Скверная жизнь дракона. Книга первая

Глава 1

– Сиал, смотри, – Калиса указала вглубь леса. – Ты про него говорил?

Я проследил за её взглядом. И тут же мысленно поздоровался с тварью, которую ещё долго буду вспоминать матерным словом. Из-за этой ошибки природы, совместившей в одном теле и паука и скорпиона – мой внутренний хомяк повесился. Бедненький маленький шерстяной любитель копить свободные очки характеристик, как же мне его не хватает.

– Покойся с миром, Пушистик, – растрогавшись, я случайно проговорил мыслеречью.

– Какой пушистик? – удивилась сестра.

– Я белочку вспомнил. Ну, которую ты раздавила, – я выпалил практически не думая. И попал в цель. Сестра тут же начала оправдываться: белочка сама виновата!

Может быть, в диком дремучем лесу белочка могла переступить чью-то дорогу и украсть чужой орешек, но заказывать киллера в виде изумрудного дракона и просить расплющить несчастное животное – это перебор.

Хотя, белочка сама виновата: ну ведь она должна слышала хлопки, когда сестра заходила на посадку. Может быть, белочка не дружила с головой, раз замерла на месте? Может быть, она подумала, что к ней с небес спустился белый ангел? В одном она была права, когда говорила про небеса. Но не ангел, а дракон. Не белый, а зелёный. И не к ней, а на неё. Боюсь, на некоторые вопросы невозможно получить ответы: сложно общаться с рыжим комочком фарша, который сестра брезгливо обтёрла с лапы об землю. Словно не в белочку, а в коровью лепёшку наступила.

Эх, как быстро растут чужие дети. Вроде бы только вчера Калиса оголтелым сурикатом бегала по лесу за всякой мелкой живностью – а уже сегодня летит гордо в небе и признаётся, что её гастрономические предпочтения начинаются от кабанчиков и выше. И побольше. И повкуснее.

– Полетим на охоту? – спросила сестра, закончив сожалеть о том, что белочку она раздавила, а не скушала.

Прошло больше года с тех пор, как мы научились парить в небе. И примерно семь месяцев с того дня, когда Изулиса обучила нас правильно взмахивать крыльями. Со дня на день тётя вернётся, и мы пройдём последний экзамен.

– Да, давай, – я накренился и полетел к обычному лесу, бросив напоследок взгляд в сторону порченого. И пожелал, чтобы он исчез без следа.

Одно дело видеть кроны деревьев издалека, но вот парить в километре от порченой зоны и видеть всё вблизи – эта затея, лишенная удовольствия и здравого смысла.

В глубине скверного леса древни передвигались целыми рощами, ведомые непонятными силами и желаниями. А их ветви блёкло-оранжевого цвета не просто раскачивались в такт ветру, но сами, казалось, имели собственную волю и извращённый разум. Этими ветвями древни вырывали стоящие на пути искорёженные скверной деревья, поднимали в воздух и откидывали в сторону на десятки метров. Или же поднимали в воздух визжащее существо: изменённого скверной кабана, волка или кого-то ещё. И, не напрягаясь, разрывали животное на части. Густая, чёрная, смоляная жидкость вместе со склизкими внутренностями забрызгивала верхушку древня. И в тот же миг ветви начинали легонько подёргиваться, будто в экстазе. Потом верх ствола древня расходился на несколько частей и ветви вкладывали останки животного в зёв с отвратным чавкающим звуком.

Но не только эти существа вызывали приступ параноидального страха и непроизвольное сокращение мышц где-то в районе хвоста. В лесу было огромное, изменённое скверной существо, которое я изначально принял за извивающийся неимоверных размеров корень.

Тогда, полгода назад, когда мы наконец научились правильно махать крыльями и смогли без проблем набирать высоту – мы с сестрой подлетели поближе к скверному лесу. И ужаснулись. Точнее, ужаснулся я, а сестра просто удивилась.

Весь лес тут и там был изрезан корнями, длиной в десять, двадцать, и даже тридцать метров. Как волны они выгибались полукругом, поднимаясь над деревьями и опускались вниз. Но из-под полотна скрученных ветвей вынырнуло нечто, отдалённо напоминавшее скрещённый вместе птичий клюв и бур горнопроходческой машины. Это нечто вытянулось, изогнулось и вернулось обратно в лес. Оставив после себя новый волнистый участок. Он, как и сорок подобных кусочков тянулись линией и заканчивались хвостом с пирамидкой из сужающихся колец. И таких змеиных тел я насчитал около двух десятков.

Но сейчас я чувствовал себя так, словно попал в сон убитого в хлам наркомана, словившего самый мощный приход в жизни.

Две разных группы порождений поедали друг друга.

Слева группа в десять арахнидов умудрилась поймать в свою рыжую паутину плюющегося паукана и, облепив его со всех сторон, разрывали на части. Справа один паукан и покрыл группу арахнидов каменной коркой, они попадали на землю и плюющаяся тварь, щёлкая жвалами, поднимал их наверх с помощью длинных клешней и жадно впивался в их тела.

Наблюдая всё это, я мысленно взял толстый фломастер и написал внутри черепа огромными буквами фразу, запрещающую мне заходить в скверные места.

– Кого будем искать? – спросила сестра, когда мы отлетели от порченого леса. Сейчас начало лета и живность в обычном лесу успела нагулять немного жирка.

– А кого найдём, того и будем искать.

Мой пространный ответ вполне удовлетворил Калису и мы, пустив головы, всмотрелись в зелёный лесной ковёр. Кроны деревьев лихорадочно мелькали под нами, но за последние месяцы глаза привыкли к этому. Но поначалу было тяжело настолько, что я пару раз чуть не упал со стометровой высоты от головокружения. Почему-то тогда мой мозг внезапно решил, что провернуться в черепе вверх тормашками – это хорошая и своевременная идея.

– Сиал, смотри.

– Куда?

– Туда.

Я точно когда-нибудь психану, плюну на всякую конспирацию и научу сестру как указывать направление по циферблату механических часов. Вот что может быть проще, чем сказать: «Сиал, смотри. Вон там, на два часа от меня»? Нет, надо обязательно тыкать мордашкой не пойми куда и надеяться, что я пойму. Тем более, когда надо смотреть сверху вниз на непроглядный слой зелёной листвы, под которым живность умело прячется.

Но в этот раз сестра показывала не вниз, а видневшуюся между высокими деревьями на полянку. Там вышагивал здоровый медведь. Судя по его габаритам, он уже был матёрым существом, перешедшим с нулевого на первый грейд. Лог… Маны осталось половина. Можно показать косолапому, где драконы летают.

Я попросил Калису не вмешиваться. Хотелось проверить, насколько сильны мои крылья и сколько они смогут поднять. А ещё хотелось попрактиковаться в крайне интересном виде спорта, как “Поймай на лету свой будущий обед”.

Сестра сначала поворчала, что я всегда что-то весёлое придумываю. Потом поворчала, что я всегда первым это что-то пробую. А потом она вдруг вспомнила, что является старшей сестрой и строго-настрого приказала не подвергать себя опасности и чуть что – сразу же подниматься в воздух.

Заверив Калису, что всё со мной будет хорошо – я сделал пару взмахов и приготовился к манёвру. Мишка развалился в центре лесной лужайки наслаждаясь тем, как солнце пригревало его бурую шёрстку. Потому что медведь – это блюдо, которое следует вначале подогреть.

Я изменил положение крыльев и сделал горизонтальный штопор. Земля с небом перекувыркнулись, моё тело нырнуло вниз и вышло из пике в нескольких метрах от верхушек деревьев. Было слышно, как шелестела листва от разогнанного крыльями воздуха. Я сфокусировал взгляд на медведе. До него примерно метров пятьдесят. Сорок. Тридцать. Начало поля… Э, падла шерстяная, куда?

– ПРЕВЕД, МЕДВЕД!

Мишутка, заметивший моё приближение и подскочивший в нелепой попытке удрать – теперь стоял как вкопанный в крайне интересной позе. Подскочив, он попытался взять разбег и согнул передние лапы, но раздался крик и вместо разбега медведь лишь приподнял мохнатый зад. Надеюсь – это девочка, иначе как-то некрасиво получится с его стороны. Притом вульгарно, пошло и непристойно, и вообще: фу-фу-фу таким быть!

– Братик, так здорово ты сделал! Я тоже так хочу попробовать! – Калиса сгорала от желания повторить мной пируэт.

Я не обращал внимания на сестру, сосредоточившись на своей добыче. Она очухалась, рычала и старалась вырваться из цепких лап. Но когда в твоё мохнатое тело впивается когтями чёрное летающее существо и на огромной скорости уносит в небо – довольно-таки глупо надеяться на счастливый конец.

– Ой-вей, – я постарался пробиться мишутке в сознание. – Ну шо вы-таки брыкаетесь, Михаиль Потапыч? Ну вы шо не знали, шо синоптики на сегодня-таки пообещали драконопад? Ой-вей! Или вы-таки из этих самых, шо способны открыто выставить напоказ своё нежное место? Вы шо, таки умудрились забыть правило, шо неприкрытый зад – будоражит взгляд? Ну тогда знайте, шо ничего личного, а просто “кусь”.

Закончив шутливый монолог – я изловчился, укусил медведя за шею и дёрнул головой. Шейные позвонки медведя захрустели. Он обмяк, прекратив брыкаться и оглашать округу отборными медведячьими матюгами. Я взмахнул крыльями и прислушался к ощущениям. Оказалось, что крылья способны на многое. Даже на нулевом уровне навыка «Полёт» они подняли в воздух меня вместе с тушкой матёрого медведя.

На равнине перед нашими горами у меня наконец появилась возможность приземлиться. Правда, для этого пришлось сбросить тушу с десяти метров и упав с ухающим звуком оно разок отскочило от земли.

Сестра приземлилась рядом с ним. И как из рога изобилия осыпала меня словами восхищения. Заодно не преминула взять с меня обещание, что в следующий раз она сама будет ловить добычу подобным образом. Стоило ей получить обещание, как она тут же накинулась на еду. Я последовал за ней и вскоре от медведя осталась лишь одна голова. Через минуту и она исчезла в пасти сестры.

Развалившись на тёплой земле, с набитыми животами и сытым взглядом, мы решили восполнить запасы маны. Лог… Мда, непонятно.

Скорость восстановление выносливости зависит и от натренированности тела, и от значения характеристики. В среднем у меня восстанавливается от пяти до десяти пунктов в минуту. С маной история совсем другая. Сестра говорит, что она восстанавливается по единице в минуту за каждые двести очков в Магии. Значит, если будет четыре сотни в Магии – то мана будет восполняться по две единице в минуту. А теперь вопрос: как раньше развивались драконы?

Мама говорила, что до катаклизма дракончики тоже рождались с заблокированной магией. Их практически сразу окунали в источник первородной магии и происходил та самая магия “падения оковы с их сосудов”. Ещё бы понять, как выглядит этот самый источник магии. Мама как-то показала его в воспоминаниях – но это было похоже на обычную лужайку и где там источник, я так и не понял.

Дракончик, пока не научится летать, набирает очков характеристик и навыков какую-то совсем незначительную сумму. Двести очков характеристик за сорок лет жизни, и ещё пятьдесят сверху за мамины задания – и всё равно не получится поднять Магию выше ста пятидесяти очков. Ведь для того, чтобы изучить полёт, нужно иметь пятьдесят очков в других характеристиках.

Что это за драконы раньше были, которые в моём возрасте могли парить в небе неделями и не спускаться на землю? Ведь дракону нужно поддерживать себя в воздухе, махать крыльями и обильно тратить ману на это дело. А её восстановление лишь перекрывает затраты на поддержание умения. Что за ересь тогда получается?

Да и показатель Магии тоже ясности не добавляет. Как сестра сказала: “Извечное биение жизни души порождает извечное выделение эфира”. И вот как это понимать?

Одно дело Разум, характеристика, что была у меня в прошлом мире. Она отвечала за психику и являлась количественным активатором умений. Да, в этом мире Магия исполняет подобную роль – но всё слишком сложно и не понятно. Надо дождаться, когда Изулиса принесёт кристалл оценки. Надеюсь, что получится хоть что-то узнать. Лог.

Характеристики:

▪ Сила: 50

▪ Выносливость: 110

▪ Ловкость: 54

▪ Интеллект: 38

▪ Воля: 111

▪ Магия: 133

▪ Удача: 24

▪ Свободных очков характеристик: 17

Из семнадцати очков десять от маминого задания, пять от прожитого года и два за взятые уровни. И куда их вкладывать? Мистера Пушистика возвращать к жизни сейчас бесполезно. Возможно, в далёком будущем он пригодится, но точно не сегодня. Сегодня надо их тратить и, если прикинуть, у меня всего три варианта: Интеллект, Воля и Магия.

На Волю завязан мой крик и чем больше она будет, тем больше у меня шансов выжить.

Как только в Интеллекте будет пятьдесят очков, то появится возможность приобрести умение… Как же оно называлось, «Личный дневник», «Блокнот», «Архив»? Или же «Новелла знаний» замещает его у драконов? Проблемно вспомнить название навыка из прошлого мира, который исчез из обихода задолго до моего появления на свет.

Чем быстрее я доведу значение Магии до двух сотен, тем буду быстрее восполнять ману и проведу в воздухе гораздо дольше. И есть надежда, что на высоком уровне Магии появится возможность изучить новое умение – а то магическая стрела совсем не радует.

Думаю, следует дождаться Изулису и посмотреть, что скажет кристалл оценки. Заодно спрошу о её уровне, а то всё время стеснялся. Может быть, она даст попробовать свою кровь и покажет полностью лог-лист? Надеюсь на это, а то мама не даёт ничего посмотреть, пока находится в форме ящеролюдки: почему-то это может стать для меня ядом, пока я сам не научусь воплощаться в ящеролюда.

– Братик, ты отдохнул? – сестра самым бесцеремонным образом выдернула меня из раздумий.

– Да, полетели, найдём маме еду.

Поиски затянулись на целый день, лишь под утро мы смогли высмотреть группу из оленихи и трёх детёнышей. Вскоре они уже не гуляли между деревьев, а летели в наших пастях на встречу с Ликурой и её сушилками для мяса.

Прилетев домой и пройдя к пещере с кладкой – мы громко захлопали крыльями. Ликура всё равно будет добывать кристаллы маны под специальным антимагическим барьером и не услышит нас по мыслеречи.

– С возвращением, дети мои, – раздался голос мамы. В её интонации было что-то пугающее.

– Мы принесли тебе кушать, – радостно выдала сестра.

– Отнесите к моим пещерам, а сами вернитесь к кладке. Я вскоре подойду.

Только мы успели всё сделать и лечь на пол, как мама зашла в пещеру. Она холодно посмотрела мне в глаза, отчего по спине и хвосту словно пробежала волна мурашек.

– Сиал, сын мой, объяснись: что это было?

– Что было? – я не понимал, почему мама злилась.

– Что это был за кувырок?

– Ой, Сиал так здоро…

– И к тебе есть вопросы, дочь моя, – мама резко перебила Калису. Та пригнулась, словно её собрались бить лапами по мордашке.

– Кувырок? Ты смотрела за нами?

– Да, Сиал. Я тогда вышла проверить вас и видела всё, что ты сделал. Разве я не запретила совершать сложные кувырки до тех пор, пока Изулиса не обучит вас?

– А, ну…

– Разве ты не обещал мне, что не посмеешь так сделать?

– Мам, я…

– Разве так сложно держать над собой контроль?

– Мам, прости! Я не знал, что этот кувырок тоже нельзя делать.

– Ты сделал кувырок через голову, а значит понимал, что делаешь.

– Прости, – я едва слышно проговорил и опустил голову.

Правда на маминой стороне – я действительно нарушил своё слово. Но как его не нарушить, когда можно летать в высоте и наслаждаться свободой?! И вообще: что это за привычка подглядывать за собственными детьми? Нет, я понимаю, что мама волнуется за нас – но всё же мы уже не маленькие… Ну, хорошо, признаю: я действительно нарушил своё слово.

– Ты расстроил моё сердце, сын мой.

– Прости меня. Пожалуйста.

– Я видела огонь в твоих глазах, когда ты научился подниматься от взмахов крыльев и спускаться вниз. Именно тот алчный огонь и был причиной, по которой я взяла с тебя слово. Но ты пошёл на поводу своих желаний и нарушил его.

– Мам, прости. Я не хотел тебя обидеть.

– Но ты обидел, сын мой.

Ну вот что мне делать, упасть на коленки и землю грызть? Да, я поступил некрасиво. Да, я полностью принимаю мамины слова про свою несдержанность... А ведь я, если так подумать, превращаюсь в подобие сестры – такой же безбашенный дракон с выключенным центром самосохранения.

– Я понял, мам, о чём ты говоришь. Прости, я действительно поступил плохо. Я обещаю тебе, что буду стараться контролировать свои желания. Прости, пожалуйста.

Ликура ничего не ответила, лишь подошла и подняла руку намекая, чтобы я прислонил к ней голову. Мама заговорила, только когда вдоволь нагладилась.

– Я верю в тои слова, сын мой, – её голос наконец обрёл привычную мягкость. – Я рада, что ты вспомнил мои заветы. Я лишь надеюсь, что ты придержешься своих слов.

– Да, я обещаю.

– Истинная радость для сердца слышать тебя. А теперь с гордостью прими наказание за свой проступок.

Вжав шею в плечи и прикинувшись ветошью, я приготовился к самому жестокому нагоняю из всех, что только случались в жизни.

– Тебе запрещается покидать пещеру до момента, когда Изулиса вернётся к нам. Ты понял, сын мой?

– Да, мам, – я легонько стукнул носом ей в живот.

Не выходить какое-то время наружу и, всё? Да проще простого: лягу поудобней и познаю дзен. Вот надо было так сильно пугать?

– А ты, дочь моя, – мама грозно посмотрела на Калису, отчего та поджала лапки решив, что быть ветошью вполне себе модно. – Помни мои заветы и следи за братом. Помни, что именно ты старшая сестра.

– Да, мам, прости.

– А теперь отдохните, а я примусь за вашу добычу.

– Мам, – я набрался храбрости и решил прояснить парочку моментов, – а если я есть захочу, а тётя не прилетит? Что тогда?

– Тогда, – Ликура на секунду задумалась. – Тогда у тебя будет возможность утолить свой голод.

– Ма-а-ам, я кушать хочу! – я состроил на морде самое милое выражение.

– Дочь моя, ступай и принеси Сиалу еды, – мама едва сдерживала смех.

– Конечно! Что ты хочешь, братик?

Какая сестра? Что за балет? Она же сама сказала, что у меня будет возможность утолить голод! То есть меня наказывать за то, что я нарушаю обещания – всегда пожалуйста, но соблюдать своё же слово, которое дала буквально минуту наза… Стоп. Она же ничего не говорила про то, что я могу выйти на улицу.

Я посмотрел на маму и понял – она уделала меня подчистую, обвела вокруг хвоста, разыграла как кутёнка, просто морально уничтожила. Вот как можно улыбаться оттого, что только что разыграла собственного ребёнка?

– Твой прозорливый ум есть великая награда для тебя, сын мой. Но не забывай о моём опыте, – легонько прыснув, мама уже хотела пойти к себе, но я требовал к себе особого внимания.

– Мам, я ещё хотел попросить.

– Слушаю тебя.

– Если мне выходить нельзя, то можно я посмотрю за тобой? Мне интересно узнать, что ты будешь делать с оленями.

– Это можно, сын мой.

– А мне? – жалобно взмолилась сестра.

– И ты ступай с нами.

Мы все направились к маминым пещерам. Вот только мы с сестрой зайти в них не могли, поэтому остались лежать на входе перед той, где у мамы была рабочая зона и склад. Ликура приступила к потрошению и разделке оленей, а я наблюдал за ней и пытался представить, насколько сильно магия вплетена в обычную жизнь. Заодно изучал всё, чем пользовалась мама. Больше всего меня интересовали две вещи.

Первой из них была магическая плита. Странное приспособление, напоминавшее деревянную доску толщиной с палец. С рабочей стороны в дерево вмурованы металлические пластины, образовав вложенное одно в другое три разных по диаметру кольца. Но котелок ставился не на сами пластины, а на специальные ножки, торчащие с краёв плиты. Источником же энергии для плиты оказался обработанный кристалл маны, лежащий на специальной подставке и с плитой через серебристую пластинку.

Уносимые Изулисой кристаллы мамы явно разлетаются как горячие пирожки. Ведь если представить, что у каждой семьи в мире есть такая плита, то потребуется неимоверное количество камней маны, дабы обеспечить всех и каждого. Нет, мама говорила, что можно пользоваться плитой и без кристалла. Вроде у неё есть внутренний накопитель и его можно напитать собственной маной – но это трудоёмкий процесс.

Вторая же вещь была не совсем вещью, а набором различных ножей, ножниц и прочего домашнего инструмента. И меня интересовал даже не сам инструмент, а то, что мама брала в руки нож, и его лезвие начинало тускло светиться.

Нож оказался обычным магическим инструментом, которым мог пользоваться каждый. Достаточно лишь знать определённое умение. С этим ножом мама использовала какое-то «Острое лезвие», подарившее на время не заточенному куску металла потрясающую остроту: нож прорезал мясо как мягкий сыр.

И вот тут я понял, что мир явно идёт по пути магического прогресса. Зачем придумывать новые способы обработки металла, новые способы придания прочности и сохранения остроты, какие-то новшества для улучшенного производства тех или иных вещей – когда магией решаются все проблемы.

Надо будет ненавязчиво узнать у тёти, как последние несколько сотен лет развивался мир. С мамой на эту тему разговаривать бесполезно, за полторы тысячи лет она третий раз принимает форму ящеролюдки.

В отличие от меня, размышлявшего о нелёгкой судьбе мироздания, сестре на это всё было до кончика хвоста. Она ждала вкусняшку. Ведь Ликура не будет готовить головы оленей, а заботливо вложит их в открытую зелёную пасть.

Мама оказалась вполне себе умной и сообразительной. Тушку оленя она подвешивала на жердях, а под низ подкладывала широкий деревянный таз, в который стекала вся кровь и скидывались потроха. Когда мама заканчивала с разделкой – то пододвигала тазик поближе к нам и сестра, преисполненная радостью от халявы, тут же всё съедала. Даже облизывала стенки как маленькая собачонка.

Вот таким образом был один из самых сложных вопросов пищевой промышленности: вопрос утилизации отходов. Может быть, запатентовать Калису и сдавать её в аренду на мясокомбинаты? О цене мы договоримся, а сестра уж точно не будет против.

Понаблюдав, как мама нарезает мясо на кусочки и подготавливает их к просушке, мы пошли обратно в пещеру с кладкой, развалились на полу и задремали.

Вскоре в один из дней в передней пещере хлопнули крылья, вырвав нас из прострации. Затем хлопки повторились: тётя звала маму, думая, что та занимается добычей кристаллов.

– С возвращением, Изулиса, – в общем канале мыслеречи раздался голос Ликуры.

– Я вернулась, дочь.

– Тётя!

Радость Калисы не имела границ. Наконец-то сестра сможет выйти наружу, ибо она сдуру пообещала быть со мной, пока тётя не вернётся. И если вначале она бахвалилась говоря, что может всю жизнь провести в пещере – то вскоре уже изнывала от скуки и зуда в районе сочленения крыльев и спины.

– Здравствуйте дети. Вы успели подготовиться к новому этапу познания полёта?

– Да, – мы с сестрой ответили в унисон.

Нам пришлось подождать, пока Ликура с Изулисой не разберутся с ящиком, пока последняя не слетает на охоту, да и мы заодно тоже. Затем, когда все дела были улажены – мы наконец приступили к последнему уроку. Изулиса показала, как правильно изгибать крылья в суставах. В её голосе улавливались нотки белой зависти, когда речь шла про четвёртую косточку, которой не было у тёти.

Как я понял, у моей бабушки в крыльях были все четыре кости, но у отца первой кладки четвёртой косточки не было. Как и не было косточки у Изулисы и у других девяти маленьких дракончиков. Во второй кладке отцом тоже был дракон с тремя костями. Тогда вылупилось восемь дракончиков и лишь у одного из них оказалось столь редкое строение крыльев.

Именно этот дракон в облике ящеролюдки сейчас нервно смотрел, как ненаглядные и обожаемые дети повторяли за тётей фигуры высшего пилотажа. Сначала в суставах изогнуть дугой одно крыло, потом другое, затем одновременно изогнуть одно крыло вверх, а другое вниз и так далее. Чувствовать положение своего тела, контролировать полёт и предугадывать как надо довернуть крылья, чтобы грамотно выйти из виража.

В какой-то момент стало понятно, почему мама так сильно огорчилась из-за нарушенного обещания. Иногда я не рассчитывал силы и вираж выходил слишком длинным. Одно дело, когда летишь на высоте метров пятьсот и есть достаточный запас пространства на выход из пике, но совсем другое дело – сто метров и меньше.

Вскоре последний экзамен был пройден. Тётя с мамой убедились, что мы в полной мере управляем крыльями и поздравили нас с тем, что впредь мы больше не дети, а настоящие юные драконы. После этих слов Калиса, находясь в состоянии дикого восторга, набросилась на меня с твёрдым намереньем затискать до смерти.

– Нет нужды более сжимать вас внутри этих гор, дети мои, – мама по-доброму посмотрела на Калису, что в наглую залезла мне на спину и весело размахивала передними лапками. – Значит я могу позволить вам отлететь дальше, чем было дозволено ранее. Но не сильно.

Мама показала рукой в сторону обычного леса:

– Вам также запрещено улетать за его пределы.

Потом она показала на скверный лес:

– Как и прежде, вам запрещено влетать в его пределы.

Затем она показала в сторону, где покоился величественный исполин, которого я гордо нарёк Эверестом:

– Вам разрешено долетать до великого пика Хавргартора. Но не имеете вы права залетать за него.

Последним пунктом мама показала на нашу гору:

– За нашим домом находится равнина. Её вам запрещается посещать. Но есть у вас возможность спуститься к каньону и пролететь в обе стороны на расстояние, равное пятидесяти взмахам крыльев. Не больше.

Мама ещё раз посмотрела на нас и продолжила:

– Это всё вам будет доступно после того, как сойдёт зима. До тех пор всё будет по-старому. Услышали вы меня, дети мои?

– Да, – мы хором ответили, и сестра с утроенной силой вдавила моё несчастное тело в землю. На долю секунды показалось, что ещё чуть-чуть и моя грудь преодолеет преграду в виде сердца с лёгкими и наконец-то встретится с позвоночником.

Предпринятая попытка вырваться закономерно не увенчалась успехом, поэтому было решено просто смириться и принять неминуемую гибель. Лишь хотелось напоследок хоть немножечко подышать воздухом, так что пришлось сжать лапки и отбрыкнуться от одной игривой зелёной бестии. Оторвавшись на несколько миллиметров от земли и кое-как вздохнув, я всё же смог получить живительную порцию кислорода. И задумался.

Итак, перво-наперво надо пока Эвересту, и поприветствовать Хавргторт… Хварготр… Хвраготор… Хавргртор… Тьфу!

Какое-то необычное имя у этой горы, словно состоит из разных по смыслу слогов. Притом каждый слог подобен собачьему лаю. Примерно так же звучит говор дворфов, если я не ошибаюсь… Ну ладно, фиг с этими дворфийскими собачками, забытыми на этом Эвересте. Теперь у нас будет куда больше пространства для полёта, чем раньше. И это чертовски приятно! Но зачем ждать, пока зима пройдёт?

– Мам, нам нужно ждать весны из-за погоды?

– О какой погоде ты речь ведёшь, сын мой? – заинтересованно спросила Ликура.

– Я просто подумал, что сейчас в горах дует сильный ветер и безопасно летать там только весной. И то же самое с каньоном: скоро начнутся дожди, будет сильный ветер и будет опасно летать в нём. Я прав?

– Твои догадки полностью верны, сын мой. А теперь нам следует вернуться в пещеру и воспользоваться кристаллом.

Кристаллом мы воспользовались не сразу: маме надо было всё подготовить, принести стол, подставку и прочие предметы. Вскоре всё было готов, на подставку был поставлен кристалл, а под неё листок бумаги.

Внимание, произведена первичная оценка умения

««----««----»»----»»

«Магическое исцеление»

▪ Описание:

Умение направлено на возобновление жизненных ресурсов Вашего организма и восстановление целостности Вашего организма одним из возможных путей использования.

▪ ▪ Основное использование:

Преобразование Вашей магической энергии (в дальнейшем – МЭ) в показатель жизни путём насильственной передачи показателей жизни из объекта, находящегося в прямом контакте с Вашим телом и Вашим источником МЭ. Возможно незначительное восстановление повреждений, нанесённых Вашему организму.

▪ ▪ Дополнительное использование:

Преобразование Вашей МЭ и запаса выносливости в показатель жизни путём их комбинирования и смешивания. Возможно значительное восстановление повреждений, нанесённых Вашему организму.

▪ Текущий уровень: 2

▪ Тип воздействия на носителя: магический.

▪ Тип воздействия на объект: магический.

▪ Редкость умения: умение расовое, имеется у всех представителей расы “Чёрный дракон”.

▪ Требования к активации: в зависимости от типа использования и уровня силы воздействия на объект.

▪ Описание процесса использования умения:

▪ ▪ Основное использование:

‼ Внимание, характеристика «Магия» и показатель «Мана» не были Вами зафиксированы или же остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки данного показателя и характеристики для более точной оценки умения «Магическое исцеление» в разделе Основное использование.

▪ ▪ Дополнительное использование:

‼ Внимание, характеристика «Магия» и показатель «Мана» не были Вами зафиксированы или же остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки данного показателя и характеристики для более точной оценки умения «Магическое исцеление» в разделе Дополнительное использование.

▪ Улучшение умения с развитием уровней:

‼ Внимание, характеристика «Магия» и показатель «Мана» не были Вами зафиксированы или же остаются неизвестными. Требуется проведение дополнительной углубленной оценки данного показателя и характеристики для отображения градации развития умения.

««----««----»»----»»

Мда. Раньше было лучше. Там и текст был понятней, и определения чётче, и трава зеленее, и хвостик у сестры был не таким закусанным. Ладно, шутки в сторону – это ни в какие ворота не лезет. Одно можно сказать, что пока не проведу оценку Магии и маны, то адекватности мировосприятия мне не видать. И это плохо – не люблю ходить в потёмках.

Но есть и хорошая новость, несмотря на непонятные определения.

Моё предположение о регенерации подтвердилось. Я бы не смог выжить в схватке с медведем, работай умение просто на восстановление жизней. Я так же могу заниматься самолечением. Остаётся понять, с какой скоростью.

– В голосе хранителя чёрных драконов Нефауса содержится следующее, – мама вчиталась в содержимое листка. – Магическое исцеление – это способность излечиваться, дарованная тебе по праву рождения. Есть два пути его использования: поглощая жизненную энергию и силы живого существа или излечиваясь из собственных сил. В первом случае ты должен напитать существо своей маной, впитать в неё жизнь существа и вернуть ману обратно. Лишь потрать на это пять десятков маны. Во втором же случая тебе необходимо погрузить свою рану в ману и восстановить повреждения. Цена неизменна: пять десятков маны и две с половиной сотни выносливости на один раз. Чем выше твои познания в использовании умения, тем быстрее ты будешь излечиваться и тем меньше потребуется сил на лечение.

– Сиал может излечиваться, как мы? – Калиса была удивлена не меньше моего.

– Истинно так. Сын мой, – мама пристально посмотрела на меня, – что ты понял из сказанного?

– Если я хочу излечиться самостоятельно… – я убрал лапу с кристалла. Как и в прошлый раз он моментально потускнел и потрескался. – … то надо маной окутать в повреждённое место?

– Истинно так, сын мой.

Про стоимость в пятьдесят маны я узнал ещё когда научился этому умению и практиковался рядом со скверным лесом. Но вот про падение затрат с ростом уровня узнал только-что. Это хорошая новость. Ещё замечательно и то, что с уровнем будет расти скорость излечения.

Думаю, что в ближайшее время живности в лесу немного поубавится – мне понадобятся подопытные кабаны, олени, волки и прочие пушистые и не очень создания. И, конечно же, будет накормлен один маленький трёхметровый дракончик зелёного цвета, смотрящий на меня самым честным, ни на что не намекающим взглядом.

– Калиса, если ты хочешь кушать, то так и скажи, мы сразу же пойдём на охоту.

– Я не хочу кушать.

– Тогда чего ты смотришь на меня так, будто слопать хочешь?

– Потому что я тебя слопаю! – игриво сказала сестра и медленно привстала с пола.

– Подавишься, – на всякий случай я ретировался с поля боя и быстренько забежал маме за спину.

– А вот и не подавлюсь, – сестра клацнула зубами и сделала шаг в мою сторону.

– А ну, стоять-бояться!

– Вот ты стоишь, и боишься.

– Ещё шаг, и я маме пожалуюсь! – я с надеждой посмотрел на Ликуру. Та лишь едва заметно усмехнулась.

– Радость моего сердца видеть вас столь дружными. Играйтесь, слетайте на охоту и вновь примитесь за игры. А нам надо заняться делами, – мама взяла в руки кристалл с подставкой и направилась в сторону своих пещер.

Э, чудо-женщина, ты куда? То есть вот так, оставишь сына на растерзание самому страшному и игривому существу во вселенной? Сестра же на мне живого места не оставит, загрызёт и затискает так, что потом всю оставшуюся жизнь я буду ходить к психиатрам и объясняться, что я таким не родился, меня таким жизнь сделала – что семья у нас бедная и приходилось жить в пещере, есть сырое мясо и мыться, когда дождик пойдёт, что игрушек у нас не было… ну, точнее, у меня не было, а у сестры была одна – и это был я.

– Братик, смотри, – сестра демонстративно шагнула в мою сторону.

– Калиса, подожди – у меня оставалось ровно три секунды на попытку отсрочить неминуемую погибель. – Я ещё не всё узнал, что хотел. Мам, можно ещё спросить?

– Слушаю тебя, сын мой, – мама развернулась и посмотрела мне в глаза.

– Я хотел спросить о магической стреле. Она теперь слабая, а нам скоро можно будет далеко от дома отлетать. Может, всё же есть хоть что-то, что мы сможем выучить?

– Ты говоришь об умении, что поможет в ваших сражениях? – спросила мама и не дожидаясь моего ответа замерла, словно капаясь в закоулках памяти. – Возможно, тебе подойдёт «Магическое копьё».

– «Магическое копьё»?

Я не верю своим ушам. Серьёзно? Неужели в этом мире всё настолько плохо с фантазией? Сначала стрела, потом копьё, а дальше что? Магический болт? Магическая праща? Может ещё магическую лунную призму на помощь призвать? Да и хрен с этими названиями: чего раньше не сказали-то? Ну ведь спрашивал же!

– Да, Сиал, – вместо мамы ответила тётя. – Но знай, что у всего есть цена. И у владения этим умением она тоже есть.

– Какая? – мне не понравилась с какой интонации говорила Изулиса.

– Тебе надо иметь сто единиц в Магии, пятьдесят в Интеллекте и развить «Чувство магии» до десятого уровня.

Тьфу на вас, тётенька! Чего так пугать-то? Я уж было подумал, что надо душу демонам продать. Лог…

Так, в Интеллекте не хватает двенадцати очков. Где там моя лопата, а то мистер Пушистик восстал из могилы и тянет мохнатые лапки к свободным очкам характеристик. Может быть, он зверь в хозяйстве крайне нужный – но сейчас своим противным писком только помешает. Так что лопатой ему по голове и обратно на упокой. Оставшиеся пять очков отправлю в Магию, других вариантов нет.

– А у меня уже всё есть! – я с гордостью выпалил, закончив раскидывать очки.

Заодно мысленно кинул взгляд на родного брата мистера Пушистика – мистера Красавчика. Такое же милое шерстяное создание, своим маленьким дрожащим тельцем прикрывающее свободные очки навыков. Рано или поздно, но он приляжет рядом со своим братом.

– Так нечестно, – возмутилась сестра. – У меня Интеллекта не хватает.

– Пожди немного. Осенью у нас день нарождения, так что ещё успеешь выучить.

– Именно, ведь изучать его вы будете самостоятельно, без нашей помощи. Слушайте внимательно, – Изулиса рассказала, как правильно формировать новое умение и как им пользоваться. Оказалось, что эта та же «Магическая стрела», только вытянутая. Сперва я должен сформировать стрелу перед своей мордой, но не отпускать её, а вытянуть как можно длиннее. И в этом кроется главная проблема: очень сложно удержать ману в подобном виде. Именно поэтому тётя добавила, что зимой нам будет чем заняться. И заодно извинилась: она забыла про это умение, иначе бы сразу рассказала, когда я спросил после столкновения с арахнидом.

– Но ведь вы обе говорили, что магическое умение я могу развить только после спячки?

– Я должна вновь извиниться, – продолжила тётя, – ведь вначале подумала, что речь ты вёл про «Магическую стрелу».

– Как и я, сын мой.

– А что с ней не так?

– Лишь после спячки у тебя появится возможность поднять умение на новую ступень. Она станет сильнее, но заплатишь ты маной и сложностью в развитии. Маны тратить будешь в два раза больше, и уровень умение набирать будет в два раза дольше.

– Насколько сильнее? – спросила сестра. Её способности к оценке не всесильны и ограничены тем, что есть сейчас. То, что откроется потом не поддаётся прямой оценке.

– В два раза, Калиса, – лаконично ответила тётя.

– Тогда нам срочно нужно понять «Магическое копьё»! Да, братик?

– Да. Это копьё – наша единственная возможность стать сильнее.

– Тогда ступайте к площадкам и тренируйтесь, – мама попыталась уйти. Но я вновь заговорил.

– Последний вопрос. К тебе, Изулиса.

– Спрашивай, Сиал.

– А какой у тебя уровень?

Тётя ничего не ответила. Она резко дёрнула головой и боязливо посмотрела на Ликуру. Та грозно сверкнула глазами, а пальцы на её руках растопырились на столько сильно, словно та забыла, что сейчас не в своей истинной форме с длинными когтями на мощных лапах. Мне показалось, словно Ликура была готова бросится на Изулису и разорвать её голыми руками – но этот неестественный враждебный огонёк в маминых глазах погас и она замерла, пристально смотря на тётю. Несколько минут они вдвоём переговаривались о чём-то по личному каналу мыслеречи.

– Ты права, – заговорила Ликура. – Вам, дети мои, необходимо постепенно познавать этот мир. Но торопить события не следует.

– Именно так, дочь. Сиал, – тётя окинула меня усталым взглядом, – мой уровень равен одной тысячи девятисот восьмидесяти четырём.

А чего та…

– Не следует тебе сейчас поглощать её кровь, сын мой. Ибо это только помешает Изулисе.

А какого хе…

– Всё верно, Сиал. Меня может отвлечь то, что я буду знать где ты находишься.

А при чём тут э…

– Лучше ступай с сестрой к площадкам. И тренируйтесь. Времени у вас в достатке, – мама развернулся и направилась к своим пещерам. Тётя направилась к ящику, готовиться к отлёту.

А что проис…

– Пойдём, братик. Ты чего встал?

А какого лешего только что произошло? Почему мама с тётей так резко сорвались и постарались скрыться? Почему они так странно смотрели друг на друга? Почему…

– Сиал? – сестра смотрела с тревогой в глазах.

– Я просто задумался. Пойдём к площадке.

– К какой? Которая выходит на каньон?

– Нет, только не туда, а то соблазнимся и нарушим обещание. Пойдём к лесной площадке.

Сестра согласилась и бодро засеменила в указанном направлении. Я шёл рядом, стараясь не отставать. Но лишь потому, что в противном случае сестра точно бы возмутилась моей нерасторопности. А когда дошли, Калиса великодушно предоставила мне выбор: либо я опускаюсь на живот и превращаюсь в чёрный кожаный диванчик, либо она самостоятельно добьётся желаемого результата.

Прикинув, что стать диваном куда лучше, чем практически плоской лежанкой – я покорно принял свою судьбу. И тут же ощутил, как с прыжка мне на спину запрыгнуло одно мелкое озорное создание. Оно весело размахивало передними лапками и оглашало моё сознание радостными воплями о том, что мы теперь сможем ого-го как много и иго-го как далеко.

Согласившись с настолько гениальным и одновременно философским умозаключением, я положил голову на скрещённые лапы. Но полностью погрузиться в собственные мысли не успел: Калиса настойчиво требовала к себе внимания, натирая мне шею подбородком. Пришлось обсудить с ней её же фантазии о далёких землях, лежащих за горами и каньоном.

Лишь вдоволь наговорившись, сестра нашла в себе силы успокоиться и мирно засопела. У меня наконец появилась возможность полностью обдумать произошедшее ранее.

Первое: я ни черта не понимаю. Мамин уровень – двенадцать с половиной тысяч, и она моложе Изулисы лет на триста. То есть Изулисе тридцать веков – но уровень всего лишь двухтысячный.

Как такое вообще возможно? Откуда такой разнобой? Или мама с двумя рунами “зиг” на плече летала по округе и устраивала локальные чистки и геноциды? Слабо в это верится: устрой один раз геноцид и, чисто из логических соображений, после уже никого на свет не появится. А мир вполне себе живой и заселённый. Единственная зацепка – это скверный лес. Правда, я не совсем понимаю, сколько с каждой твари дают опыта.

Получается, мне придётся вернуться к тому, что я бросил на втором цикле бодрствования: посчитать, сколько за жизнь мама набрала опыта.

Второе: надо в срочном порядке изучить «Магическое копьё». Ибо чем раньше я его изучу, тем раньше вернусь к порченому лесу и продолжу убивать порождения. Как минимум до отлёта надо постараться получить сороковой уровень, а ещё лучше пятидесятый. Ибо больше я вложу очков в Выносливость и Ману, тем проще пройдёт перелёт.

Третье: не мешало бы разобраться с «Магическим исцелением». Чует сердце, что этот навык ещё не раз мне пригодится, да и паранойя вылезла из песочницы и бьёт меня по ноге игрушечной лопаткой. Это умение слишком полезно, чтобы оставлять его без внимания.

Вот три задачи, которые необходимо завершить до весны. Сначала займусь копьём, а остальным буду заниматься в промежутках. Вот только есть одна проблема: я не понимаю, как просчитать мамин уровень. Точнее то количество опыта, что она насобирала за всю жизнь. Слишком астрономическая сумма получится, а в голове её считать – то ещё удовольствие д и рано или поздно собьюсь со счёта. Можно попробовать камушки выкладывать отмечая, сколько и чего я насчитал.

Решив, что был разработан самый оптимальный и взвешенный план – я тут же провалился в нирвану на несколько дней.

Из блаженной неги меня вырвало, как всегда, внезапно: сестра решила поменять позу и забраться на меня всеми четырьмя лапами. Такому развитию событий я был категорически против, поэтому тут же выбрался из-под Калисы. А вот этому уже была категорически против Калиса.

Вдоволь наслушавшись её недовольного бурчания – мы наконец приступили к изучению «Магического копья». Тётя оказалась права, было чертовски сложно удерживать ману перед мордой и вытягивая её в некое подобие палки: нет-нет, да у кого-то срывалось заклинание и тут же запускалась простая «Магическая стрела». Так ещё и сжиралось пятьсот маны. И если для меня это примерно треть от максимального количества, то резервы сестры опустошались на половину.

Посовещавшись, мы решили поступить следующим образом: если произойдёт осечка, то мы прервём тренировку с копьём и занимаемся развитием моего навыка исцеления в ожидании, пока мана восстанавливается.

Вот тут-то мне и пригодились мои навыки красноречия. Было крайне сложно заставить сестру хоть немного поцарапать меня. Но это надо было сделать, ведь попытка исцелить то, чего нет – прямая дорога в драконью дурку. В прекрасно оборудованное здание, где всяким дурочкам помогают обрести внутреннюю гармонию. Там твёрдые каменные стены, чтобы можно было когти и зубы точить не переставая, а вместо прохладной водички подают раскалённую магму, расплавленное железо и кипящую серную кислоту.

Всё же мне удалось убедить сестру, что царапнуть ногу братика не самое страшное преступление. Как только почувствовалась лёгкая боль – я тут же приступил к работе. Вначале я решил разогнать жар внутреннего костра по всему телу, а уже потом собрать его в месте небольшого пореза. Сработало с первой же попытки: порез затянулся, не оставив после себя и следа. Интересно, а умение способно отращивать утерянные части тела? Вопрос не праздный, но не самое дальновидное решение вкладывать мой бедных хвостик в пасть сестре и просить её откусить как можно больше.

Калиса обрадовалась видя, как я ловко управился с самолечением и, встав на задние ноги, она игриво потеребила лапой меня по загривку. Но вот у меня для радости поводов было мало: требовалась постоянная практика, чтобы я смог пользоваться умением на автомате, поэтому мы продолжили тренировки в ожидании весны.

И, конечно, когда голод давал о себе знать – мы вылетали из пещеры в поисках чего-нибудь большого, мясного и вкусного. Наверно, здешняя живность будет счастлива до крайней степени, когда мы наконец улетим отсюда: прокорм двух драконов сильно сказывался на местной экологии.

Заодно я уговорил сестру помочь натаскать камней в ту пещеру, где раньше была гора из крысиных тел. За прошедшие десятилетия оставшиеся от кобольдов кости источились, они превращались в труху от малейшего колыхания воздуха. Но по странному стечению обстоятельств именно в этой пещере не проступило кристалликов маны. Значит, в неё никто не зайдёт и не уничтожит результаты моих трудов.

Потянулись нудные дни, наполненные математикой. Потому что я не смог вспомнить формулу, по которой рассчитывалась конечная сумма всех значений, находящихся в последовательности алгебраической прогрессии. Пришлось по старинке – складывать в уме.

Первую сотню уровней даже считать не стал. Я ещё с детского сада запомнил считалочку “пять и ноль, пять и ноль, а потом и ноль, и ноль, и ноль”. Так что я продолжил считать дальше, предварительно выложив в специально огороженных квадратиках нужное количество камней, изображавших пять миллионов пятьдесят тысяч опыта, которые необходимо набрать для получения сотого уровня.

На тысячном уровне я обрадовался, что решил выкладывать полученные значения камушками: цифры получались настолько астрономическими, что приходилось их складывать несколько раз просто для того, чтобы не допустить ошибки.

На пятой тысяче я уже округлял в меньшую сторону самым наглым образом. Удовольствие ниже среднего сложить двенадцать миллиардов пятьсот два миллиона пятьсот тысяч вместе с пятьсот одной тысячью. А потом прибавить к этому пятьсот две тысячи. И так далее.

Когда я приблизился к десятитысячному уровню, то каждое сложение я уже проводил не в уме – а на камушках, так как приходилось складывать значения в сотни миллионов.

Наконец, потратив все нервы и всю зиму, я закончил с арифметикой и пришёл к конечному значению. Правда, оно было не точным, так как я много чего округлил – но и этого достаточно.

Мы с сестрой уже давно постигли «Магическое копьё». Исцелением я тоже полностью овладел, так что сестра последнее время в режиме котлетки валяясь в пещере с нашей кладкой. Поэтому сейчас я был один. И так же один собирался приоткрыть маленькую тайну.

Так, значит со всеми округлениями у меня получилось семьдесят пять миллиардов опыта. Примерно столько надо, чтобы получить двенадцать тысяч пятисотый уровень. Эту ошеломляющую цифру надо поделить на количество прожитых лет, то есть на две тысячи пятьсот…

Мать моя зелёный дракон, что ты такое? Что надо делать, чтобы в год набирать по тридцать миллионов опыта? Это же в день по… По сто тысяч опыта каждые сутки! Как вообще такое возможно? Каких надо порождений скверны уничтожать, чтобы получать такие астрономические суммы? Неужели те огромные черви в скверном лесу могут дать столько опыта? Или же она летала на континенты, полностью захваченные скверной, и устраивала там тотальное очищение?

Мой разум, ошеломлённый подобным открытием, перестал контролировать лапы. Я рухнул на пол. Смотря в одну точку, я всё пытался найти ответ на поток бесконечных вопросов, рождавшихся в голове.

Но я так и не смог ответить ни один из них, даже когда наступила середина весны и мама подозвала нас, чтобы разрешить вылететь из пещеры.