Сердце кошмара

7. остров

— На моём корабле нет женщин, — ответил я суровым голосом. — Только матросы.

Крисс прыснула

— Понимаю, — смиренно ответил мужчина. — А… Ваш первый помощник, Дэвид по прозвищу Бешеная молния тоже с вами?

Бешеная молния? У Дэвида действительно было такое прозвище? С чего бы?

— Занимается административными вопросами.

— Прикрывает финансовые фланги, значится?.. Понимаю. В таком случае, милорд, — его голос приподнялся и сделался особенно ясным, — можете пройти по этой тропинке в лес. Идите прямо до высокого камня, потом сверните направо и вскоре вы увидите дорогу, которая будет подниматься в гору. Тропа эта весьма узкая, так что прошу вас быть предельно осторожным. У нас были… — мужчина усмехнулся, — неприятные случаи. На вершине горы вы найдете зал, вырезанный прямо в камне. В древние времена это, кажется, был храм некой давно позабытой веры. Там вас встретит другой человек, который покажет вам вашу комнату — комнату адмирала. Всё понятно?

Я кивнул.

— Что же касается вас, капитан Морган, — обратился он к другому отряду, с которым говорил до нашего появления, а затем перестал, и который, при этом, не высказал ни малейшего неудовольствия, — Вас ожидает капитанская комната. Она немного меньше, но… — мужчина улыбнулся. — Тоже очень уютная.

Капитан Морган кивнул.

Это был молодой худощавый человек, который то и дело бросал на меня восхищённые взгляды. Так начинающий рокер смотрит на своего кумира.

Когда наши отряды проследовали по указанной тропинке, капитан Морган сперва держался на расстоянии и, казалось, пребывал в нерешительности, но затем собрался с духом, выбежал вперёд, снял свою капитанскую треуголку и сказал:

— Вы… Эм… Натаниэль…

— Тибериус Фердинанд. Он самый, — сказал я и посмотрел прямо на него.

— Я… Очень рад знакомству, — быстро проговорил капитан Морган. — Я читал про вас. В газетах. И статьях… И про вас, Золотая Фурия, и про бешеную Молнию Дэвида… Я, эм… очень вас уважаю.

— Спасибо, — ответил я сухо, чувствуя лёгкую неловкость. Капитан Морган замялся. Очевидно, что на этом его словарный запас умеренных вежливостей был исчерпан. Он было попытался обратиться к «Золотой Фурии», но Крисс бросила на него тот пренебрежительный взгляд, которым владеют только женщины, и после которого иные мужчина на всю жизнь становятся импотентами. Наконец, когда собственные матросы стали смущённо подзывать капитана Моргана назад, я невольно почувствовал жалость к этому парню и сказал ему:

— Пойдёмте, капитан. Говорить мы можем и по дороге.

Морган просиял и немедленно кивнул.

После этого наши отряды смешались, и уже вместе мы отправились в джунгли.

Та самая тропинка, о которой говорил гид, пролегала между высокими пальмами и так резко заворачивала направо, что камень, призванный служить указателем, казался совершенно рудиментарным.

Вскоре мы стали подниматься в гору. Вырезанные в скале ступеньки действительно оказались необычайно узкими. На каждой из них помещалось только два человека.

Я шёл вместе с Морганом. Прямо за нами следовала Крисс. Молодой капитан оказался необычайно разговорчивым человеком, стоило только его разговорить. Первое время он рассказывал про себя, про свою карьеру и о том, что именно Я вдохновил его сделаться пиратом. Последнее он поведал мне едва ли не шёпотом, как сокровенную тайну. Отчасти из вежливости, отчасти — по причине настоящего интереса я спросил, почему его вдохновил обыкновенный адмирал, а не, например, один из трёх золотых Королей.

Морган ответил, что, если я и дальше продолжу столь же стремительно подниматься по карьерной лестнице, золотая корона будет для меня вопросом нескольких лет. Ведь я, Натаниэль Тибериус Фердинанд и так побил в этом отношении все рекорды. Никогда ещё не было настолько молодого адмирала, и никогда ещё человек не превращался в адмирала из простого капитана за такой короткий срок. Не говоря уже о всех тех невероятных подвигах, которые я совершил за последние шесть лет, начиная с моего судьбоносного противостояния с семейством Монет, каждый из которых поднимал меня всё выше и выше на пиратский олимп.

Я слушал его пристально. Мне хотелось понять, что, собственно, представляла собой жизнь Натаниэля за промежуток после нашей разлуки. Тем не менее, было очевидно, что Морган, — вскоре мы стали с ним на ты, вернее, он стал для меня на Ты, — располагал только самой общей, самой популярной версией событий. Во время его рассказа, Крисс то и дело посмеивалась и мотала головой — ясное свидетельство того, что в действительности всё было не совсем так, как расписывали газетчики.

Вскоре нам пришла пора проститься. Мы вышли на каменную платформу. С одной её стороны открывался прекрасный вид на южную часть острова, поверхность которой плотно покрывали высокие пальцы; с другой находилась пещера, возле которой стояло несколько человек. Они встретили нас, спросили имена и сказали, что Моргану следует остановиться именно здесь, а мне, адмиралу, проследовать немного выше.

К этому времени у меня сложилось определённое представление о том, что вообще представлял собой так называемый древний храм. Это была вереницы коридоров, вырезанных прямо внутри скалы, из-за чего последняя напоминала муравьиный улей.

Странное место. Впрочем, — я усмехнулся, — видал я более удивительные строения.

Платформа, которая находилась на верхнем ярусе, оказалась немного более просторной. Да и вход в пещеру был в несколько раз шире и напоминали небольшой грот. Перед ним стоял мужчина в красном жителе. При виде последнего я опешил — он выглядел в точности как тот человек неопределённого возраста, который встретил нас на пляже.

Мужчина в красном, видимо, понял причину моего удивления, улыбнулся и сказал:

— Приветствую, адмирал Фердинанд. Если вас удивляет моё сходство, могу заверить вас, что ничего необычного в нём нет. Снизу вас встретил мой брат.

Я понимающе… Хотя и несколько подозрительно… кивнул.