Глава 5

У меня не было ответа на этот вопрос, да и поздно уже было. Бенедикт предложил пойти в бар и напиться. Я подумал, возможно, это отличное отвлечение, но мне нужно проверить эссе, поэтому пришлось отказаться. Я просмотрел три штуки прежде, чем понял, что мой разум был где-то в другом месте, и проверять документы сейчас нечестно по отношению к студентам.

Я сделал сэндвич и снова попытался найти имя Натали, но в этот раз я задал поиск по «картинкам». Я увидел её старую фотографию. Картинка так больно ударила меня в грудь, что пришлось её закрыть. Я нашёл её старые картины. Несколько из них изображали мои руки и торс. Болезненные воспоминания, только-только ослабнувшие, вернулись снова, они с силой распахнули дверь, и ворвались все разом. То, как она наклоняла голову, то, как солнечный свет проникал в её студию через стеклянную крышу, выражение сосредоточенности на её лице, игривая улыбка, когда она делала перерыв. Воспоминания заставили меня согнуться пополам. Я ужасно скучал по ней. Я скучал по ней, ощущая почти физическую боль, и даже нечто большее, сильное. Я заблокировал воспоминания о ней на шесть лет, но неожиданно страстное желание снова нахлынуло на меня, настолько сильное, как и в последний раз, когда мы занимались любовью на закате.

Да пошло оно всё.

Я хотел её увидеть, и к чёрту последствия. Если Натали посмотрит мне в глаза второй раз и прогонит меня, тогда я смогу справиться с этим. Но не сейчас. Не сегодня. Сейчас мне просто необходимо её найти.

Хорошо, успокойся. Нужно докопаться до сути дела. Что мне нужно сделать? Прежде всего, мне нужно выяснить: Тодд Сандерсон — это Тодд Натали или нет. Многое доказывает, как и говорил Бенедикт, что это простая путаница.

Так каким же способом это доказать?

Мне нужно больше узнать о нём. Например, что́ доктор Тодд Сандерсон, счастливо женатый отец двоих детей, живущий в Саванне, делал в усадьбе художников в Вермонте шесть лет назад? Нужно посмотреть фотографии с ним. Нужно лучше подготовиться, и начать следует…

Начать отсюда. С Лэнфорда.

Вот оно. В колледже до сих пор хранятся личные дела каждого студента, хотя их может посмотреть либо сам студент, либо с разрешения студента. Я смотрел своё личное дело несколько лет назад. По большей части, там не было ничего примечательного, кроме моего преподавателя по испанскому на первом курсе. Закончилось тем, что я бросил эти занятия, и записью в личном деле, что у меня проблемы с «адаптацией» и, возможно, мне нужно воспользоваться услугами психолога колледжа. Конечно же, это чушь. Я был ужасен в испанском, моей академической ахиллесовой пяте, а первокурсникам позволено бросать какой-либо предмет, чтобы сохранить свой средний балл. Запись была сделана собственноручно преподавателем, что делало её ещё хуже.

Так, по существу.

В личном деле Тодда может быть что-то, что расскажет что-нибудь о нём, если, конечно, я найду способ стащить его.

Вы могли бы спросить: «Например, что?»

Я мог бы ответить: «Без понятия, чёрт возьми».

И всё же это было начало.

Так, что ещё?

Очевидно: найти Натали. Если я обнаружу, что она до сих пор живёт счастливо с Тоддом, то тут же брошу это дело. Самая короткая дорога, так ведь? Только вопрос, как?

Я продолжил онлайн поиск, надеясь случайно наткнуться на адрес или какую-нибудь зацепку, но не было абсолютно ничего. Я знаю, что в настоящее время мы якобы проживаем онлайн всю свою жизнь, но обнаружилось, что не в данном случае. Если человек хочет остаться в тени, то это не проблема. Это требует усилий, но вы действительно можете остаться вне сети.

Вопрос в том, зачем прилагать к этому усилия?

Я рассматривал возможность позвонить её сестре, если смогу найти её номер, но что я скажу?

«Привет, эм, это Джейк Фишер, твоей сестры бывшее, эм, увлечение. Эм, муж Натали умер?»

Как-то жёстко звучит.


Я вспомнил, как нечаянно подслушал телефонный разговор двух сестёр, во время которого Натали сентиментально рассказывала Джули: «О, сестричка, подожди, пока не встретишься с моим замечательным парнем…»

И, да, в конечном итоге мы встретились. Вроде того. На свадьбе Натали с другим мужчиной.

Её отец мёртв. Её мама, ммм, но с ней та же проблема, что и с сестрой. Друзья Натали… тут тоже сложности. Натали и я в основном проводили время в уединении в Крафтборо, штат Вермонт. В одной усадьбе фермерского типа я писал диссертацию по политологии, а в другой по соседству Натали рисовала картины. Я собирался прожить там шесть недель. Но прожил вдвое больше, потому что, во-первых, познакомился с Натали, а, во-вторых, не мог больше концентрироваться на писательстве после того, как познакомился с Натали. Я никогда не был в её родном городе на севере Нью-Джерси, а она лишь однажды пришла с коротким визитом на кампус. Наши отношения остались в том Вермонтском пузыре.

Сейчас я почти вижу, как вы киваете головой. Ага, вы думаете, что это всё объясняет. Что это был летний роман, построенный в фальшивом мире без обязательств и реальности. В таких условиях можно легко вырастить любовь и одержимость, но они не смогут укорениться, а лишь увянут и умрут, когда холодный сентябрь постучится в дверь. Натали, более проницательная, увидела и приняла правду. А я нет.

Я могу понять такое мнение. И могу лишь сказать, что оно ошибочно.


Сестру Натали зовут Джули Поттам. Шесть лет назад Джули была замужем, и у неё был маленький ребёнок. Я поискал её онлайн. В этот раз много времени не понадобилось. Джули жила в Рэмси, Нью-Джерси. Я записал её номер телефона на бумажке — как и Бенедикт, я был старомоден — и уставился на него. Я слышал смех студентов на улице. На дворе полночь. Слишком поздно для звонка. Лучшим решением было лечь спать. Между тем, мне нужно было подкорректировать кое-какие документы. Ещё завтра будет занятие, к которому мне нужно подготовиться. Вот такую жизнь я веду.

* * *

Не было смысла спать. Я сконцентрировался на эссе студентов. По большей части они были до онемения утомительными и предсказуемыми, написанные таким образом, чтобы соответствовать нормативным требованиям школьного учителя. Были и студенты уровнем выше, которые знали, как писать на школьную оценку «А+», что с их вступительным абзацем, вводными фразами, поддержанием структуры и прочим делало эссе массивным и смехотворно скучным. Как я уже упоминал, моя работа заключается в том, чтобы научить их думать критически. Для меня это почти всегда было важнее, чем заставить их запомнить особенности философских учений, скажем, Гоббса или Локка. Вы всегда можете посмотреть информацию и вспомнить о них. Скорее, на что я действительно надеюсь, так это на то, что мои студенты научатся одновременно и уважать и противоречить Гоббсу и Локку. Я хочу, чтобы они не только мыслили нешаблонно, но чтобы они могли выбраться из шаблона мышления и разнести его в клочья.

Некоторые этому научились. И всё же большинство — нет. Но, эй, они не могут научиться всему и сразу, иначе, в чём бы был смысл моей работы?

Примерно в четыре утра я пошёл спальню, чтобы притвориться, что сон настиг меня. Но сон не шёл. К 7:00 утра я примирился с мыслью: «Я позвоню сестре Натали». Я вспомнил механическую улыбку в белой часовне, бледное лицо, то, как Джули спросила меня, всё ли в порядке, как будто она на самом деле всё понимала. Она могла стать союзником.

В любом случае, что я терял?

Прошлой ночью звонить было уже поздно. Сейчас слишком рано. Я принял душ и был готов к занятию по соблюдению законности в 8:00 в Уайт Холле. Позвоню сестре Натали, когда закончатся занятия.

Я ожидал, что занятие будет сонным. По понятным причинам я был рассеянным, и, давайте посмотрим правде в глаза, 8:00 слишком рано для большинства студентов колледжа. Но не сегодня. Сегодня класс был чрезмерно оживлённым, руки так и взлетали вверх, противоборство точек зрения, но без враждебности. Конечно же, я не принимал ни чью сторону. Я выступал в роли арбитра и удивлялся. Студенты были в ударе. Обычно время в течение первого занятия тянулось, словно в сиропе. Сегодня же я хотел схватить эти глупые руки и остановить их, чтобы они больше не взлетали вверх. Мне нравилась каждая секунда. Девяносто минут пролетели, словно в тумане, и я ещё раз убедился, насколько мне посчастливилось иметь такую работу.

Счастливый в работе, несчастный в любви. Или что-то в этом духе.

Я пошёл в свой офис в Кларк Хаусе, чтобы позвонить, остановился возле стола миссис Динсмор и наградил её самой очаровательной и обезоруживающей улыбкой. Она нахмурилась и сказала:

— Это всё работа с сегодняшними одинокими женщинами?

— Что, очаровательная улыбка?

— Ага.

— Иногда, — ответил я.

Она покачала головой.

— А говорят ещё не волноваться по поводу будущего. — Миссис Динсмор вздохнула и расправила какие-то бумаги. — Ладно, сделаем вид, что вы меня возбудили. Что вам нужно?

Я попытался отогнать образ возбуждённой миссис Динсмор. Это было нелегко.

— Мне нужно найти личное дело одного студента.

— У вас есть разрешение студента?

— Нет.

— Из-за этого и очаровательная улыбка.

— Правильно.

— Это один из ваших нынешних студентов?

Я снова улыбнулся.

— Нет. Он никогда не был моим студентом.

Она изогнула бровь.

— На самом деле, он выпустился двадцать лет назад.

— Вы шутите, да?

— Похоже, что я шучу?

— Вообще-то, с такой улыбкой вы похожи на человека, который страдает запором. Как зовут студента?

— Тодд Сандерсон.

Она откинулась на спинку и сложила руки на груди.

— Не его ли некролог я читала на странице выпускников?

— Его.

Миссис Динсмор изучала моё лицо. Моя улыбка исчезла. Несколько секунд спустя, она снова опустила нос очки для чтения и сказала:

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— Спасибо.

Я пошёл в свой кабинет и закрыл дверь. Больше никаких оправданий. Уже почти 10:00. Я вытащил кусочек бумаги, посмотрел на номер, который записал прошлой ночью, взял телефон, нажал кнопку для выхода на внешнюю линию и набрал номер.

Я прокручивал в голове разговор, но ничего здравого не получалось, и понял, что придётся сочинять на ходу. В телефонной трубке раздалось два гудка, потом три. Вероятно, Джули не ответит. Уже никто больше не отвечает на домашний телефон, особенно, если звонок с незнакомого номера. Номер определится, как колледж Лэнфорд. Я не знал, поспособствует это ответу на звонок или нет.

На четвёртом гудке подняли трубку. Я сжал крепко её и стал ждать. Женщина неуверенно произнесла:

— Алло?

— Джули?

— Кто это?

— Это Джейк Фишер.

Тишина.

— Я встречался с твоей сестрой.

— Ещё раз, как вас зовут?

— Джейк Фишер.

— Мы знакомы?

— Вроде того. Имею в виду, что мы оба были на свадьбе Натали…

— Не понимаю. Кто вы?

— Прежде, чем Натали вышла за Тодда, мы с ней встречались.

Молчание.

— Алло? — спросил я.

— Это шутка?

— Что? Нет. В Вермонте. Ваша сестра и я…

— Я не знаю, кто вы.

— Вы часто разговаривали с сестрой по телефону. Вообще-то, я даже слышал, что вы разговаривали обо мне. После свадьбы, вы положили руку мне на плечо и спросили, всё ли в порядке.

— Я понятия не имею, о чём вы говорите.

Я сжал трубку так сильно, что испугался, что сломаю её:

— Как я сказал, Натали и я встречались…

— Чего вы хотите? Почему звоните мне?

Вау, это был хороший вопрос.

— Я хочу поговорить с Натали.

— Зачем?

— Я просто хотел удостовериться, что с ней всё в порядке. Я видел некролог Тодда, и подумал, что, может быть, мне стоит позвонить и, я не знаю, выразить соболезнования.

Опять молчание. Я подождал, сколько смог.

— Джули?

— Я не знаю, кто вы, и о чём говорите, но больше никогда не звоните. Понятно? Никогда.

Она положила трубку.

Загрузка...