Сладкий обман

13

Я трясусь.

Мой желудок скрутило. От волнения я даже ничего не ела.

Я держусь за руку Ремо, но даже на этом не могу сосредоточиться, потому что мои глаза постоянно шарят по сторонам, пытаясь разглядеть какие-нибудь неполадки, даже если вечеринка в самом разгаре.

Клаудия и Камари находятся рядом со мной. Они то и дело пытаются меня успокоить, но и это не самая большая проблема.

Дело в том, что здесь так много глаз, так много людей. Кто-нибудь мог проскользнуть, несмотря на ощутимое присутствие охраны.

Я волнуюсь и переживаю.

Мне хочется выблевать свой завтрак и обед.

Я обхватываю рукой свой живот, потому что теперь он у меня болит.

Большая теплая рука накрывает мою собственную на руке Ремо. Я поднимаю глаза, сведя брови, и вижу, что Ремо смотрит на меня. Его лицо омрачено беспокойством.

Наверное, он боится, что я что-то напутаю, ведь сегодня здесь так много его партнеров.

Я должен заключать здесь сделки, получать инвестиции, но я не могу отойти от Ремо. Скорее всего, я упаду.

Ремо наклоняется и касается губами моего уха. Мне приходится сдерживать дрожь, пробегающую по коже.

Как он может оказывать на меня такое сильное воздействие? Как мое тело забывает обо всем этом напряжении, когда он так близко ко мне? Как это возможно?

— Ты в порядке? — шепчет он.

Я отрывисто киваю, но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и вижу, что его глаза пристально смотрят на меня, мне хочется высказать ему все, что меня беспокоит. Я хочу сказать ему, что мне страшно, но я должна это сделать. Я в ужасе от своего преследователя, но ничего не могу с собой поделать, иначе этот шанс может ускользнуть от меня.

Пожалуйста, сделай что-нибудь, Ремо. Помоги мне. Даже если я тебе так не нравлюсь.

Клаудия и Камари могут сделать очень много. На нас смотрят. Люди наблюдают за молодоженами и с интересом следят за нашим общением. Если они оба будут постоянно рядом со мной, это не очень хорошо для имиджа.

— Ремо, — беспомощно шепчу я.

Я делаю дрожащий вдох, пытаясь успокоиться, но ничего не получается.

Ремо поворачивается ко мне, закрывая мне обзор на всех, так как он стоит передо мной. Его глаза мелькают между моими глазами, затем на секунду опускаются к моим губам, после чего снова поднимаются к глазам.

Спокойствие покрывает его лицо, хмурый взгляд разглажен, но рука, которую он подкладывает под мою челюсть, наклоняя мою голову, чтобы я посмотрела на него, намекает на обратное. Его расслабленные плечи, нежное прикосновение к моему лицу, его глаза, говорящие о тысяче вещей одновременно… Все это не имеет для меня смысла.

Я наклоняюсь к его прикосновению. Мгновенно на меня омывает что-то похожее на прохладную воду. Как спокойные волны на пляже. Когда не слышишь ничего, кроме ветра, успокаивающего хаос в твоем мозгу. Когда чувствуешь теплые лучи солнца прекрасным летним утром.

Прикосновения Ремо все больше напоминают покой, которого ищет мой разум, и все меньше похожи на холодные руки моего фальшивого любовника.

Последние две недели я чувствую себя по-другому. С Ремо.

— Все здесь ради твоего успеха, Аврора, ради тебя. Если бы ты не была так хороша, почему бы все были здесь?

Слезы наворачиваются на глаза, и его лицо расплывается. От его слов мне хочется обнять его.

— Перестань волноваться. Иди и заключи эти сделки. Я буду рядом. Никто не скажет против тебя ни слова. Пока я здесь.

Его взгляд становится более острым, когда он произносит последнее предложение, его челюсть щелкает, как будто он готов сделать для меня гораздо больше.

Медленная улыбка начинает расползаться по моему лицу, пока я не издаю тихий смех сквозь слезы.

Рука, лежащая на моей щеке, скользит по ней, пока не ложится на шею под волосами.

Ремо нерешительно делает шаг вперед, пока мой лоб не сталкивается с его грудью, и он притягивает меня ближе.

Мое сердце бешено колотится, рот открывается.

Медленно он обхватывает меня за талию, а другой рукой обнимает за шею, удерживая меня рядом, в безопасности и защищенности.

Ремо… обнимает меня?

Он колебался, но сделал это! Он дает мне возможность передохнуть в этой комнате, полной людей.

Тепло разливается по моим венам. Кровь бежит по всему телу, не находя в данный момент никакой раны, из которой можно было бы вытечь. Ран нет, потому что Ремо создал временный барьер против них.

Он остановил кровотечение в моем сердце и успокаивает меня так, как я даже не просила.

Последние несколько недель он молча делал для меня все, о чем бы я не просила. Он добился успеха, и мое сердце медленно делает шаги навстречу ему.

Как я смогу забыть этого человека, когда наше время закончится?

Мое сердце терзается при одной мысли об этом.

Глубоко вздохнув, я откидываюсь назад и моргаю, чтобы избавиться от слез, затем поднимаю на него глаза.

Дрожащая улыбка тянется к моим губам.

— Спасибо. Ты действительно думаешь, что сможешь выдержать меня так долго, красавчик?

Плечи Ремо немного опускаются, как будто он тоже переживает, видя, как я волнуюсь.

Он пожимает плечами. — Кто знает, сколько времени пройдет, пока у меня не начнет идти кровь из ушей…

У меня вырывается смешок, и глаза Ремо вспыхивают. Его большой палец проводит по моей спине мягкими, мелкими движениями.

— Глупый, — бормочу я себе под нос.

Я оглядываю большой зал музея, вглядываясь в толпу людей. Сквозь толпу я различаю стеклянные коробки, в которых выставлены прекрасные платья, в которые я вкладывала всю свою энергию, дни и ночи на протяжении последних трех недель. Это было идеальное место для презентации моей коллекции. Здесь присутствуют многие политики, чего я никак не ожидала: от министра образования до мэра Лондона. Это заставляет меня благодарить за усиленную охрану.

Мой взгляд скользит по нескольким мужчинам, которые не выглядят как представители политической среды. Не похожи они и на бизнесменов. Один из них поворачивается, и его глаза встречаются с моими. Меня пробирает холодок. От него исходит то же ощущение опасности, что и от Ремо.

Я переключаю свое внимание на общение и заключение сделок. Ремо не отходит от меня ни на шаг, разговаривая со своими коллегами и со всеми, с кем мы пересекаемся, представляя меня как свою жену и женщину часа. Я получаю множество комплиментов, а жены и партнеры бизнесменов и политиков, конечно, больше интересуются платьями, чем общением.

Красиво.

Я никогда раньше не видела таких детальных дизайнов. Вы проделали потрясающую работу.

Я бы хотела узнать о ваших дальнейших планах, чтобы понять, сможем ли мы сотрудничать с вами для вашего следующего релиза.

У меня есть один человек, который, возможно, захочет узнать больше о вашем бизнесе. Вы открыты для инвестиций, да?

На жену господина Кэйна возлагалось много больших надежд, и я не могу сказать, что разочарован. В равной степени умна и красива. Пара, созданная друг для друга.

Мы с Ремо отходим от одного из его деловых партнеров и его жены.

— Ремо, мне кажется, я могу упасть в обморок. У меня щеки красные? От этих комплиментов я покраснела, — пробормотала я, прижимая ладони к пылающим щекам. Я не могу перестать улыбаться.

Моя тяжелая работа наконец-то приносит плоды, и мои мечты постепенно сбываются. Улыбка не сходит с моего лица, когда я замечаю Клаудию, разговаривающую с небольшой группой людей в своем коралловом платье. Она с любезной улыбкой принимает их визитные карточки.

Я нахожу Камари в другом конце комнаты у парадной лестницы. Платья на манекенах в стеклянных витринах выглядят фантастически на лестнице, возвышаясь над толпой. Моя лучшая подруга улыбается мне. На ней красивое голубое вязаное платье до щиколоток, лицо, шею и руки украшают изящные золотые украшения.

Я улыбаюсь и машу ей рукой. Она кивает, затем пробирается сквозь толпу. Наконец, она прыгает в мои объятия. Я крепко обнимаю ее в ответ, и ее знакомый запах океана заставляет меня чувствовать себя как дома.

— Это случилось, Камари.

Камари отстраняется, и ее глаза пробегают по моему лицу, как будто ища что-то, я не уверена. Голубая подводка подчеркивает ее каштановые глаза.

— Я так горжусь тобой. Наконец-то ты сможешь сделать то, чего так долго хотела, и скоро оставить их позади.

При этих словах мои глаза слегка расширяются, и я оглядываюсь назад, но Ремо разговаривает с пожилой парой, и я успокаиваюсь.

Повернувшись к Камари, я киваю в знак согласия.

— Да, я соберу все, что смогу, а потом брошу чек отцу в лицо. Что он будет делать после этого, меня не волнует. Он не может использовать меня и командовать мной всю жизнь.

Она кивает, на ее лице появляется гордая улыбка. — Я бы тоже хотела легко сбежать от своего, но с моей стороны это тяжело.

Я сжимаю ее руку, понимая, к чему она клонит.

Камари не родилась в богатстве и привилегиях. Она стала такой, какая она есть, благодаря тому, что упорно трудилась. Она заслужила работу в качестве помощника самого дорогого футболиста Англии. Она воплощает мечту своих родителей, зарабатывая столько денег, но этого все равно недостаточно.

Они хотели, чтобы она выбрала одну из традиционных профессий. Она этого не сделала, и они не могут сдержать разочарования. Каждый день она испытывает чувство вины за это.

Она часто слишком занята, чтобы думать об этом, но когда она это делает, это занимает все ее мысли.

Я снова обнимаю ее, проводя рукой по ее спине.

— Если тебе что-то понадобится, я здесь. Позвони мне в полночь, и я буду у твоего порога. Я обещаю тебе.

Я чувствую, как она кивает, а затем отступает, ее стеклянные глаза проясняются.

— Позволь мне рассказать тебе об этом…

— Аврора Кэйн? — окликает меня незнакомый голос, и я, оглянувшись на Камари, вижу стоящего там парня.

Худой, высокий, с каштановыми волосами и арктически голубыми глазами, от которых трудно отвести взгляд. У него мягкая улыбка, но сильное строение его лица смущает меня. Такое ощущение, что я уже видела его раньше.

— Это я, — говорю я ему, когда Камари переходит на мою сторону.

Он протягивает мне руку.

Я осторожно пожимаю ее и наклоняю голову, чтобы получше изучить его. — Простите, но мы, кажется, не знакомы.

Он тоже наклоняет голову, улыбка на месте, и тут меня осеняет.

— Сэм? Сэм Чембер? — Я задыхаюсь.

Он кивает, на его лице появляется широкая ухмылка.

— Боже мой! Как…

Я смотрю на Камари, но она лишь растерянно смотрит между нами. Ее вьющиеся волосы собраны в хвост, и локоны мягко подпрыгивают, когда она смотрит между нами.

— Камари, это Сэм. Он был моим лучшим другом детства. Мы любили играть вместе в Брайтоне, пока я не

переехала в Лондон, а потом мы просто потеряли связь.

Брови Камари поднимаются, когда она смотрит на меня. — Значит, я была заменой, да?

Я смеюсь, качая головой, и смотрю на Сэма, чтобы увидеть, что он тоже улыбается ей.

— Нет, не воспринимай это так. Аврора разбила мне сердце, когда я узнал, что больше не являюсь ее

лучшим другом. Это нормально, люди теряют связь, — успокаивает он ее.

— Это большое совпадение, что мы снова встретились. Я даже не собирался приходить с родителями, но потом пришел. И, похоже, это было отличное решение. Он пожимает плечами. В нем все та же непринужденная атмосфера, что и в детстве.

— А где твои родители? Я бы

хотела с ними поздороваться.

Сэм оборачивается и машет рукой паре.

Как только они доходят до нас, и мой взгляд падает на них, моя улыбка замирает.

Глаза, те самые глубокие океанские глаза, которые преследуют меня и заставляют мое сердце биться. Глаза, принадлежащие человеку, который чуть не убил меня.

— Аврора? Это ты? Дочь

Мейса? Сколько лет, сколько зим.

Мама Сэма обнимает меня, но мой взгляд устремлен на ее мужа, который разговаривает с Сэмом.

К ним присоединяется еще один мужчина. Он на несколько сантиметров выше Сэма, и его стройное телосложение заставляет его выглядеть моложе, чем он есть на самом деле.

Дядя Сэма, Дэймон Чембер.

Когда мой взгляд переходит на Сэма, мир снова начинает вращаться, но на этот раз быстрее. Улыбка на его лице, когда он смотрит на меня, его сшитый на заказ темно-синий костюм и потрясающие глаза вызывают у меня ностальгию. Прошло так много времени, и, видя, как он непринужденно ведет беседу с Камари, я вспоминаю, почему я была его лучшим другом.

Я снова смотрю на его отца и дядю. У обоих глаза цвета океана.

Может быть, это Деймон? Или отец Сэма?

Как это могут быть они?

Не может быть.

Они были мне как родные.

Это не имеет смысла после стольких лет.

— Что ж, было приятно повидаться с тобой, Аврора. Я желаю тебе всего самого лучшего и успехов. Мне пора идти, моя карета ждет. — Сэм игриво подмигивает мне.

Я киваю ему, все еще счастливая от того, что каким-то образом снова увидела его. Я ошеломленно смотрю, как трое мужчин разворачиваются и уходят.

Вечер проходит хорошо, пока ко мне не подходит Клаудия, ее взгляд останавливается на входе.

— Здесь кто-то, кого не приглашали, — шепчет она мне на ухо.

Мое сердце замирает, когда я поворачиваюсь и вижу их.

Я позаботилась о том, чтобы они не получили приглашения, так что как они здесь оказались, я не знаю.

Мои родители и Эмброуз. Одеты безупречно, как будто это их мероприятие. Они явно стараются быть теми, на кого обращают внимание.

Они мгновенно замечают меня в толпе и улыбаются мне. Улыбка моего отца самая широкая. Вероятно, он пришел поговорить со мной с глазу на глаз, раз я отказался дать ему информацию о Ремо.

Он идет ко мне, и от каждого его шага мне хочется убежать. Он проводит двумя пальцами по своим усам, на его лице появляется зловещая улыбка, а мать удаляется в толпу. Эмброуз все еще там, следует за ним.

Почему они здесь?

Я оглядываюсь назад, пытаясь найти Ремо, но не могу. Его нигде нет. Я смотрю и смотрю, но его нет, его высокая фигура скрыта.

И тут он появляется. Мой отец. Передо мной.

— Аврора. Как приятно снова видеть мою дочь после того, как я позволил ей выйти замуж за человека, который даже не хотел ее.

Его тон сердечен, но слова режут меня. Он смотрит на меня сверху вниз, презрение окрашивает его выражение. Его присутствие такое злобное, такое злое, что мне хочется ударить его.

Заткнись.

Мои руки превращаются в кулаки от его слов, но я сдерживаю свой гнев.

На кону стоит мой образ, образ Ремо.

— Объясни мне, почему ты

ничего мне не присылаешь?

Он вцепляется мне в лицо, теснит меня, чтобы запугать. Может быть, раньше это и срабатывало, но не сейчас. Теперь я пытаюсь сдержать свой гнев.

— Я и не собираюсь. Можете взять свое фальшивое приглашение и выйти через двери, через которые вы только что вошли.

Я киваю в сторону входных дверей.

Он хватает меня за запястье, и его пальцы впиваются в мою руку. Моя кожа бледнеет от вмятин, которые он делает, крепко сжимая меня.

— О? Твои пустые слова больше не действуют? — Я с вызовом поднимаю бровь, и он усмехается.

— Аврора, почему бы тебе просто не сделать так, как он говорит? Перестань быть такой трудной.

Я перевела взгляд на Эмброуз. Только ради одобрения отца… Она говорит это ради его одобрения.

Я выпустила пустой смешок.

Как могла моя родная сестра сказать мне такое? Она должна была быть той, на кого я равнялась. Она должна была быть на моей стороне.

— Почему бы тебе тогда не оказать честь? Раз уж у тебя так хорошо получается. А меня оставь в покое. — Я вырвала свое запястье из рук отца и отступила назад. — Не заставляй меня устраивать сцену. Ты должен знать, какой силой я теперь обладаю как госпожа

Кэйн. Ты лишил меня ее как Торре, но, видимо, забыл, кому именно ты ее передал.

Угроза в моих четких словах очевидна.

У могущественного мужа есть много преимуществ, и я использую каждое из них.

— Ах ты, соплячка! — Отец делает шаг вперед, поднимая руку ко мне.

Я быстро отступаю назад, и его ладонь пролетает сквозь воздух, пропуская меня. Я кашляю, пытаясь сдержать смех, бурлящий внутри меня.

Мне не нужен Ремо, чтобы помочь мне бороться с отцом. Мне нужна только эмоциональная поддержка, когда я понимаю, что теряю представление о реальности и проваливаюсь в маленькое черное пространство, в котором живут мои монстры.

Лицо отца мрачнеет, плечи вздымаются и напрягаются. Он начинает говорить мне какую-то чушь, но я его не слушаю. Я натягиваю на губы улыбку и переключаю свое внимание на проходящих мимо людей. Я даже машу некоторым из них рукой.

Мой отец не может здесь ничего сделать. Не на глазах у стольких людей, средств массовой информации и того самого человека, который ему так нужен.

—.. И я не могу поверить, что ты не хочешь выполнить мою просьбу. Я твой отец!

Наконец-то я заметила Ремо. Он пробирается ко мне сквозь толпу. Группы расступаются перед ним, как Красное море. У него убийственный вид, его жесткие глаза устремлены на моего отца, который все еще изрыгает на меня бред. Шаги Ремо ускоряются.

При виде его на моем лице загорается искренняя улыбка, и все остальное уже не кажется таким важным.

Фотографии, которые мы сделали на улице для прессы, папарацци, сходящие с ума при нашем появлении. Это то, на что мы оба подписались. Это часть цели нашего брака, но я чувствую, как частички моего сердца теряются в лабиринте, который представляет собой Ремо, и я больше не могу их найти.

Глаза Ремо устремлены на меня, и по мере того, как он подходит все ближе и ближе, во мне нарастает предвкушение.

Краем глаза я замечаю, как отец делает шаг ко мне. Эмброуз тоже делает шаг навстречу. Во мне проносится смятение, но затем я чувствую его. Ледяная струйка по позвоночнику.

Чувство, которое разрушало мою жизнь последние три года. Я отвожу взгляд от Ремо и ищу глазами толпу и большой зал.

Сердцебиение учащается, все расплывается. Ничто не бросается в глаза. Я обхватываю себя руками за талию.

Ремо в нескольких шагах от меня, и мой отец вот-вот что-то скажет.

Я не могу дышать.

Свет внезапно начинает тускнеть. Пришло время для моей речи, чтобы закончить вечер, но все слишком сильно. Слишком громко.

Мои глаза шарят по сторонам. Я не в безопасности.

Я поворачиваюсь. Нужно бежать.

По узкому коридору, ведущему к запасному выходу, спиной ко мне идет фигура в капюшоне.

Фигура… это он.

Он здесь. Мой преследователь.

Я дышу слишком быстро. Я не вижу ничего, кроме него.

Нет.

Он здесь.

Наблюдает за мной.

Ему удалось проникнуть внутрь.

Нигде от него не укрыться.

Мужчина останавливается и медленно поворачивает голову. Я вижу его злобную ухмылку, и страх сжимает мое горло. Мое дыхательное горло закрывается. Я не могу получить достаточно кислорода.

Мое зрение чернеет по краям. Темнота медленно начинает овладевать мной, пока я смотрю, как он уходит.

Как он сюда попал?

Ка-Камари.

Где Камари?

Рука касается моей спины.

Я отшатываюсь, и из моего рта вырывается негромкий крик. Я топчу ногой Эмброуз, и она вскрикивает. Я моргаю и смотрю на нее, пытаясь сосредоточиться.

Мой отец выглядит потрясенным, затем спрашивает ее, что случилось.

Я снова спотыкаюсь. Рука скользит по моим плечам. Я напрягаюсь, но вокруг меня пахнет знакомым одеколоном. Меня поворачивают и ведут прочь.

Основное освещение выключается, кроме тусклого света на манекенах, и толпа затихает.

Рука на моем плече мягко сжимается, и я выпускаю самый длинный вздох, который когда-либо задерживал.

Моргая и глубоко дыша, я трясу головой и силой натягиваю на лицо улыбку.

Только тогда я поднимаю глаза на своего мужа.

Ремо. Он стоит рядом со мной в углу и смотрит на меня сверху вниз.

— Ремо, прости меня. Я просто испугалась и… — Я пытаюсь быстро придумать оправдание, но горло забивается. Я сглатываю, но мне больно.

Его рука обхватывает мою шею, и он наклоняет мою голову вверх. Я встречаюсь с темными глазами монстра, которого так долго хотела.

Слезы наворачиваются на глаза, но я расширяю их и сжимаю губы, чтобы они не могли вырваться наружу.

Я должна оставаться сильной.

Сжав руки в кулаки, я усилием воли заставляю пульсирующую в руке боль сдержать слезы. Мне нужно забыть о человеке, которого я только что видела, и о переполняющих меня эмоциях.

Я думала, что я не слабая. Что я делаю, едва не плача, в зале, полном партнеров Ремо?

Ремо все еще хмурится, но это успокаивает. Мне не нужно, чтобы он мне улыбался. То, что он ведет себя как обычно, успокаивает меня.

Это странно, потому что человек, который хмурится на меня, действительно не должен этого делать.

Ремо сжимает мои руки уже второй раз за сегодняшний день. Сердце замирает при мысли о том, что я кому-то небезразлична. Медленно я разжимаю кулаки и кладу свои руки на руки Ремо. Он поглаживает тыльную сторону обеих моих рук, вперед-назад. Взад-вперед.

Он медленно опускает свои губы, пока они не оказываются прямо на моих, почти касаясь их.

— Глубоко вдыхай, — пробормотал он.

Я вдыхаю.

— И

выдыхай.

Я отпускаю дыхание, закрываю глаза, чтобы не видеть всего этого.

Я повторяю это, пока его мягкий голос обволакивает меня, как самое уютное одеяло.

— Хорошая девочка, — бормочет он, целуя меня в шею. Я открываю глаза. Он пылает едва сдерживаемым огнем.

— А теперь скажи мне, кто это был? — Его рука возвращается к моей шее.

Она сжимается, но не для того, чтобы перекрыть мне воздух, а для того, чтобы побудить меня поднять на него глаза. Слова уже на кончике моего языка. Он требует моего внимания, и ему нужно все, поэтому я не стану ему лгать.

Я могу справиться с отцом. Я делала это на протяжении последних двадцати девяти лет и буду делать это и впредь. Мне не нужна ничья помощь, даже если она может стоить мне рассудка и свободы.

Глядя вверх и видя, как медленно закипает буря в глазах Ремо, я знаю одно…

Я вдруг понимаю, что свет выключили, потому что через несколько секунд он будет направлен на меня.

Мне придется рассказать ему об этом, когда мы вернемся домой или в машину. Что он скажет, когда я расскажу ему о своем преследователе? Что у меня не было достаточной охраны, чтобы не подпустить его к себе? Что я не сообщила о нем при первых признаках преследования?

Улыбнувшись, я медленно высвободила его руку из своей хватки.

— Позже. Мне нужно выступить с речью.

Прожектор внезапно осветил нас, и я повернулась к толпе, на моем лице появилась заученная улыбка.