Секреты Ватикана

XVI. Пресвятая секта Христа

В таком городе, как Рим, который просто-таки кишит секретами и являет собой образец сценографии тайн и загадок, резиденцию в высшей степени таинственной Конгрегации Opus Dei, можно вообразить притаившейся где-нибудь в сокровенных переулках кварталов XVII века, вечно сырых и прохладных, куда солнце пробирается с трудом даже летом, где все будто пропитано терпкими ароматами и мрачным прошлым.

Но дело обстоит не так. Офис этой ассоциации, таинственной и всесильной, располагается на проспекте Бруно Буоцци в доме под номером 73, где извилистая и элегантная улица разрезает пополам Париоли, район зажиточной капитолийской буржуазии, облюбованный ею еще со времен фашизма. Это белое здание постройки пятидесятых годов, похожее на все прочие, — ничего особенного. Пять этажей, никакой таблички над входом, имен на домофоне тоже нет. Единственная примета: три камеры наблюдения по периметру контролируют пространство перед входом. На ближайшем углу дома — мозаика, изображающая Мадонну с младенцем, благосклонно взирающую на прохожих. Узловой, жизненный центр, гдь бьется пульс этой богатой и вызывающей споры религиозной организации, предстает перед нами зашифрованным, анонимным.

Здесь, в Риме, резиденция, скажем так, "политическая"; экономическая же находится на противоположном берегу Атлантики и занимает добрых семнадцать этажей роскошного небоскреба Мюррей Хилл Плэйс в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, 243, между 34-й и 35-й улицами: конференц- и лекционные залы, библиотека, спортзал, капелла, общежитие для студентов и апартаменты для гостей… Спокойствие и комфорт, все очень по-американски, никакой тени и полумрака.

На самом деле и в Риме дела не столь просты. За безликим фасадом на виале Буоцци прячется огромный комплекс: строгих очертаний здание из красного кирпича, облагороженное башенками и большими фонарями. Это штаб-квартира женской ветви организации, замысловатый лабиринт комнат, коридоров и дверей. Но даже эта головоломка в миниатюре не полностью определяет дух, характеризующий прелатуру. Чтобы получить более точное представление, необходимо спуститься ниже уровня земли. Мраморная лестница ведет в узкую подземную капеллу. Внутри нее — три ряда скамеек и внушительных размеров драгоценный саркофаг из позолоченного металла. В нише алтаря, в безопасности, вдали от нескромных и любопытных взглядов чужаков покоится тело основателя Opus Dei Хосемария Эскрива де Балагера (1902–1975), беатифицированного папой Иоанном Павлом II в мае 1992 года и объявленного святым десятью годами позже.

Впрочем, именно к этой могильной плите Кароль Войтыла долго припадал накануне конклава, избравшего его папой. В нескольких шагах от нее мемориальная доска из черного мрамора указывает на другое захоронение: дон Альваро дель Портильо (1914–1994), преемник Эскрива. Подземелья безмолвны, торжественны, начищены до блеска; это место паломничества и молитвы для многих верующих, преданных этой могущественной и состоятельной организации.

Если проследовать по виале Буоцци в направлении Тибра и дойти до склонов Париоли, то обязательно встретишь на своем пути базилику Сант-Эудженио, чей внушительный фасад из травертина господствует на виале делле Белле Арти. Это сооружение возведено в сороковые годы по воле Пия XII на участке, подаренном церкви рыцарями Колумба[126]. Финансирование работ проводилось на пожертвования католиков всего мира, желавших увековечить двадцать пятую годовщину епископского рукоположения понтифика. Базилику построили по проекту Энрико Галеацци и Марио Редини в период между летом 1943-го и мартом 1951 года. 2 июня того же года папа Пачелли освятил ее главный алтарь в честь своего тезки, святого Евгения.

В сентябре 1980 года приход был вверен священникам Opus Dei, взявшим на себя обязательство "тянуть повозку туда, куда скажет местный епископ" и убежденным в том, "какая это великая радость суметь сказать: я люблю свою Мать, Пресвятую Церковь" (Эскрива де Балагер, "Путь", № 518). К собору примыкает колокольня высотой тридцать три метра, монастырь с двором-патио и большая спортивная площадка. В плане церковь представляет собой латинский крест, имеет три нефа, шесть боковых капелл и одиннадцать алтарей; мозаики абсиды — это творение Ферруччо Феррацци, а изображение сцен крестного пути — задумка, воплощенная в бронзе Джакомо Манцу. В пресвитерии доминирует внушительная статуя святого Евгения. По левую руку от него — маленькая капелла с двумя молитвенными скамеечками. Над алтарем висит портрет основателя "Божьего Дела"[127].

"2 октября 1928 года, во время праздника святых ангелов-хранителей, Господь пожелал, чтобы возникла Opus Dei, мобилизующая всех христиан, готовых с радостью жертвовать собой ради других, дабы обожествить все пути человеческие на этой земле, придать святость любой достойной работе, честному труду и всякому из мирских занятий". Так сорок лет спустя Хосемария опишет свое юношеское видение о "всеобъемлющем и тотальном" благоволении Бога к его будущей организации. Стало быть, институт образовался по прямому божественному указанию с целью спасти, искупить мир, но не удаляясь от его суеты, а "христианизируя его" как бы изнутри. Согласно формуле самого основателя: "Освяти свою работу, освяти себя самого в процессе работы, освяти других через свою работу".

И действительно, члены Opus Dei — это врачи, журналисты, банкиры, адвокаты, менеджеры, медсестры, водители, продавцы. В общем, труженики из средних и относительно зажиточных слоев, вовлеченные во все узловые моменты ассоциированной жизни города. Статья 116 статута от 1982 года категорически заявляет, что новые адепты должны рекрутироваться прежде всего из числа "интеллектуалов", в частности тех лиц, которые ввиду "блестящей культуры и образования, занимаемых должностей и признанной авторитетности" могут оказать серьезную поддержку достижению стоящих перед организацией целей.

По мнению Эскрива, Opus Dei должна была стать "внутривенной инъекцией в кровеносный поток социума". Ее символ — крест, вписанный в круг, — призван зримо продемонстрировать миссию по канонизации окружающего мира изнутри. Известна одна показательная история, которая хорошо иллюстрирует тотализирующий, подавляющий дух этой структуры. Хосемария Эскрива, рукоположив своих первых трех священников — Альваро дель Портильо, Хосе Мария Эрнандеса де Гарника и Хосе Луис Мускиса, — заметил с досадой, что никто из них не курил. В Испании сороковых годов это рассматривалось как аномалия, между тем никому не следовало думать, будто члены "Дела Божьего" оторваны от мира сего и отличаются от всех прочих. Поэтому учредитель ультимативно заставил одного из троицы начать курить. Случай распорядился так, что первым сигарету опробовал Портильо — он и станет его самым преданным учеником и преемником.

Сперва Эскрива не задумывался о точном названии для своего "творения". Он ввел в оборот название Opus Dei после случайного вопроса своего духовника: "Как продвигается дело Божие?" Дело Божие, именно так.

Разумеется, это самое "Божие Дело" — вовсе не религиозный орден, как, например, францисканцы или доминиканцы, но и не светское движение. Оно объединяет под своим крылом мужчин и женщин, мирян и священников, и с течением лет Ватикан постепенно классифицировал его как благочестивый союз, церковное сообщество, гражданский институт.

Своими правилами, способами, форматом действий, одержимостью идеей подчинения "Божие Дело" напоминает могучий орден иезуитов, который мы уже обсуждали. Кстати, если помните, он тоже возник в Испании (но в XVI столетии по инициативе Игнатия Лойолы). Мрачная, угрюмая испанская религиозность чувствуется и в Opus Dei. Доминирование организации над своими последователями, в сущности, абсолютно, а послушание требуется если не до степени полного изнурения, как у иезуитов, то, во всяком случае, "слепое", ибо сам основатель определил его как предпосылку "пути святости".

Все члены Opus Dei, включая "внештатных", которые, ко всему прочему, женаты или замужем и живут в семьях, дают клятву всегда консультироваться с вышестоящими лицами организации по любому профессиональному или социальному вопросу, а также поверять им самые деликатные, интимные тайны. "Штатные" единицы, то есть полноценные члены внутри структуры, в момент вступления в ряды организации должны составить завещание в пользу Opus Dei, передав ему все имеющееся и будущее имущество. Еще несколько лет назад — вероятно, эта норма действует и до сих пор — "заявители" должны были подписывать при вступлении незаполненный бланк, позволявший Opus Dei "отчуждать ту или иную их собственность, которая, хотя и не записана на имя института, но предоставлена в его распоряжение и управление" (статья 372[128]). Над всем и вся превалируют принцип и обязательство поддержания секретности. Член организации никогда, ни при каких обстоятельствах не должен рассказывать кому-либо о своей принадлежности к ней. Он не имеет права раскрывать имена прочих лиц, к ней примкнувших. Сдержанность предписывается соблюдать даже в сфере домашнего быта и семейного обихода. Исключений крайне мало: верхушка иерархии сама определяет тех, кто может заявить открыто о своем членстве.

Для женщин внедрены особые нормы, базирующиеся на гендерной дискриминации, что в принципе вполне ожидаемо со стороны такого неприкрыто мачистского объединения. Среди женщин, которые проживают в резиденциях Opus Dei, имеется большой процент "вспомогательного персонала", выполняющего функции "тылового обеспечения": они готовят, моют, убирают, обустраивают пространство. В виде компенсации за этот труд их освобождают от обязательного покаяния, накладываемого на сестер более высокого ранга, — необходимости спать на жестком топчане.

Первые сведения и отголоски информации о практически неизвестной широким массам структуре собрал в серии статей для еженедельника "Эспрессо" (весна 1986 года) Сандро Маджистер. С тех пор стало возможным узнавать и предавать огласке касающиеся ее новости, невзирая на то что завеса секретности оставалась очень плотной: поговаривали даже о белом, или католическом, масонстве. Или же, в уничижительном смысле, о "спруте Господа", то есть мафии (O(cto)pus[129] Dei).

Хосемария Эскрива родился 9 января 1902 года в семье, принадлежавшей к средней буржуазии, в Барбастро, сельском городке одной из арагонских провинций на севере Испании. Малышом сраженный страшнейшей болезнью — менингитом, он оказался на волосок от смерти. В отчаянии его мать Долорес принесла мальчика в старинный храм-святилище Мадонны ди Торресьюдад. Ребенок необъяснимым образом выжил и выздоровел. В 1915 году торговавший тканями и сукном отец обанкротился, и все семейство перебралось в Логроньо. Здесь, по версии официальной биографии, Хосемария впервые ощутил тягу к своему истинному призванию, проявившуюся в тот момент, когда он увидел на снегу отпечатки босых ступней одного священника.

Между пятнадцатью и шестнадцатью годами он решил стать священником и приступил к занятиям в местной семинарии. В 1923 году его зачислили на факультет права университета Сарагосы, а в 1925 году рукоположили. 2 октября 1928 года, имея за плечами всего двадцать шесть лет жизни, он учредил Opus Dei. Все произошло очень быстро — одного этого достаточно, чтобы почувствовать, с каким лихорадочным динамизмом действовал и как был воодушевлен молодой человек. В 1946 году, едва завершилась война, Хосемария отправился в Рим, где и прожил до самой своей кончины в 1975 году.

На церемонии его канонизации в 2002 году Иоанн Павел II среди прочего сказал следующее: "Святой Хосемария был избран Господом, дабы возвестить универсальный призыв к святости и указать дорогу к ней в повседневной жизни, которая в привычных, непримечательных поступках и содержит в себе залог духовного странствия, освящающего ее. Полагаю, справедливо было бы назвать его святым обыкновенности". В реальности "святой обыкновенности" был фигурой весьма противоречивой и часто подвергавшейся критике. Прежде всего за вероятную поддержку им франкистского режима. Действительно, развитие и экспансия Opus Dei напрямую соотносятся с годами диктатуры Франсиско Франко в Испании. Тому же Франко 23 мая 1958 года священник Эскрива, находясь в Риме, адресовал более чем примечательное, многозначительное послание, отрывок из которого мы процитируем здесь:

Будучи чужд любой политической активности, я все-таки не могу не возрадоваться как священнослужитель и как испанец тому обстоятельству, что авторитетный голос главы государства провозгласил следующее: "Испанская нация считает для себя делом чести соблюдение заветов Господа по единственно верной доктрине Святой Римско-католической и апостолической церкви, нераздельной с национальным самосознанием; ею же будет вдохновляться и законодательство".

Более чем обязывающее письмо, в котором церковный статус, политическая принадлежность и гражданская роль религии тесно переплетаются.

Газета "Чикаго трибюн" написала в 2003 году: "Когда генерал Франко одержал победу в гражданской войне, Эскрива выровнял линию своего поведения с авторитарным строем, а многочисленные члены Opus Dei заняли стратегические посты в правительстве". К примеру, в 1975 году три члена этой организации были назначены министрами: экономист Альберто Улластрес Кальво — торговли; банкир Марианно Наварро Рубио — казначейства; ученый Лауреано Лопес Родо — иностранных дел (сначала секретарем, а затем министром без портфеля). В целом восемь человек из Opus Dei побывали министрами при испанском каудильо между 1939 и 1975 годами.

Стоит отметить, что в годы гражданской войны (1936–1939) испанская церковь почти в полном составе сплотилась в филофранкистском блоке, тем более что на республиканцах было несмываемое пятно пролитой крови многих священников и монахинь. Хотя при Франко многих участников Opus Dei тоже преследовали по политическим мотивам и бросали в тюрьмы за критику режима. В основном это были фигуры мелкие и маргинальные для организации, но они должны быть упомянуты в числе жертв франкистского режима.

Еще более гнетущее впечатление производят вменяемые Эскриве прогитлеровские симпатии — серьезное обвинение, сформулированное натурализовавшимся в Англии чехословацким священником Владимиром Фельцманом, вступившим в Opus Dei в 1959 году и вышедшим из него в 1982 году. Через два года после своей отставки — точнее, 11 мая 1984 года — Фельцманн согласился на подробное интервью католическому немецкому теологу Петеру Хертелю в Лондоне. В нем он обрушился с суровой критикой на основателя организации: "Если в своей жизни он что-то ненавидел всей душой, так это коммунизм. Он видел в нем беспримесное зло, ибо и сам от него пострадал. Нацистскую Германию он рассматривал сквозь призму крестового похода против коммунизма, а Гитлер в его глазах был вождем антимарксистской кампании". И добавил к сказанному еще одну деталь: "Каждый рядовой член Opus Dei решил спонтанно завербоваться в ряды "Голубой дивизии" [испанских волонтеров, воевавших в СССР бок о бок с немцами]. Их туда не взяли, конечно, но порыв был внезапным и коллективным".

Фельцманн рассказал и о том, как Эскрива однажды доверился ему, произнеся такую тираду: "Я думаю, что люди, по мнению которых Гитлер убил шесть миллионов евреев, несомненно, преувеличивают. Он мог уничтожить максимум миллиона три-четыре". Эти жестокие, циничные слова, воспроизведенные журналом "Ньюсуик" 13 января 1992 года, были пару недель спустя опровергнуты прелатом организации Альваро дель Портильо.

Все обвинения своего основателя в антисемитизме Opus Dei опровергает, отсылая интересующихся к кинопленке от 14 февраля 1975 года. Во время встречи в Венесуэле один мужчина обратился к Эскрива так: "Падре, я еврей…" На что тот, перебив его, сказал: "Я очень люблю евреев, поскольку до безумия люблю Христа, а Он — еврей. Не говорю, что он был евреем, он им и остается. Iesu Christus eri et hodie ipse et in saecula. Иисус Христос продолжает жить, и Он еврей, как и ты. Вторая главная любовь моей жизни — тоже из евреев: блаженная Дева Мария, мать Иисуса Христа. Поэтому я смотрю на тебя с чувством искреннего расположения…" На что мужчина произнес: "Полагаю, Вы ответили на мой вопрос, падре".

В адрес Opus Dei раздавались критические голоса и из недр самого католического мира, прежде всего со стороны иезуитов, соперничество "Божьего Дела" с которыми никогда не утихало, как и их неусыпная подозрительность. Верховный генерал иезуитов Влодзимеж Ледоховский (1866–1942) в докладе, подготовленном для ватиканской курии, написал, что Opus Dei "крайне опасна для церкви в Испании", при этом он детально проанализировал характеристики секретности организации, в которых узрел "признаки замаскированной склонности господствовать над миром в специальном формате христианского масонства".

Однажды дон Луиджи Джуссани (основатель и лидер движения "Сопричастность и Освобождение") высказал в беседе с Витторио Мессори одно соображение (которое тот воспроизвел в монографии "Opus Dei. Расследование"'): "Видите ли, мы из СО всего лишь молодняк, балилла[130] нерегулярно собираемый и действующий скрытно, исподтишка. Они же, из Opus Dei, идут вперед как танки: закованные в броню и хорошо оснащенные, на гусеничном ходу, хотя и с резиновым покрытием. Шум и треск не слышны, но они есть, вот так-то. И мы все более отдаем себе в этом отчет". В интервью, опубликованном "Мулино" в 1984 году, Джузеппе Доссетти, католик, трепетно относящийся к евангельским ценностям и рукоположенный в священники в 1959 году, выразил свое мнение по поводу Opus Dei: "Я намереваюсь изучить "Комментарий для клира, проповедников и миссионеров" и найти там… отрывок одного документа Конгрегации по вопросам духовенства, разрешившего Opus Dei вести деятельность в диоцезах и представлять епископату только часть положений своего статута. Здесь мы сталкиваемся с тотальной нехваткой демократии… Ясно, что реакция епископов была бурной. К тому же некоторые методы и уловки засекречены. Чем же тогда все это отличается от масонства?"

Согласитесь, порой сложно взвесить степень объективности и правдоподобия отдельных оценок и суждений, причем нередко весьма контрастных. А вот ключевая политическая линия Opus Dei вполне вычленяема и заметна, в том числе потому, что она, по сути, во многом совпадает с теми установками церкви и ее большинства, которых неуклонно придерживалась в Свинцовые годы XX века, когда две диктатуры — нацифашизм и коммунизм — пускали Европе кровь, оспаривая господство над ней. Добавим, что та же направленность мысли и действия была свойственна и Пию XII, что, в частности, привело к уже затронутому нами двусмысленному поведению, спровоцировавшему шквал обвинений в его адрес. Но все эти священники считали колоссальной угрозой победу только одного из зол — атеистического коммунизма. Нацизм был столь же безбожен, но казалось, что с гитлеровским режимом можно было достичь взаимоприемлемого согласия или хотя бы сожительства без кровопролития; с коммунизмом это было бы абсурдом априори, совершенно невозможным решением, так как он уже с элементарных азов воспитания и образования претендовал на ликвидацию самой идеи Бога.

28 ноября 1982 года, после полувекового исторического пути, Opus Dei получила в дар от Иоанна Павла II личную прелатуру, первую (и до 2009 года единственную) в католической церкви. Ее прелатом стал Альваро дель Портильо. Этот торжественный акт ознаменовал собой завершение длительных баталий внутри курии. При Павле VI высокопоставленная ватиканская иерархия поглядывал на Opus Dei с подозрением. Если изучить документацию по процессу беатификации Эскрива, то, к примеру, выяснится, что без малого шесть лет, с 1967 по 1973 год, этот понтифик отказывал ему в аудиенции.

Преемник Эскрива, Альваро дель Портильо, сумеет отыскать и протоптать прямую дорогу к папе, что станет предпосылкой всех последующих шагов этой организации. Затем, по восшествии на престол Кароля Войтылы с его четким благоволением к Opus Dei, ситуация упростилась, поэтому получение прелатуры было вполне логичным финалом. Польский папа, помимо прочего, хотел продемонстрировать и то, что он оценил помощь "Божьего Дела" в ходе двух тяжелейших кризисов: ИОР — "Банко Амброзиано" (см. главу "Банкиры Господа") и родной ему Польши, где подготовленные профсоюзом "Солидарность" и инспирируемые церковью забастовки начинали дестабилизировать ситуацию в правящей партии, которая контролировала правительство и подчинялась Москве с раболепной покорностью.

Слово "прелатура" означает нечто вроде диоцеза (епархии) без конкретной территории. Она возглавляется прелатом, который зависит напрямую от понтифика, и представляет собой автономную с организационной и финансовой точек зрения структуру, обладающую правом рукополагать собственных священников. Согласно данным "Папского ежегодника" 2004 года, в рядах Opus Dei по всему миру состоят 1850 священников и 83 641 мирянин (из них около 55 процентов — женщины). Первым итальянцем, примкнувшим к организации в 1947 году, был молодой римский адвокат. Сегодня в Италии около четырех тысяч прихожан этой прелатуры: это преимущественно профессиональные рабочие и признанные специалисты в своих областях. Достаточно в ее рядах и политиков. Так, в апреле 2006 года в сенат была избрана Паола Бинетти, "внештатный" член Opus Dei. До этого тоже "внештатник", Альберто Микелини стал депутатом нижней палаты итальянского парламента от партии "Вперед, Италия"[131]. Апостолические центры и учреждения прелатуры присутствуют сегодня более чем в двадцати семи итальянских городах.

Путь к принятию в Opus Dei длителен, ритм ему задает цепочка последовательных этапов, каждый — со своими строгими правилами — имеет слишком много общих черт, которые роднят Opus Dei с прочими тайными организациями. В общем, первым пунктом должно стать письмо с просьбой о вступлении в Opus Dei. Направлять его можно в возрасте не моложе шестнадцати с половиной лет, но попасть в "кандидаты" реально уже с четырнадцати с половиной. По истечении шести месяцев происходит собственно "прием" — короткая церемония в присутствии двух штатных членов организации, в ходе которой новичок соглашается с условием "жить в духе Opus Dei". Через полтора года следует "проскомидия", в данном контексте — формальный контракт, санкционирующий юридическую инкорпорацию нового члена: "Я, будучи полностью свободен и независим, твердо заявляю о том, что хочу полностью отдать себя делу достижения святости и заниматься апостолическим служением со всей своей энергией, в соответствии с духом и практикой Opus Dei… Я принимаю обязательство пребывать под юрисдикцией прелата и компетентных органов власти прелатуры" и далее по тексту.

Соглашение должно подтверждаться и возобновляться 19 марта каждого года (праздник святого Иосифа, покровителя трудящихся и патрона-заступника Opus Dei). Спустя пять лет наступает фаза "верности", то есть человек обретает постоянное членство, и необходимость в ежегодной процедуре отпадает.

Существуют различные категории участников. В основном (примерно семьдесят процентов) это внештатные члены: женатые или замужние люди, живущие в собственных домах, работающие, исповедующиеся у священников организации и имеющие духовного наставника из числа внутренних членов.

Вторая категория — "штатники" (а это двадцать процентов от общего количества) — проживают в центрах Opus Dei, соблюдают целибат, готовятся к проповедническим миссиям и обучению прочих верующих, приписанных к прелатуре. Все их финансовые средства, за исключением небольших сумм, необходимых для личных расходов, идут на финансирование организации. По крайней мере два часа в день, кроме воскресенья и праздников, они носят власяницу — пояс из грубой ткани с приделанными к нему шипами, который затягивают на бедре. Раз в неделю, во время чтения молитвы "Падре Ностро" ("Отче Наш"), они используют также "бечеву" — плетку, которой стегают себя и товарищей по спинам. Для Opus Dei низменные инстинкты плоти предосудительны, с ними нужно бороться. А вот боль и муки — это желанное средство искупления и, стало быть, спасения души. Сам Эскрива говорил об этом откровенно: "Да будет благословенно страдание. Возлюбите его, пусть оно станет священным. Воспойте ему осанну". И в другом месте: "Если ты знаешь, что тело твое — враг тебе самому, то оно враждебно и славе Господа, ибо только в нем сокрыта святость твоя; так почему же ты обращаешься с телом своим столь угодливо и ласково?" ("Путь", № 208 и 227). Настойчиво рекомендовалось целомудрие. В одном из разделов своей книги "Путь" основатель Opus Dei вопрошал: "Дабы сберечь свою невинность, святой Франциск Ассизский катался в снегу, святой Бенедикт кидался в ежевичник, святой Бернард бросался в замерзший пруд… А что сделал ты?"

Opus Dei предусматривает в своей системе рангов так называемых "помощниц" (ausiliarie): более четырех тысяч женщин, работающих по полному графику и выполняющих разнообразные хозяйственные функции во всех центрах и учреждениях организации. Во время работы они должны быть облачены в униформу, кроме того, над ними установлен надзор и контроль в непрерывном режиме — перлюстрируется даже личная корреспонденция.

Некоторые критики усматривают в таком устойчивом неравенстве мужчин и женщин не столько привычную, хоть и латентную, мизогинию (женоненавистничество) церкви, сколько самую настоящую эксплуатацию на почве сексизма, причем в отрывке из "Пути", обращаясь к женщинам, Эскрива провозглашает: "Если вы хотите отдать себя Богу в миру, кроме того, чтобы быть мудрыми — а женщинам мудрость не столь уж необходима, достаточно умеренности и скромности, — вы должны быть духовными, постичь единение с Господом через молитвенное сосредоточение. Вы должны набросить невидимый покров на все ваши чувства и способности: молиться, молиться, молиться; искупать, искупать, искупать свои грехи".

Такое мировоззрение неприемлемо в наши дни. Вероятно, его истоки следует искать в культурной атмосфере Испании первых десятилетий XX столетия, когда и сформировались жизненные взгляды самого Эскривы. Разумеется, силен и компонент сексофобии в предписываемой модели поведения. Элена Лонго, ранее бывшая полноправным членом организации, написала эссе под названием "Повседневная жизнь штатного члена Opus Dei", опубликованное в 2005 году в журнале "Клареттианум". В нем читаем:

Аскетизм самого учреждения требует того, что внутри называется "суровым присмотром за сердцем". Это правило должно соблюдаться и при прочих обстоятельствах повседневной жизни, в кругу коллег, знакомых и друзей. Женщинам-членам, равно как и мужчинам из параллельной секции, надлежит любыми способами избегать обычной или же внеочередной работы в одном помещении бок о бок с коллегами противоположного пола и стараться всегда держать открытой дверь комнаты, где они находятся в данный момент по той или иной причине. Не разрешается соглашаться на поездку в автомобиле с лицами другого пола или предлагать таковую самому. Если же текущая обстановка делает для женщины — члена организации невозможным или крайне затруднительным точное исполнение этих: мер предосторожности, тогда предпочтительнее отказаться от должности, чем подвергать опасности свой жизненный выбор апостолического безбрачия.

Наконец, священники. Под непосредственным руководством прелата Рима их общее число —1850 человек. Другие 2000 священников входят в религиозное Общество Святого Креста, тесно связанное с Opus Dei. В структуре организации имеется множество "апостолических учреждений", контролируемых и управляемых ею. Среди них: 15 университетов, где учатся более 80 тысяч студентов (крупнейшие — университет Памплоны (Наварра, Испания) и недавно образованный биомедицинский кампус Рима), 7 больниц (1000 врачей и 1500 медсестер), 11 школ бизнес-администрирования, 36 начальных и средних школ, 96 институтов профессионального образования, 166 университетских резиденций и общежитий, телевизионное новостное агентство (Rome Reports). Внушительная организация, чей капитал был оценен журналом "Тайм" (24 апреля 2006 года) приблизительно в три миллиарда долларов.

Без сомнения, более всего наше коллективное воображение будоражит тот загадочный ореол секретности, который окружает Opus Dei. Организация скрывает не только статьи своего бюджета, но и имена тех, кто является или перестает быть ее членами. Статья 191 конституирующего документа от 1950 года гласила: "Члены должны знать, что им придется всегда хранить осторожное молчание на тему имен прочих присоединившихся, равно как никогда не раскрывать собственную принадлежность к Opus Dei". Позднее статья была модифицирована статутами 1982 года, ее действие теоретически сохраняется до сих пор. Каждый может по своему усмотрению рассказывать или молчать о своей связи с Opus Dei. Тем не менее на практике конфиденциальность является обязательной для всех, исключая тех, кому официально поручается озвучить этот факт. Поэтому даже сейчас имена и точное количество членов Opus Dei широкой публике неизвестны.

Отнюдь не все в состоянии сопротивляться психологическому давлению, которое влечет за собой вступление в Opus Dei. Для многих невыносимы дисциплина власяницы или тотальный контроль. Но, войдя в эту дверь однажды, выйти не так просто. В последние годы была издана серия книг, в которых рассказывается о перипетиях и притеснениях (нередких), сопровождавших подобные эксперименты, прежде всего в отношении женщин. К примеру, впечатляющи и показательны воспоминания Марии дель Кармен Тапиа, содержащиеся в книге "За порогом. Жизнь в Opus Dei". Там довольно резко описываются повседневная жизнь и постоянные унижения, частые стычки и острые взаимоотношения с охраной и надзирающими лицами. Если девушка начинает выражать намерение покинуть организацию и вернуться к семье и миру, привычная суровость перерастает в настоящее преследование. Автор пишет:

Вернувшись в свою комнату после допросов, я заметила, что они обыскали ее, перевернув вверх дном. Телефон прослушивался постоянно членом местного совета. Они меня не заставляли убирать, но и не позволяли спускаться в обеденный зал. Еду мне приносили в комнату… Я была настолько напугана, что все время дрожала. Я боялась, что они упекут меня в сумасшедший дом, как уже поступали с другими людьми.

Однажды, воспользовавшись минутным отдыхом вышестоящего руководства, она смогла дозвониться до мужа своей подруги. Коротенькое сообщение, в ужасе от мысли, что ее поймают с поличным. Но мужчина сумел ухватить его смысл и в итоге добился, чтобы ее отпустили. Однако ее унижения на этом не прекратились:

Мне велели пойти в зал собраний… Монсинъор Эскрива начал метаться туда-сюда в возбуждении, весь пунцово-красный от ярости, повторяя при этом: "Не говори ни с кем ни об Opus Dei, ни о Риме… потому что если я узнаю, что ты плохо о нас отзываешься, то я, Хосемария Эскрива де Балагер — а в моих руках вся мировая пресса, — опозорю тебя публично". И, глядя мне в глаза с испепеляющим гневом, размахивая руками, словно ему хотелось избить меня, проорал: "Грязная шлюха!"

Самая недавняя по времени публикации книга собрала многие другие свидетельства и комментарии. Речь идет о "Неизвестной Opus Dei" Ферруччо Пинотти. Например, там заметно выделяется рассказ Амины Маццали, тридцатишестилетней флорентийки: "Они начали предлагать мне примкнуть к Opus Dei, когда мне было всего пятнадцать лет, в 1985 году. И я вовсе не была самой юной". Амина становится штатным членом, скрыв это от родителей:

Все происходившее было кошмаром: в Opus Dei мне советовали прекратить общаться с родителями… Мне говорили: "Они вне нашего круга, в них нет нашего духа, вероятно, они и не поймут тебя вовсе… у них не может быть того состояния просветленности и благорасположения, чтобы дать тебе подходящий совет. Попроси его лучшего у одного из нас либо у священника Дела Божьего".

Ведя жизнь в штате, Амина следует всем типичным ритуалам организации:

В семнадцать лет я приступила к умерщвлению плоти: я должна была носить власяницу, шипованный ремень на ноге и хлестать себя бечевой. Это не вопрос выбора или чего-то добровольного: от тебя ясно и категорически требуют умерщвления плоти… С того момента мои взаимоотношения с Opus Dei базировались целиком на чувстве вины.

Амина пускается в детальные описания: пояс власяницы представляет собой "металлический ремень, составленный из колец различного размера, каждое из которых имеет зазубрины и острия; его цепляют к верхней части бедра. Можно регулировать или затягивать его по своей воле, естественно, это зависит от самоощущения человека: завязать его, как жгут, или, наоборот, ослабить. У меня остались шрамы, они есть до сих пор. Сейчас их особо не видно, а вот когда они только появились — зрелище было отвратительным, страшным". Амина должна была носить пояс ежедневно: "Я надевала его на два часа в день. Если это выпадало на период учебы, то нога мало-помалу теряла чувствительность. Когда сидишь, все еще терпимо, но стоит встать или пойти куда-то, тут да, в самом деле больно". К телесным экзекуциям добавлялась психологическая зависимость. Предоставим слово Амине:

Методика закабаления воли членов Opus Dei такова: тебя учат сомневаться в себе самом и в своей способности к самостоятельным суждениям, а также доверять лишь тому, что сообщается тебе начальством и самой структурой. Шаг за шагом тебе демонстрируют, что ты больше не можешь должным образом распоряжаться собой. От тебя требуется следовать указаниям вышестоящих лиц, лучше тебя знающих, что тебе пойдет во благо… Вот их девиз: "Кто подчиняется, тот никогда не ошибается".

Амина отмечает и чрезмерный прозелитизм Opus Dei: "Стратегия прозелитизма напоминала маркетинговые ходы какой-нибудь фирмы. Тебе устанавливали число людей, которых необходимо привлечь в организацию, формулировали самые настоящие тактические схемы и задачи. Помимо этого, существовали специальные мероприятия по рекрутингу новых членов: курсы журналистики, уроки латыни, конференции, семинары и симпозиумы. И ты должен был затащить туда потенциальных кандидатов". Когда молодая девушка начала страдать от депрессии, ей прописали психотропные средства. В итоге к концу девяностых годов она решила вырваться из этих удушающих объятий.

Opus Dei вновь оказалась на гребне общественного внимания после всемирного успеха бестселлера Дэна Брауна "Код да Винчи". Весьма скромное с художественной точки зрения творение, оно все же достаточно хорошо скроено в плане нарратива, все элементы подогнаны друг к другу; прежде всего он так блестяще схватывает и живописует чувство глубокой подозрительности в отношении Opus Dei, что это заставляет пренебречь бесчисленными неточностями, которыми усеян текст. К примеру, убийца-альбинос Сайлас назван в романе монахом из Opus Dei — организации, которая между тем никогда не являлась монашеским орденом и не имела таковых в своей структуре. Очевидно, что Дэн Браун исхитрился ловко воспользоваться аурой мрачных легенд, циркулирующих вокруг этой организации. Она же, в свою очередь, ответила пресс-релизом прелатуры, выпущенным в Нью-Йорке в 2003 году. Там говорилось, что книга "изображает членов Opus Dei как практикующих жуткие истязания плоти и убивающих людей; утверждает, что прелатура не гнушается средств принуждения и промывания мозгов; там же проскальзывают инсинуации о якобы имевших место быть гарантиях ватиканскому банку в обмен на статус персональной прелатуры. Все эти заявления абсурдны и являются необоснованными".

Важнейший аспект функционирования любой организации — это деньги. Джон Рош (штатный член Opus Dei с 1959 по 1973 год; преподает историю науки в Оксфорде, исповедует католицизм) оставил свое свидетельство, тоже опубликованное в уже цитировавшейся книге Пинотти:

Opus Dei была организацией фашистского образца, в эпоху моего вхождения в нее секретность была абсолютной. Кроме того, она была очень враждебно настроена к иезуитам. Ее члены почитали и одновременно боялись Эскрива де Балагера. Вспышки его гнева были достойны Гитлера.

И насчет финансов:

Для меня сюрпризом оказался тот факт, что молодые члены, принесшие евангельские обеты бедности, целомудрия и послушания, просто-таки жаждали работать в банках, на фондовых и валютных биржах, в бизнесе, компаниях по экспорту-импорту, дабы накопить состояние, предназначенное для Opus Dei. Они с гордостью культивировали идею богатства и преуспеяния.

И еще о том, что Opus Dei

контролирует широкую сеть мультинациональных бизнес-структур и владеет огромным количеством собственности, разбросанной по всему свету. Она стала более чем состоятельна благодаря своим вспомогательным и дочерним фирмам: компании курируются Opus Dei иуправляются ее светскими членами… Ей же принадлежат газеты, журналы, издательства, факультеты журналистики, новостные агентства и прочие СМИ, она активно вовлечена в индустрию кино и телевидения.

По сути, аналогичные обвинения можно прочесть и в открытом письме, направленном группой бывших штатных членов папе Ратцингеру в октябре 2005 года: "Нас тревожит, что верхушка Opus Dei систематически нарушает церковное и гражданское право". Преступаются, добавляют они, "моральные и гражданские нормы, относящиеся к использованию денег, статей контрактов и налоговых обязательств… Руководящие органы не брезгуют заключать безнравственные или незаконные сделки, а также манипулировать в нужном ключе потоками информации". Наконец, Opus Dei свойственна "личная эксплуатация через аберрантное[132] некорректное применение обязательств бедности, непорочности и послушания, что превращает ее в самую что ни на есть секту по причине отчуждения индивидуальной свободы во имя слепого подчинения… Детей и молодежь принуждают к разрыву со своими семьями, запрещают даже держать фотографии родителей у себя в комнатах".

Последовательное появление таких схожих обвинений, выплывающих на поверхность в разные моменты времени, в разных местах из уст совершенно разных людей, порождает неудобные вопросы. Тот же Дэн Браун, несмотря на лихо закрученную до наивности фабулу, не решился бы в "Коде да Винчи" представить Opus Dei в таком злодейском, чуть ли не пародийном образе, не будь он уверен, что встретит понимание, основанное на чрезвычайно распространенном убеждении. Впрочем, Opus Dei, кажется, тоже осознала в последние годы необходимость большей открытости. После выхода книги Пинотти она ответила публикацией многочисленных положительных отзывов о себе на своем же сайте (www.opusdei.it). Например, Марты Ризари, члена миланской ячейки, более десяти лет занимающей пост директора центра Opus Dei в Вероне:

Я организовала много образовательных мероприятий, причем мне всегда помогала моя семья и многие другие семьи, с радостью видевшие, что их дети заняты увлекательными делами… Вспоминаю курсы по экономическим предметам и семинары на тему женской идентичности применительно к труду, волонтерские микропроекты для инвалидов, стариков и сирот в Вероне или же в Венгрии, только-только сбросившей ярмо коммунизма. Большой энтузиазм вызвало участие многих девушек в Днях молодежи в Лорето, Париже и Риме. Вместе с группой смелых веронских студенток, готовых оказывать содействие беженцам из регионов, охваченных войной, мы устраивали полные приключений празднования Рождества и Нового года в Хорватии… Наставления и пример святого Хосемарии воодушевляют меня на то, чтобы встречать с радостью всех без исключения людей на моем пути и творить благо бок о бок сними. Мы можем помочь самым юным раскрыть свои способности и таланты, уверовать в Господа, довериться Ему, себе самим и своим ближним, научиться говорить с Богом просто и естественно.

С одной стороны, очень серьезные обвинения, с другой — бесконечный восторг, порой доходящий до экстаза. "Благословенной будет покорность твоя", — так учил основатель Opus Dei. Вполне возможно, что одни и те же лишения, назойливые вмешательства, закрытость от социума воспринимаются кем-то как невыносимое угнетение, а для других символизируют "благословенную покорность". Однако, кроме подобных полярных откликов и свидетельств, имеются и некоторые моменты внутренней жизни организации, которые продолжают провоцировать критику и недоумение.

Например, "Библиографический указатель", выпускаемый к сведению членов Opus Dei, не слишком отличается от Индекса запрещенных книг, в котором в течение 407 лет, с 1559 по 1966 год, фиксировались сочинения, запрещенные для чтения верующими. 60 541 том отрецензирован и классифицирован с присвоением всем внесенным в него книгам баллов — от 1 до 6. Произведения распределены следующим образом: от книг для всех (1) до тех, что нельзя читать без разрешения прелата (5 и 6). Не рекомендуются: Исабель Альенде, Норберто Боббио, Бенедетто Кроче, Ориана Фаллачи, Антонио Грамши, Карл Маркс, Джон Стюарт Милль, Бенедикт Спиноза. А также "Имя розы" Умберто Эко, произведения Альберто Моравиа, Эльзы Моранте, Марио Сольдати, Пьера Паоло Пазолини, Филипа Рота (одного из величайших ныне живущих авторов), Жана-Поля Сартра, Макса Вебера, Гора Видала, Вольтера и Эмиля Золя. Напротив, к прочтению рекомендуется "Властелин колец" Толкиена.

На любую критику по этому поводу представители "Божьего дела" реагируют так:

В Opus Dei рекомендуется информировать о том чтении, к которому человек хотел бы приступить, при условии сохранения свободы решать самостоятельно, присущей каждому индивиду. Следовательно, это можно трактовать как духовное упражнение: понять, что заслуживает быть прочитанным, и действовать в соответствии с желанием выбрать книги, созвучные своей вере и собственным независимым жизненным принципам. Нет ничего более далекого от "Индекса запрещенных книг".

Итак, простые советы, которые чаще всего провоцируют замешательство и растерянность, поскольку среди "отлученных" (vitandi) названий фигурируют общезначимые произведения культуры, литературы и современной мысли, пренебрегать которыми преступно.

Подталкивает ли Opus Dei своих членов к какому-либо политическому измерению образа жизни, деятельности и мышления? Если интерпретировать понятие "политика" в самом широком его значении, то, безусловно, да. Процитируем профессора Роша: "СМИ всего мира обвиняли Opus Dei в том, что она является политической организацией. В реальности ее интересуют преимущественно господствующие классы власть предержащих. Через них она старается приобрести политическое влияние. Но такого рода влияние не несет в себе какой-то особой, специфической идеологии… Opus Dei невероятно автократична и пропитана идеями, порожденными идеологией испанского фашизма, но направлены они на достижение религиозных целей".

Объединяющим началом различного опыта (за редким исключением) выступает поддержка сочувствующими Opus Dei людьми наиболее консервативных политических сил, поскольку официально декларированной политической линии у этой организации не имеется. Действительно, согласно распоряжению Эскрива, "Opus Dei не действует. Действуют его члены". Однако нет сомнений в явной тенденции к сближению с реакционноконсервативными кругами, особенно когда на кону деликатные этические вопросы вроде признания гражданских браков, эвтаназии, абортов, контрацепции, врачебного вмешательства при рождении или гомосексуализма.

Как любой организм, четко осознающий свое большое значение и вес, Opus Dei рассматривает в качестве первоочередной задачи сохранение, укрепление и усиление своей роли. Такова глубинная направленность ее "политики". В период понтификата Павла VI, противостоявшего Opus Dei и отказывавшего ей среди прочего в предоставлении вожделенной личной прелатуры, Эскрива предполагал довести дело до раскола, если эти отказы будут повторяться неоднократно. В журнале "Кроника" (выпуск II, 1972 год) он дошел до того, что высказал недвусмысленную угрозу: "Зло исходит изнутри церкви и от ее высшего руководства. В церкви наблюдается подлинное гниение, и порой кажется, что мистическое тело Христа — это не более чем дурно пахнущий разлагающийся труп". Затем, при папе Войтыле, поведение Opus Dei и отношение к ней Ватикана разительно изменились: в короткие сроки им была предоставлена персональная прелатура (1983 год), после чего к лику святых причислили отца-основателя организации (2002 год).

Период удач Opus Dei вроде бы продолжился и при папе Ратцингере. Чуть ли не через день после его избрания на престол епископ-прелат Хавьер Эчеварриа напомнил всем: "Новый понтифик хорошо знает миссию прелатуры. Он всегда может рассчитывать на усердие и старательность священников и мирян, входящих в нее и имеющих перед собой цель служить церкви, что всегда было единственным стремлением святого Хосемария Эскрива".

В марте 2002 года тогда еще кардинал Йозеф Ратцингер, участвуя в презентации книги Джузеппе Романо "Opus Dei. Послание, труды и лица", сказал:

Геоцентризм Эскрива де Балагера, совпадающий со словами Иисуса, — это вера в то, что Господь не покинул мир, что Он действует здесь и сейчас, а от нас требуется только отдать себя Ему полностью и бесповоротно, быть готовыми и способными ответить на Его призыв. Для меня именно это было и остается посланием колоссальной значимости, ибо оно приводит к преодолению того, что может считаться величайшим соблазном нашего времени: претензии на то, что после Большого взрыва Господь исчез из истории.

Будущий папа вник в самую сердцевину цели Opus Dei: отыскать Бога в истории, где бы Он ни находился и какие бы средства ни понадобились для этого.