Смертельный яд

Глава 2

Лихорадочный поиск свободных мест закончился, жюри присяжных вернулось, подсудимая внезапно возникла на своей скамье. Судья занял свое кресло. С роз опало несколько лепестков. Старческий голос продолжил изложение дела с того места, на котором остановился:

— Господа присяжные, по-моему, у меня нет необходимости в деталях восстанавливать ход болезни Филиппа Бойса. 21 июня ему наняли сиделку, и в течение этого дня врачи навещали своего пациента три раза. Его состояние постоянно ухудшалось. У него не прекращались рвота и диарея, пища и лекарства не удерживались в организме. На следующий день, 22-го, ему стало еще хуже: он страдал от сильной боли, пульс его слабел, кожа вокруг рта стала сохнуть и трескаться. Врачи делали все возможное, но ничем не могли ему помочь. Вызвали его отца: приехав, он застал сына в сознании, но он уже не мог даже приподняться. Однако он мог говорить, и в присутствии отца и сиделки Вильяме сказал следующее: «Я ухожу, отец, и буду рад, когда все закончится. Теперь Харриет от меня освободится. Я не знал, что она так сильно меня ненавидит». Это — весьма примечательные слова, и мы слышали два совершенно разных толкования, которые были им даны. Вам предстоит решить, что он имел в виду: «Я не знал, что она ненавидит меня настолько сильно, чтобы отравить» или «Когда я понял, как сильно она меня ненавидит, я решил, что больше не хочу жить». Или, возможно, он не имел в виду ни то, ни другое. Когда люди тяжело больны, иногда у них появляются самые фантастические мысли, а порой они бредят. Возможно, вы решите, что не следует принимать на веру слишком многое. Однако эти слова являются частью дела, и вы имеете право их учитывать.

С наступлением ночи Бойс совсем ослабел, потерял сознание и в три часа утра умер, так больше и не придя в себя. Это произошло 23 июня.

Итак, до этого момента никаких подозрений не появлялось. Доктор Грейнджер и доктор Вир пришли к заключению, что причиной смерти был острый гастрит, и мы не должны осуждать их за это: их выводы не противоречили как симптомам заболевания, так и истории болезни пациента. Свидетельство о смерти было выдано в обычном порядке, и похороны состоялись 28 июня.

А затем произошло то, что часто случается в подобного рода случаях: пошли разговоры. В данном случае источником послужила сиделка Вильяме. Возможно, вы сочтете, что она поступила очень нехорошо и неэтично, однако оказалось, что в данном случае это было даже к лучшему. Конечно, ей следовало бы в свое время сообщить о своих подозрениях доктору Виру или доктору Грейнджеру, однако она этого не сделала. Нам остается утешаться только тем, что, по мнению врачей, даже если бы она это сделала своевременно и если бы они обнаружили, что болезнь вызвана отравлением мышьяком, они все равно не смогли бы спасти жизнь своему несчастному пациенту. Как бы то ни было, случилось так, что в последнюю неделю июня сиделка Вильямс была отправлена ухаживать за еще одним пациентом доктора Вира, причем этот пациент принадлежал к тому же литературному кругу Блумсбери, что и Филипп Бойс и Харриет Вэйн. Ухаживая за больным, сиделка рассказала ему о Филиппе Бойсе и сообщила, что, по ее мнению, его болезнь очень походила на отравление — и даже упомянула мышьяк. Ну, вы можете себе представить, как распространяются такого рода слухи. Один человек рассказывает об услышанном другому — и новость начинают обсуждать за чаем или на так называемых коктейлях, и очень скоро она распространяется по всему городу. Люди называют имена участников, занимают ту или иную позицию по отношению к якобы происшедшему. Мисс Мариотт и мисс Прайс тоже услышали об этом, как и мистер Воэн.

Мистер Воэн был глубоко подавлен неожиданной смертью Филиппа Бойса, особенно потому, что тот так недавно был с ним в Уэльсе, где его здоровье значительно улучшилось. Кроме того, его глубоко возмущало несправедливое отношение Харриет Вэйн к ее недавнему возлюбленному. Мистер Воэн решил, что по этому вопросу следует что-либо предпринять. Он отправился к мистеру Эркерту и рассказал ему о слухах.

Мистер Эркерт — юрист, и профессия приучила его с осторожностью относиться к слухам и подозрениям, так что он предостерег мистера Воэна от голословных обвинений кого бы то ни было, поскольку на него самого могут подать в суд за клевету. В то же время его, естественно, встревожило то, что подобные вещи говорят о его родственнике, который умер в его доме. Он поступил очень разумно, обратившись к доктору Виру и сказав, что если тот совершенно уверен в том, что болезнь Бойса была связана с гастритом и больше ни с чем, ему следует сделать выговор сиделке Вильяме и положить конец неприятным пересудам. Естественно, доктор Вир был весьма огорчен и расстроен, узнав о подобных разговорах, однако он не мог отрицать, что, принимая во внимание одни только симптомы, можно было допустить долю вероятности чего-либо подобного.

Как вы уже слышали из показаний врачей, симптомы острого гастрита и отравления мышьяком на самом деле совершенно сходны.

Когда об этом было сообщено мистеру Воэну, он утвердился в своих подозрениях и написал мистеру Бойсу-старшему о том, что следовало бы провести расследование. Мистер Бойс был, естественно, глубоко потрясен и сразу же сказал, что этот вопрос должен быть прояснен до конца. Ему было известно о связи Филиппа Бойса с Харриет Вэйн, и он обратил внимание на то, что в те страшные дни она не приходила справляться о здоровье Филиппа и не присутствовала на похоронах. С его точки зрения, такое поведение было бессердечным. В конце концов последовало обращение в полицию, и было получено разрешение на эксгумацию.

Вы заслушали результаты анализа, проведенного сэром Джеймсом Люббоком и мистером Стивеном Фордайсом. Вам подробно изложили методы анализа, механизмы воздействия мышьяка на организм и многие другие вопросы, но, на мой взгляд, нам нет необходимости углубляться в эти тонкости. С моей точки зрения, главными являются следующие факты, которые вы, если желаете, можете для себя отметить.

Для анализа были взяты некоторые органы — желудок, кишечник, почки, печень и так далее. Анализ проб этих органов показал, что в них во всех без исключения содержался мышьяк. Аналитики смогли определить количество мышьяка в данных органах и по нему вычислить количество мышьяка, присутствовавшее во всем организме. Затем им надо было сделать поправку на то, какое количество яда было выведено со рвотой, диареей и через почки, поскольку почки играют большую роль в выведении из организма данного ядовитого вещества. Приняв во внимание все эти факторы, они пришли к выводу, что за три дня до смерти покойный получил большую и смертельную дозу мышьяка — приблизительно четыре или пять гран.

Я не знаю, смогли ли вы уловить все специальные соображения, на основании которых был сделан такой вывод. Я постараюсь изложить вам основные моменты так, как я их понимаю. Природа мышьяка такова, что он очень быстро распространяется по всему организму, особенно если он принят с пищей или непосредственно после еды, поскольку мышьяк раздражает слизистую оболочку внутренних органов и тем самым ускоряет процесс выведения. Яд действует быстрее, если мышьяк был принят в жидком виде, а не в виде порошка. В тех случаях, когда мышьяк принят после еды, почти весь он выводится в течение суток после появления симптомов заболевания. Так что, как вы видите, хотя количество яда, которое было обнаружено в органах, может показаться вам ничтожно малым, то, что он вообще был обнаружен после трех дней неукротимой рвоты и диареи, указывает на факт приема очень большой дозы.

Немало обсуждался вопрос о том, в какой именно момент впервые проявились симптомы отравления. Защита высказала предположение, что Филипп Бойс мог принять мышьяк в какой-либо момент между уходом из квартиры Харриет Вэйн и тем моментом, когда он сел в такси на Гилфорд-стрит. Они цитировали книги, в которых говорится, что во многих случаях симптомы отравления начинают проявляться очень быстро после принятия мышьяка. Насколько я помню, самым коротким сроком, упоминавшимся здесь, была четверть часа в том случае, если мышьяк был принят в жидком виде. Подсудимая показала (но это не подтверждается больше никакими свидетелями), что Филипп Бойс ушел от нее в 10 часов. Спустя десять минут он был на Гилфорд-стрит. В тот момент он уже выглядел очень скверно. В это позднее время поездка до Уоберн-сквер не могла занять много времени, а к моменту приезда туда Бойс уже испытывал острую боль и едва мог стоять на ногах. Однако Гилфорд-стрит находится совсем недалеко от Даути-стрит — всего в трех минутах ходьбы — и здесь перед нами встает вопрос: если показания подсудимой правдивы, то что он делал в течение этих десяти минут? Мог ли он найти какое-то укромное местечко и принять дозу мышьяка, которую в этом случае он должен был захватить с собой, не питая особых надежд на благосклонность подсудимой? И я хочу напомнить вам, что защита не представила нам никаких фактов, которые показали бы, что Филипп Бойс когда-либо покупал мышьяк или имел к нему доступ. Это не значит, что он не мог его приобрести: покупки, сделанные Харриет Вэйн, показали, что закон о продаже ядовитых веществ не всегда действует настолько эффективно, как того хотелось бы. Однако факт остается фактом: защита не смогла доказать, что у пострадавшего в какой-либо момент был мышьяк. И, поскольку уж мы заговорили об этом, любопытно отметить, что эксперты не обнаружили никаких следов угля или индиго, которыми всегда подкрашивают поступающий в продажу мышьяк. Был ли он приобретен подсудимой или самим погибшим, следы красящих веществ должны были остаться. Но вы можете справедливо посчитать, что все эти следы были выведены из организма при рвоте и диарее.

Что касается предположения относительно самоубийства, то советую вам задать себе вопрос: на что были потрачены упомянутые десять минут? Принял ли в это время Бойс смертельную дозу мышьяка или, что тоже вполне возможно, почувствовал себя нехорошо и присел где-нибудь, чтобы прийти в себя. А, возможно, он просто бесцельно бродил по улицам, как это иногда делаем все мы, когда испытываем потрясение или горе. Кроме того, вы не должны отбрасывать возможности, что подсудимая могла ошибиться или не сказать правды о том, когда именно Бойс ушел от нее.

Вы также слышали заявление подсудимой о том, что, уходя, Бойс пожаловался на плохое самочувствие. Если вы считаете, что это имеет какое-то отношение к мышьяку, то это, конечно, отметает предположение о том, что он принял яд после ухода из ее квартиры.

Кроме того, детальный анализ показывает, что вопрос о начале проявления симптомов остается очень туманным. Вы выслушали мнения нескольких врачей, они рассказывали вам о своем собственном опыте и о случаях, описанных в специальной литературе, и вы могли заметить, что ясности в вопросе о проявлении симптомов отравления нет. Иногда они появляются спустя четверть часа или полчаса, иногда — спустя два часа, а в одном случае, как мне кажется, после приема яда прошло целых семь часов.

В этот момент со своего места почтительно поднялся прокурор и сказал:

— Я полагаю, что в том случае яд был принят на голодный желудок, ваша честь.

— Спасибо. Я очень благодарен вам за это напоминание. В том случае яд был принят на голодный желудок. Я упомянул эти свидетельства только для того, чтобы показать вам, что мы имеем дело с очень неопределенным явлением. Именно поэтому я постарался напомнить вам обо всех тех моментах, когда 20 июня Филипп Бойс принимал пищу — всегда остается вероятность того, что вам придется принять их во внимание.

— Зверюга, но в справедливости ему не откажешь! — прошептал лорд Питер Вимси.

— Я сознательно пока не упоминал еще об одном факте, который обнаружился во время медицинской экспертизы, а именно — о наличии мышьяка в волосах. У погибшего были вьющиеся довольно длинные волосы: передние пряди в распрямленном виде достигали шести-семи дюймов. Итак, в этих волосах мышьяк был обнаружен в той части, которая находится ближе к голове. Сэр Джеймс Люббок говорит, что его количество превышает то, которое можно было бы объяснить естественными факторами. Иногда у совершенно нормальных людей в коже и волосах обнаруживаются слабые следы мышьяка — но не в таком количестве, какое было найдено здесь. Таково мнение сэра Джеймса.

Вы слышали — и дававшие здесь показания медики в этом единодушны — что, если человек принял мышьяк, то некоторое его количество обязательно отложится в коже и корнях волос, а по мере роста волос след мышьяка будет продвигаться. Таким образом, по распределению мышьяка по всей длине волоса можно приблизительно установить, в течение какого времени яд поступал в организм. По этому вопросу было сказано немало, но, на мой взгляд, практически всеми было признано, что в случае приема дозы мышьяка, можно ожидать появления его следов в волосах около кожи головы спустя приблизительно десять недель. За год волосы отрастают примерно на шесть дюймов, и следы мышьяка «отрастают» вместе с ними, пока не будут сострижены. Я уверен, что сидящие в жюри присяжных дамы очень хорошо меня поймут, потому что, насколько я понимаю, то же самое происходит в случае того, что называют «перманентом» или «химической завивкой». Завивку делают на определенной части волос, а потом они отрастают, и волосы около головы оказываются прямыми, так что их приходится снова завивать. По положению завитков можно определить, как давно проводилась завивка. Аналогичный пример можно привести с поврежденным ногтем: отметина будет постепенно передвигаться, пока не окажется на таком месте, где ее можно будет срезать ножницами.

Итак, было сказано, что присутствие мышьяка у корней волос Филиппа Бойса свидетельствует о том, что он должен был принять этот яд по крайней мере за три месяца до смерти. Вы сами должны решить, какое этому следует придать значение в свете покупок, которые подсудимая сделала в апреле и мае и приступов болезни покойного в марте, апреле и мае. Ссора с подсудимой произошла в феврале. Бойс заболел в марте и умер в июне. Между ссорой и смертью прошло пять месяцев, а между первым заболеванием и смертью — четыре. Вы можете счесть, что эти даты имеют некоторое значение.

Теперь мы переходим к следствию. Когда возникли подозрения, следователи проверили поведение Харриет Вэйн и затем пришли к ней на квартиру, чтобы взять у нее показания. Когда подсудимой сообщили, что Бойс умер от отравления мышьяком, она с видимым удивлением переспросила: «Мышьяком? Как странно! — после чего рассмеялась и добавила: — Да ведь я пишу книгу, интрига которой построена на отравлении мышьяком!». Ей были заданы вопросы относительно покупки мышьяка и других ядов, и она с готовностью призналась в этом перед судом. На вопрос о том, что она сделала с ядами, она ответила, что сожгла их, потому что держать их в доме опасно. При обыске квартиры никаких ядов обнаружено не было, не считая медикаментов типа аспирина и других обычных лекарств. Она решительно отрицает, что давала Филиппу Бойсу мышьяк или какой-либо другой яд. На вопрос о том, не мог ли мышьяк оказаться в кофе случайно, она ответила, что это абсолютно исключено, поскольку все яды были уничтожены к концу мая.

Тут вмешался сэр Импи Биггс, который нижайше попросил его честь напомнить присяжным о показаниях, данных мистером Чэллонером.

— Конечно, сэр Импи. Премного вам обязан. Как вы помните, мистер Чэллонер — литературный агент Харриет Вэйн. Он предстал перед вами, чтобы заявить, что еще в декабре обсуждал с подсудимой сюжет ее будущей книги, и она сказала ему, что темой будут яды, скорее всего мышьяк. Так что вы можете счесть доводом в пользу подсудимой тот факт, что изучение способов покупки и введения мышьяка было задумано ею за некоторое время до ссоры с Филиппом Бойсом. Она явно уделила этим вопросам самое пристальное внимание, поскольку на ее полках оказалось немало книг по судебной медицине и токсикологии, а также отчеты о нескольких знаменитых судебных расследованиях, связанных с отравлениями, включая дело Маделайн Смит. Дело Седдона и дело Армстронга, в каждом из которых отравление было совершено с помощью мышьяка.

Ну, на мой взгляд, суть дела вам изложена. Эта женщина обвиняется в отравлении мышьяком своего бывшего любовника. Нет сомнения в том, что он принял мышьяк, и если вы убеждены в том, что она дала ему яд с целью причинения ущерба его здоровью или убийства, в результате чего он умер, тогда вам следует вынести вердикт о том, что она виновна в убийстве.

Сэр Импи Биггс в своей убедительной и красноречивой речи убеждал вас в том, что у нее не было веских оснований для такого убийства, но я обязан напомнить вам, что убийства очень часто совершаются по самым незначительным мотивам (если, конечно, вообще можно допустить, что мотивы убийства могут быть значительными). Особенно в тех случаях, когда речь идет о муже и жене, или людях, которые жили вместе как муж и жена, между ними могут оставаться сильные чувства, которые часто приводят к применению насилия людьми с недостаточно прочными моральными устоями или неуравновешенной психикой.

Подсудимая имела орудие убийства (мышьяк), располагала соответствующими знаниями и у нее была возможность дать жертве яд. Защита говорит, что этого недостаточно. Она утверждает, что обвинению следовало пойти дальше и доказать, что яд не мог быть принят каким-либо иным способом — случайно или с целью самоубийства. Об этом судить вам. Если вы сочтете, что есть убедительное основание сомневаться в том, что подсудимая намеренно дала Филиппу Бойсу этот яд, то вам следует вынести вердикт о ее невиновности в убийстве. Вы не должны решать, как именно был дан яд в том случае, если его дала не она. Рассмотрите обстоятельства дела в целом и сообщите, к какому вы пришли решению.