Штурм врат

ПРОЛОГ

БЕННЕТТ - 12 ЛЕТ

Я выпрямился перед зеркалом в ванной, отрабатывая осанку и теребя свой блестящий синий галстук. Я не привык носить костюм, но этот - мой любимый темно-серый - был мне почти мал, поскольку я наконец-то резко подрос.

Теперь я был почти такого же роста, как мой отец, и надеялся, что скоро стану выше него, чтобы он больше не мог смотреть на меня сверху вниз, когда говорит со мной.

Мальчик в моем отражении уставился на меня, его большие зеленые глаза были серьезными, и нервозность по поводу того, что должно было произойти сегодня вечером, ясно читалась на его лице. Мне нужно было взять себя в руки, чтобы отец увидел, насколько серьезно я отношусь к своей роли в этой Семье.

Мне нужно было, чтобы он увидел, насколько я готов взять на себя больше ответственности и узнать, что значит быть наследником Спенсеров.

Сегодня утром за завтраком отец объявил, что сегодня вечером я должен присоединиться к нему на полном официальном собрании Семьи - я впервые буду присутствовать на нем, а не буду отправлен "играть" с другими Наследниками, пока наши родители занимаются семейными делами. Отец ни разу не поднял глаз от своего телефона, когда отдавал мне приказ за обычным черным кофе и тостами, и не стал уточнять. Я должен был быть готов ровно в десять, и мы покинем "Spencer Tower".

Все, что я смог выдавить из себя, это: — Да, сэр, — проглотив полный рот яиц, которые я жевал, когда он обратился ко мне неожиданно. Я знал, что лучше не задавать вопросов. Если бы он хотел, чтобы я знал больше, он бы рассказал мне больше.

Раздался резкий стук в дверь моей ванной.

— Беннетт! Мы уходим.

Я в последний раз затянул галстук, радуясь, что решил быть готовым на пятнадцать минут раньше, на всякий случай. — Иду! — отозвался я.

Быстрым рывком открыв дверь, я вошел в полутемный коридор нашего пентхауса и обнаружил, что мой отец уже исчез и, вероятно, ждет меня внизу, нетерпеливый, как всегда. Я тихонько прокрался по коридору, чтобы не потревожить маму, хотя сомневался, что стадо бизонов сможет разбудить ее, если она уже приняла свои таблетки.

Я поспешил вниз на несколько лестничных пролетов и вошел в большое открытое фойе нашего пентхауса, где обнаружил своего отца, ожидающего перед дверьми лифта, его холодные карие глаза внимательно следили за каждым моим шагом, пока я приближался к нему.

— Встань прямо, — рявкнул он, прежде чем нажать кнопку вызова лифта. — Спенсеры не сутулятся и не пресмыкаются ни перед кем.

Я сделал вид, что пытаюсь держаться прямее, чем я уже был, мои нервы сделали меня твердым, как доска. — Да, сэр.

— Хорошо. Следуй за мной и не разговаривай до конца вечера, пока к тебе не обратятся. Ты понимаешь?

— Да, сэр.

После напряженной поездки по шестидесяти пяти этажам "Spencer Tower" мы сели в обычный гладкий черный таункар отца, стоявший на холостом ходу у обочины, за рулем которого был Рик, единственный мужчина, которому разрешалось его куда-либо возить.

Машина медленно ехала по улицам Сити, которые были тихими в это время ночи понедельника, и я сразу узнал маршрут к "Hargraves Tower" - всего в четырех кварталах к северу от нашей башни, в стороне от набережной.

Рик высадил нас у главного входа, и я послушно последовал за отцом в лифт. Мы вышли на двадцать четвертом этаже, оказавшись в помещении, похожем на неиспользуемое офисное помещение - недавно отремонтированное и ожидающее, как я догадался, когда здесь поселится следующая компания Харгрейвз.

Отец провел меня в большой конференц-зал, где не было ничего, кроме простого бежевого ковра и нескольких человек, одетых по-деловому и стоящих по комнате.

Я сразу заметил своих лучших друзей, Зака и Ноя. Я поспешил туда, где они стояли, прислонившись к голой стене в дальнем конце конференц-зала. Они тоже были в костюмах, и ни один из них не выглядел взволнованным тем, что находится здесь.

— Привет, — прошептал я, заняв свое место рядом с Заком. — Ребята, вы знаете, о чем идет речь? Отец мне ничего не говорил.

— Неа, — ответил Зак, вытягивая букву "а". — Мама послала Рамона оттащить меня от моей PS4 примерно полчаса назад. Он напялил на меня этот дурацкий костюм обезьяны, и теперь я здесь, очевидно, занимаюсь настоящим наследственным дерьмом. Он дернул свой красный галстук и провел рукой по своим растрепанным черным волосам, которые, по-видимому, телохранитель его матери не заставил его расчесать.

— Тссс, — прошипел я, ткнув его локтем в ребра. — Не дай им услышать, как ты скулишь. Это большое дело. Они наконец-то начнут относиться к нам как к наследникам, если мы сможем присутствовать на официальном семейном собрании .

— Я тоже ничего не знаю, — добавил Ной с другого бока от Зака с тихим вздохом. На нем был светло-серый костюм, который все еще сидел на нем как влитой, поскольку он был последним из нас, кто добился резкого роста.

Ну, кроме Джоли, но она была на год младше нас и девочкой - так что она должна была быть крошечной.

Ной продолжил. — Папа усадил меня чуть раньше и просто сказал, что сегодня вечером мне нужно показать, что я сильный и предан Семье. Этот вечер важен. — Он поправил пальцем свои круглые очки в проволочной оправе повыше на переносице, прежде чем откинуть с лица выбившиеся пряди своих лохматых светлых волос - классическая суетливость Ноа.

Мои нервы напряглись от его слов, но я был полон решимости доказать, что у меня есть все необходимое, чтобы стать наследником Спенсеров, что бы ни случилось сегодня вечером. Я настороженно оглядел комнату, но не нашел ничего, что дало бы мне хоть какой-то намек на то, что, черт возьми, происходит.

Мой отец стоял в центре комнаты, черты его лица были такими же холодными и расчетливыми, как обычно. На нем был один из его дорогих костюмов, сшитых на заказ, и я подумал, не носит ли он оружие под пиджаком. Его каштановые волосы - того же шоколадного оттенка, что и мои, - только начинали седеть на висках. Несколько месяцев назад он отпраздновал свое сорокалетие, и я хорошо это запомнил, потому что мы вчетвером пробрались вниз и стащили две бутылки шампанского с его шикарной вечеринки, прежде чем напиться до бесчувствия в моей медиа-комнате. Мы вырубились в куче спальных мешков и проснулись на следующее утро, чувствуя себя полным дерьмом.

Отец вполголоса разговаривал с мамой Зака, Андреа Ферреро, которая слушала его со страшной улыбкой, приклеенной к ее обколотому ботоксом лицу. На ней был строгий брючный костюм кроваво-красного цвета, а ее остроконечные черные туфли на высоких каблуках, наверное, стоили столько же, сколько машина моей мамы. Она была гадюкой, и все мы ее боялись, за исключением Зака, конечно, потому что он был ее любимым сыном.

Отец Ноя, Питер, стоял рядом с ними и, казалось, вполуха слушал все, что мой отец говорил Андреа, в то же время не сводя глаз с двери. Он был единственным из них троих, кто выглядел хоть немного встревоженным, хотя ему все еще удавалось держаться высоко и гордо, как и остальным. У него были пепельно-русые волосы, лишь немного отличающиеся от золотистых волос Ноя, а облегающий темно-синий костюм подчеркивал его худощавую фигуру. Он был наименее пугающим из них троих, которые были здесь, предпочитая в основном вежливо опекать Ноя на расстоянии, а не применять деспотический контроль, к которому мы с Заком привыкли со стороны наших собственных родителей.

— Где Джоли и ее отец? — Пробормотал Ной, пока мы трое продолжали неловко стоять. — Я полагаю, мы просто ждем их до начала собрания?

— Если они пытались надеть на нее платье для этого, она, вероятно, кого-нибудь ударила, — ответил Зак, посмеиваясь.

Этот образ заставил меня улыбнуться, несмотря на тяжелую атмосферу в комнате. Будучи нашей лучшей подругой и четвертым и последним Наследником, Джоли слишком много времени проводила с нами тремя, поэтому она была самой неженственной девушкой из всех, кого я знал. Я надеялся, что она скоро приедет - я всегда чувствовал себя наиболее непринужденно, когда мы вчетвером были вместе, и я знал, что двое других чувствовали то же самое.

Джоли также могла позволить себе роскошь родителей, которые относились к ней как к нормальному ребенку, а не как к бесчувственному роботу, обреченному править империей, так что ее отец, возможно, действительно рассказал ей, какова была цель всего этого. Возможно, она смогла бы что-нибудь рассказать нам, когда наконец доберется сюда.

Внезапно дверь в конференц-зал с грохотом распахнулась, и в комнату вошли трое силовиков с гербом семьи Ферреро в виде змеи на их черной тактической форме.

Пронзительный женский голос крикнул: — Уберите свои руки от моей дочери, свиньи!

Я подавил вздох, когда заметил, что силовики втащили с собой трех человек и бросили их на пол к ногам наших родителей, прежде чем отступить и встать по стойке смирно у ближайшей стены, их оружие теперь было направлено прямо на наших пленников.

— О Боже мой. — Приглушенный крик Ноя был едва слышен, и я почувствовал, как Зак напрягся рядом со мной.

Я сделал еще несколько резких вдохов и заставил себя оставаться неподвижным, потому что под всем этим я паниковал.

Борющимися, истекающими кровью, связанными людьми, которые сейчас стояли на коленях у ног Джеймса Спенсера, Андреа Ферреро и Питера Харгрейвза, были Джеффри и Керстин Найт.

Маленькое неподвижное тельце, лежащее кучей рядом с ее отцом, с темно-красной кровью, пятнающей ее белокурые волосы, была Джоли. Я мог сказать, что на ней была ее любимая футболка Fall Out Boy и красные шорты в горошек - та же пижама, в которой она ходила на многие наши вечеринки с ночевкой в прошлом году.

Они вытащили ее из постели и проломили ей чертову голову!

Я уставился на нее, страх, какого я никогда не испытывал, охватил все мое тело, и я хотел, чтобы она дышала, двигалась, подавала какие-то признаки жизни, но я ничего не мог разглядеть за завесой ее окровавленных белых волос.

— Что, черт возьми, все это значит, Джеймс? — мистер Найт плюнул в моего отца, пока боролся со стяжками, связывающими его руки впереди и ноги позади. — Ты что, с ума сошел, черт возьми?

— Пошла ты, Андреа, — прорычала Керстин маме Зака сквозь стиснутые зубы, ее собственные белокурые волосы были перепачканы кровью. — Отзови своих собак, пока я не заколола тебя до смерти этими ужасными туфлями.

Андреа только хихикнула. — Давай, сучка. Я просто рада, что мне больше не нужно притворяться, что ты мне нравишься за поздним завтраком.

— Хватит! — Отец рявкнул так, словно наводил на этом собрании какой-то порядок. — С вас обоих этого вполне достаточно. Я думаю, вы знаете, почему вас привели сюда к нам таким образом.

— Я ничего не знаю, — отрезал Джеффри. — На этой земле не существует причин, которые могли бы оправдать то, что вы сделали с моей семьей.

Мой отец продолжил, как будто вообще не слышал мистера Найта. — Все в этом зале понимают, как устроены семьи. Как мы сосуществуем вместе и как мы сохраняем ту неизмеримую власть, которой обладаем в этом Сити. Именно поэтому мы внедрили в наш кодекс то, что предательство любой из Семей другой стороной влечет за собой самое суровое наказание .

Предательство? Что за черт?

— В самом деле, — продолжила Андреа. — Вы двое думали, что сможете скрыть то, что задумали, от остальных из нас. К сожалению, ваши выводы были неверными.

— О чем, во имя всего святого, ты говоришь? — Джеффри взревел. Он попытался дотянуться до неподвижного тела Джоли, но отец вытащил пистолет из-под пиджака и прицелился прямо в голову мистеру Найту, и тот замер.

— Ты действительно не знаешь, старый друг? — Спросил отец, его голос сочился презрением, когда он взвел курок пистолета. Он наклонился, шепча слова, которые я едва мог разобрать с того места, где стоял, парализованный, прислонившись к стене. — Ты собирался похоронить нас.

Должно быть, что-то щелкнуло в голове мистера Найта, потому что дикое возмущение и замешательство исчезли с его лица. Вместо этого на нем появилось выражение холодной, горькой ярости, и это было так, как будто он в конце концов точно понял, что происходит. — Вы будете гореть в аду за это, вы, презренные гребаные социопаты, — кипел он.

— Ты первый, — просто сказал отец и нажал на спусковой крючок.

— Нет! — закричала Керстин, когда голова ее мужа дернулась в сторону, пуля попала ему прямо в висок, и он рухнул на пол.

— Черт, черт, черт, — тихо выругался Зак рядом со мной, его тело дрожало там, где наши плечи соприкасались.

— О Боже мой, о мой Боже, — снова простонал Ной, в его дрожащем шепоте ясно слышались боль и страх.

— Ты знаешь правила, Керстин, — промурлыкала Андреа. — Все кончено, милая.

Керстин оторвала полные слез глаза от того места, где лежал ее муж, и от темной крови, стекавшей с его головы на уродливый ковер вокруг него. — Пошла ты нахуй, злая сука. Пошел нахуй каждый из вас.

Внезапно она бросилась к отцовскому пистолету, встав между ним и Джоли. Ее размахивающие руки на секунду лишили его равновесия, но Андреа потребовалась всего одна секунда, чтобы вытащить свой крошечный револьвер из сумочки из змеиной кожи и выстрелить Керстин в голову.

Она упала замертво, ее тело распласталось перед тем местом, где Джоли все еще лежала совершенно неподвижно.

Собирался ли мой отец застрелить и Джоли? Я сделал еще несколько судорожных вдохов, отчаянно пытаясь не издавать ни звука.

Отец Ноя повернулся к нам с серьезным выражением лица, как будто он был разочарован событиями вечера.

— Вы молодцы, ребята, — сказал он нам. — Я знаю, на это было очень тяжело смотреть. Господь свидетель, мне было тяжело слышать, что Джеффри - один из моих самых близких и давних друзей - был так не предан всем нам. Но для вас троих было важно быть здесь сегодня вечером, чтобы понять, что значит для нас быть Семьями. Мы правим вместе или не правим вообще. Любое отклонение стирается с доски. Понятно?

— Да, сэр, — нам всем удалось прохрипеть в унисон.

Он ослепительно улыбнулся нам, и это было похоже на улыбку Ноя, за исключением того, что Ной никогда не мог улыбнуться в такой момент.

— Да, отличная работа, вы трое, — проворковала нам Андреа. — Я знаю, что ты заставишь меня гордиться тобой, Закари.

Он кивнул, выдавив улыбку для своей мамы.

— Это начало вашего настоящего образования, мальчики, — добавил отец, окинув нас троих холодным взглядом. — Вы узнаете, что на самом деле нужно, чтобы стать наследником и однажды управлять империей своей Семьи. Мы ожидаем, что вы будете готовы. — Затем он повернулся к силовикам Ферреро, которые не пошевелили ни единым мускулом, за исключением того, что опустили оружие теперь, когда это шоу ужасов подходило к концу. — Избавьтесь от них, — рявкнул он, пренебрежительно махнув рукой на Найтов, прежде чем отвернуться, чтобы посовещаться с Питером и Андреа.

Зак, Ной и я наблюдали, как силовики утаскивали мертвые тела мистера и миссис Найт из комнаты. Последний взвалил Джоли на плечо, как мешок с картошкой, ее голова болталась, а бледное лицо было обращено туда, где мы стояли, как статуи, а затем он послушно зашагал вслед за остальными к выходу.

Последнее, что я увидел перед тем, как они исчезли, были широко раскрытые глаза Джоли, ее поразительный аквамариновый взгляд на долю секунды встретился с моим и проник прямо в мою душу, прежде чем ее веки снова закрылись, и она исчезла за дверью и из нашей жизни навсегда.