Сладкий обман

10

Она ведет себя странно.

Я не знаю, в чем дело, но она слишком часто смотрит на меня, и мы ужинаем только сейчас. Последние две ночи она допоздна работала в офисе. Я не спал, слишком устал, чтобы даже не заснуть и услышать, как она болтает со мной.

— Как прошел твой день? — спрашивает она, откусывая очередной кусок лазаньи, которую я пришел домой пораньше, чтобы приготовить.

Когда работы становится слишком много, я обнаруживаю, что готовка отвлекает меня от дел. Я сосредотачиваюсь на чем-то маленьком, а не размышляю о желании ударить кого-нибудь из коллег за их промахи. Мне нужно как-то контролировать себя, так что это наименее вредное занятие.

Но Аврора об этом не знает. Я все еще в своем костюме. Я был слишком зол, чтобы даже переодеться. Я так агрессивно рубил лук, что большинство моих сотрудников держались в стороне. Изабелла даже не зашла на кухню, как она всегда делала, чтобы спросить, не нужно ли мне что-нибудь.

— Хорошо, — проворчал я.

Это было хуже, чем нормально. Это было чертово дерьмо.

Отец Авроры упомянул мое имя в реалити-шоу, которое он вдруг решил устроить.

Я знаю, что он делает. Он хочет извлечь как можно больше выгоды из брака по расчету. Выжать из него все, что можно.

Он хочет включить в шоу Аврору и меня, чтобы потом, когда этот фиктивный брак будет расторгнут, он заработал на заголовках столько же, если не больше, чем когда-либо.

Мне удалось заставить своего адвоката стереть любое упоминание моего имени, а затем поставить жучок в офисе Торре. Единственное место, где у меня сейчас нет глаз и ушей, — это офис в его доме. Но это можно легко сделать, как только я добьюсь приглашения на ужин в качестве молодоженов.

Он отнесется к моему приглашению с подозрением, но тут-то и пригодится Аврора. Я могу использовать ее как щит.

— Просто отлично?

Я молча киваю в ответ, не отрывая глаз от тарелки.

— Уверена, что твой секретарь уже рассказал тебе о мероприятии, которое я устраиваю в честь своей новой коллекции.

Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее, она выжидательно смотрит на меня, ее глаза слегка расширены. Она так невинна и не привыкла к страшному миру.

Почему это была она?

Почему я согласился на ней жениться?

— Да, я в курсе, — говорю я.

Ее губы приподнимаются в небольшой улыбке, а глаза сияют еще ярче, если это возможно. Эти глаза цвета шоколада заставляют меня задуматься, есть ли в них какая-то магнетическая сила, из-за которой я не могу отвести от них взгляд. Мне всегда трудно отвести взгляд, когда мои глаза встречаются с ее глазами.

Я не могу этого объяснить.

— И я… — Она вдруг откусила кусочек еды.

Я жду, когда она закончит свой рот и предложение, но когда она этого не делает, я хмурюсь.

— Ты не собираешься закончить свое предложение? — спрашиваю я.

Ее глаза слегка расширяются. — Я не… ожидала, что ты будешь слушать. Я…

Она спотыкается о слова, потом вздыхает и качает головой.

Неужели она не знает, что, несмотря на то, что я не хочу этого, я слышу каждое слово, которое вылетает из ее рта?

Конечно, она говорит слишком много, когда счастлива или нервничает, но я все равно слушаю.

— Я слушаю, — говорю я ей, все еще хмурясь.

Она делает вид, что не слышит меня. Она выглядит взволнованной, когда говорит, счастливой от того, что делится со мной чем-то, и меня тянет просто слушать ее.

Она говорит со мной перед сном каждый вечер, а я делаю вид, что не слушаю, но я всегда слушаю. Она поворачивается ко мне, чтобы проверить, заснул ли я, слушая ее рассказы о том, что произошло в тот день, или о том, что ей трудно, и всегда находит, что я смотрю на нее.

Я понимаю, что она делится со мной важными вещами и достаточно доверяет мне, чтобы делать это.

Возможно, я жесток, но Аврора еще не сделала ничего, что могло бы вывести меня из себя. Как бы я ни хотел, чтобы она перестала со мной разговаривать… Я пытался ей это сказать, и, как ни странно, она не делает ничего такого, чего бы я ей не сказал. Она не стирает, не гладит мою одежду, даже не готовит мне обед, завтрак или ужин. Она не ведет себя как жена, так что у меня нет причин жаловаться.

Все, что она делает, это нежно разговаривает со мной перед сном.

— Я надеялась, что ты не будешь возражать, если я приглашу некоторых твоих деловых партнеров. Это просто для рекламы моего бренда.

Она пожимает плечами и снова откусывает кусочек лазаньи.

Мне все равно, что она возражает. Мы оба женились по своим собственным причинам.

Когда я киваю, она смотрит на меня более внимательно, как будто пытается понять меня.

— Скажи мне, кто тебя сейчас разозлил? — требует она, устремив на меня напряженный взгляд.

— С чего ты это взяла? — спрашиваю я, устало вздыхая. Напряжение в плечах становится все сильнее. Я сворачиваю их, затем наклоняю голову из стороны в сторону, чтобы размять шею.

— Еда.

Я вскидываю голову, удивление переполняет меня.

— Что? — спрашиваю я, насторожившись.

Она показывает на тарелку с лазаньей.

— Это ведь ты приготовил, не так ли? Даже если Изабелла потрясающе готовит, ничто не сравнится с блюдом, приготовленным человеком, который практиковался и довел его до совершенства.

Она подвигает бровями.

— А теперь скажи мне. Если ты будешь держать это в себе, у тебя начнет болеть голова.

Я хмурюсь. Да, у меня часто болит голова, когда я решаю проблемы, и тогда я выхожу из себя еще больше, чем обычно.

Но откуда она это знает?

Я замираю на месте, удивленный тем, что она заметила не только еду по ее вкусу, но и то, что я зол и раздражен. Никто никогда не обращал на меня достаточно внимания, чтобы спросить о причине. Они просто держались подальше, и все.

— У меня просто… был суматошный день.

Она просит меня продолжать, с нетерпением ожидая и слушая.

— Один коллега сделал кое-что без моего разрешения, и это может мне дорого обойтись, — поясняю я.

Она скривила лицо, ее блестящие розовые губы искривились в мягкой хмурой гримасе. — Это повлияет на твой имидж и продажи?

Я неохотно киваю.

— Тогда уволь его. Заставь его заплатить за ущерб и уволь его. Все просто. Если они не могут выполнять свою работу и стоят тебе значительных денег, какой смысл давать им второй шанс? Скорее всего, они просто научатся лучше скрывать свои ошибки.

Она поднимает на меня брови.

Она права.

Она действительно права.

Я думал, что она скажет мне простить его, но ее безжалостный ответ доказывает, что я ошибался еще больше. Возможно, она не так мягкосердечна, как я предполагал.

Сотрудники Vino Cooperation, предавшие компанию, быстро узнают, как далеко простирается мое влияние. Я заставлю его заплатить за то, что по просьбе отца Авроры он записал мое имя на это проклятое реалити-шоу. Торре решил, что у него есть такие полномочия только потому, что он теперь мой тесть.

Я позабочусь о том, чтобы после увольнения из Giorgio Vino неверному сотруднику было сложнее найти работу. Он будет страдать сам, а не станет моей проблемой.

Я и раньше использовал более жесткие условия, но сейчас головная боль, напряженные плечи и сотни мыслей мешают мне даже думать.

А тут еще моя жена.

Сидит рядом со мной, спрашивает, как прошел день.

Предлагает простое решение проблемы, которая не давала мне покоя весь день.

— Ты думаешь о чем-то худшем? — Она поднимает бровь.

Вот и все. Она должна перестать читать мои мысли.

Я встаю, уношу наши тарелки к раковине, затем поворачиваюсь, чтобы подняться наверх.

— Уже поздно. Иди спать.

— Подожди, ты вообще придешь на презентацию? — спрашивает она.

Я бы приехал на презентацию, даже если бы она не спросила. Нет ничего хуже, чем чувствовать тягу к кому-то и не иметь возможности ничего с этим поделать.

Именно такой конфликт я сейчас ощущаю.

Не думал, что буду страдать от этого.

— Да. — отвечаю я, не оборачиваясь.

Я просыпаюсь от неожиданности, когда что-то холодное сжимает мою руку. Приподнявшись на локтях, я смотрю на свою руку. Маленькая женская рука легонько прижимает меня к себе. Руку украшает простой тонкий браслет и кольцо с бриллиантом, которое я ей подарил.

В центре кольца — красивый бриллиант овальной огранки, а кольцо украшают более мелкие бриллианты. Каждый бриллиант имеет голубой оттенок, что говорит об их качестве и ценности. Мое кольцо довольно простое, но оно из белого золота, как и ее. Я не покупал эти кольца, хотя и одобрил их.

В них нет никакого смысла, кроме демонстрации моего богатства и власти, а также того, чьей женой является Аврора.

Самый богатый человек Лондона и один из представителей британской элиты.

Я проследил за тем, как тонкая рука поднимается к лицу спящей Авроры. Мягкое дыхание, вырывающееся из ее рта, говорит о том, что она спит, даже если за шторами уже начинает вставать солнце.

Я глубоко вздыхаю, закрываю глаза и качаю головой.

Как могли ее руки быть такими холодными в такое время?

Когда я, не удержавшись, снова смотрю на нее, мой взгляд останавливается на упавшем на ее лицо пряде волос. Я провожу глазами по ее лицу до мягких губ. Они имеют естественный розовый оттенок и оказываются опасным искушением. Что-то мягкое обволакивает мою грудь, чему я не хочу давать названия.

Моя жена прекрасна.

Пальцы на моей руке медленно сгибаются и разжимаются. Ее лицо искажается, а тело напрягается, как будто ее что-то беспокоит.

Я ничего не могу поделать, когда моя рука медленно вытягивается. Мой палец проносится над ее лицом, прямо над прядью волос, которая явно ее раздражает.

Не делай этого, Ремо.

Что я делаю?

Мой желудок опускается, когда она двигается и вздыхает, ее рука падает с моей руки. Мне мгновенно становится холодно. Она поворачивается ко мне спиной, и во мне поселяется что-то жутко похожее на разочарование.

Покачав головой, я встаю с кровати. Все равно будильник прозвенит в любую секунду. Я принимаю душ, собираюсь, затем спускаюсь вниз, чтобы позавтракать. Изабелла протягивает мне миску с йогуртом и порезанными фруктами, и я сажусь за остров и ем.

Тут раздается звук открывающейся и закрывающейся входной двери, и я выпрямляюсь, ожидая, что незваный гость войдет внутрь.

— Алло? Есть кто дома?

Никто, кроме уполномоченных лиц, не может даже войти в мой дом, поэтому, когда я слышу негромкие разговоры двух человек, моя челюсть отвисает.

Они заходят в дверь кухни, стоят бок о бок и улыбаются мне. Что за курсы актерского мастерства они проходили?

— Ремо.

Мама стоит и смотрит на меня, практически вскакивая на ноги.

Отец кладет руку ей на плечо, чтобы успокоить.

— Где ты был? Мне не терпится с ней познакомиться!

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Я требую, выравнивая свой взгляд с их взглядом, надеясь, что они увидят раздражение на моем лице из-за наглости, с которой они входят в мой дом, как будто у них есть на это право.

— Уходите, — выдавил я из себя.

Глаза отца сужаются, когда он видит выражение моего лица, а мама застывает, растерянно моргая глазами.

Движение позади родителей привлекает мое внимание. Слова не получаются, и я на мгновение забываю скрыть свое выражение лица. Белый шелковый топ облегает грудь Авроры, а голубые джинсы обтягивают ее бедра. Она обута в белые туфли на каблуках с большим тюлевым бантом, а ее мягкие русые волосы завиты.

Румяные губы растянуты в милейшей лучезарной улыбке, глаза светятся и искрятся.

Ее взгляд падает на пару, стоящую передо мной, и она переводит глаза на меня, приподнимая брови. Я чувствую, как из меня что-то высасывают, и мне становится трудно дышать, когда она смотрит на меня.

Она мило улыбается мне.

Красиво.

Что со мной не так?

— Доброе утро, красавчик.

Моя грудь сжимается от знакомого прозвища, как будто что-то наконец-то стало правильным.

Она подходит ко мне, и поскольку я сижу на барном стуле, ей даже не нужно наклоняться, чтобы приблизить свое лицо к моему. Знакомый вишневый запах обволакивает меня. Он наполняет меня до краев, и я не могу остановиться, когда руки Авроры обхватывают мои плечи. Моя рука поднимается и скользит по ее талии.

Я улавливаю ее резкий вдох, но она нежно целует меня в щеку, ее пухлые губы заставляют мою кровь бежать по телу. Мое сердце бешено колотится, и я крепко сжимаю ее руку.

Она так сильно влияет на меня, и это безумие, что я не хочу этого признавать.

Я не хочу.

Это фальшивка.

Она устраивает шоу для моих родителей.

Мы оба это знаем.

Так почему же, когда она поворачивается в моих объятиях, прижимаясь ко мне так близко, моя рука все еще находится на ее талии?

Почему она наклоняется ближе, как бы ища у меня тепла?

И почему я верю, что могу дать ей его?

— Аврора, как приятно официально познакомиться с тобой.

Мама нерешительно делает шаг вперед, протягивая руки, чтобы обнять Аврору.

Гнев накатывает на меня волнами, и я хмуро смотрю на нее, когда ее глаза встречаются с моими из-за плеч Авроры. Она мгновенно отводит взгляд.

Моя рука неохотно опускается с талии Авроры, и она обнимает мою мать в ответ, как будто знала ее всю жизнь. Я сжимаю руки в кулаки. Я готов разбить все на этой кухне.

Как, черт возьми, они посмели сюда войти?

— Мне тоже. Ремо говорил мне, что вы очень щедры, так что я надеюсь, что сегодня вы сможете принять от меня что-нибудь. Как насчет завтрака за мой счет? — предлагает Аврора.

Мамины глаза загораются, а отец выглядит не менее впечатленным, как будто они оба теперь под ее чарами.

Все происходит слишком быстро. Кажется, что все выходит из-под моего контроля.

Я знаю, почему.

Я хотел этого брака только ради выгоды, которую он давал мне в мире бизнеса. Я не ожидал, что брак будет таким. Он будет вызывать столько эмоций, порождать столько вещей, которые я не могу контролировать, например, любовь моих родителей к Авроре.

Наблюдать за тем, как Аврора передвигается по кухне, разговаривать с мамой о ее любимых блюдах и о том, как она приглашает Аврору к себе, чтобы та попробовала ее стряпню.

Мама воспитывала меня порядочным. Не проявлять неуважения, а отец воспитывал меня безжалостным в бизнесе. Но они забыли об одной вещи: о темных секретах, которые они скрывали, пытаясь вырастить из меня идеального наследника, который бы перенял бизнес деда.

И что эти грязные секреты однажды приведут их к гибели, а их собственный сын поможет им упасть.

— Что ты думаешь, Ремо?

Я поднимаю глаза на мать, затем в замешательстве смотрю на Аврору.

Она незаметно кивает мне, на ее лице появляется маленькая дразнящая улыбка.

— Да, — отвечаю я.

Мама, похоже, довольна моим ответом.

— Отлично. Ремо может отвезти тебя к нам домой, и мы сможем встретиться! Я бы с удовольствием пошла с тобой по магазинам без мальчиков.

Этого не будет. Без моего присутствия. Авроре нужно держаться от них как можно дальше.

Я сижу за завтраком и ем круассан со сливочным сыром и омлет, который приготовила Аврора, а также ее свежевыжатый апельсиновый сок. Я съедаю все и качаю головой на Изабель, когда она идет сказать Авроре, что я уже поел.

Аврора садится рядом со мной, ее вишневый аромат становится только сильнее. Я едва удерживаю себя в руках, поэтому не прикасаюсь к ней. Я не целую ее, не пожираю ее.

Она прекрасная женщина, и теперь она моя.

Мои глаза не отрываются от нее, когда она, хихикая, качает головой, я хочу целовать эти губы.

Я чертовски хочу глотать ее смех, ее мягкие вздохи и улыбки.

Я хочу, чтобы они принадлежали мне и только мне.

И вот я отрицаю это. Снова и снова.

Нет.

Она мне не нравится.

Она уйдет в течение двенадцати месяцев. Может быть, даже меньше, если все пойдет по плану.

Мама повернулась к Авроре.

— Расскажи мне историю о том, как вы познакомились. Я очень хочу знать, а Ремо не захотел мне рассказать, когда я спросила его, на ком он женится. Он слишком скрытен, даже со своей матерью.

Аврора поднимает на меня раздраженный взгляд. Она быстро скрывает это, когда оглядывается на моих родителей. Им все равно, но я не говорю об этом.

Я поднимаю свой бокал, чтобы скрыть улыбку. Благодаря ей мой гнев рассеялся.

— О, я сказала ему, что он должен был сначала рассказать вам, ребята, но он, похоже, слишком испугался. Давай, расскажи им, как ты сделал мне предложение, красавчик.

Она похлопывает меня по бедру под столом.

Я напрягся. Я не думал, что она снова прикоснется ко мне.

Она мгновенно убирает руку, как будто чувствуя мою реакцию. Эта реакция — удивление.

И мама, и папа сейчас смотрят на меня, их внимание безраздельно приковано ко мне, чтобы не упустить ни одной детали.

Именно из-за них, но я этого не говорю. При них эти слова никогда не сорвутся с моих уст.

— Мы познакомились через отца Авроры. Он проводил собрание, и она случайно зашла в комнату. Она сразу же понравилась мне, но она не посмотрела на меня, ни разу.

Я не думал, что буду говорить правду, а не ложь, и остановился именно на этом. Как раз там, где мне нужно изменить сюжет.

— Я ждала отца на кухне, когда он закончит совещание. Когда все остальные деловые партнеры ушли, я вернулась в его кабинет, но кто-то остановил меня, схватив за руку. Я оглянулась, и это был он, — заканчивает за меня Аврора, легко прикрывая меня.

Она откидывается назад и улыбается мне. Ее глаза говорят мне, что она не против этого фарса.

— Он предложил мне пойти с ним на свидание. Я рассмеялась и ушла, не воспринимая его всерьез, — продолжает Аврора.

Моя мама опирается руками на стол, желая узнать больше.

— С тех пор я просил ее отца устраивать для меня встречи в его доме, придумывал отговорки, чтобы увидеть ее, и каждый раз просил, пока она не сдалась, — заканчиваю я, и Аврора кивает рядом со мной, откусывая от круассана.

— Это так мило. Я не думала, что мой Ремо когда-нибудь будет так влюблен в женщину, — говорит мама с мечтательным вздохом, а затем поворачивается к моему папе. — А ты так не думаешь, дорогой?

Он кивает и тепло улыбается ей и Авроре. Она отвечает ему тем же.

Это просто отвратительно, как они могут так себя вести, когда их собственный дом запятнан тайнами, а их души прокляты за совершенные ими грехи.

Вы оба получите по заслугам.

Мы все заканчиваем есть, но я замечаю, что Аврора то и дело поглядывает на свои наручные часы.

Я наклоняюсь к ней вплотную, пока мои губы не оказываются рядом с ее ухом. Ее сладкий аромат обволакивает меня, и от его силы я чувствую головокружение. Мне хочется прижаться к ней лицом, обхватить ее, чтобы чувствовать только ее запах.

Мне кажется, что у меня развивается зависимость, а это нехорошо для меня.

Зависимость приводит к тому, что ад оказывается у твоего порога.

— Тебе нужно куда-то идти?

Аврора слегка подпрыгивает, прежде чем повернуть голову и увидеть меня рядом с собой.

Ее глаза опускаются к моим губам на долю секунды, достаточную для того, чтобы я заметил это и почувствовал, как сердце громко стучит в груди. Никогда и ни с кем оно так не делало. Одышка, которую я испытываю в это мгновение, желание на долю секунды погрузить свой язык в ее рот, безжалостно попробовать ее на вкус — все это приводит меня в замешательство. Никогда еще желание не захватывало меня так сильно.

Она бросает на меня игривый взгляд, как бы предупреждая, чтобы я больше так не делал, но затем вздыхает и опускает взгляд на свои колени.

— Нет.

Ее голос настолько тих, что мне приходится наклоняться ближе, чтобы услышать ее.

— Почему ты все время смотришь на часы?

Ее руки судорожно сжимают колени, затем она снова смотрит на раздвижные двери кухни, прежде чем взглянуть на меня.

У нее глаза с таким затравленным взглядом, который я видел раньше.

Я не знаю, почему у нее иногда такое выражение лица, но я вижу это, я хочу потребовать, чтобы она рассказала, что ее беспокоит.

— Ты не мог бы после этого подбросить меня до офиса? — спрашивает она, слегка нахмурив брови, как будто ожидая, что я отвечу "нет".

— Да.

Похоже, что сегодня я пропущу две первые встречи.

Мама и папа остаются, пока я не встаю и не говорю им, что нам обоим нужно в офис. Они неохотно уходят.

— Было очень приятно познакомиться с тобой, Аврора. Помнишь то свидание с шопингом, о котором я говорила, хорошо?

Аврора кивает, обнимая ее на прощание.

Мы с Авророй собираемся и садимся в мою машину. Проходит всего несколько минут, прежде чем Аврора поворачивается ко мне.

Я уже жду от нее разговора или, лучше сказать, десятиминутного монолога, в котором она расскажет мне о том, что произошло вчера в ее офисе, или еще о чем-нибудь интересном, а потом взволнованно положит свою руку на мою руку.

А я буду слушать.

Молча.

Терпеливо.

— А ты знаешь, что место, которое я выбрала для выпуска своей коллекции, — это музей? Он такой величественный и красивый, и я его очень люблю. Я решила, что хочу, чтобы некоторые платья были размещены на лестнице, ведь она такая красивая. Никто не будет пользоваться помещениями наверху, поэтому я спрошу сегодня у владельца, можно ли это сделать. Что скажешь? — Она широко улыбается, с надеждой ожидая моего ответа.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, когда предлагаю свой ответ. — Да.

— Это будет выглядеть просто потрясающе.

Мой взгляд останавливается на ее губах, на ее волосах, на ее высоких щеках и изящном горле, которое мне почему-то хочется прикусить.

Мой взгляд падает на кремовую плоть ее плеч и груди, виднеющуюся под шелковой рубашкой. Во мне вспыхивает желание увидеть ее кожу, покрытую отметинами.

Любовные укусы.

Сделанные мной.

— Это такая хорошая идея. Я очень надеялась, что ты наденешь со мной белое, но, думаю, если ты наденешь черный костюм, а я — черное платье, мы будем очень хорошо смотреться вместе.

Она начинает перечислять, как мы можем сочетаться, и даже предлагает идеи, как мы могли бы просто дополнять друг друга, а не сочетаться.

Я представляю, как я вхожу в это грандиозное заведение с Авророй за руки, и мы оба в черном. Это не кажется мне плохой идеей.

Когда я замечаю волнение на ее лице — широкую улыбку, яркие глаза, — когда она говорит со мной, жестикулируя руками, мне кажется, что она движется в замедленной съемке. И все же она выглядит волшебно.

Она не может быть настоящей. Да и может ли?

Как может женщина выглядеть так очаровательно, когда разговаривает?