Секреты Ватикана

Приложение

Когда церковь становится государством

Слово "Ватикан" восходит к эпохе античности. Поначалу оно обозначало местность, территорию. Ager vaticanus, ватиканское поле, которое считалось землей проклятой, вредной для здоровья, из-за чего пользовалось дурной славой. Об этом упоминает Авл Геллий в "Аттических ночах", возводя истоки данного топонима к слову vaticinium: "Как ватиканское поле, так и его бог-покровитель заимствуют имя от "ватициний" — прорицаний-предсказаний, которые по обыкновению проявлялись сильно, будучи вдохновляемы богами, и произносились на этом холме". Ватиканская территория часто подвергалась наводнениям — разливам реки Тибр, поэтому долго оставалась заболоченной, населенной дикими животными и вредоносными насекомыми, зараженной малярией. Эти земли располагались позади природной возвышенности — так называемой Ватиканской горы (Mons vaticanus), которая была частью невысокого хребта, тянувшегося к западу от Рима, от Монте Марио до Яникула. На уровне собора Святого Петра холмистый рельеф уже давно практически исчез, сгладился вследствие активных земляных работ, которые потребовались для возведения базилики.

Тацит говорит о ватиканской зоне как об "отвратительном месте", возможно, еще и потому, что в этих безлюдных местах обустроили некрополь, который только подчеркивал зловещую ауру, присущую месту; во время бесчисленных выемок грунта, необходимых для закладки фундамента базилики и его укрепления, строители то и дело откапывали многочисленные человеческие кости. Позднее, примерно с I века н. э., благодаря постепенной мелиорации и дренированию этой территории возникли первые жилые дома. Сегодня на том самом месте находятся горделиво высящийся собор Святого Петра, часть зданий района Борги и больница Санто-Спирито.

Агриппина Старшая, жена Германика и будущая бабушка (если мне будет позволена легкая банализация) Нерона, приказала построить тут виллу с окружающими ее садами, где император Калигула, преемник Тиберия на римском троне, соорудил цирк, позднее завершенный Нероном. В императорском цирке проводились забеги лошадей, колесниц и квадриг, пользовавшиеся огромной популярностью в Риме; здесь же, вероятно, из-за близости к примыкающему некрополю проводились казни христиан, обвиненных в предумышленном поджоге столицы в 64 году. Таким образом, эта область неуклонно урбанизировалась, хотя всегда оставалась на задворках, на периферии относительно центра города (Urbs).

Государство-город Ватикан (аббревиатура на автомобильных номерах SCV) является, согласно юридической терминологии, суверенным территориальным образованием — "субъектом международного права". Маленькое независимое государство занимает площадь в 44 гектара, в нем немногим более девятисот жителей, из которых примерно пятьсот — граждане страны с достаточно высоким годовым уровнем дохода на душу населения. Более того, все услуги (например, коммунальные) для граждан Ватикана бесплатны.

Его экономика базируется на выгодных инвестициях наличных средств, вкладах в недвижимость, ренте, денежных переводах из институтов и учреждений, разбросанных по всему миру, а также на ценных бумагах и различных формах дарения (с получаемыми в результате косвенными прибылями) со стороны Итальянской республики. Довольно сложно высчитать все суммы, поскольку отчетность не предается огласке, отдельные статьи бюджета замалчиваются. Журналист Курцио Мальтезе в проведенном им расследовании оценил стоимость государства-города Ватикан для Италии в общей сложности в 4 миллиарда евро. Математик Пьерджорджио Одифредди удвоил этот показатель — 9 миллиардов евро. Бюджетный баланс Ватикана составляется APSA (Администрацией владений и достояния апостолического престола) и контролируется префектурой по экономическим вопросам.

Как и любое другое государство, Ватикан обладает всем комплексом конституирующих элементов: территорией, армией, правом чеканить монету и вводить в действие законы, "национальностью" (гражданством), абстрактной концепцией государственности, символизируемой флагом, гимном, государственным языком и прочими компонентами. О территории уже было сказано выше. Вооруженные силы имеются, но их размер невелик, а функции сугубо церемониальны; однако полицейские подразделения весьма эффективны. Есть штандарт, разделенный на две одинаковые половины, желтого (ближе к древку) и белого цветов, где изображен герб — папская тиара, венчающая скрещенные ключи. Гимном является "Папский марш", сочиненный Шарлем Гуно. Кроме того, функционируют судебные и следственные органы, хотя они, если уж по-честному, до сих пор не предоставили никаких доказательств своей работоспособности и беспристрастности; извинением для них служит тот факт, что в абсолютистском государстве их задача — скорее соответствовать политическим требованиям, чем изучать и выносить суждения, следуя объективной реальности.

Есть в Ватикане и структуры с юрисдикционным функционалом. Среди них особо известен трибунал Сакра Рота Романа, верховный церковный суд, признававший недействительными браки, что служило суррогатом развода в Италии вплоть до принятия соответствующего закона. Уже известный нам Сант-Уффицио сегодня улаживает доктринальные споры и разногласия, а когда-то рассматривал дела, за которыми следовали суровые приговоры, включая осуждение на смертную казнь, конечно, пока это было возможным. Именно печальные воспоминания о прошлых жестокостях подвигли понтификов сменить название, провести — говоря современным языком — ребрендинг, и сегодня в итоге мы имеем Конгрегацию доктрины веры.

Государство Ватикан имеет собственный банк — Институт религиозных дел (ИОР), о котором подробно рассказывалось в одной из глав; службу продовольственного снабжения — что-то вроде супермаркета. Там есть даже те товары, которые отсутствуют в продаже в Италии, причем по очень умеренным ценам, поскольку, как и в магазинах duty free при аэропортах, они освобождены от налогов, — будь то вина, ликеры или бензин. Допуск туда разрешен только резидентам Ватикана, но в реальности контроль не слишком придирчив, вероятно, преднамеренно. Одним словом, если у вас в Ватикане есть полезные знакомства, то проблемы исключены. До определенного времени в государстве существовал свой монетный двор, чеканивший и печатавший денежные знаки, но затем эти полномочия были переданы аналогичному органу Италии. Монеты и марки Ватикана имеют в основном нумизматическую ценность. Особенно востребованы те, что запускаются в обращение по случаю очередного понтификата.

Стоит упомянуть и о большом количестве СМИ. Если многие из ранее перечисленных прерогатив и функций эмбриональны, то есть их масштаб незначителен в сравнении с "настоящим" государством, то Радио Ватикана, напротив, мощнейший и развитый канал коммуникации. Вещание осуществляется на множестве языков в ближних и дальних странах, то есть возможностям радиосигнала и трансляции в режиме реального времени можно позавидовать. Первые фразы в ватиканский радиомикрофон произнес папа Пий XI в 1931 году, когда была запущена спроектированная Гульельмо Маркони станция. Однако вскоре оборудование, расположенное внутри ватиканских стен, оказалось не совсем адекватным растущим нуждам.

В 1955 году Святой престол оборудовал большую радиостанцию в СантаМария ди Галериа, приблизительно в двадцати километрах от Рима. Ее гигантская антенна в форме креста видна издалека. Сверхсовременные, с широчайшим диапазоном аппараты гарантируют передачу программ на значительные расстояния, но они же доставляют неприятности многим людям, обитающим по соседству, провоцируя определенные риски; во многих домах можно слушать радио, просто открыв дверцу холодильника. По традиции наиболее ответственные должности в работе по подготовке и запуску в эфир программ на тридцати трех языках занимают иезуиты.

Официальный печатный орган Ватикана — это ежедневная газета "Оссерваторе Романо", чей возраст уже преодолел столетний рубеж. В ее первом номере сразу под заголовком была помещена надпись "Политикоморальная газета". В наши дни там можно увидеть двойной девиз: Unicuique suum — "Каждому свое" и Non prevalebunt — "Пусть не возобладают" (само собой, имеются в виду силы зла). Конечно, не все рубрики одинаково интересны и приятны взгляду, но это не отменяет того факта, что "Оссерваторе" озвучивает папу, стало быть, каждая строка газеты зорко отслеживается, чтобы не было никаких расхождений с линией Святого престола, политической или доктринальной. В трагические месяцы нацистской оккупации эту газету было днем с огнем не сыскать, ибо там публиковались новости, которые подцензурная итальянская печать сообщать не осмеливалась. Конечно, весьма осторожно, как в случае с церковными обычаями и нравами, но ватиканский печатный орган более-менее точно показывал градус политических баталий в мире и расклад военных действий на различных фронтах. Но если оставить в стороне такие из ряда вон выходящие прецеденты, то понятно, что направленность газеты в общем и целом заключается в поддержке самых консервативных воззрений и позиций церкви.

Принципиально иное понятие — Святой престол, где слиты воедино моральный авторитет личности и публичное право, связанное с тем, что понтифик выступает в качестве суверена государства Ватикан, которое можно определить как сферу папской юрисдикции. Святой престол направляет аккредитованных послов по всему миру, он признан постоянным наблюдателем при ООН, имеет собственные представительства в ключевых международных организациях.

С институциональной точки зрения речь идет об избираемой, а не наследуемой монархии. Этот монарх избирается пожизненно ассамблеей влиятельных иерархов (кардиналов — князей церкви, собирающихся на конклав). В отправлении власти понтифику помогает "правительство" (курия), членов которого назначает он сам: им поручаются те или иные задачи, политико-административные направления работы или же доктринальные функции. Глава этого своеобразного кабинета министров — координатор курии — занимает должность государственного секретаря.

Как можно прочесть на сайте Ватикана, "в осуществлении своей верховной, полной, прямой и непосредственной власти над всей церковью римский понтифик пользуется услугами ведомств курии, которые тем самым действуют в рамках своих полномочий от его имени и его авторитетом во благо церкви и ее преосвященных пастырей". В обновленном Кодексе канонического права (от 1984 года) папа Войтыла распорядился четко прописать (канон 331), что понтифик "в силу своей функции и действительной власти является верховным, неограниченным, непосредственным и универсальным главой церкви, наделенным всей полнотой свободы в осуществлении своих обязанностей". Новаторским в данном контексте воспринимается слово "непосредственный", что означает власть "без какого-либо посредничества", фактически "абсолютную", — атрибуция подкрепляется каноном 333, который устанавливает, что "приговор или декрет римского понтифика не может быть оспорен, апелляции, ходатайства и обжалования запрещены".

Да и статья 1 Конституции Ватикана, вступившей в действие 22 февраля 2001 года, не оставляет сомнений в роли папы: "Понтифик, суверен государства-города Ватикан, обладает всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти". Это верно, поскольку Ватикан игнорирует не только так называемое "народное волеизъявление", предусмотренное представительскими (парламентскими) демократиями, но и принцип разделения властей, закрепленный в ходе либеральных реформ XVIII века. Кроме того, он оставляет без внимания всевозможные системы сдержек и противовесов, а также конституционные статуты, принятые с середины XIX столетия большинством европейских монархий.

Понятия "Ватикан", "Святой престол", "католическая церковь" часто смешивают, возникает путаница. Ошибки поощряются и некой двойственностью, создаваемой самой церковью, которая скрещивает религиозную доктрину с земными заботами, духовностью и политикой.

Обращаясь к персоне понтифика, любопытно затронуть этимологию этого слова. На латыни pontifex означало "тот, кто прокладывает путь", то есть тот, кто открывает, помогает преодолеть дорогу к божеству, ведет человека к цели. Корень вокабулы транслирует идею "моста" (pons), а сами понтифики (pontifices) изначально должны были вести, указывать, обучать, корректировать устремления людей к священным ритуалам и предметам культа. Pontifex maximus возглавлял коллегию священников, наделенных различными полномочиями, среди которых выделялось право отбирать и назначать девственных весталок. Эта должность, вкупе со многими другими, была вручена Юлию Цезарю, а после него и всем римским императорам вплоть до IV века н. э., когда она утратила свое сакральное значение и — с содержательной точки зрения — постепенно перешла в ведение пап. Поэтому никого не удивляет, что церковь для своего ключевого поста адаптировала титул с такой богатой традицией и смысловыми оттенками.

Когда папский трон вакантен, Святым престолом руководит коллегия кардиналов и кардинал-камерленго. Таким образом, Святой престол необходимо отличать от собственно города Ватикан, то есть территории, над которой он осуществляет свой суверенитет. К примеру, иностранные послы аккредитованы при Святом престоле, но не при государстве-городе Ватикан, поскольку только первый обладает всей полнотой правомочий в сфере международных отношений. Постановление Кассационного суда Италии от декабря 1979 года резюмирует ситуацию следующими словами: "За Святым престолом, сосредотачивающим в себе функции представительства католической церкви и государства-города Ватикан, признан статус субъекта международного права, который не исчезает и не ослабляется даже в периоды временного отсутствия той или иной государственной власти".

Владения Святого престола не ограничиваются 44 гектарами города Ватикан — они включают в себя многочисленные объекты недвижимости большой исторической и художественной ценности, причем не только в Риме. Как предусмотрено Латеранскими пактами 1929 года, в отношении всех этих объектов действуют привилегии экстерриториальности. Несколько примеров: базилика Сан-Джованни ин Латерано, Латеранский дворец, базилики Санта-Мария-Маджоре, Сан-Паоло-фуори-ле-Мура с примыкающим к ней монастырем, постройки на холме Яникул и на пьяцца ди Спанья, принадлежащие Колледжу пропаганды веры, палаццо дей Санти Апостоли с одноименной базиликой, палаццо делла Канчеллерия между Корсо Витторио Эмануэле и Кампо дей Фьори, палаццо дель Сант-Уффицио, расположенный у Порта Кавалледжери, палаццо ди Пропаганда Фиде на площади Испании, римские резиденции Папского Григорианского университета на виа дель Семинарио и на площади делла Пилотта. Но вне Рима у Святого престола тоже в собственности немало объектов: от папского дворца в Кастель Гандольфо до базилик в Лорето, Ассизи и Падуе. Если очень кратко обобщить, то можно сказать, что под словосочетанием "Святой престол" идентификации поддается орган, обладающий полным и всеобъемлющим суверенитетом, правом владеть, пользоваться и распоряжаться государством-городом Ватикан.

Наконец, под католической церковью понимается христианская конфессия, признающая авторитет и власть римского папы, его наставления и заключения по вопросам веры. Сам папа считается непогрешимым ex cathedra (когда вещает с амвона), ибо напрямую вдохновляется Святым Духом, то есть Богом. Такая прерогатива была введена в июле 1870 года догматическим положением Pater Aeternus по инициативе папы Пия IX, который остро чувствовал неизбежность падения светского владычества понтификов. Этот документ определяет следующее:

Ссылаясь на верность традиции, воспринятой нами с первых лет христианства, мы указываем, во имя Господа нашего и Спасителя, во славу католической религии и ради спасения христианских народов, при одобрении Священного собора, считать догмой, явленной Богом: каждый раз, когда римский понтифик обращается с амвона, иными словами, когда выполняет свое пастырское и наставническое служение, любая доктрина, касающаяся веры или нравственной жизни, объявляется его апостольским авторитетом обязательной для всей церкви, поэтому он, будучи наделен божественным соприсутствием, дарованным блаженным Петром, обладает той самой непогрешимостью, каковой Спаситель хотел наделить церковь свою относительно решений по вероучению и нравам.

К католической церкви, провозгласившей то, что ее основал сам Иисус Христос (Мессия, Помазанник), принадлежат все крещенные в ее лоне и признающие это христиане. Слово "католик" происходит от греческого прилагательного katholikos, что значит "универсальный, всеобъемлющий".

Конечно, тот факт, что Святой престол представляет собой анклав на территории Итальянской республики, создает для последней ряд трудностей. Но преимуществ в этой ситуации не меньше. Вспомним хотя бы неиссякающий поток туристов к святыням. Сосуществование бок о бок двух суверенных образований — итальянского и ватиканского — в прошлом приводило к противоречиям и недоразумениям. Да и ныне это случается нередко, к тому же границы обоих государств проходят всего в паре метров друг от друга.

На эту тему имеется обширная библиография с массой исторических и публицистических трудов. Я же для наглядности приведу всего один красноречивый пример, не утративший с годами должного эффекта. Речь идет о фотографии, снятой в 1944 году во время нацистской оккупации Рима. На ней мы видим двух немецких солдат с автоматами наперевес, патрулирующих площадь Святого Петра. Они запечатлены на снимке в тот момент, когда стоят, слегка пересекая границу Святого престола, отмеченную на земле гранитными плитами, которые как бы визуально замыкают периметр колоннады. Тут Италия, там Ватикан. Немногие это знают, мало кто обращает на это внимание, но стоит перешагнуть за плиты, как с формальной точки зрения попадаешь из одной страны в другую.

В эпоху наиболее мощной экспансии территориальные владения Святого престола (Церковного, или Папского, государства) распространялись на большую часть Центральной Италии (за исключением Великого герцогства Тосканы) от Террачины, где начиналось Неаполитанское королевство, до устья реки По на рубежах Светлейшей республики Венеция. Эта площадь постепенно сокращалась, пока не была зафиксирована в нынешних размерах после 20 сентября 1870 года, когда берсальеры генерала Ламармора вступили в Рим через небольшую брешь, пробитую пушечными ядрами в паре метров от Порта Пиа, присоединив Вечный город к итальянскому королевству, провозглашенному за девять лет до того (1861 год).

Царствующим понтификом тогда был Пий IX, Джованни Мастаи Ферретти, упрямо цеплявшийся за свои прерогативы в области светского господства, невзирая на плачевное экономическое положение и невнятное администрирование государства. Безуспешно граф ди Кавур, самый блестящий политик Рисорджименто, доказывал ему духовные, и не только, выгоды, которые получит церковь в случае отказа от мирской власти, неприемлемой для новой эпохи.

В 1871 году парламент королевства предложил папе закон о гарантиях (delle Guarentigie), согласно которому понтифик имел бы суверенные прерогативы, а его личность становилась бы "священной и неприкосновенной"; кроме того, ему обеспечивалась ежегодная рента в 750 тысяч лир, равно как и экстерриториальность Ватикана, Латеранского дворца и Кастель Гандольфо.

Пий IX ответил, что скорее предпочтет жить на "обол святого Петра" (на милостыню), чем согласится на это, — и объявил себя "пленником" Италии, заперевшись внутри ватиканских стен. Главам католических государств он запретил наносить визиты в Квиринал — римскую резиденцию короля Италии. Впрочем, всем итальянским верующим (впервые еще в 1868 году) было запрещено участвовать в политических выборах, — знаменитая формулировка много раз повторилась в булле Non expedit, затем со временем ее смягчили и в итоге официально упразднили в 1919 году.

Холодная война между королевством Италия и Святым престолом завершилась лишь в феврале 1929 года, когда Пий XI благодаря содействию своего способного госсекретаря кардинала Пьетро Гаспарри подписал конкордат с премьер-министром Бенито Муссолини. Ватикану были твердо обещаны полное возмещение убытков и компенсация за все экспроприации XIX столетия; прочие экономические преимущества прописывались в финансовой конвенции, учитывавшей даже те доходы, которые принесет существование Ватикана в Италии, например от потока паломников. Кроме того, данным документом удостоверялось, что католицизм — это единственная религия государства. Политические соображения и поиск национального консенсуса существенно повлияли на убеждения Бенито Муссолини, в молодости яростного атеиста и антиклерикала, — теперь же он стал податливым инструментом в руках ловкой дипломатии курии.

Тот первый конкордат был даже частично превзойден новым соглашением между Святым престолом и Итальянской республикой, подписанным в 1984 году кардиналом-госсекретарем Агостино Казароли и председателем итальянского правительства Беттино Кракси. Одним из ключевых результатов, достигнутых благодаря деликатной и щекотливой работе по поиску компромиссных решений, было изъятие из документа определения "религия государства", присвоенного католичеству. Новый текст гласит: "Считается отмененным принцип, изначально зафиксированный Латеранскими пактами, о католицизме как единственной религии итальянского государства".

Важным пунктом нового документа стали изменения в системе содержания клира, согласно которым в пользу церкви теперь отчислялись восемь из каждой тысячи единиц, заявленных в декларациях абсолютно всех налогоплательщиков, за исключением тех граждан, которые ясно и недвусмысленно заявляли о своем желании направить эту сумму на иные цели. Прочие договоренности касаются церковных органов и ценностей, назначения руководства церковных организаций, религиозных праздников, встраиваемых в гражданский календарь, факультативного изучения основ католической религии в школах, уравнивания академических должностей и дипломов ватиканских учебных заведений с итальянскими, защиты культурного достояния религиозного профиля, церковных архивов и библиотек.

Отношения Святого престола с Италией никогда не были простыми и безмятежными, в том числе из-за их очевидной асимметрии. Архиепископ Рино Физикелла, ректор Папского Латеранского университета, резюмировал исследования по этой теме в своей книге "Распавшаяся идентичность" следующим образом:

В силу своей демократической сущности государство должно не только согласиться сравнивать себя с церковью, но ему следует научиться безропотно воспринимать — лишь затем умерять и обуздывать — ее возможное вмешательство в светские дела… Церковь же, взывающая к принципам, происхождение коих божественно и непостигаемо человеком, никогда не сможет одобрить даже малейшего вмешательства государства в основы ее жизни и механизмы функционирования.

Если к такому тезису добавить догмат о папской непогрешимости, то в этих словах настойчиво проглядывает чуть-чуть закамуфлированная временем, древняя, так никогда и не разрешенная идея о политическом верховенстве Святого престола, корни которой восходят к средневековым схваткам папства и империи.

Из ее двойной природы — земной и, скажем так, "небесной" — проистекает и линия поведения церкви, точнее Святого престола, которой она придерживалась во всех тех случаях, когда на нее возводили критику, высказывали подозрения или требовали уточнить позицию. Некоторые истории, рассказанные в данной книге, неплохо это демонстрируют: никакого сотрудничества со следствием, никаких ответов, полное молчание, таинственная уклончивость, как бы ни пытались суд и прокуратура сломить эту броню.

Аналогичный подход долгое время наблюдался и в отношении к скандалу со священниками-педофилами, принявшему с конца 2009 года общепланетарный масштаб. "Тайм", "Шпигель", "Нью-Йорк тайме", "Вашингтон пост", "Ле Монд", "Эль Паис", "Франкфуртер альгемайне", "Ла Репубблика" — заголовки всех крупнейших мировых газет были посвящены этой теме; все негодовали, что папа Ратцингер не допустил даже косвенной аллюзии по поводу этого кризиса в своем пасхальном послании 2010 года. Кто-то потребовал его "отставки", другие ("Шпигель") заговорили без обиняков о "проваленной миссии".

Несмотря на это (или же по причине этого), реакция церковной иерархии была в первый момент невнятной. Она словно пребывала в недоумении относительно того, как такая низменная, грязная история сумела обойти все препоны привычной прозорливости и предусмотрительности ватиканской дипломатии. Впрочем, так называемые sollicitatio ad turpia (сексуальные домогательства во время исповеди) еще с XVI века были кошмаром для церкви, настолько большим было число священников, запятнавших себя этим преступлением (и грехом). Поначалу ватиканские власти с возмущением говорили об атаке на понтифика, самом настоящем "заговоре". При этом на второй план отодвигался более серьезный аспект: священникам вменялись в вину тысячи случаев изнасилования несовершеннолетних (многие из которых были инвалидами), а также сокрытие этих чудовищных эксцессов, непроницаемое молчание иерархии и самой Конгрегации доктрины веры (бывшего Сант-Уффицио), в свое время четверть века возглавлявшейся кардиналом Йозефом Ратцингером. Любые попытки тщательного расследования пресекались.

Иерархия до последнего защищала папу Бенедикта XVI, но ряд ударов был весьма ощутим. Так, 9 апреля 2010 года агентство "Ассошиэйтед Пресс" опубликовало письмо кардинала Йозефа Ратцингера, собственноручно написанное им в ноябре 1985 года на гербовой бумаге с эмблемой его конгрегации Sacra Congregatio pro Doctrina Fidei. В нем кардинал высказывает свою точку зрения на ситуацию, которая возникла за три года до этого в епархии Окленда, штат Калифорния (США). От церкви требовали лишить духовного сана некоего падре Стивена Кисла, надругавшегося над детьми. На элегантной куриальной латыни кардинал ответил:

Конгрегация, насколько бы важной ни была аргументация в пользу такого решения… тем не менее полагает, что необходимо принять во внимание не только благо просителя, но и самой вселенской церкви, поэтому следует избежать урона, которое вызовет в сообществе верующих согласие на подобную меру.

В попытке уберечь папу и церковь их стали активно представлять в средствах массовой информации в качестве жертв "безжалостных нападок". Папский проповедник-глашатай падре Раньеро Канталамесса сравнил обличение церкви с преследованиями евреев при нацизме. Во время пасхальной мессы кардинал Анджело Содано отметил, что "народ Господа нашего останется слеп и глух к наветам, сплетням и болтовне". Иными словами, он свел к "пустой трескотне" материалы, собранные и опубликованные мировыми СМИ. Пару недель спустя архиепископ Вены кардинал Кристоф Шен-борн обвинит Содано в легковесности сделанного им определения, и прежде всего в том, что тот скрыл деяния Ганса Германа Гроера, ранее стоявшего у руля Венской епархии, а теперь обвинявшегося в сексуальных преступлениях и злоупотреблениях.

Содано присовокупил к своим словам и мысль о том, что атаки на папу Ратцингера напоминают о нападках на Пия XII, папу Пачелли, за молчание в связи с холокостом. Президент Ассоциации еврейских общин Италии Ренцо Гаттенья парировал, что данная параллель "неуместная, неподходящая и просто опасная". Почетный епископ Гроссето монсиньор Джакомо Бабини в интервью от 11 апреля 2010 года (сайт Pontifex, блог свободной католической информации) назвал скандал вокруг педофилии "сионистским выпадом: они [евреи-сионисты] не любят церковь, они ее естественные враги. В сущности, рассуждая исторически, иудеи — это богоубийцы". Фраза на редкость неприятная и дикая, ее поспешили опровергнуть через несколько часов. Так или иначе, серия опрометчивых заявлений и ложных шагов наглядно выявила симптоматичную картину замешательства в отношении всего того, с чем так долго церковь не осмеливалась столкнуться лицом к лицу. Наоборот, в Германии епископ Трира Штефан Аккерманн, на которого Епископальная конференция возложила задачу разбираться с сексуальным насилием в церковной среде, нашел в себе силы громко заявить о "сокрытиях" и "волоките", как пишет газета "Райн цайтунг" от 16 марта 2010 года.

Аналогичные наблюдения сделал Кларк Хойт, общественный редактор (омбудсмен) "Нью-Йорк тайме". Столкнувшись с обвинениями его газеты в антипапизме, 25 апреля 2010 года он написал:

Нравится это кому-то или нет, но существуют обстоятельства, которые десятилетиями оправдывали моду на такие взгляды, включая хорошо задокументированную систему отрицания и затягивания со стороны этого института, последователями которого являются миллиарды человек. Как бы болезненно это ни было, но журнал обязан отслеживать данную историю, куда бы она нас ни завела, пусть даже к порогу папской опочивальни.

15 апреля 2010 года французское ежедневное онлайн-издание www.golias. fr предало гласности одно письмо, датированное 2001 годом. Оно было написано тогдашним префектом Конгрегации по делам клира колумбийским кардиналом Дарио Кастрильоном Ойосом и адресовано Пьеру Пикану, епископу Байе и Лизье (Кальвадос, Франция), осужденному на три месяца тюремного заключения условно за то, что не донес о священнике-педофиле, выявленном в рядах его епархии: "Я поздравляю Вас с тем, что Вы не сдали священника гражданской администрации. Вы действовали правильно, и я радуюсь, что у меня есть собрат по церкви, который перед лицом истории и всех других епископов мира предпочел скорее тюрьму, чем постыдный поступок по отношению к своему духовному сыну — священнику". Послание Кастрильона, как тотчас же уточнил ватиканский пресс-секретарь Федерико Домбарди, "не отражает политику Святого престола". Однако кардинал Кастрильон Ойос в интервью испанскому интернет-изданию "Ла Вердад" настаивал: "Папа Войтыла уполномочил меня в 2001 году написать письмо поддержки французскому епископу, не разоблачившему священника-педофила перед государственными органами власти".

Разброд и шатание, признаки внутреннего беспорядка и склок — даже если все сводится к позиции меньшинства. Задетый гигантским размахом скандала, 19 марта 2010 года Бенедикт XVI направил свое пастырское послание католикам Ирландии, причем использованные в нем выражения звучали достаточно смело по сравнению с обычными льстивыми и приторными пассажами священников:

Задача, стоящая сейчас перед вами, заключается в том, чтобы не уклониться от проблемы насилия внутри ирландского католического сообщества, а встретить ее с убежденностью и храбростью. Пусть никто не воображает, что эта мучительная ситуация разрешится в короткие сроки. Положительные шаги уже были сделаны, но предстоит еще немало работы.

С еще большей энергией Бенедикт XVI повелел сместить с занимаемых постов всех "легионеров Христа" — членов организации, основанной Марсиалем Масьелем Деголладо (1920–2008), священником мексиканского происхождения, которого в свое время защищал Иоанн Павел II. В 2006 году папа Ратцингер устранил его от активного служения, обязав "раскаиваться и молиться". В официальной ноте от 1 мая 2010 года понтифик осудил его как виновного в "истинных преступлениях" человека, который вел "бессовестную, аморальную жизнь".

В итоге 30 апреля 2010 года генеральный секретарь Епископальной конференции Италии (ЕКИ) Мариано Крочата согласился с правомерностью скандала вокруг всплывших фактов сексуальных издевательств над несовершеннолетними детьми со стороны священников. Он также признал ошибочность отношения к этому вопросу как к клеветнической кампании: "Здесь нет никакого заговора средств массовой информации; подобное поведение вдвойне предосудительно, ибо исходит от человека церкви, священника, рукоположенного в священство лица". Секретарь ЕКИ также высказался очень сурово по поводу протекции церковной иерархии тем, кто был ответствен за акты насилия: "Тот, кто проявлял мягкотелость и снисходительность, благоприятствуя отстранению и смещению обвиняемых, никогда на практике не выполнял директивы церкви, скорее предавал их, извращая должную сдержанность до соучастия путем сокрытия прискорбных фактов".

Эти слова не отражают истинного масштаба ситуации по совокупности всех фактов, но их нужно ценить хотя бы за вполне ощутимые намерения. Мы видим, что после стольких лет тишины, а порой и сообщничества начался процесс изменения в установках и ментальности католической иерархии. Добавим, что Бенедикт XVI в целом подтверждает верность новой линии в своих последующих выступлениях по поводу других скандальных ситуаций, например в ходе тягостных разбирательств относительно не вполне легальных операций с римской недвижимостью.

Здесь заканчивается наш рассказ о событиях, фактах и явлениях. Галерея изученных эпизодов и распутанных сюжетов — сегодняшних или многовековой давности — различных по обстановке и последствиям, но с одной общей чертой: все они имели одну причину — идею о государственной необходимости, что по большому счету ставит Святой престол в один ряд с любым из остальных 192 государств, формирующих Генеральную ассамблею ООН. Вопреки этому обстоятельству, наблюдатель от Ватикана при этой организации — единственный, кто представляет государство, самопровозгласившее себя прямой эманацией Бога.

Такова вечная дилемма, неизбывная дуэль взаимно непримиримых целей: обладания политической властью и воплощения духовной миссии. На ум вновь приходят слова кардинала Карло Мария Мартини, иезуита, который смог бы стать папой, если бы борьба течений внутри курии позволила ему это. Я уже приводил их в самом начале книги, но, на мой взгляд, стоит процитировать их во второй раз в виде прощания, несущего высокий нравственный заряд. Эти слова можно отыскать в книге кардинала под названием "Ночные беседы в Иерусалиме", и они гласят:

Было время, когда я грезил о Церкви, той, что свершает свой путь в бедности и смирении, о Церкви, не зависящей от мирской власти… о Церкви, созидающей пространство для людей, способных мыслить шире, более открыто; о Церкви, что вселяет мужество, прежде всего в тех, кто ощущает свою незначительность, в тех, кто считает себя грешниками. Я мечтал о юной Церкви. Ныне сны рассеялись. По прошествии семидесяти пяти лет я решил молиться за Церковь.