Синхроничность и Седьмая печать. Часть 1

Глава 25 Суд Исиды. Трансмиссия из параллельной Вселенной

Этимология слов deity (божество) и daemon (демон) связана со словом divide (разделять). Оба этих слова свидетельствуют о том, насколько позитивно или негативно Созидательная сила может проявлять себя, — а для людей, живущих в нашем мире, это может значить «жизнь» или «смерть». Наверное, нет лучшего примера, демонстрирующего двойственную природу божества, чем короткая жизнь Орлеанской девы. Как-то перед сном я посмотрел старый черно-белый фильм, в котором рассказывалось о мученическом пути Жанны. После чудесных молений с ее божественными видениями побед в битвах ее стали называть Орлеанской девой. Однако потом духовные силы, дарившие ей победы и известность, оставили ее. Возможно, были более высокие причины для того, чтобы она стала мученицей, принесенной в жертву и сожженной на кресте; тем не менее, суть в том, что была и отрицательная сторона ее общения с божеством.

Возможно, этот фильм и повлиял на мой сон. Я проснулся и обнаружил, что опять оказался в алебастровом дворце Тетраграмматона. Был летний вечер. Шеба (ее здесь называли Исидой) явилась в облике сфинкса: нижняя часть ее тела была львиной. Когда я посмотрел на нее, она быстро выросла до гигантских размеров, схватила меня правой передней лапой и положила на мягкое белое облако, плывущее по голубому небу. Ночь превратилась в день. Исида поставила каждую лапу на одну из сторожевых башен — а когда подняла одну из них, оттуда вырвался огонь, превратившийся затем в ровно горящий костер.

— Это Первая Сила Сфинкса, — сказала она. — Она представляет собой огонь, знак Льва и Волю.

Я слушал, а Исида продолжала говорить:

— «Книга Закона» и «Работы Бабалон» пробуждают калейдоскоп вращающихся черных и белых энергий, в которых маг пытается найти скрытый поток творения и проявить ВОЛЮ. В этом процессе Джек Парсонс достиг того, что называют первой правой лапой сфинкса. Под этой лапой находится Огненная стена, а под ней — Источник Душ, который мало отличается от так называемого ада, или Гадеса[152]. Источник Душ — это также Воля Душ. Это то, что заставляет лапу льва подниматься и опускаться. Не удивляйся: внутри Источника Душ находятся не только все те, кто когда-то существовал или будет существовать, но также сумма воли и намерений всего сущего, коллективная смесь из которых находится в процессе брожения и представлена в маленьком мире, который ты называешь физической вселенной. Воля одних существ в этой Вселенной подчиняется воле других. Суть магических работ, которые ты изучил, в том, чтобы выровнять наиболее сильные потоки воли и согласовать их с идентичными потоками Земли. В случае с Джеком Парсонсом, он погрузился в источник всех энергий, отказался от цели, чтобы достичь ее. Иными словами, он заключил сделку.

После того, как Исида продемонстрировала свое представление об Источнике Душ, она стала уменьшаться в размерах. Мы опять оказались во дворе. Над нами распростерлось синее ночное небо, а сторожевые башни потрескивали, выпуская электрические и эфирные разряды.

— Ты познакомился с Первой Силой Сфинкса — Волей. Передо мной лежат три яблока, каждое из которых представляет сторожевую башню. Съешь первое яблоко, и тебе приснится сон.

Исида замолчала, и с одной из башен поднялся сильный ветер — он унес одно из этих яблок в небо, которое снова стало голубым. Ветер подхватил и меня, и я взлетел вслед за яблоком. Оно покоилось на облаке — я лег рядом и обнаружил, что меня окружают ангелы. Мне было неприятно находиться рядом с ними: они вели себя так, будто собрались здесь, чтобы поглазеть на крушение поезда или другое происшествие. Я решил, что лучше просто не обращать на них внимания, — поэтому положил голову рядом с яблоком и быстро уснул.

Я оказался в Древнем Риме. На людях, которые окружали меня, были надеты кожаные нагрудники, — а я был рабом, которого выбрали для участия в жестокой игре, служившей развлечением богачей. Римский патриций объяснил мне, что меня и еще троих рабов усадят за круглый каменный стол — крест-накрест друг к другу, и перед каждым из нас будет лежать цветной кружок — зеленый, синий, желтый или красный. Так и случилось: мы сели за стол, в центр которого был воткнут скипетр, а к скипетру привязана стрела. Она играла роль стрелки в настольной игре: ее вращали, пока она не остановится у одного из цветных кружков; а тот раб, на кого она укажет, должен сам выбрать способ, которым его умертвят. Римляне придумали много казней, и все они были весьма мучительными… Когда игра началась, меня посадили у зеленого кружка. Несколько раз стрела вращалась, не указывая ни на один кружок. Наконец, она остановилась рядом с зеленым, но не напротив, — однако мне было ясно: все решили, что она указывает прямо на меня. Конечно, я мог оспорить это решение — у меня были хорошие шансы убедить всех в своей правоте. Но я прочитал мысли человека, ведущего игру (я сумел настроиться на его волну, однако едва ли смогу объяснить, как это произошло), и понял: лучше повести себя по-другому… Рабов и ведущего окружали патриции: кажется, они делали ставки. Все смотрели на меня и ждали, какую казнь я выберу. Мне не понравилась их реакция — она напоминала поведение ангелов на облаке.

Прежде чем кто-нибудь мог заговорить со мной, я взволнованно воскликнул: «Я выбираю естественную смерть после долгой, здоровой и счастливой жизни!»

То, что я сделал, оказалось неожиданностью для всех: зрители были поражены моим ответом. Конечно, я исказил смысл игры, зато не нарушил правила. Но, тем не менее, было ясно, что многие зрители чувствовали себя разочарованными и даже обманутыми. Вскоре один из самых добрых и знатных патрициев — он был благороднее других — подал мне стакан лимонада и сказал, я что позаботится обо мне, и что я оказался в хороших руках.

Проснувшись, я обнаружил, что нахожусь на том же облаке, что и раньше. Но ангелы превратились в горгулий: они визжали и яростно протестовали. Добрый патриций, который теперь стал ангелом-хранителем, прогнал их и сказал, что они больше не будут меня беспокоить. Он добавил, что я пробудил Вторую Силу сфинкса — «Сметь»[153].

Лежа на облаке, я видел все, что происходило вдали. С одной из сторожевых башен, стоящих вокруг двора Исиды, бежал поток воды. Он то превращался в бурный водопад, то становился спокойно струящейся по земле водой. Извиваясь, река направлялась прямо ко мне — и, когда она достигла облака, на котором я находился, ангел-хранитель указал мне на плывущее по воде яблоко. Как только я достал его, вода окружила меня, и облако превратилось в маленький остров. Яблоко оказалось очень вкусным. Я съел его, а потом выпил лимонад, принесенный ангелом, — и снова заснул.

Я был очень удивлен, обнаружив себя на бейсбольном поле с двумя командами. Я был одет в спортивную форму, как и другие игроки, — но мне казалось, я очень отличался от окружавших меня людей. Я не знал, чего мне хотелось больше: играть или бежать оттуда (хотя, пожалуй, второй вариант мне нравился больше). Вдруг кто-то велел мне ловить мячи в дальней части поля. Первый мячик было невозможно поймать — он пролетел над моей головой далеко за линию площадки, затем приземлился в сухом русле реки и поскакал по нему к маленькому оврагу. Это было то самое место, где Джек Парсонс проводил свои первые испытания ракет. Я побежал вниз, чтобы забрать мяч, но нашел там три мягких и три твердых мяча — и всех их побросал на поле.

В это время начался дождь. Я снял бейсбольную форму и побежал по деревянной лестнице, которая вела из сухого русла реки, — причем у меня было такое чувство, будто я спасаюсь от кого-то бегством. Ступеньки были покрыты льдом. Я понял, что это замороженные эмоции. Ливень усилился, и я решил, что дождевая вода поможет мне сломать лед — а я тогда смогу подняться по лестнице. Так и случилось: лед был разбит, и я зашагал по ступенькам, которые вскоре привели меня к дому в Голливуде. Там я увидел существо, напоминающее одновременно Джека Парсонса и Христа, — странно, но оно было похоже также на телеактера Лоренцо Ламаса[154]. Он показался мне очень неприятным (особенно отвратительными были его рыжеватые волосы). «Лоренцо» сказал, что его мать была девственницей, и кто-то в доме насмешливо отозвался о девственницах. Тогда он накинулся на этого человека, желая показать ему, что не намерен терпеть такого рода оскорбления.

Я рассмотрел дом «Лоренцо», его самого и прямо заявил:

— Вряд ли эта ситуация поможет мне удовлетворить мои потребности.

— Твои потребности выше, чем у большинства людей, — ответил он. Было ясно: ему неприятно, что я так прямо заявляю об этом. И он стал говорить назидательно, будто был моим гуру: — Ты должен получить урок Тайной Вечери[155].

Я понятия не имел, о чем он говорит, и какой опыт я должен извлечь из этого урока. «Лоренцо», одновременно воплощавший Христа и Антихриста, настоял на том, чтобы один отличный врач, сидевший в другой комнате, сделал мне укол. Когда я вошел туда, то увидел съежившегося доктора Менгеле[156], нацистского Ангела смерти. Он смешал сыворотку — наполовину черную, наполовину желтую, — выглядевшую просто отвратительно. И набрал эту жидкость в шприц.

В той же комнате я увидел тележку со стеклянной посудой. На ней лежали великолепная индейка (почему-то без начинки), картофельное пюре, обильно посыпанное петрушкой, и подливка. Выглядело все это очень вкусно — но аппетита у меня не было, поскольку я знал, что ужин приготовлен для моей Тайной Вечери. Я подумал, что, возможно, мой сон является чьим-то представлением об «охоте на индеек», — и сразу увидел «Лоренцо». Я понял, что он был очень горд тем, что потратил столько усилий и денег, чтобы подать мне индейку. Казалось, он считал трапезу особым похоронным ритуалом — и я решил, что точно не буду ничего есть, поскольку это может привести к моей смерти. В этот момент я понял, что только что достиг Третьей Силы сфинкса — «Знать». Я ЗНАЛ, что мне не следует есть индейку, если только я не соглашусь, что этот ужин будет моей Тайной Вечерей.

Когда доктор Менгеле подошел ко мне, я завопил: «Права пациента! Права пациента!»

Я пробудил универсальный закон, гласивший, что врач не имеет права оперировать меня или давать лекарства без моего согласия. Доктор Менгеле был в замешательстве: он не знал, что делать. Но когда я сказал, что не желаю подчиняться его требованиям, он оставил меня в покое. Однако «Лоренцо» очень разозлился! Он хотел заставить меня подчиниться — но понял, что не сможет.

Проснувшись, я почувствовал, что не только избежал печальной участи Джека Парсонса и Христа, но также прошел мимо еще одной горгульи и каким-то образом умудрился провести других людей. Я посмотрел вверх, на облако, и увидел, что мой ангел-патриций рассматривает меня. Он подал мне термос с лимонадом (сказав, что он мне пригодится) и вручил мне третье яблоко, которое раньше лежало рядом с Исидой. Как только я откусил кусочек, из четвертой башни стал высыпаться песок — и через секунду началась настоящая песчаная буря. Ангел дал мне большие солнцезащитные очки синего цвета, сказав, что они мне понадобятся. Песок не поднимался от земли выше, чем на два фута, — однако буря казалась бесконечной. Вскоре передо мной раскинулась пустыня, а вдалеке я увидел сияющую пирамиду. Ангел объяснил, что это моя последняя инициация, которую олицетворяет Сторожевая башня земли (ее обычно символически изображают в виде монет или пентаклей карт Таро).

Я направился к блестящей пирамиде. Добравшись, я обнаружил, что пирамида была отелем «Луксор»[157], находящимся в Лас-Вегасе. Когда я вошел внутрь, то увидел нелепые карикатуры людей, одетых подобно Сехмет, Анубис[158] и другим египетским богам. Меня встретил администратор. Он вручил мне игральные кости и попросил бросить их, предложив в качестве приза бесплатное проживание. Выпало «7». Администратор сказал мне, что эта цифра представляет собой Звезду Бабалон. Он провел меня мимо людей, играющих в рулетку и кости, и мы очутились в маленьком театре внутри отеля. Множество ярких лампочек окружали неоновые буквы: «Театр Бабалон».

Я вошел в театр. Мне показалось, я нахожусь там в одиночестве, но я ошибся: здесь же был и Джек Парсонс. Он стоял на коленях перед сидевшей на троне рыжеволосой Богиней Бабалон и пытался заключить с ней сделку. Я понял, что Богиня хочет превратить физическое тело Джека в монету из чистого серебра с выгравированной пентаграммой, а потом опустить в игральный автомат. Серебро олицетворяет чистоту или очищение, а эта монета называлась Серебряной Звездой[159]. Когда Джека сжали в монету, Богиня Бабалон попросила меня бросить ее в огромный игральный автомат. Она объяснила, что затем эту монету отправят в другие автоматы в отеле «Луксор», и тем, кто пришел с образами Джека Парсонса или Богини Бабалон, очень повезет: наступит их звездный час, который называется «джек-пот». Затем она сказала, что все люди в этой гостинице знают о волшебной монете под названием Серебряная Звезда. Местная легенда гласит, что Серебряная Звезда была потеряна неподалеку от казино «Луксор», — а люди пребывали в полной уверенности, что монета уже давно находится в отеле. Она добавила, что после того, как я опущу монету в автомат (а сделать это, по ее словам, могу только я), я должен выйти из отеля и посмотреть, что происходит снаружи.

Когда я вышел из «Театра Бабалон», то увидел охранников, одетых в накидки членов тайных обществ, на которых были изображены различные оккультные символы. Лица охранников были похожи на лица горгулий. Они осматривали казино: хотели найти там Серебряную Звезду, чтобы она не досталась другим. Выходя из театра, я обнаружил, что мои карманы набиты точными копиями Серебряной Звезды — правда, меньшими по размеру. Я стал кидать их в разные игровые автоматы (как ни странно, охранники будто не замечали меня). Подойдя к последнему автомату в конце длинного ряда, я опустил в него серебряную монетку и нажал на рычаг. Вместо Бабалон или Джека передо мной появился ряд «веселых Роджеров»[160]. Загорелись огоньки — это значило, что я выиграл «джек-пот». Вдруг передо мной предстал патриций-ангел, прижимающий к губам указательный палец.

— Ты призвал Четвертую Силу сфинкса, — сказал он. — «Молчать».

Он передал мне ведро, сказав, что оно понадобится мне, когда из автомата посыплются золотые монеты. И в то же мгновение из него хлынул поток монеток: я собрал их в ведро и вынес из здания. Несколько штук упало на пол, и их быстро подняли проходившие мимо люди. Охранники по-прежнему не обращали на меня никакого внимания — и людей, поднявших мои монеты, они тоже не заметили.

Перед гостиницей я увидел патриция-ангела сидящим в большой удобной лодке из папируса. Он сказал, что мы поплывем по Нилу и вернемся ко двору Сфинкса, чтобы я мог отдохнуть, прежде чем приступлю к следующему заданию. Я не знал, о каком задании он говорит, — к тому же мне вовсе не хотелось выполнять чьи-либо поручения. Но ангел продолжил давать мне указания.

— Ты находишься здесь для того, чтобы разоблачить заговор охранников. Работа сложная и займет много времени, но есть обстоятельство, действующее в твою пользу. Это поможет тебе победить.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Они измучены. Их цель бессмысленна, а само существование этих людей — бесполезно. Кроме того, они уже готовы сдаться. Ты победишь их — главное, никому не рассказывай о том, как ты собираешься расправиться с ними.

Я пригубил лимонад. Вокруг было очень красиво, и плыть в лодке мне нравилось… Но вдруг я почувствовал легкое беспокойство: рядом со мной появились небольшие эфирные существа, принимавшие такие позы, словно они чествовали в моем лице особу королевской крови. Конечно, я разбогател и дважды избежал смерти, но королем становиться не собирался, — к тому же меня удивило, что все это только ради того, чтобы я выполнил какое-то задание. Патриций-ангел ободряюще смотрел на меня. Это выражение лица ему не подходило. Вдруг я увидел, что за спиной ангела появилось некое эфирное существо, представляющее собой фигуру андрогина с козлиной головой. Его звали Бафомет. В этом не было ничего страшного, но я понял, что Бафомет станет демоном, если я не буду действовать быстро. Я встал и столкнул ангела с лодки — это для него оказалось полным сюрпризом, судя по удивленному взгляду.

«Эти существа — фальшивки», — подумал я, поднялся на «нос корабля» и продолжал держаться настороже в течение остальной части путешествия. Я смотрел вперед, направляясь в уже знакомый мне дворик Исиды.

Продолжение следует…