Сладкий обман

16

— Нас пригласили, помнишь? На утреннее шоу? Можешь не идти, если ты устал, — окликает она меня сзади.

Я машу ей рукой и иду в ванную.

Приняв душ, я подхожу к гардеробной с полотенцем на бедрах. Я останавливаюсь на месте, когда вижу, что Аврора причесывается.

Каждое ее маленькое действие постепенно проникает под кожу и укореняется в моем сердце. Я стал замечать в ней много такого, на что раньше не обращал внимания.

Я натягиваю темно-синий костюм и черную рубашку, выхожу и вижу Аврору, стоящую прямо перед шкафом. Я замешкался.

— Ты можешь перестать так улыбаться с утра пораньше? — простонал я, доставая телефон.

— Нет, — поет она. Она заходит в шкаф, но оставляет дверь открытой.

Это ставит меня в тупик, но все решается через минуту, когда она выходит, держа в руках две пары туфель на каблуках. Одна пара — глубокого океанского синего цвета, и это туфли-лодочки; другая — того же оттенка, но с ремешками, которые, как мне кажется, могут обхватывать ее икры. Только тогда я замечаю, что на ней надета свободная голубая рубашка, заправленная в белые брюки. Она пытается подобрать туфли на каблуках под наряд.

Я вздыхаю и качаю головой, но втайне это ответ на мой вопрос.

Как она справлялась со мной все это время.

Она продолжала жить, не обращая внимания на мои слова. Она забыла о плохом и сосредоточилась на хорошем и только на хорошем. Она улыбается, делает то, что любит, а все остальное оставляет на задворках сознания.

Ее взгляд на жизнь заставляет меня задуматься о том, как она видит другие вещи в жизни.

Ее одержимость белым цветом и платьями, сотни туфель на каблуках, которые она принесла из своей квартиры… Я хочу, чтобы она рассказала мне обо всем этом.

Внезапное желание узнать больше об Авроре, эта потребность, эта отчаянная необходимость, просто хотеть, чтобы она всегда смотрела на меня, прикасалась ко мне, улыбалась мне, захлестывает меня. Это становится настолько сильным, что от одной мысли о том, что я могу все это потерять, мне хочется вырвать себе сердце.

— Поскольку мы не собираемся много гулять, я могу выбрать между моими любимыми.

Она подходит ко мне ближе и держит их перед глазами.

Жду.

Чего?

— Я выбираю? — спрашиваю я, смущаясь.

Она вздыхает и кивает.

— Да, Ремо, ты выбираешь. Кто еще сейчас находится в комнате? — Она оглядывается вокруг, как бы указывая на очевидное.

— Неважно, какое из них ты наденешь. Они одного цвета.

Она опускает глаза и смотрит на оба каблука, которые держит в руках.

— Хорошо, — тихо шепчет она и разворачивается, опустив руки к бокам, и идет обратно к шкафу.

Черт.

Я сказал себе, что постараюсь быть лучше, и вот я здесь в первый же день, заставляю ее грустить.

— Те, что на бретельках, — объявляю я.

Не каждый день мне приходится беспокоиться о том, что моя жена выберет подходящие туфли на каблуках для ток-шоу. Я выбрал именно эти туфли, потому что, судя по тому, что я видел, она наденет более короткую юбку, чтобы продемонстрировать ремешки.

А я, как бесстыжий мужчина, хочу это видеть.

Она мгновенно ставит туфли на каблуки и с улыбкой бросается к кровати. Она садится на кровать и начинает их надевать. Она продолжает смотреть на меня, ее глаза счастливы. В ней есть та кипучая часть, которую она постоянно мне демонстрирует.

Мы должны приехать туда к одиннадцати, чтобы выйти в прямой эфир для утреннего шоу, и, если мне не изменяет память, у нас сегодня два шоу. Одно — утреннее, а другое — ночное.

— Ремо? Ты закончил?

Я уже почти допил свой сок, когда в кухню вошла Аврора — одна нога впереди другой, ее длинные ноги обнажает юбка. Она все еще белая, но доходит только до середины бедра, обнимая ее ноги. В сочетании с блузкой она подчеркивает ее великолепную фигуру.

Сок идет не по той трубе, и я начинаю задыхаться. Слезы собираются в глазах, и я бью себя по груди, чтобы унять щекочущую боль.

С каждым шагом ее волосы отлетают назад. Щелчок ее каблуков бьет мне прямо в сердце, где оно замирает каждый раз, когда я вижу ее.

— Ты в порядке? — Она улыбается мне.

Я киваю, продолжая кашлять еще пару раз.

Моя рука останавливается на полпути, когда я собираюсь поставить стакан на стойку, когда она проходит мимо меня и направляется к холодильнику справа от кухни. Мой взгляд не отрывается от нее, и я обнаруживаю, что смотрю на ее покачивающуюся задницу.

— Я готова, когда ты будешь готов, — говорит она мне, но мой взгляд задерживается на ней.

Ее волосы, ее фигура, она.

Только она.

Только Аврора Кэйн.

Я моргаю, и она оказывается передо мной.

— Готов? — Она указывает на входную дверь.

Изабелла идет наверх с грузом белья, но мое внимание остается на Авроре.

Не смотри на нее так долго.

Я прочищаю горло, поправляю себя, прежде чем встать, и иду мимо Авроры к своей машине, стараясь больше не смотреть на нее.

Что со мной не так?

Мне нужно перестать вести себя так глупо.

Мы приезжаем в студию, нам пристегивают микрофоны. Усидчивая ассистентка вручает нам сценарий вопросов, которые будет задавать ведущий, и мы остаемся сидеть рядом в комнате, ожидая, когда нас позовут за кулисы.

— Я немного волнуюсь, потому что все вопросы касаются нас и свиданий. Мы будем придерживаться той же истории, которую рассказали твоим родителям, верно? Или ты хочешь ее изменить? Я уверена, что они никому не рассказывали, — нервничает Аврора.

— Придерживайся той же истории. Лучше избежать ошибок.

Она кивает, ей нравится мой ответ.

— А как мы ответим на вопрос о первом поцелуе? — Она указывает на третий вопрос в списке.

Она поворачивается ко мне, и мой взгляд автоматически падает на ее губы. Сегодня они светлого персикового цвета.

Я сказал, хватит.

— Мы не можем говорить о нашей свадьбе. Это был даже не поцелуй, так что я думаю, мы должны сказать "после первого свидания".

Я киваю, отворачиваясь от нее, не желая вспоминать поцелуй в машине. Жар, торопливый поцелуй, вожделение, задыхающиеся стоны.

Я провожу рукой по лицу, наклоняю голову и смотрю, как она читает газеты. Мои глаза скользят по ее шее, затем снова поднимаются к лицу.

— Да. Ты знаешь… У меня был первый поцелуй, когда…

— Мне все равно, — перебиваю я ее, внутри меня

мгновенно закипает что-то противное.

— Что? Я просто рассказала тебе, как поцеловала…

— Я сказал, что мне все равно, Аврора.

Она бросает на меня взгляд, а затем пихает меня за руку, заставляя отползти к концу скамейки, на которой мы сидим. На моем лице появляется хмурое выражение.

Она скрещивает руки, но я протягиваю свою руку и тоже легонько пихаю ее. Она скользит до конца скамейки и тут же падает, приземляясь на задницу.

— Ой! — простонала она, медленно вставая и потирая бедро и задницу.

Я закатываю глаза, не в силах сдержать переполняющее меня веселье.

Она подходит ко мне, сверкая глазами, пихает бумаги мне в грудь, а затем поворачивается и садится на кресло в дальнем конце комнаты. Она поворачивает стул так, чтобы не видеть меня, и смотрит в сторону.

Раздается стук в дверь, и входит член экипажа. Его взгляд падает на меня, сидящего на скамейке, но затем он хмурится, не видя Авроры.

Я показываю рукой на нее, сидящую в углу, где она дуется, и он облегченно вздыхает.

— Нам пора идти. Все готовы. Большие улыбки, пожалуйста.

Затем он уходит.

Я встаю и иду к двери. Внезапно мимо меня проходит Аврора, толкая меня плечом. Я позволяю улыбке окончательно овладеть моим лицом. Ее слишком легко разозлить.

Милашка.

Прекрати.

— Итак, настал момент, которого вы все с нетерпением ждали. Пора позвать наших сегодняшних гостей, пару, которая покорила СМИ, ее грандиозная свадьба и события заставляют общественность с еще большим нетерпением ждать встречи с ними, — услышал я за кулисами объявление ведущего.

— Внимание, мистер и миссис Кэйн!

Крики и хлопки разносятся по студии, и один из членов съемочной группы указывает на сцену.

Аврора соединяет свою руку с моей, и мы делаем несколько шагов вверх по сцене и оказываемся в центре внимания. Аврора улыбается, а мое лицо нейтрально. Свет ослепляет, и различные камеры направлены на меня, пока мы идем к Джеймсу Кингу, ведущему программы "Доброе утро, Лондон".

Я пожимаю Джеймсу руку, как и Аврора, затем мы садимся на зеленый бархатный диван перед коричневым деревянным столом с его логотипом.

— Большое спасибо, что пришли, Ремо и Аврора. Очень приятно, что вы пришли к нам на шоу. Мы знаем, что сейчас вы, должно быть, все еще наслаждаетесь супружеским счастьем.

Он улыбается нам, а Аврора хихикает, но этот комментарий выводит меня из равновесия.

Не лезь не в свое дело.

— О, мы очень хорошо используем наше время. Не беспокойся об этом, Джеймс, — ответ Авроры застает меня врасплох. Затем она подмигивает мне, отчего мои щеки слегка приподнимаются.

Эта женщина может убить человека, потом улыбнуться мне, и я закопаю тело, не задавая ей вопросов.

— О? Нашей публике нравятся такие подробности, которые вы рассказываете, миссис Кэйн.

Аврора пожимает плечами и смеется. Женский смех, который на секунду завораживает меня.

С каждым мгновением, проведенным с Авророй, я ускользаю.

— Что я могу сказать? Я вышла за него замуж. Вы видели его? Кто бы не хотел его?

Она переплетает наши пальцы, и наши кольца загораются, сверкая, как и ее глаза, когда она смотрит на меня.

— Только не рассказывай всем подряд, — добавляю я.

Она качает головой, поворачивается, чтобы посмотреть на меня, но как только она это делает, как только ее глаза встречаются с моими, мне вдруг становится трудно дышать. Как будто она забирает у меня весь кислород. Я с радостью умру, чтобы она могла жить, и одна эта мысль приводит меня в ужас.

— Не волнуйся, Ремо. Подробности ты можешь оставить себе. Теперь вопрос, который нас всех интересует. Когда это произошло? Дочь генерального директора Glamorous выходит замуж за владельца империи Giorgio Vino, — комментирует Джеймс.

— Значит ли это, что теперь нам придется рассказывать свою историю любви? — спрашиваю я Джеймса.

Его глаза загораются, и он кивает с широко раскрытыми глазами.

— На самом деле мы познакомились на одной из встреч моего отца. Я случайно зашла на одно из них и не знала, что Ремо тоже там присутствует. Я вышла, извинившись, и пошла на кухню, чтобы подождать, так как встреча проходила у нас дома, — начинает объяснять Аврора.

Я киваю, наблюдая за тем, как она делает все эти выражения, которые заставляют зрителей слегка наклоняться вперед, потому что она их завораживает. Она умеет так легко разговорить людей, что они хотят услышать больше.

— Как долго это продолжалось? Все было так хорошо спрятано, что никто ничего не подозревал. Потом появились новости, и СМИ сходили с ума по свадьбе, — восклицает Джеймс с впечатленным выражением лица.

— Это произошло в течение почти шести месяцев. Мы с Ремо знали, что не просто бегаем друг за другом, чтобы скоротать время, и решили связать себя узами брака довольно быстро.

Джеймс кивает на ответ Авроры, после чего переходит к аудитории. — Теперь мы можем задать несколько вопросов и из зала.

Выбирается молодая женщина, которая улыбается нам, и, получив микрофон, встает.

— Как вы поняли, что вам суждено быть вместе?

— Думаю, потому что с ним я чувствовала себя в безопасности, и мне не нужно было задумываться о других его мотивах. Он заставил меня чувствовать себя так с самого начала, поэтому мне было легко представить, как сложится моя жизнь с ним.

Мы не практиковали этот вопрос, и он ни разу не прозвучал, но то, что Аврора так легко ответила на него, меня несколько озадачило.

Как ей удалось так быстро ответить на этот вопрос?

Женщина кивает и садится, после чего выбирается другая женщина.

— Мой вопрос для Ремо. Что привлекло вас в ней с первого взгляда?

Я даже не задумываюсь, прежде чем ответить.

— Ее губы, как это ни смешно. Когда она улыбнулась мне в первый раз, я обратил внимание именно на это, а потом на то, что от нее пахнет вишней.

Аудитория, включая Джеймса, смеется.

— Это один из вариантов, — добавляет Джеймс, заставляя Аврору захихикать.

— Последний вопрос перед тем, как мы попрощаемся с этой прекрасной парой, — объявляет Джеймс.

На этот раз в толпе встает мужчина. Он находится сзади, и свет не попадает в нужную точку, поэтому он окутан темнотой, но я все равно вижу его силуэт.

Камера все равно не попадает на него, поэтому на него не направляют свет прожектора.

— Любила ли ты кого-нибудь до того, как полюбила Ремо?

Вопрос явно адресован Авроре.

Она открывает рот, чтобы ответить, но тут же застывает рядом со мной.

Она крепче сжимает мою руку, заставляя меня посмотреть на нее.

Ее лицо слегка побледнело, а улыбка стала натянутой.

— Нет. Я не знала, что такое любовь до Ремо, — тихо отвечает она, и если бы вы не присмотрелись, то не поняли бы, что она немного испугалась этого вопроса.

Я не знаю, в чем дело.

Моя голова снова поворачивается к мужчине, но в нем нет ничего необычного.

Может быть, он напоминает ей человека, о котором говорил ее отец?

Может быть, он просто застал ее целующейся с мужчиной в комнате и стыдит ее за это, и это навевает воспоминания?

Я провожу большим пальцем по ее кольцу, крутя его слева направо, справа налево. Надеюсь, это ее пока успокоит, и она поймет, что я не сержусь на то, что она целовалась с другим. Это последнее, о чем я думаю.

Я знаю, что у нее была жизнь до меня. И у меня тоже. Обижаться на других за их прошлое — это не то, что кто-то имеет право делать.

Она медленно успокаивается, ее плечи расслабляются, пока Джеймс прощается с нами. Мы улыбаемся зрителям, машем им, а затем спускаемся за кулисы.

Как только мы оказываемся там, Аврора поворачивается ко мне, ее глаза расширены.

Она не моргает, но так крепко держит меня за руку, что ногти впиваются в кожу. По руке пробегает пронзительный укол, но я позволяю ей держать меня.

Сделав шаг ближе к ней, я провожу рукой по ее голове, касаясь щеки. Ее затрудненное дыхание постепенно успокаивается.

— Я не буду сердиться на тебя за то, что ты поцеловала кого-то, Аврора, — пробормотал я, надеясь, что моя реакция не выбила ее из колеи и она не чувствует, что должна что-то сказать или уточнить.

— Не волнуйся. Давай пока просто уйдем, — заверяю я ее.

Она кивает, потом сглатывает, когда я вывожу нас на улицу к зданию моего офиса. Она садится на диван в моем кабинете, вскоре ложится и засыпает.

В конце концов, я несу ее к нам домой. Она кажется такой маленькой и драгоценной в моих руках.

Как будто весь мой мир находится в моих руках, как будто мое собственное бьющееся сердце гуляет вне моего тела, и оно может уйти от меня в любой момент, оставив меня лишь безумцем на этой земле.

Поэтому, если бы Аврора мне разонравилась, если бы ее у меня забрали, я бы устроил абсолютный хаос. Разрушая все, что вижу.

Что ее так напугало?

Правильно ли я понимаю, что это как-то связано с вопросом и ее прошлым?