Синие дали

СНЕЖНЫЕ ВАННЫ

День был серенький: ни студеный, ни теплый, ни ветреный, ни тихий. В поле дуло и подмораживало, а в лесу даже ветки не шевелились, и если бы хоть на минуту выглянуло солнце, на елках сразу бы расплавилась смола. Я надел лыжи и выехал со двора. За мной увязался мохнатый толстый щенок по кличке Топ. Отец у Топки фокстерьер, мать — лайка. Вот Топка и получился: ни дать ни взять плюшевый медведь, смышленый и забавный. В старых сказках добрые колдуньи давали путникам волшебный клубок. Катится такой клубок по земле и дорогу путнику указывает. Вот таким клубочком и покатился передо мной Топ. Только он не столько сам выбирает дорогу, сколько на меня смотрит. Видит, что я направо свернул, и сам направо заворачивает. Я налево — и он туда же. Прошли мы с ним через ельник и очутились на большой поляне. Вижу, через поляну заячий след тянется. Да не простой, а с замысловатыми вывертами. Метров десять нормальной стежки, а потом что-то вроде снежной ванны, в которой заяц барахтался. Не понял я, что тут косой вытворял. Ему по всем правилам полагалось эту поляну проскочить, а потом в лесу запутать свой след. Но он вел себя совершенно иначе. Стали мы с Топом разбираться. Осмотрели одну ванну, вторую, третью. Ничего не поняли. Купался заяц в снегу да и только. А зачем? Он ведь и так чистый! Пошли дальше. Опять те же самые «снежные ванны». Стал я их внимательней изучать. Разглядел по краям одной ванны следы маховых перьев чьего-то крыла, а потом и перо нашел, большое, серое с черной рябью, и пух легкий, мягкий, с таким же рисунком. Посмотрел я на Топа.

— Что, — спрашиваю, — понял?

Топ в ответ хвостом помахивает. Ничего, значит, не понял.

— А я, — говорю, — кой до чего додумался.

Прошли еще шагов сто. Наткнулись на капельку крови. Лежит она в снегу как замерзшая клюква, а рядом с ней еще несколько перьев. Потом капельки крови стали все чаще попадаться, и скоро целая цепочка их потянулась от заячьего следа в сторону. От этого места косой больше в снегу не купался и упрыгал в лес. Оставил я косого в покое, знал, что он после своих кувырканий близко не ляжет и, не торопясь, вдоль опушки отправился на розыски хозяина перьев. Топ по-прежнему клубком впереди катится. Пробрались мы сквозь осинник, ну и драчлив же он на морозе, так и норовит стегнуть тебя каждым сучком. Вдруг впереди что-то серое завозилось. Встрепенулось, шарахнулось в сторону, словно палые листья под ветром, и — кувырк в снег. Топ туда.

— Назад! Не сметь! — кричу я.

Куда там! Топ бросился на серый ком и тотчас с визгом отскочил в сторону. А над сугробом, бесшумно взмахнув крыльями, полетел большой филин. Я ожидал, что он поднимется на крыло, и, вскинув ружье, послал ему вдогонку заряд. Разбойник перевернулся в воздухе и упал в снег. Когда я взял его в руки, он был уже мертв. Я подивился его размерам. Раскинув крылья, хищник был длиннее стволов ружья. Но еще больше удивила меня увертливость и сметка зайца, сумевшего унести ноги от такой махины и не только остаться невредимым, но и победить своего врага в поединке. Что же произошло на поляне?

Косой отправился на жировку. Филин заметил его и ринулся в атаку. Да не тут-то было! Косой, как пуля, рванулся от него через поляну. Филин за ним. И только бы когти косому в спину всадить, а косой кувырк на спину. И давай лапами отбиваться. Филин вверх. А косой на ноги и снова тягу. Филин опять в атаку. Косой второй раз в снегу выкупался. И так до тех пор продолжалось, пока не распорол заяц своими острыми когтями крылатому разбойнику брюхо. После этой схватки филин в сторону отлетел, а косой удрал в лес. Вот вам и беззащитный заяц. Ну а то, что дальше было, вы уже знаете. Подобрал я филина, и отправились мы с Топкой домой.