Sexy сайз. Теория соблазнений

Глава 32

Зайчики в трамвайчике

– Дорогой, когда тебя ждать? – Линка появляется возле меня, словно призрак. Ловит прямо у порога. Она не очень хорошая актриса. И роль жены, которую она пытается играть с тех пор, как вернулась, совсем ей не идет. Роль матери, кстати, тоже удается так себе. – К ужину вернешься? Мы с Сашей будем готовить панна котту. Я ей обещала…

– Что? Обещала меня отравить? Лина, умоляю, у тебя очень плохо получается играть в семью, – хриплю я, борясь с дурнотой. Халат на груди моей все еще жены распахнут зазывно, и это не небрежность в одежде, а хорошо продуманный ход. – Запахнись. Ты не вызываешь во мне позывов к кобелизму, – ухмыляюсь, глядя, как лицо силиконовой красотки идет неровными бордовыми пятнами. Злится. Она злится так всегда. Слишком долго мы живем вместе, не любя друг друга. Я ее знаю как облупленную. Даже сразу вижу, когда у нее новая "любовь". – Я брезгую.

– А этой жирной не брезгуешь? – приподнимает идеальную бровь Линка. – Она, вроде, замужем, насколько я понять успела из слов твоей матери. Так что, это для тебя норма? Трахаться с замужней бабой, прямо в доме, где живет ребенок.

– Не суди по себе. Лин, наш развод дело решенное. Поэтому, чем раньше ты поймешь, что мы с тобой больше не семья, тем лучше. Съезди к юристу. Он все тебе объяснит. И по брачному договору проконсультирует.

– То есть, ты хочешь меня с голой жопой оставить? И притащить в этот дом, мой дом какую-то жирную дрянь? Ну ты и мудак, муж дорогой. Мне не нужны консультации. Я сама знаю, что делать, чтобы ты, дорогой мой, не думал, что меня можно кинуть.

– Ну, где мне до тебя дорогая? К ужину не жди. Вернусь и все обсудим, поверь не оставлю в накладе. И еще, хоть раз ты обзовешь Ольгу, разговор будет у нас не таким приятным для тебя, как я планировал. Ты поняла? И еще, Саше не нужна подруга, ей нужна мать. Женщина, которая будет любить ее не за что-то, а просто по факту. И, бога ради, прекрати ее муштровать.

– Едешь к ней? К женщине, которая матерью никогда не сможет нашей дочери стать. Она же ее подруга, по крайней мере мне дочь так сказала. Моя дочь, Райский. И с этим ты ничего не сможешь сделать.

– Да, твоя. Пока ты снова ее не бросишь, променяв на очередной член. И, тебя это больше не касается, куда и к кому я еду. Ты это право потеряла, – коротко выплевываю я, надевая пальто. – До вечера, Лина. И я ненавижу панна коту. Так что не утруждай себя ерундой.

– Ты любишь жирные пирожки с луком. Я это уже поняла. Настолько что готов терять, да? И не деньги. Этого ты не боишься, я ударю больнее, – хмыкает мне в спину чужая женщина. Интересно, я пропустил момент, когда мы вдруг стали такими далекими друг-другу? Она меня считает виновным. Наверное так и есть. Наверное нельзя быть и счастливым и успешным одновременно. Что-то всегда надо приносить в жертву.

– Я соскучился, блин, – рычу в мобильник, отзывающийся длинными гудками. Раз за разом набираю номер, чтобы понять, что разговаривать со мной никто не собирается. – Зайка – мозайка, черт тебя раздери. Ты нужна мне как воздух.

Паркую джип возле здания моего концерна. О, да. Там мне всегда рады. Ненавидят, боятся, завидуют. Но рады всегда, преданно заглядывают в глаза, кланяются. Там я счастлив. Счастлив?

Черт. Черт меня подери. Да каждый в этой огромной стеклянной «стреле» с радостью выстрелит мне в спину, будь у него такая возможность, ни на минуту не задумавшись, а потом еще спляшет на моей могиле. Зайка единственная, кто принял меня, а не деньги и власть. Таким, какой я есть, ничего не требуя взамен, только отдавая. Безоговорочно доверилась мне, а я… Сука, гребаный мудак. Не смог ее защитить… Не смог удержать.

Телефон разражается трелью. Я разочарованно смотрю на дисплей. Это не тот звонок, которого я жду.

– Чего тебе, Гриня?

– Так ты велел доложить, когда юристы наши закончат сделку по клинике.

– И?

– У, бля. Ну, ты, босс, совсем поплыл что ли? Сделка закрыта. Кризисники отработали как боженьки. Юристы поехали поздравлять обладательницу золотого кубка огня, Ольгу свет Петровну, с замечательным событием в ее жизни. Звонили недавно. Уже в тайне везут владычицу морскую и ее подружек к месту силы. Сурприз будет. Они поют, кстати.

– Кто, юристы? – ошалело спрашиваю я. – Гринь, ты там синячишь что ли?

– Бабы поют, про Варяга. Правда не знают, куда едут. Но там какие-то вообще странные замуты. Ребята говорят, что вроде драть кому-то зад красотки собираются. Страшные ведьмы, короче. Страшнее дембелей в день десантника. А синячить мне когда? Мне синячить некогда. У нас тут, понимаете ли, биг босс ружье свое выгуливает. А мы работаем, бурлаки неразумные. От зари, до зари. От темна до темна.

– Я еду в клинику, – перебиваю я слишком разошедшегося зама, не в силах больше наслаждаться идиотизмом в его исполнении. – Гриша, отправь туда цветов. Роз отправь, миллион. Розовых. И моркови грузовик. У тебя пятнадцать минут на все про все.

– Это вряд ли, господин Райский. Я конечно безумие уважаю, поддерживаю всегда. Но… Вас ждут юристы, нетерпеливо притопывая ножками. Хьюстон, у нас проблемы. Точнее у вас.

– По херу, все решим… Сейчас некогда, – мне надо срочно вымолить прощение у Ольги, а потом… Что потом? Потом я больше не выпущу зайку из своего прицела. Ни за что и никогда.

– Вадим, это очень важно. Касается бракоразводного процесса, – выдергивает меня из горячих мечтаний сука Гриша. – Там в контракте брачном косяк. Адвокаты волосы на жопах рвут. Это Сашки касается. Ты слышишь?

– Я на парковке. Буду через пять минут, – коротко говорю я, выбираясь из машины.