Северные огни

Глава IX
Случайные встречи

— Вон он стоит, — промолвила Мэри Клинч, старшая горничная в трактире «Синий пеликан». — Вошел в гавань, на борту — ни души, а в боку-то — ужас какая здоровенная пробоина!

— И впрямь дело загадочное, — серьезно кивнула ее спутница. Спутницей этой была Бриджет Лик, обладательница золотых кудрей и глаз синих, точно полуденное небо, — именно она шагала рядом с Мэри, держась края оживленной улицы.

— Не к добру это. Тут уж сам Нечистый расстарался, вот и священник так говорит. Да это и видно. Какое тут пристойное объяснение можно подобрать, я вас спрашиваю?

Ее подруга покачала прелестной головкой и поудобнее перехватила сверток с тремя разделанными цыплятами из мясной лавки, предназначенными для «Пеликанской» кухни.

— Ла, в целом мире пристойного объяснения не подберешь.

— Кстати, вот как раз вспомнила, — промолвила Мэри, воюя с собственной громоздкой ношей — еще двумя цыплятами и прочими ценными приобретениями, закупленными по пути, — как сказал нам священник в прошлое воскресенье, будь в этом всем хоть что-то хорошее, хоть что-то доброе, так оно бы уже проявилось. Вместо того, болтается себе корабль на воде, точно дохлая птица — прям как этот куренок! Ни одной христианской душе не понять, зачем он там и с какой стати. Сразу видно: работа Нечистого!

— Да уж, — промолвила Бриджет. — Хотела б я, чтобы оно иначе было.

Две юные девы из «Пеликана», семенившие бок о бок по оживленной улице вдоль реки, шли не одни. Они поспешали со всех ног, стараясь не отстать от очень высокой и угловатой особы, — особы в узких очках, обрамляющих светлые глаза, и с избытком крахмально-белых волос, собранных на затылке в пучок.

— Наша Мисс, — доверительно сообщила Мэри, имея в виду мисс Хонивуд, по пятам за которой девицы и шли, — ни словечком об этом не обмолвилась: ни о танцующем матросе, ни о бедном хромоножке. Подумать только, привидение в «Пеликане»! А она вот молчит, точно воды в рот набрала. Думается мне, она знает больше, чем говорит, да только все в себе держит.

— Это еще что такое, Мэри Клинч? — раздался властный голос мисс Хонивуд. Владелица «Пеликана» стремительно развернулась кругом, оказавшись лицом к лицу со своими челядинками и преграждая им путь. — О чем это вы болтать изволите, милая?

— Прошу прощения, ничего важного, мисс! — пролепетала Мэри, трясущейся рукой прижимая к груди цыплят. — Я всего лишь рассказывала Бриджет… объясняла ей насчет корабля-призрака в гавани, и как священник сказал, что не к добру это все, и сплошная пагуба, и, дескать, стережет его не кто иной, как сам Нечистый… я знаю, что…

— Так вот, Мэри, — резко оборвала ее мисс Хонивуд. — Будьте так добры, перестаньте забивать Бриджет голову подобной чепухой. Нечистый, конечно, славится своими проделками, да только поднять корабль со дна океана не в его силах. И тому, что произошло, есть объяснение. Объяснение всегда существует. Тревожиться нечего — со временем ответ найдется. Я в этом абсолютно не сомневаюсь.

— Да, мисс!

— Бриджет, а вы будьте так добры пропускать россказни Мэри Клинч мимо ушей — уж о чем бы она там ни болтала. Об этом деле она ровным счетом ничего не знает. Вы меня слышите, Бриджет?

— Да, мисс, — неохотно согласилась дева.

— Вот и помалкивайте. И не вздумайте разносить по городу пустые сплетни — вас обеих касается. А то языки так и заходят ходуном, ни дать ни взять колокольцы на овечьем пастбище. Вы меня слышите?

— Да, мисс! — хором отозвались девы.

— Вот и отлично. Разговор окончен.

И они продолжили путь — две горничные, обремененные цыплятами, поспешали по пятам за величественной фигурой мисс Молл. Повсюду царили шум и суета одной из самых оживленных улиц по соседству с доками, в воздухе висела растекающаяся от реки стылая дымка — до тумана она еще не дотягивала. Все дальше и дальше шли эти трое — мимо витрин рыбных лавок, и изготовителей навигационных инструментов, и торговцев судовыми припасами, и торгующих оптом аптекарей и фармацевтов, мимо трактиров и специализирующихся на устрицах закусочных, мимо чайных и пивных, мимо ломбардов, обшарпанных пансионов, моряцких таверн и товарных складов. Повсюду толпились обитатели побережья: лоцманы и шкиперы, рядовые матросы с торговых судов и моряки, дожидающиеся на берегу очередного рейса на половинном жалованье; корабельщики и мастера, изготовляющие паруса; барочники и лодочники; разносчики рыбы с причудливыми головными уборами; тряпичники, носильщики и поденщики; торговец горячей сдобой вовсю трезвонил в колокольчик… Все они толкались по обе стороны грязной улицы, а над самой улицей стоял неумолчный гул: щелкали хлысты, звякала упряжь, громыхали и хлюпали кареты и кебы, поскрипывали телеги и грузовые фургоны, то и дело с грохотом проезжал омнибус.

— Еще раз прошу прощения, мисс, — проговорила Мэри Клинч, возвращаясь к теме спустя несколько минут — ибо Мэри подолгу молчать не умела, даже на шумной городской магистрали, — я всего лишь рассказывала Бриджет, что во всем этом нет ни капельки смысла. Ну, я про мертвого матроса, сами знаете… и про бедного ребятеночка из Саллиной каморки. А ведь с тех пор еще много кого видели: вон, например, голову осужденного, что торчала над Дингерскими воротами. Вы, мисс, наверняка поведали бы нам и еще кое-что, кабы захотели?…

— Разговор окончен, Мэри Клинч. Я знаю не больше, чем прочитываю в «Газетт». И хватит дурачить Бриджет своими бреднями. Бриджет Лик! — бросила через плечо мисс Хонивуд, не замедляя шага.

— Да, мисс?

— Вы — незаурядная молодая женщина, и голова у вас светлая, и вашей работой я в высшей степени довольна. Извольте продолжать в том же духе. Повторяю: не обращайте внимание на болтовню Мэри Клинч. Она во всех этих делах ничего ровным счетом не смыслит, равно как и я. Пусть с ситуацией справляются мировые судьи, начальник порта и прочие представители власти — это их обязанность. Будьте добры придерживаться моего распоряжения.

— Да, мисс, — ответствовала Бриджет, искоса поглядывая на Мэри. — Буду, мисс.

— Вот и отлично. Разговор окончен.

И они поспешили дальше.

— Вот право же, мисс, — спустя какое-то время дерзнула нарушить молчание Бриджет, подхватывая нить рассуждений товарки, — все это просто сил нет до чего загадочно. Как может покойник восстать из могилы, если только не в Судный день? Да только сперва должен наступить конец света. Или он как раз и наступает, мисс?

— И как, скажите на милость, возможно поднять затонувший корабль со дна океана, мисс? — эхом подхватила Мэри, не в состоянии долее сдерживаться. — Кому бы и совершить такую пакость, как не Нечистому?

— Говорят, это как раз и есть корабль танцующего матроса — ну, «Лебедь», то самое судно, на котором бедняга плыл, а тут разыгрался шторм, оно и затонуло.

— А бедный маленький хромоножка… Привидение в «Пеликане»! Я просто вся трясусь мелкой дрожью, мисс. А вам разве не страшно? Я теперь и приблизиться к Саллиной каморке не смею. Она небось проклята. Как может старушка в ней спать?

— И верно, мисс, как? Я бы ни за что не смогла.

— А как насчет Дингеровских ворот, мисс?

Невзирая на неумолчную болтовню своих челядинок, при новом упоминании всех этих явлений мисс Хонивуд, как ни странно, надолго умолкла. В кои-то веки она и не подумала отчитать провинившихся. Теперь наше трио шло вперед молча, прокладывая путь сквозь толпу и пытаясь не оступиться и не сорваться, часом, на оживленную проезжую часть.

В одном из дверных проемов показался высоченный мужчина с вытянутым лицом, огромными усами и огненно-красной косынкой на голове: он пятился наружу, продолжая бурно дискутировать с кем-то, находящимся внутри. Мисс Молл и ее спутницы как раз проходили мимо, когда он развернулся и свирепо уставился на них черными пылающими глазищами, что грозили в любую минуту выскочить из орбит.

— ПОВАРА! — заорал гигант во все горло, как если бы эта ссылка на объект недовольства все объясняла. — ТРЕКЛЯТЫЕ ПОВАРА, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОДРАЛ!

Мэри сей же миг обернулась к Бриджет, а та, не мешкая, обернулась к Мэри; обе протестующе воззрились на разъяренного великана, давая понять, что ни одна к помянутой профессии не причастна.

— Жерве Бейлльол, — отрезала мисс Хонивуд, угловато подбочениваясь, — вы жалуетесь на поваров, сколько себя помните. Всем порядочным людям известно, что у вас с головой не в порядке. Это привычка у вас такая.

Владелец «Клювастой утки» истерически расхохотался.

— АГА, ОНИ МЕНЯ В МОГИЛУ СВЕДУТ! — взревел он. На шее его вздулись жилы; черные глазищи недоверчиво и подозрительно изучали улицу. — ПРЕДАТЕЛЬСТВО. ЧЕРНАЯ ИЗМЕНА. ТРЕКЛЯТЫЕ НЕГОДЯИ ШЕЮ БЫ МНЕ СВЕРНУЛИ, КАБЫ МОГЛИ. ЭТО МНЕ-ТО, ЖЕРВЕ БЕЙЛЛЬОЛУ, КОТОРЫЙ ИХ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, НАНЯЛ, КОРМИТ ИХ И ПОИТ, НЕБЛАГОДАРНЫХ МЕРЗАВЦЕВ!

— Хватит болтать, Жерве. И прочь с дороги, да поживее! — парировала мисс Молл, вся — крахмал и ледяной холод. — Ваши повара, надо думать, по вам уже успели соскучиться. Так что возвращались бы лучше в свой продуваемый насквозь трактир на холме.

— АГА, НА ТО ПОХОЖЕ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, — согласился мистер Бейлльол. — ЛЕНТЯИ И ПАЛЬЦЕМ НЕ ПОШЕВЕЛЬНУТ, ЕСЛИ ЖЕРВЕ БЕЙЛЛЬОЛА РЯДОМ НЕТ; ВЕЧНО ИХ НАДО ПИНАТЬ, И ПИНАТЬ, И ПИНАТЬ, И СТОЯТЬ НАД ДУШОЙ. ОФИЦИАНТЫ, БУФЕТЧИКИ, ПРИСЛУГА И ТРЕКЛЯТЫЕ ПОВАРА, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОБРАЛ! ПРОСТО КРОВАВЫМ ПОТОМ С НИМИ ОБЛИВАЕШЬСЯ; ТОГО И ГЛЯДИ КОПЫТА ОТБРОСИШЬ. ДА ТУТ БЫ ЛЮБОЙ СПЯТИЛ!

— Он уже спятил. Как есть умом тронулся, — шепнула Мэри Клинч, постучав по лбу указательным пальцем.

— До чего печально, — сочувственно отозвалась Бриджет. — А ведь когда-то был вполне нормальным.

— Вы рехнулись, Жерве; впрочем, мне до этого ни малейшего дела нет. Отойдите! — повелительно бросила мисс Молл. И прошествовала мимо мистера Бейлльола, задев его плечом и оставляя хозяина «Клювастой утки» горько сокрушаться о том, что когда-то взял на службу поваров.

— Вот уж престранный тип, — заметила Мэри Клинч. — Люди говорят, глаза у него того и гляди из орбит вылезут. Так и покатятся себе по улице, пялясь да таращась в никуда!

— И впрямь неспокойный человек, — согласилась Бриджет.

— За таким нужен глаз да глаз!

— Вроде как за Джеком Хиллтопом?

— Что я такое слышу насчет Джека Хиллтопа? — зазвенел голос мисс Молл, отчетливо и резко, точно колокол.

— Я всего лишь спросила, мисс, — отозвалась Бриджет. — Мэри мне как-то сказала, что надо за ним приглядывать, ежели он снова в «Пеликане» объявится. Это ведь тот самый прохвост, что пытался стянуть медальон у бедняжки Салли. Да только я понятия не имею, как он выглядит — ну, если не считать пятен на лице.

— Я сама пригляжу за мистером Хиллтопом, — заверила ее мисс Хонивуд.

— Да теперь, мисс, это вряд ли понадобится, — вмешалась Мэри. — Говорят, мистер Хиллтоп отбыл из Солтхеда одним из пассажирских экипажей Тимсона не далее как утром в понедельник.

— А вам откуда знать, моя милая?

— Прошу прощения, мисс, — отвечала Мэри, зарумянившись, — мне мистер Бриттлбанк сказал. Вы ведь помните молодого мистера Бриттлбанка, мисс, он за мной вот уж несколько месяцев как ухлестывает, — мистер Фредерик Бриттлбанк, тимсоновский кассир. Так вот Фред и сообщил мне, что мистер Хиллтоп в карете укатил. В той же самой, что увезла профессора и доктора Дэмпа.

— И куда же они отправились? — полюбопытствовала Бриджет, пребывавшая насчет всего этого в полном неведении.

— В вересковые нагорья. Ежели повезет, так, может, он насовсем убрался — ну, то есть мистер Хиллтоп. Странный он, что и говорить. С какой стати ему покушаться на медальон Салли — вот уж загадка из загадок!

— Мэри Клинч, — проговорила мисс Хонивуд, — извольте запомнить, что мистер Хиллтоп объяснил свои действия…

— Гляньте-ка! — воскликнула Бриджет, едва не выронив цыплят, — так она спешила показать спутницам нечто примечательное.

На противоположной стороне дороги высокомерным шагом шествовала, прокладывая путь сквозь толпу, долговязая, сухощавая фигура. Встречные взирали на нее с благоговейным страхом. Черная фетровая шляпа, развевающиеся седые пряди, великолепное черное пальто со сверкающими пуговицами, роскошный жилет алого бархата и щедро лакированные штиблеты жителям Солтхеда были слишком хорошо знакомы. Высокомерной, самоуверенной поступью сей призрак двигался вперед, и, словно по волшебству, толпа раздавалась в стороны и уступала дорогу, как если бы одетая в черное фигура являлась воплощением некоей неназываемой чумы, с которой никто не желал соприкасаться. Неназываемой чумой он в определенном смысле и был, ибо самое его имя запрещалось произносить в «Синем пеликане» либо в присутствии мисс Молл, разве что сама мисс Молл считала нужным нарушить неписаное правило.

— О мисс, это… это… — зашептала Мэри, хорошо помня, что уточнять напрямую не рекомендуется.

— Долговязый гнусный прохвост, — докончила Бриджет, оказываясь ближе к истине и все-таки не нарушая инструкций. — Высматривает кого-нибудь. Вы только посмотрите, мисс! Кажется, уже наметил себе жертву. Это он так развлекается — здоровенный страхолюдный сморчок!

Две горничные и мисс Молл дали задний ход — поглядеть, кто стал очередной мишенью в Иосиевой игре в «финты»: сие очаровательное развлечение скряга находил столь приятственным, что время от времени вовлекал в него и жителей города.

— Да это ж еще дите, — воскликнула Мэри, сдавленно охнув.

— Гнусный прохвост на ребеночка нацелился — на малютку-девочку! — поддержала Бриджет.

— Ох, бедная крохотулечка!

И девицы не ошиблись. Но разве не детей владелец фирмы «Таск и К» ненавидел больше всего на свете, не им ли отводилось наибольшее число очков в его системе счета? Разве не ликовал и не радовался сей высокомерный султан всякий раз, когда жертвой его ловкой ноги становился уличный мальчишка? Разве не забавлялся он, на полном ходу атакуя какого-нибудь из этих агнцев в толпе?

Мэри Клинч задрожала и с воплем выронила свою ношу: она узнала крохотную фигурку, обреченную на столкновение с высоким седовласым властелином.

— Мисс Литтлфилд, профессорская племянница! — задохнулась горничная. Сердце ее так и выпрыгивало из груди. — Ох, мисс, что делать-то? Если ужасный злодей опрокинет ее на улицу… а там такое движение… кареты… лошади… ох, мисс…

Словно зачарованные, беспомощно наблюдали они за тем, как ловкие ноги несли владельца «Тосканы» прямо на ребенка. Рядом с Фионой шла гувернантка, однако взгляд мисс Дейл сосредоточился на более обыденных опасностях оживленной улицы. Она отслеживала все то, что могло представлять угрозу для ее юной подопечной: колеса проезжающих телег и карет, копыта лошадей, напор людских тел повсюду вокруг — и надвигающегося Иосию пока что не замечала.

— Что ж делать-то? — восклицала Мэри. — Он такой проворный! Его не остановишь!

И как раз в тот момент, когда неотвратимо наступающий Иосия настиг свою жертву, мимо прогрохотал запряженный тройкой лошадей омнибус, заслонив происходящее от мисс Молл и ее спутниц. Уверенная, что ребенка сшибли на дорогу, Мэри Клинч взвизгнула от ужаса и закусила пальцы. Бриджет, закрыв лицо руками, дожидалась финала, ни капельки не сомневаясь в его трагичности.

Омнибус укатил прочь. Финал настал: но не тот, которого все ожидали. Ребенка вовсе не вытолкнули на мостовую; девочка твердо стояла на ногах, не сдавая позиций, и с видом самым воинственным взирала снизу вверх на долговязого скрягу. Лаура покровительственно обнимала Фиону за плечи. А по обе стороны от них людской поток тек себе и тек: горожане шли мимо, крались мимо, пробирались мимо, тащились мимо, брели мимо, все, что угодно, лишь бы мимо, держась на почтительном расстоянии от Иосии и совершенно равнодушные к судьбе ребенка. Опасались они лишь того, что пронзительные ястребиные глаза скряги в любой момент могут обратиться на них.

Мисс Хонивуд не выдержала.

— Стоять! Стоять! Стоять, я говорю! — приказала она, да так властно, что даже мистер Бейлльол не посмел бы ослушаться. И, предостерегающе замахав руками верховым всадникам и экипажам, храбро шагнула на дорогу. — Вы, там! Стойте! Прочь с дороги! Дайте пройти! Стойте!

Как ни странно, все и впрямь замерли. В стене телег и карет образовался извилистый коридор; по нему-то и прошествовала владелица «Пеликана» с одной стороны улицы на другую. В ее лице отражалось глубочайшее неудовольствие; руки уже непроизвольно тянулись к очкам. Воспользовавшись возможностью, прежде чем движение возобновилось, Мэри с Бриджет со всех ног бросились вдогонку за ней.

— Что я тебе говорила, Бриджет! — взволнованно воскликнула Мэри. — Уж такая у нас Мисс, второй такой в целом свете не сыщешь!

При виде них Лаура слегка удивилась. Скряга, стоявший спиной к мисс Хонивуд и ее спутницам, приближения их не заметил, будучи увлечен словесным поединком со своей крохотной, но очень решительной противницей.

— Ты задира, — услышал авангард «Синего пеликана», оказавшись на расстоянии слышимости. — Ты — гадкий, мерзкий старикашка, вот ты кто, да еще и урод в придачу.

— Я вовсе не стар, — возразил скряга.

— Еще как стар. Ты — архаический, вот ты какой!

— А ты, — произнес Иосия, наклоняясь с высоты своего немалого роста и глядя ребенку прямо в лицо, причем черные его брови угрожающе сошлись над переносицей, — ты — дерзкая девчонка, заслужившая хорошую порку.

— Я тебя не боюсь, — парировала Фиона, небрежно отметая угрозу и вызывающе сверкая глазками. — Я о тебе все знаю от моего друга мистера Скрибблера. А уж он-то тебя насквозь видит. Ты — дурной человек и мошенник. Я знаю, что мистер Скрибблер и весь Солтхед о тебе думают, и я тебя не боюсь.

— А ты, — отозвался скряга, улыбаясь своей зловещей улыбочкой, — нахальная маленькая сопливка, которой в присутствии старших лучше бы придержать язык. Я — человек дела; нахальные маленькие сопливки — это не для меня. Ясно как день: вам пора бы научиться знать свое место, мисс. Что до твоего приятеля, мистера Ричарда Скрибблера — а более никчемной и жалкой пародии на клерка юридической фирмы, да еще и тупицы в придачу, я в жизни своей не видел, — будь уверена, он за свои провинности сполна ответит.

— Будьте так добры, сэр, позвольте нам пройти, — проговорила Лаура, прерывая маленький «обмен любезностями». Невзирая на всю ее решимость, голос девушки явно дрожал. — Вы не имеете ни малейшего права нас здесь задерживать. И с какой стати вы вздумали обижать ребенка?

Суровый взгляд Иосии обратился на Лауру, и девушку окутал тошнотворный, исполненный злобы холод, как если бы ее облили ядовитым сиропом. Скряга качнулся на каблуках и выпрямился в полный рост. Он тяжело дышал, взгляд его цепких глаз заострился.

— Это кто еще обижает ребенка? — фальшиво возмутился Иосия. — Уж никак не я, маленькая мисс. Гувернантка, если я правильно оценил ваш статус. Со всей очевидностью, вам есть чему обучить вашу сопливку на предмет хороших манер. Я против вас ничего не имею. Собственно говоря, это вы стоите у меня на пути и шагу ступить не даете. А ну, отойдите в сторону и дайте мне пройти!

— Стыдитесь, — проговорила мисс Хонивуд.

Скряга резко развернулся, спеша узнать, кто посмел перебить его. Цепкий ястребиный взгляд так и впился во владелицу «Пеликана», что стояла там, скрестив на груди угловатые руки и сощурив светлые глаза за оправой очков. Черты лица скряги исказились в хитрой гримасе: он узнал собеседницу.

— Стыдитесь, — твердо повторила мисс Хонивуд. — Как вы смеете так разговаривать с достойными людьми? Они ничего дурного вам не сделали. И что это вы замышляете против ни в чем не повинного дитяти? Меня не провести: это вы злодей, а не они. Для меня, сэр, есть только черный цвет и белый, а серых тонов не существует, особенно в том, что касается вас. По моему мнению, душа ваша черна насквозь, чернее не бывает и быть не может.

— А-а, прославленная мисс Туповуд — вульгарная буфетчица! — парировал скряга, глумливо ухмыляясь во весь рот. — Не волнуйтесь, я узнал вас: трактирщица из «Синего канюка»! Вы мне отлично знакомы. Вы хорохоритесь да выпендриваетесь, но внутри этой вашей иссохшей скорлупы так же слабы и податливы, как и остальные. Я могу смять вас, точно никчемные отбросы.

— Вам ровным счетом ничего обо мне не ведомо, сэр, — ответствовала мисс Хонивуд, испепеляя собеседника негодующим взглядом. — Вы даже самых азов не знаете. Вы, верно, считаете, будто имеете надо мной власть, да только это не так, сэр.

— Понятно. Понятно. Очень уж вы о себе возомнили, мисс Кабатчица. Смотрите, как бы гордыня ваша не обернулась падением!

— Вы — невоспитанный, невыносимый тип, и дерзостей от таких, как вы, я не потерплю, — проговорила мисс Молл, притрагиваясь пальцами к оправе очков и многозначительно направляя стекла на собеседника. — Со мной, сэр, шутки плохи, предупреждаю вас. А то, чего доброго, и пожалеть придется.

— Мне угрожают, и кто же — заурядная трактирщица! Предостерегаю, не злите меня. Для вашего же блага говорю, мисс Тупица. Поберегитесь: вы ступили на опасную почву.

— Пустые слова, сэр.

Роскошное черное пальто встопорщилось, точно перья. Терпение скряги грозило вот-вот лопнуть: обуздывать ярость стоило ему величайших усилий. Однако ощущалась в этой высокой, худощавой, угловатой женщине некая необъяснимая властность, заставляющая Иосию сдерживаться, пусть и до поры до времени. Не успел он измыслить достойный ответ, как откуда-то снизу донесся тоненький голосок.

— L'oiseau noir! — воскликнула Фиона.

— Э? Это еще что такое? — подозрительно осведомился Иосия, ибо французский к тому времени изрядно подзабыл. А если уж совсем начистоту, то никогда его и не знал.

— Девочка назвала вас черной птицей, — пояснила мисс Молл. Мягко и ласково она подтолкнула Фиону в объятия мисс Дейл и вклинилась собственной угловатой фигурой между нею и скрягой. — Вы что-то там говорили про канюка, сэр. Девочка, сдается мне, имела в виду стервятника. Хотя тераторн, сдается мне, еще более уместен.

— Все ясно. Ну что ж, придется преподать вам урок. Если будете злить меня… — начал Иосия, брызжа слюной, с таким видом, будто аппендикс его вот-вот лопнет.

И умолк на полуслове, переводя цепкий взгляд с одного разгневанного женского лица на другое. Пять враждебно настроенных особ женского пола выстроились перед ним — нахальная девчонка, бесцветная гувернантка, две невежественные служанки со своими свертками и существенно более грозная владелица «Синего канюка». Все они застыли плечом к плечу, точно некий противостоящий ему монолит, или, может статься, просто-напросто оцепенели — ведь мистер Таск распространял вокруг себя холод и стужу. Скряга уже собирался что-то сказать в ответ, но по зрелом размышлении передумал: еще не хватало тратить силы на таких вздорных и никчемных созданий, как женщины. И однако ж мистер Таск был задет за живое. Подумать только, его любимая игра «в финты» не состоялась из-за какой-то там упрямой сопливки и вульгарной трактирщицы, так что ни единого очка не прибавилось к счету на воображаемом табло!

— Я — добросовестный человек дела, — объявил он. — И пустой болтовни терпеть не могу. Пустая болтовня — это не для меня…

— Хватит трепать языком, Иосия, и прочь с дороги! Вашими забавами мы сыты по горло. Разговор окончен. — Так изрекла мисс Хонивуд, воинственно скрещивая руки на груди, готовая любой ценой защищать себя и своих друзей.

— Вот еще! — фыркнул скряга, махнув рукой. — Доброго вам всем дня. У меня и без того мало времени, чтобы тратить его на таких… таких…

Чего бы уж там он ни имел в виду, нужное слово так и не нашлось; мистер Таск лишь поправил шляпу на массивной седовласой голове и с высокомерно-презрительным видом устремился в том самом направлении, в котором двигался изначально.

Прошло несколько секунд, прежде чем с губ Мэри Клинч сорвался тихий всхлип.

— Ох, наша Мисс! Заставила его отступить! И кого — скрягу! Что я тебе говорила, Бриджет, второй такой в целом свете не сыщешь! — восклицала она. В глазах ее стояло по огромной сверкающей слезинке — смесь изумления и радости, и свидетельство неизбывного благоговения, с каким старшая горничная взирала на свою работодательницу.

— Спасибо вам, спасибо огромное, мисс Хонивуд! — поблагодарила и Лаура, с облегчением трепля волосы и щеки Фионы дрожащей рукой. Похоже, девочка выдержала столкновение с Неназываемым куда успешнее своей наставницы.

— Дурной человек, — сказала Фиона.

— Гнусный прохвост, что и говорить, да только такой уж жестокий это мир, — промолвила Бриджет, выказывая еще больший интерес к ребенку теперь, когда девочка упомянула имя Ричарда Скрибблера.

Мисс Хонивуд наблюдала за происходящим с обычной для нее крахмальной чопорностью, однако же, обращаясь к Фионе, некоторую долю крахмала вроде бы с себя стряхнула:

— А как ты насчет чашки горячего пунша и булочки-другой, милая? В такой холодный денек недурно бы согреться! Маленький подарочек от «Синего пеликана»?

— Ох да, с удовольствием! — возликовала девочка.

— Тогда пойдем, — пригласила мисс Молл, завладевая ладошкой Фионы. — Мы побывали в мясной лавке — видишь, Мэри с Бриджет несут свежих курочек — и как раз возвращаемся в «Пеликан». Но сперва, конечно же, надо спросить разрешения у твоей воспитательницы. Мисс Дейл, может, и вы зайдете к нам отведать пунша? Или, скажем, чайку? С булочками?

Лаура с благодарностью приняла приглашение от своего имени и от имени Фионы, памятуя, однако, что вскоре им надо будет возвращаться на Пятничную улицу, или миссис Минидью начнет беспокоиться. Она взяла девочку за другую руку, так что Фиона оказалась в безопасности между своими двумя заступницами, и вся компания направилась в «Пеликан».

— А откуда вы знаете мистера Скрибблера? — спросила Бриджет застенчиво.

— Мистер Скрибблер — мой друг, самый лучший на свете! — отвечала Фиона. — С ним так весело! Мы играем в тысячу разных игр, и еще он мне подарочки дарит. Мисс Дейл, а когда мистер Скрибблер придет к нам снова?

— Не знаю, родная, — отозвалась Лаура после недолгой паузы. — Боюсь, в планы мистера Скрибблера я не посвящена.

— Ох, надеюсь, что скоро. Я ужасно по нему соскучилась.

С оживленной магистрали они свернули на тихую улочку, застроенную высокими, респектабельными деревянно-кирпичными домами с остроконечными крышами. Впереди уже показался поворот — оттуда дорога, полого поднимаясь вверх, уводила к более уединенным окрестностям «Пеликана», — как вдруг из-за угла тупика вынырнул щегольски одетый молодой джентльмен в бутылочно-зеленом сюртуке. Лицо его скрывала шляпа. Глядел он в землю и шел так стремительно, что дам заметил слишком поздно; в самый последний момент, чтобы не столкнуться с мисс Дейл, он отскочил в сторону, на проезжую часть, где проезжающая двуколка немедленно забрызгала грязью его сюртук, сапоги и брюки.

— Ох, извините, пожалуйста! — воскликнула Лаура, протягивая джентльмену руку и помогая ему вернуться на безопасный тротуар. — Простите меня, я такая неловкая. Не смотрю, куда иду. Вы не ранены, сэр? Ваша одежда безнадежно испорчена! Ох, мне так жаль, сэр!

— Нет-нет, уверяю вас, со мной абсолютно все в порядке. Более того, вина всецело моя. Умоляю вас, не беспокойтесь, — отозвался молодой джентльмен.

Мисс Хонивуд окинула незнакомца испытывающим взглядом и поправила очки — не угрожающе, нет; просто-напросто чтобы лучше видеть.

— Я вас знаю, сэр?

Молодой джентльмен поднял голову. Он оказался на редкость хорош собой: с пышными усами, длинным и тонким носом, безупречно изваянным подбородком и темным глазами, пылающими как угли под надменно изогнутыми арками бровей.

— Не думаю.

— Вы — тот самый джентльмен, — возразила мисс Молл, озаренная пришедшей в голову мыслью, — тот самый джентльмен, что нашел мистера Райма на дороге за доками. Это вы вместе с Генри Даффом принесли его в «Пеликан». Бедняга едва концы не отдал, но, в конце концов, был спасен, сдается мне, благодаря заботам доктора Дэмпа и моей молоденькой горничной Мэри Клинч — вот она, здесь, перед вами. Мы искали вас, чтобы поблагодарить за ваши труды, да только вы исчезли. Я права?

— Да, вполне. А теперь, простите великодушно, мне нужно забрать с конюшни кобылу…

— Можете называть меня Хонивуд. Я — единоличная владелица «Синего пеликана». А ваше имя?…

Молодой джентльмен заколебался было, но быстро осознал, что не в силах противостоять испытывающим взглядам стольких женских глаз.

— Хантер, — нехотя сообщил он. — Джон Хантер.

— Мистер Хантер, мы у вас в долгу. Вам, надо думать, будет приятно узнать, что мистер Райм вполне поправился. Бедный юноша вполне мог бы на тот свет отправиться, не подоспей вы к нему на помощь.

— Уверяю вас, это вышло по чистой случайности. Я проезжал мимо и заметил, что на дороге кто-то лежит. Я поначалу подумал, это разносчик, или бродяга, или, что более вероятно, пьяный. А тут и мистер Дафф подоспел со своей телегой. Он упомянул про ваше заведение — дескать, оно неподалеку, — так что мы привезли беднягу к вам. Я не ослышался, вы и впрямь мисс Хонивуд, владелица «Синего пеликана»?

— Да, именно, — отозвалась мисс Молл, всегда охотно подтверждающая сей факт. — А знаете, мистер Хантер, теперь, когда я вижу вас ясно, при свете дня, мне со всей отчетливостью кажется, что я гляжу на вас не в первый раз — причем я не имею в виду ту пресловутую ночь. Возможно ли такое?

— Нет, не думаю.

— И все-таки не могу избавиться от ощущения, что мы знакомы. А скажите-ка, — продолжала она, представив своих спутниц, — вы ведь не из Солтхеда?

— Да. В городе я поселился совсем недавно.

— Прямо как наш мистер Хиллтоп.

При звуках этого имени поведение мистера Хантера резко изменилось. Лицо его помрачнело.

— Что вы о нем знаете?

— Очень мало. И незачем так злиться, мистер Хантер. Я всего лишь отметила совпадение: два джентльмена не так давно прибыли в Солтхед, оба — чужие в городе, и обоих мы имели случай наблюдать в «Пеликане». Что до мистера Хиллтопа, он по крайней мере любезен и разговорчив. Иногда даже самую малость чересчур.

— Остерегайтесь этого человека, — выпалил мистер Хантер. И тут же прикусил язык, словно уже жалея о сказанном.

— Отчего бы, мистер Хантер? Он что, опасен?

— Это все, что я могу вам сообщить. Не слушайте его. Не принимайте всерьез его лживые россказни. И, более того, не доверяйте ему.

— Этот парень пытался стянуть медальон у бедняжки Салли, — закивала Мэри Клинч. — Я знала, что такому доверять нельзя, мисс!

— Похоже, вы знаете о мистере Хиллтопе куда больше нашего, — заметила мисс Хонивуд. — Он ваш знакомый?

Мистер Хантер глянул на часы.

— Как я уже сказал, ничего больше сообщить не могу. Мне очень жаль, мисс Хонивуд. Я всего лишь даю совет, основанный на собственном печальном опыте.

— Что ясно, то ясно, мистер Хантер. Тем не менее, мы вам признательны за помощь в отношении мистера Райма. Может статься, в один прекрасный день нам удастся оказать вам ответную услугу. Но мы уже почти на месте: до «Пеликана» рукой подать. Заходите, выпейте горячего пунша. День выдался не по-осеннему холодным, боюсь, зима наступит раньше обычного. А мы позаботимся о вашем платье.

— Благодарю вас, — отвечал молодой щеголь, к которому отчасти вернулось былое хладнокровие. — По правде говоря, есть одно небольшое дельце, в котором вы могли бы мне поспособствовать.

— Неужели? — переспросила мисс Молл, слегка удивившись. — И что же это за дело, мистер Хантер?

— Я ищу одного человека — одного парня из низов; в ту ночь он тоже был в трактире. Внешность у него весьма запоминающаяся. Неряшливый, дюжий головорез: усатый, волосы сальные, лоб низкий, глаза бегают и обведены в придачу темными кругами. Возможно, вы его знаете. Кто он и где его найти?

При этих словах Мэри Клинч еле сдержала изумленный вздох и быстро оглянулась на мисс Молл.

— Вам он, часом, не известен? — осведомился мистер Хантер, оглядывая всех дам по очереди. — Как его имя?

— Несомненно, — ответствовала мисс Хонивуд. К тому времени она уже передоверила Фиону мисс Дейл и теперь величественно шествовала впереди маленького отряда, не сводя светлых глаз с дороги. — Этот человек нам отлично знаком — даже слишком. Он на веки вечные изгнан из окрестностей «Пеликана» в силу своих черных деяний. В ту ночь, когда вы его видели, он был выдворен вон.

— Я надеялся, вы скажете мне, кто он такой и где его можно отыскать. Мне необходимо обсудить с ним один немаловажный вопрос.

— Что у вас за дела с этим человеком, меня абсолютно не интересует. А интересует меня совсем другое: с какой стати вообще вести дела с таким, как он?

Мистер Хантер помялся минуту-другую, пытаясь облечь свой ответ в наиболее презентабельную форму.

— В руках у него — нечто, принадлежащее мне; он забрал эту вещь из моего дома под покровом ночи и без моего на то согласия.

— А! Я ничуть не удивлена, мистер Хантер. Этот человек — гнусный вор и грабитель; закоренелый преступник, вот он кто. Ни минуты не сомневаюсь в том, что в тюрьме ему самое место. К сожалению, осудить этого скользкого типа не так-то просто. Думается мне, хозяин негодяя всячески выгораживает: он человек влиятельный.

— Как я в общем-то и предположил, столкнувшись со взломщиком ночью в моем собственном доме. Я застиг его, что называется, на месте преступления и хорошо разглядел физиономию, запомнившуюся мне еще по «Синему пеликану». Так что позвольте мне повторить мой вопрос, мисс Хонивуд: как его имя и где я могу его отыскать, чтобы вернуть свою собственность?

— Зовут его, — ответствовала мисс Молл, — Роберт Найтингейл. Живет он на Догпоул-лейн с женой и детьми, да только там вы его не найдете. Он предпочитает проводить досуг в сомнительных питейных заведениях в районе доков: на Уотер-стрит, или на Турбот-Гарденз, или в трактире «Корабль». Поспрашивайте о нем там.

— А кто этот упомянутый вами хозяин? — не отступался мистер Хантер. — У меня сложилось впечатление, что он-то и послал ко мне домой преступника. На кого Найтингейл работает?

Настал черед замяться мисс Хонивуд.

— Да, хозяин у него есть, — выговорила она, помолчав. — Это мистер Иосия Таск.

При упоминании того, кого упоминать не полагалось, Мэри выронила свою ношу.

— Известный в городе финансист и весьма добросовестный бизнесмен. Мы, к несчастью, только что с ним столкнулись. Он проживает в Шадвинкл-Олд-Хаус: навестите его там. Он, и только он, обладает властью над Бобом Найтингейлом, — сообщила мисс Молл и, вновь обретая всю свою крахмальную чопорность и угловатость, обернулась к Мэри Клинч и повелела ей подобрать цыплят и не распускать нюни.

— Ох, я такая растяпа, мисс! — возопила покорная дева. Мистер Хантер казался слегка озадаченным и сбитым с толку, как если бы ждал от мисс Хонивуд иного ответа.

— Вы в этом уверены? — строго осведомился он. — Вы уверены, что мистер Найтингейл работает именно на Иосию Таска?

— Разумеется, — ответствовала мисс Молл.

— Вы не ошиблись?

— Никакой ошибки, мистер Хантер. Ни одной.

Джентльмен покачал головой.

— О добросовестном финансисте я слышу впервые. Откуда бы ему знать меня? Откуда ему знать, что я здесь? Может, и его, в свою очередь, направляет чья-то рука?

— Я бы сочла такую возможность крайне маловероятной. Скряга — сам себе хозяин. Боюсь, эту тайну вам придется разгадывать самостоятельно. Что до сути соперничества между вами и мистером Хиллтопом — а я так понимаю, что вы соперники, — это не моя забота. Я не из тех любителей совать нос в чужие дела, что личную жизнь ближних воспринимают как свою. Но пойдемте же! Нас ждет горячий пунш.

— И булочки? — пискнула Фиона, решив на всякий случай напомнить об этой важной составляющей трапезы.

— И булочки, милая! А потом мы усядемся у огня, и мистер Хантер расскажет нам, как собирается возвращать свою собственность. Мистер Хантер, а ведь вы так и не объяснили, что именно у вас похитили.

К тому времени они уже дошли до скромной ограды церкви святого Барнакла. Едва они поравнялись с домом священника, открылась дверь, и на пороге появился сам хозяин.

— День добрый, преподобный отец, — окликнула его мисс Молл.

— Чудесная погодка, мисс Хонивуд, — ответствовал славный мистер Нэш не без иронии, приподнимая шляпу навстречу туманной серой дымке, что на тот момент служила заменой небу. — А я как раз собирался в ваше замечательное заведение повидать мисс Спринкл. Не против, если я пойду в вами?

— Разумеется. Позвольте мне представить вам мистера Джона Хантера. Мистер Хантер, это наш священник, мистер Нэш. Мистер Хантер прибыл в Солтхед совсем недавно, пастор.

— Добро пожаловать, мистер Хантер, добро пожаловать, — проговорил мистер Нэш, протягивая руку. — А откуда вы?

— Из Лая, там я жил последнее время, — отвечал мистер Хантер.

— Мистер Хантер тоже направляется в «Пеликан», — сообщила мисс Хонивуд, тем самым окончательно утверждая маршрут молодого джентльмена.

Мистер Хантер — судя по его виду, он предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы не там — сдался на милость мисс Молл, она же принялась объяснять преподобному отцу, почему одежда мистера Хантера в таком состоянии.

— Что за счастливое совпадение, — улыбнулся мистер Нэш. — Подумать только: вы и ваши спутники проходили мимо церкви как раз в тот момент, как я выходил из дому. Чудесная случайность, мисс Хонивуд!

— Случайностей не бывает, мой дорогой мистер Нэш, — обронил мистер Хантер как бы между делом.

— Неужто? А я бы заключил, исходя из собственного весьма ограниченного опыта, что случайность играет в нашей повседневной жизни роль весьма значительную.

— Все, что случается, предопределено свыше. Любое событие возможно предсказать, но невозможно изменить.

— Так вы сторонник доктрины предопределения, мистер Хантер? — с добродушным любопытством осведомился священник. — Увлекательнейшая тема, скажу я вам, хотя по сути своей представляется мне нелогичной.

— Надо помнить, что логика — изобретение людей, но не богов.

— Богов? Вы имеете в виду тайну Святой Троицы, я так понимаю — триединую сущность Господа?

Мистер Хантер промолчал; направление разговора явно его не радовало.

— Предопределение, — любезно продолжал между тем священник, — это, я боюсь, один из тех раздражающих маленьких шипов, коими украшена роза Веры. Да-да. Если довести этот аргумент до его логического завершения, придется заключить, что наш Господь — существо довольно бессердечное: он уже выбрал в вечности тех, кого спасет, и тех, кого спасать не будет, вне зависимости от их достоинств и недостатков. Я так понимаю, что все ответы, разумеется, сводятся к понятию благодати. Увы, в столь сложных материях я не то чтобы силен. Я всей душой люблю простую жизнь нашего маленького прихода, а всяческими тонкостями Веры пусть себе занимаются знатоки. Вы, судя по всему, эту доктрину изучили досконально, так, мистер Хантер? Вы считаете, предопределение связывает нас по рукам и ногам?

— Считаю, но не так, как это представляете себе вы, христиане.

При этих словах все присутствующие так и впились глазами в мистера Хантера. Все, кроме Фионы, которая увлеченно насвистывала про себя разнообразные мелодии и следила за мельканием своих туфелек.

В лице мисс Хонивуд промелькнуло нечто странное.

— О-о, — проговорил пастор, слегка замявшись в поисках подобающего ответа. — Верно, в широком смысле, я так понимаю, доктрину предопределения можно обнаружить и в языческих мифах. Вот, скажем, в Древней Греции представлены Клото, Лахезис и Атропос — три мойры, или богини Судьбы. В высшей степени загадочное трио: ткачихи и прядильщицы, предопределяющие последовательность событий человеческой жизни. И созданное ими изменить невозможно, как вы абсолютно правильно заметили. Ну что ж, надеюсь, мы с вами еще всласть потолкуем, мистер Хантер. Эта тема всегда меня до крайности интриговала.

Что до мистера Хантера, он, похоже, уже сожалел о своих необдуманных словах, которыми едва себя не выдал.

— Мне больше сказать нечего. Впрочем, я уже опаздываю. Нужно забрать лошадь…

— Право же, зачем спешить, — настойчиво возразила мисс Хонивуд, касаясь плеча молодого джентльмена. Они стояли перед дверью «Пеликана», под массивной дубовой вывеской с живописным изображением понурой морской птицы. — Видите, мы уже на месте.