — Носите ночнушки! Спите в них! Мы не в городе! Правило номер один — вы всегда должны быть прикрыты!

Умная гоблинша тут же шмыгнула назад, а в позу неожиданно встала Мыш.

— Нас что — сожгут, если увидят? — поинтересовалась она, недовольно дергая носом.

— Четвертуют и скормят свиньям как бесноватых шлюх, — процедил я, наблюдая, как она испуганно хватается за свои сиськи-письки, — Это другой мир, Ассоль. И порядки в нем не изменяются тысячелетиями. Прикрой эту жопу!

— Она не толстая! — привычно взвизгнула хвостатая девушка, пускаясь в бегство наравне с остальными.

Смотри-ка, еще сидят бурчат, мол вот откуда у Арвистера такая нелюбовь к открытым частям тела, он у нас, оказывается, ретроград из мхом поросшего мира, в котором еще поди не все обезьяны с деревьев слезли. И, вместо того чтобы просвятить заблудших, пинал половые органы черте-где, а те как были дураками, так и остались. Про горькие вопросы некоей монахини, мол, а как ей тогда вообще соблазнять этого вашего Арвистера, я вообще молчу.

Никак!

…Ульяна, заткнись уже!!

Проверив, выжил ли Брахиус, я объявил остальным агалорнцам, разместившимся на других палубах этого корабля, что сегодня не принимаю никого, кроме матроса с ужином. Пришлось, правда, успокоить пару ходоков от рыцарского народа, волнующихся за лошадей, но я заверил их, что те прибудут к порталу в целости и даже успеют сутки пожрать свежей травы, отдыхая от рыцарского общества. Распределение действительно выдалось смешное: мы по реке на судне, а лошади в грузовых вагонах, но куда лучше, чем две недели провести на ахорсе, глотая пыль. И это только до портала…

Дальше было самое важное. Ликвидация безграмотности.

— Итак, всё внимание сюда. Мы направляемся в мир Сомнию, королевство Агалорн. Что вам нужно знать в общих чертах — Ульяна уже ответила. Это натуральный сказочный мир. Короли, рыцари, эльфийские леса, гномьи подземелья, много-много магии, несколько сотен тысяч видов волшебных существ, начиная от горшечных фей и заканчивая драконами. Полный комплект из этих ваших сказок. Однако… — я обвел слушательниц предельно строгим взглядом, — Это. Ни. Разу. Не. Сказка.

На Сомнии, во всех её сотнях королевств, султанатов и прочих халифатов, тотальная монархия. Баронства объединены в графства, те в марки, курфюрства и прочую тряхомудию повыше, вроде герцогства, из них слагается королевство, из последних получается империя. Точка. Так было прежде, так есть сейчас, так будет постоянно. Каким образом? Студент Ульяна, объясните.

— В мире Сомния всё регулируется искусственно, — говорит гоблинша в ночнушке, — Детально я в вопросе не шарю, но вроде бы все главные паханы, вроде того, кем работал Конрад, как-то делают так, что технический прогресс стоит на одном месте, традиции не меняются и вообще… ничего не меняется.

— Не только «паханы», — киваю я, — Гномы и эльфы помогают, эти расы терпеть не могут перемены. Но в целом да, ты совершенно права. Сомния тысячелетия назад застыла во времени. Какой вывод из этого сделать можно?

— Нам нужно будет быть очень осторожными? — подала голос Виолика.

— И это тоже. Но, уясните себе здесь и сейчас — если я что-то говорю, то это обязательно к исполнению. Понятно?

— А ты много говорить будешь? — опасливо пробурчала Мыш, — Что-то уже и вернуться хочется. Я внезапно так поняла, что не на блины едем…

— Немного, — хмыкнул я, — По отношению к вам действует старый всеобщий Уклад «О созданиях дивных издалека». Никакого обнажения тела прилюдно, никаких ругательств, благородных называть «добрый сэр» и «добрая леди», простолюдинов «ты». Меня — «мой добрый король». При людях, разумеется. Любых, включая слуг. Без сокращений, понятно? Если назовёте «добрый король», то это будет значить, что вы отказываетесь от моего покровительства. А если добавите «мой» по отношению к кому-то другому… не делайте так. Ни в коем случае.

— А как мы отличим простолюдина от благородного? — тут же деловито спросила гоблинша, тыкая явно желавшую ляпнуть глупость Алису в бок.

— Просто, — кивнул я, поощряя правильный вопрос, — Простолюдинам запрещено носить золото и серебро. База понятна?

— Есть вопрос, — Виолика подняла руку как примерная школьница, — Я слышала, что ты сказал тому толстому человеку. Наши особенности… проблема?

— Да, кстати, — поддакнула ей Мыш, взяв в руку кончик хвоста, — Я же рэтчед. Даже хуже. Полукровка.

— Проблемы будут, — легко признал правоту заданного вопроса я, тыкая пальцем в Тарасову, — Особенно с ней.

— Со мной⁈ — офигела самая человекоподобная из присутствующих.

— Ага, — улыбнулся я, — Ты из Нижнего мира, Тарасова. Для Сомнии это легендарное место, куда попадают души настолько грешные, что даже демоны их боятся.

— Аааа?!?

— И да, кстати, чтобы вы не подумали лишнего, — окинул я взглядом Мыш и Алису, — Вы — не принцессы, не надо тут думать разную фигню. Я, может быть, и король, но моё время давно прошло. Института приемных детей у королевской династии нет, так что у вас четверых одинаковый статус благородной спутницы, гостьи Агалорна. Не надо таких вытянувшихся лиц, а то я попрошу слугу Брахиуса прочесть вам краткую выжимку полевого курса принцессы Агалорна. Может быть, он успеет к моменту, когда мы подъедем к замку.

— А сколько до замка, Конрад? — гоблинша ухмылялась как пират.

— Недели полторы… если я правильно помню. Давно не был в Агалорне. Ладно, с этим всё ясно, туристические вы мои? А теперь марш, заваривайте чай, кофе, несите вкусняшки. Сейчас мы с вами нырнем в эту тему поглубже…

Тяжелый счетверенный девичий вздох был мне ответом. Их я услышу еще не один и не два, пока мы будем тащиться на «Александрии» по реке в сторону портала. Впрочем, о этих нескольких днях девчонки скоро будут вспоминать с ностальгией, потому что спустя четверо суток, проведенных на тесноватом, но комфортабельном корабле, мы выйдем в чистое поле, на котором будут пастись рыцарские лошади и… пятёрка ахорсов.

Я с огромным наслаждением, лучась улыбкой, скрывающей боль, организовал девушкам (само организовалось) мастер-класс жизни Блюстителя. Простой как три копейки! Сиди, скачи. Завтра еще сиди, скачи. Ну послезавтра тоже, но уже ищи помыться. Рыцарям хуже, у них лошади живые, благо что было несколько сменных. И сидеть-скакать они умеют с самого детства. Мыши на лошади тоже не сложно, она лошадь хвостом под пузом обнимает, облегчая себе посадку и удерживание в седле, а вот остальным трём горожанкам пришлось несладко.

Правда, это не было настолько ужасно, насколько у меня обычно бывало. Как только наша группа, прошагав через портал, оказалась на сочных зеленых пажитях мира Сомния, Брахиус и некоторые другие рыцари принялись зачитывать заклинания. От них, этих заклинаний, тела и волосы сэров рыцарей (а заодно и наши) очищались и начинали лосниться, с лошадями приключилась та же фигня, впрочем, как и от магического массажа, вызванного очередной начиткой. К нам пришли бодрость духа и крепость тела, чистота шмотья и помыслов, мы укрепились в своей вере в светлое будущее…

— Што это⁈ — пискнула мягко и ненавязчиво насилуемая неизвестными силами Алиса.

— Это магия, Тарасова, — буркнул в ответ я, — Настоящая. И это — Сомния.

Волшебный мир. Волшебство тут было везде, в воде, в воздухе, в почве, может быть, даже в космосе. Мир был пропитан магией как хороший бабушкин пирожок повидлом. Дышать стало легко и свободно, органы чувств вспомнили, как они работали в самые светлые моменты детства, а ветерок ласкался к коже как опытная любовница, желающая свежую шубу или в «Шнеппорс». Если бы не уже отбитые задницы, девчонки бы воспарили на воздусях, а так — просто начали улыбаться как дурочки. Алисе, правда, было не очень удобно в глухом одеянии с глубоким капюшоном, но она смотрела на меня и брала пример. Вампирам тут днём иначе никак.

Рыцари, пропердоленные манасферой родины, тоже ободрились и возмудели, заорали нечто радостное и жизнеутверждающее под дудение труб, а затем стали строиться в походные колонны на тракте. Подёргав ахорса за узду, я присоединился к ним. Новый турне отбитых жоп было не за горами.

Увы, задострадал один я, если не считать непоколебимых рыцарей. Они, конечно, не дураки были ехать в полных доспехах, а обходились вполне приличными камзолами, вынуждая тащить железо ни в чем не повинных лошадок, но зады у них от этого крепче вампирского не становились. А вот девчонки свои тылы не берегли — они глазели по сторонам!

Сомния — она да, она производит впечатление. Не просто так можно заработать звание «сказочного» мира. Она именно он и есть. Если трава, то пышная, зеленая, буквально бурлящая жизненной силой. Если дятел, то всем дятлам дятел, долбит так, что крошево из кроны вылетает, а не вниз сыпется! Запах от цветов, выглядящих так, что любой армянин бы душу в теле не удержал — с ног валит! Морды у рыцарей, слегка отошедших от бедности Омниполиса, красные стали, глазёнки засверкали, мышцы силой налились! У лошадей аппетит появился! И говно попёрло так, что из колонны мы в атакующий ряд перестроились!

Шучу…? Нет, не шучу. Сомния один из самых прекраснейших Срединных миров, причем красота этого старого мира отнюдь не утонченная, выточенная эволюцией до фиг знает каких высот, а неизменно грубоватая, брызжущая жизнью, магией и волей. Сохранять всё тут в этом неизменном великолепии стоит очень больших трудов… но стоит.

— Это, кстати, один из немногих миров, который можно покинуть рядовом жителю, — рассказывал я уставшим глазеть по сторонам девчонкам, когда мы расположились на привал, — Любому, кто выразит желание, предоставляется выбор из восьмидесяти миров, где его примут с распростертыми объятиями. Единственное условие — назад вернуться нельзя ни при каких обстоятельствах.

— А зачем это местным? — тут же поинтересовалась Виолика, — Ну тем, кто уходит и тем, кто помогает?

— Борются с перенаселением, — пояснил я, — Здесь крайне не любят масштабные войны, бывает очень мало эпидемий, народ здоровый и средний срок жизни около ста лет. Запрет более чем на трех детей плюс вот такая вот иммиграция. Долгоживущие расы даже не воюют, им только переселенцев хватает отправлять…

Наша мирная лекция внезапно была прервана криками дозорных.

— Опасность! К мечу! К мечу!!

— Агалорн! К бою!! — заорали одно и то же, но вразнобой, рыцари, подскакивающие с лежанок один за другим.

Это был не просто вопль ради души, а вполне себе работающая кодовая фраза. Повскакивавшие девчонки квадратными глазами наблюдали, как из разложенных куч багажа срываются части доспехов и летят к привычно подставляющим нужные части тела воякам, и как их лошади невозмутимо окутываются в прилетающую броню. Через десяток секунд мы уже были окружены стеной полностью готовых к бою воинов, закутанных в великолепную сталь.

— Абыр! — выдала Тарасова, вопросительно глядя на меня, — Ык?

— Это магия, Тарасова, — закатил глаза я, а потом, быстро вытащив из кармана плаща «грунт», попытался пальнуть в кусты, показавшиеся мне подозрительными. Пистолет, разумеется, клацнул вхолостую, так что мне пришлось гавкнуть во всю глотку, — Меч мне! Сейчас!

Его я получил от одного из оруженосцев как раз в тот момент, когда из кустов выбежали сначала двое дозорных (хорошо, что не выстрелил пистолет!), а затем, сразу же за ними, повалили орущие гоблины в кожаных доспехах, размахивающие копьями и большими кинжалами. Они бесстрашно кинулись на рыцарей, что, с их стороны, было очень логичным поступком — следом за ордой зеленокожих топали несколько минотавров с ну очень большими секирами.

В обычной ситуации я бы уже драпал, не чуя ног и таща на себе весь свой бабский багаж, но тут, увы и ах, надо было соответствовать, так что Конрад Арвистер, как и триста лет назад, попёр в атаку, маша мечом как придурок и нарезая сородичей Ульяны как колбасу в салат «оливье». Это было несложно, благо, что за триста лет, проведенных в Срединных мирах, я насобачился драться холодняком куда ловчее, чем стрелять, а вот лютое завывание «Агалорн!»… это уже, простите, профессиональная деформация из глубокого детства.

Минотавры, они были слегка в другой весовой категории, их надо было предоставить нашим арбалетчикам и Брахиусу, творящему какое-то колдунство, но старине Конраду в голову ударила детская моча, так что, поднырнув под размашистый удар секирой одного мясистого гиганта, я отрубил ему ухо, а затем прыгнул вперед, перекатываясь по траве. Маневр позволил мне воткнуть длинный клинок под ребра второму куску говядины, да так, что кончик меча показался из ключицы. Вовремя бросив застрявшее оружие, я швырнул гоблином в одноухую скотину, кинувшуюся мне мстить, и, в принципе, имел все шансы успокоить взбешенного быка, но тут у того, ревущего в бешеной ярости, на загривке нарисовалась злая Алиса с когтями наголо и оскалом из-под капюшона…

Раз — и у минотавра нет глаз. Оп, и сонная артерия перерезана. Вжух, и второе ухо удалено… а это-то зачем?

Вопрос у меня остался без ответа, возникла необходимость добить пытающихся удрать гоблинов, а вот причина, по которой они впали в столь резкую панику, была не только в том, что мы положили всех рогатых, но и в наличии присутствия моей скромной милой духовницы, Виолики Радиган. Одержимая, как умная девочка, не стала бросаться с неработающими пистолетами в драку, она одолжила где-то арбалет, выстрелила из него, а вот уже потом, по рассказам очевидцев, обнаружила, что приблуда еще раз стрелять отказывается. И пошла в рукопашную с арбалетом. У нее получилось.

Несколько гоблинов этого не пережили в очень… специфичной манере. Мыш и Ульяна, тактически грамотно спрятавшиеся за слегка бледным Брахиусом, который так и не успел подготовить никакого заклинания, тоже пережили вот это всё не ахти. Они пучили на нас глаза и вовсю боялись.

— Вот какой черт вас понёс в драку? — сварливо спрашивал я двух окровавленных с ног до головы девчонок, — Вам что, больше всех надо?

— Ты побежал, и я побежала, — честно ответила Алиса, всегда отличавшаяся здравомыслием и трусливостью.

— Она побежала, и я побежала, — сняла с монашеского клобука часть какого-то гоблинского внутреннего органа Виолика, — А что?

— Мне надо, я король, — попытался объяснить я политику партии, — А вы — девушки. Хрупкие, нежные и красивые. Вам не надо.

— Правда⁈ — внезапно облучила нас радостной улыбкой Виолика, что смотрелось довольно диковато из-под всей этой засыхающей крови. Где-то сзади сильно закашлялась Мыш.

Ой, всё. Проехали.

— Кстати, а кто это вообще был? — задала Ульяна вопрос, когда мы уже отмылись и привели себя в порядок, — Почему напали?

— Это? Гм, обычные разбойники. Дикари, — сказал я чистую правду, указывая на грубоватые доспехи, снимаемые с трупов, — Цивилизованных гоблинов, орков и миносов у нас нет, а вот нецивилизиованные есть. Вот они.

— А. Эм. Конрад. Ой, то есть мой добрый король, — покосилась бывшая секретарша на мимопроходящих агалорнцев, — А зачем они есть? Я видела, как с ними расправились эти вояки. Не сильно хуже, чем вы.

— Разбойники — важная часть культуры и экономики Сомнии, — вздохнув, признался я, — Во-первых, эта ниша позволяет выживать примитивным расам, а во-вторых — выступает достаточным ограничивающим и стимулирующим фактором для поддержания статуса-кво, компренде?

— Не-а, — честно призналась гоблинша.

— Да даже я поняла, — фыркнула Алиса, — Вспомни, кто перед тобой. Это же Арвистер. Если где-то здесь творится какое-то плохое зло, то оно творится по делу! Всё же просто! Вы же сами такие!

Видеть озадаченную гоблиншу, варившуюся до этого во многих котлах Управления, было забавно. Алиса не ошиблась. Местная идиллия, во всем её великолепии, таила целую кучу скелетов в шкафу. Сказка не бывает просто так. За кулисами любой красивой истории существуют грязь, труд, смысл и повод. Именно так были созданы такие великие и прекрасные вещи, как Сомния… ну, или Дисней. Мы, правда, успели раньше.

И нет, не смотрите на меня, не надо. К Диснею я не имею ни малейшего отношения!

…во всяком случае, так мне велит говорить мой адвокат.

///

Ассоль ущипнули за ягодицу. Возмущенно зашипев, она дёрнулась, отодвигаясь от сердито глядящей на неё гоблинши.

— Ты чего⁈

— Хватит глазеть на них, как на мясников, хвостатая, — буркнула та, скаля зубы, — Конрад не просто так вперед полетел, а специально, чтобы до нас точно никто не добрался. Работа у него такая, понимаешь? И у рыжей тоже. Он ей особо ничего не говорит, но девка неглупая, сама всё понимает.

Девушка поёжилась. Поездка ей очень нравилась до этого кровавого момента. Агалорнцы косились на неё куда меньше, чем на гоблиншу, что вызывало приятный контраст по сравнению с Омниполисом, только вот сопровождение бывшего короля волшебной страны как-то плохо сочеталось у Мыши с внезапными кровавыми банями. Причем, тут еще Виолика выдала. Их милая, добрая Виолика, у которой так много друзей-орков…

С кем она связалась⁈

— Папочка вас просто любит, — угадала её мысли несносная зеленая, вновь пристроившаяся рядом на своей лошади, — Жизнь намного херовее, чем может показаться из окошка вампирского дома, хвостатая, поэтому прекрати страдать фигней. Мы — это мы, какие есть. Просто ты увидела чуть-чуть больше. Я вот раньше не подозревала, что Конрад может быть таким.

Таким.

Люди Агалорна с ними пока крайне мало общались, но это, по словам Конрада, было из-за того, что инициатива Брахиуса, как человека, отправившегося за бывшим королём, еще не была официально подтверждена. Рыцари и прочие вельможи, при всем своем желании, просто не могли определиться с регламентом отношений как с вампиром, так и с его чрезвычайно странной свитой. Однако, так было до момента, когда трое из них устроили кровавую засеку среди диких гоблинов.

Боевой клич Конрада, взявшего в руку меч, чем-то глубоко откликнулся в сердцах сопровождающих их людей. Острый слух рэтчеда докладывал Мыши о том, что слово «король» и «наш король» принялось звучать куда чаще среди перешептывающихся всадников. Да и сам он…

Пусть одетый в эту глухую рясу, да еще и с капюшоном, но Арвистер даже так выглядел… куда представительнее, чем обычно. Вампир, предпочитающий везде таскаться в костюме и плаще, а дома в этом ужасном вырвиглазном халате, сейчас производил совершенно другое впечатление. Небрежно восседая на своей полудохлой лошади, таком же странном чудовище, какие он взял и для них, вампир ехал вперед, излучая ауру непоколебимой уверенности во всем. Любой мог бы подкрасться к нему сзади и сорвать капюшон, что грозило бы Конраду жуткими ожогами, но он игнорировал этот момент… доверяя агалорнцам?

— Он король, — негромко пробормотала Ульяна, вновь догадавшаяся, о чем думает крысодевушка, — И он возвращается домой.