Sexy сайз. Теория соблазнений

Глава 15

Смеялись над зайкой лягушки: Какие огромные ушки!»

– А потом я как корова в бахилах впечаталась в машину, потому что оказывается эти чертовы целофанки очень скользкие и я не смогла затормозить, – всхлипнула я, жадно рассматривая стену Зюнькиного кабинета. От чего-то мне страшно захотелось лизнуть крашеную поверхность. Прямо до дрожи. – А этот наглый мерзавец смотрел в окно на мой позор, и наверняка хохотал словно голлум, задрав свою бородатую морду к своему элитному потолку. И представляете, что он мне предложил?

– Неужели сбацать для него ламбаду? – хмыкнула Соломинка и зачем-то полезла в стол нашей начальницы. Зюнька безмятежно хлебала в это время кофе, закинув ноги на стеклянную тумбу, предназначенную не пойми для чего, безвкусную и уродливую.

– Дура, – фыркнула я беззлобно.

– Зато красивая. Ты нам потом расскажешь, что тебе Райский предложил. Хотя чертовски интересно тоже. Но сейчас у нас есть дела важнее, – показала язык эта заноза и сунула мне в руку странную коробочку.

– Что за дела? Это что еще? – с интересом глянула я на презент от носатой холеры.

– Тест на отравление и токсическое поражение мозга, – подала голос Лапоть, тряхнув кудряшками. – Чеши в тубзик. И я тебя умоляю, без глупостей. Я предупредила охрану. Все равно отловят ведь, если сбежать решишь.

– Зачем еще мне бегать? – продолжила я тупить, вертя в пальцах коробочку. На которой по-русски не было написано ни слова. Но слова «Pregnancy Test», выведенные красивым витиеватым шрифтом, гинеколог со стажем уж как-то переведет же? – Это же… Вы совсем что ли чекалды? Вы…

– Ссы иди, – рявкнула Зюнька так, что ее несчастная люстра завибрировала словно колокол. – А потом я тебя уволю на хер.

– Это еще за что?

– За припадки в доме злобного носорога – клиента и идиотизм. Было бы за что, вообще убила бы, короче. Ноги в руки и пошла. Не заставляй нас с Галкой тебя принудительно тестить.

– Как это?

– Каком к верху, – ботнув по столу чашкой, елейно пропела Зинаида Альфредовна. – Галка из тебя выкачает всю кровь, если ты прямо сейчас не перестанешь идиотничать. Галя, проводи нашу любимую подружку до клозету.

– Может вы еще и смотреть будете? А что, как в тюрьме. Надзирательницы проклятые, – хлюпнула я носом. – Я бесплодная, а вы… Вы… Гестаповки. Ненавижу вас, вот.

– Мы тебя тоже любим. Кстати, кто тебе поставил диагноз? – Галюня посмотрела на меня с жалостью, как мне показалось. – С чего ты взяла, что дело в тебе? Задорнов твой мудачный сдавал спермограмму? Оля, соберись. Ты же врач. В бесплодии чаще всего не баба виновата. По статистике более чем в половине случаев неспособен к зачатию именно яйценосный идол, который себя считает венцом творения и вершиной эволюции.

– Где вы обследование проходили, Пузырик? – влезла в разговор Зюнька. – Поди в клинике где царствует твой Олежа?

– Нет, он не захотел, чтобы отец знал, что мы… Ну, что у меня не получается. Ездили в центр «Малыш и мама», там у Олега однокурсник зам главврача. Доктор Розанов.

– И ты разговаривала с доктором Розановым, после того, как анализы сдала? – приподнимает бровь Галюня. Что они вообще напридумывали? Олег бы не стал меня обманывать так страшно. Он знал, как я мечтаю стать мамой, и сам хотел наследника. Ну, не сразу, со временем, конечно. Но он же…

– Девочки, невозможно. Это же бесчеловечно, – лепечу я. – Олег не стал бы врать мне вот так. Он не такой.

– Ага, и вылизывать баб в кабинете бы он не стал. И изменять тебе с шаболдами всякими. Он скот и мерзавец, Оля. Очнись. Ответь на вопрос, – встряхивает меня Галюся за плечи. – Ты говорила с доктором?

– Нет, – выдыхаю сквозь сжавшиеся связки. – Олег принес документы. Сказал, что дело во мне. Иммунологические бесплодие, наличие антител к сперматозоидам. Довольны? Я не могу стать матерью. В данном случае даже ЭКО не дает никаких гарантий.

– Иди, Оля, сделай тест, – устало машет рукой Зюнька, достает из кармана мобильник, украшенный стразами, которые так сверкают, что аж слепят.

И я иду. Как на казнь. На голгофу. Слушаю как сопит за моей спиной носатая Галка, которая, так и увязалась за мной. Шагает молча, дышит мне в спину.

– Телефон у тебя звонит, – прерывает она молчание. И вправду, разрывается, а я и не заметила, погрузившись в свои тяжелые мысли. Звонит Олег, и я ему сейчас даже рада. Он помогает мне оттянуть момент позорной экзекуции. Я на сто процентов уверена, что тест будет отрицательным. И в это раз я уж точно не расстроюсь этому факту. Забеременеть от не пойми кого было бы квинтэссенцией моего падения в пропасть. – Если муж твой винторогий не отвечай, слышишь.

Киваю и тут же снимаю трубку, просто из чувства противоречия. Почему мне все указывают как жить и что делать? Почему мой муж из родного и любимого стал вдруг врагом? Может дело то и вправду во мне. Я не могу даже послать к черту зажравшегося нахала, который от чего-то не идет у меня из головы. И завтра я собираюсь поехать проведать Сашу, хотя зарекалась вообще даже вспоминать о семейке, живущей в заоблачном замке. Но ведь кроха же не виновата, что ее отец зло во плоти? И она больна. А мой долг, как врача…

– Ты меня слышишь вообще? – впивается мне в мозг злой голос мужа, – Я тебя засужу. По какому праву ты выписала меня из квартиры? Это противозаконно.

– А вот и нет, – говорю спокойно, в груди пустота звенящая. Я не люблю Олега. Получается и не любила никогда, раз так быстро избавилась от зависимости. Или это воздействие чертова охотника, сожравшего мою душу в ту ночь, когда я потеряла остатки самоуважения и никому не нужную, как оказалось, добродетель? – Квартира была подарена мне бабушкой до нашего с тобой знакомства. Есть юридические казусы, позволяющие мне…

– Дура, я же тебя с землей сравняю. Я… Отцу своему ты рассказала, что мы расходимся? – Олег боится потерять место, слышу в его тоне напряжение. Но не может справиться со злостью, потому просто не контролирует эмоции. – И кто живет в нашем доме? Уже трахаря привела? Быстро ты, дорогая.

– В моем, Олег. Там живет прекрасный человек, спортсмен тяжеловес, победитель соревнований международных. И он мне никто, не стоит по себе обо всех судить. Я ему сдала жилплощадь, все договора у нас с ним официальные. Жилье сдано в аренду на три года, без права отказа, все налоговые условности соблюдены. Я не хочу там жить, потому что там все пропахло твоим враньем, пока у Галюни обитаю. Потом сниму квартиру, я устроилась на работу. Я могу без тебя прожить, слышишь? А папе можешь сам рассказать, что мы не вместе. Я не стану мелко и подло тебе мстить. Продолжай царствовать в клинике. Только, пожалуйста, не забудь сказать своему тестю, почему мы разбежались. Будь мужиком.

– Ты, ты… Оля, давай поговорим.

Я нажимаю на кнопку отбоя. Тошнит меня так, что кажется я вот-вот лопну.

– Молодец. Олька, ты просто чугуняка. Я бы так не смогла, – кладет мне руку на плечо Галюня. – Давай. Еще один поступок. А потом поедем праздновать.

– Чего?

– Будет зависеть от результата, – лыбится Соломинка, подталкивая меня в спину к туалетной двери. – Давай, мысленно я с тобой.

И я даю. Точнее уже дала. Месяц назад. Незнакомому мужику в маске. В отеле, как последняя шлюшка. И, мне понравилось то, что я ощущала тогда. То безумие огненное просто выжгло все у меня в организме.

А теперь смотрю на дурацкий тест на котором горят две вырвиглазные полоски и из горла рвется истеричный смех. Пять лет я не могла забеременеть, а тут одна безумная ночь. Но это же невозможно. Как гинеколог вам говорю. Погрешность у этих дурацких тестов один к… Не важно, главное, что она точно есть. О, черт, прости господи. Сползаю по кафельной стене, совсем потерявшись в пространстве В дверь колотится Галка. Потом стук стихает. Пять минут тишины и я слышу вопли подоспевшей на помощь Зюньки. Не знаю сколько я вот так сижу на полу больничного сортира. Не замечаю времени. Прихожу в себя когда дверь распахивается поддавшись какому-то жужжащему инструменту в руках завхоза клиники.

– Я убью Задорнова. Четвертую. Оторву ему то, чем он не умеет пользоваться, а потом… Оль, я звонила в медцентр. Запрос сделала, но у Зюбзика там прихваты, мне сразу все и выложили. И не надо мне тут про врачебную тайну плести плетень. Без тебя знаю. Но мы же клятву давали Гиппократу, дальше не станем языками мести. Короче. Ты здорова, а у придурка твоего некрозооспермия. Но ему же по статусу не положено быть холостой пулей, он на тебя и скинул… Сука, мудила, из мужского в нем только яйца, и те пустые. Оль, а ты о чем думала? Ты же врач. Надо было сделать повторные исследования. Оля, что с тестом?

– Девочки, это катастрофа, – шепчу я, пытаясь вырваться из объятий подруг, которые меня ощупывают, словно я не в туалете впала в прострацию, а выпала из окна. – Тест точно бракованный. Я вам клянусь. Зюнь…

– У меня еще есть, – достает из кармана три коробочки уже знакомых главврач клиники. – Давай, мы покараулим. Дверь то снять пришлось. Галя, ты на стреме. А я команда поддержки. Ой, что я там не видала? Не краснейте щеками, мамаша. Я венеролог, так-то. Чтобы удивить меня гениталиями, надо прямо очень постараться. Хотя, один раз… Не важно, потом расскажу. Оля, шнель, а то меня скоро уволят за неисполнение прямых обязанностей. Я вместо того, чтобы клиникой руководить по туалетам шляюсь, да по телефону треплюсь с разозленными олигархами и конкурирующими клиниками.

Тесты все оказываются бракованными. Все до единого. Меня не тошнит сейчас, но очень хочется селедки. А еще хочется сдохнуть прямо возле казенного толчка, чтобы не чувствовать этого безысходного страха перед неизвестностью. И отец меня точно убьет за то что я принесла в подоле. Боже, какой позор.

– Ну что там? – голосит из коридора Соломинка. Изнывает от любопытства, бедолага.

– Беги за казинаками, – гаркает в ответ Лапоть.

Точно, я до жути хочу казинаков и "Буратины".

– Скажи ей, пусть еще купит манго, – обморочно хриплю я, захлебываясь голодной слюной. – И свиное ухо.

Погибать так с музыкой, запевайте братцы. Что еще приготовила мне шутница судьба? Я даже не догадывюсь сейчас, что меня ждет. Поэтому пока еще не колочусь в истеричном припадке. Просто глупо улыбаюсь, держа в пальцах обписанные полоски.