Сердце степи

63. Руан.Откуда столько?

Руан резко вышел из шатра и зажмурился, глубоко вдыхая свежий воздух. Бесценный дар. Чем дышала Кам, «радуя» вонючего борова вчера ночью? Мерзко, мерзко, отвратительно.

Он стоял, чувствуя себя грязным чудовищем, которое своими руками толкнуло девушку под отвратительного, гадкого, безобразного старика, вонючего, бессильного. Как же этот Бутрым смог…

Вдох, выдох. «Дыши», - говорила олем Самита. У неё будет не дом. Он купит ей небольшой эйнот на Островах Белой Лошади, на восточном острове, там, где в бухтах белый песок и белая галька. Она отмоется от этой вони. Клятый придурок. Надо было забрать её сразу из этого вонючего «дворца»! Она, наверное, даже плакала там… Бедная девочка. Несгибаемая, упорная! Три часа занятий танцами в день на протяжении нескольких лет, через «не могу» и «не хочу»… А как она тренировала себя, через отвращение поедая мерзкое желе, которое ненавидела больше всего на свете? «Я съела медузу на пляже», - сказала она с вызовом, вернувшись однажды с прогулки. «Теперь я смогу всё, что угодно, Руан. Хочешь - испытай меня».

Это испытание было за чертой, за гранью. Его промедление стоило ей этих мучений.

- Что у тебя с лицом? - хмуро спросил Харан, подходя к Руану. - Ты бледный.

- Что было на «заседании»? - спросил Руан в попытке отвлечься. - Рассказывай.

- Пойдём внутрь.

Руан шагнул, и золотой взгляд опалил его сердце.

- Бун! - крикнул он, не отрываясь от раскосых глаз Аулун. - Иди, купи отдельный шатёр для нашей… Нашей гостьи. Хороший. Тёплый. Подальше поставь.

- Будьсделано, - пробормотал Бун, исчезая.

- Аулун думала, господин пожелает… - тихо сказала Аулун, и Руан резко выдохнул. «Молочно-белые упругие выпуклости...»

- Господин желает, чтобы ты поела, - сказал он, показывая на котелки. - Будешь помогать Алай. Харан, это Аулун. Она гватре… лекарка. Она будет жить в шатре. Она не прислуга. Гостья. Примерно как ты.

Брови Харана поползли вверх, но он спокойно кивнул.

- Понял. А если захвораю?..

- Безусловно. Ты можешь обращаться напрямую. Рикада обязываю сначала предъявить свою хворь мне. Слышал, Рикад?

- Угу, - угрюмо отозвался тот. - Воля хозяина…

Руан вздрогнул. Аулун стояла, смирно опустив глаза, и рассматривала свои кожаные башмаки.

- Возьми Ермоса и сходи на торг, - сказал ей Руан. - Если чего нет из одежды или утвари - докупи. Тёплую обувь там… В общем, всё, что нужно. Рассказывай, Харан.

- Два с половиной десятка тэкче, - сказал Харан, усаживаясь на сундук. - Министров, то есть, местных. Соот, Оладэ, южные богатые хасэны, несколько восточных… Все, кто при семье Ул-хаса должности и высокие посты имеют. Обсуждали, что в Хасэ-Даге продают разбавленный быуз. Гвалт подняли. Все три сына были там. Аслэг пришёл к концу и отвлекался. Нада очень горяч, спорит с братьями по любому поводу.

- Ну ясное дело. Ему двадцать четыре, - хмыкнул Рикад.

- Бакан очень спокойный. Аслэг тоже горяч, несмотря на то, что старший. Я бы не дал ему его лет. Бакан сказал что-то про подготовку воинов, так Аслэг распалился и сказал, мол, не нравится - набери отряд побольше, тогда посмотрим, справишься ли. Вайшо там был. Сидел и слушал всё. Поддакивал Аслэгу.

- А Свайр?

- Свайра встретил на торгу. Он меня, похоже, боится. Как тебя.

Аулун спрятала улыбку, помешивая оол, и Руан, который совершенно не глядел на неё, даже краешком глаза, замер, прилипнув взглядом к уголку её губ, как полосатая оса к розовому земляничному варенью.

- Меня беспокоит то, что говорят о приграничных землях, - сказал Харан. - Бандитов стало много. И на севере какие-то бедовые люди, и на юге… Откуда столько? Каваад говорит, это беглые каторжники, но с каторги столько народу не бегает.

- Не бегает, - кивнул Руан, отцепляя взгляд от губ и волос Аулун. - Выкупать теперь - выкупают, но чтобы беглых набралось столько, что они начали тиранить приграничье - это какая-то околесица. Особенно интересно, откуда на севере… Там мирные земледельцы. Они если кого и умеют резать - так только коров и свиней. С хасэ у них всегда мир был, торг, да ещё и стойбища северные там… С чего они на хасэ-то полезли?

- А может, это хасэ первые полезли? - спросил Рикад. - Озёрный Край раздроблен на куски размерами с наши крупные эйноты, и продолжает дробиться - тамошние правители делят земли на всех сыновей. Единого правителя как такового нет. Ну и решил кто-то, мол, ничего мне не будет за это...

- С чего хасэ на добрых соседей лезть? - нахмурился Харан. - Хасэг никогда без причины не полезет ни на кого. Мы не так живём. Там стойбища наши северные, Руан же сказал. Хасэ тоже давно уже режут только овец. Вообще, конечно, Аслэг хорошее дело затеял, - сказал он, смущённо почёсывая бороду. - Он прямо радеет за новых усымов, что пришли в воинство. Мы, говорит, хасэ, сами как овцы стали. Где, говорит, настоящие мужчины? Нет их. Нас режут и жгут наши шатры, а мы сидим смирно и ждём, к кому следующему придут. Вайшо его поддерживает в этом.

- Конечно, поддерживает. - Руан хмыкнул. - Хорошее дело, говоришь? Думаешь, Аслэг Вайшо в Улданмай пригласил, чтобы он тут помогал организовать охрану приграничных областей? Харан, ты что, заразился?