Смерть меня не найдёт

Глава 39

— Знаешь, любопытство не порок, но большое… гванство, — одними губами сказала я коту. — Пойдём-ка отсюда. Надо найти укромное местечко, чтобы переночевать, а потом…

Круглые иллюзорные глаза сверкнули пронзительной зеленью, и кот исчез в кустах, а я помянула хмыру и сделала ещё шаг вперёд.

…Я-то сделала только шаг, но пространство внезапно исказилось и потащило меня за собой, втянуло в себя — и тут же выплюнуло. Я обалдело тряхнула головой и зажмурилась, потому что вокруг, разрезая ночную мглу, плясали высокие язычки пламени.

Голоса, на мгновение ставшие куда более громкими, разом стихли, и я обречённо открыла глаза.

Несчастная иномирная лирта стояла в центре горящего по контуру треугольника, точнее, двух перекрещенных треугольников. За пределами композиции, достойной звания небольшого файер-шоу, замер с отвисшими челюстями и выпученными глазами добрый десяток молодых людей, держащихся за руки, словно они водили вокруг меня хоровод и готовились проорать "Каравай, каравай, кого хочешь — выбирай!"

Каравай, каравай, потерпи, не умирай…

Ксамурр прижался к туфлям.

На лбах явно ошеломлённых мальчишек — на вид им было лет по шестнадцать-семнадцать — были нарисованы чёрные закорючки, то ли пародия на эльфийские руны, то ли японская азбука.

— Мёртвая драя… — сдавленный голос одного из присутствующих сорвался на фальцет.

— Хмыра тебя отымей, Апратус! — высказался ближайший ко мне светловолосый парнишка. — У тебя получилось!

Все уставились на худенького паренька с трогательным ёжиком тёмных волос на голове. Тот как-то затравленно оглядел товарищей, а потом уставился на меня, не отпуская рук соседей по хороводу, затем медленно опустился на колени и произнёс с завывающими интонациями плохого актёра из дешёвого фильма ужасов:

— Прекрасная ночная драя Маграстена, благодарим, что явилась на наш зов! Взываем к тебе, мёртвой и непогрешимой, благослови наш послезавтрашний экзамен по истории богоборческих движений пятого тысячелетия, дай нам памяти кристальной, разума сияющего, прилежания, отврати от трактиров и напитков искусительных, от домов утех любовных и сонной одури!

…Ничего себе у них соблазны, а видок такой, что отвращать надо максимум от парков аттракционов и мороженого.

— Взываем! — подхватили остальные, синхронно опускаясь вслед за первым выступающим.

…Тирата или кто там есть ещё, ты надо мной издеваешься, да?

Парни замерли, как каменные изваяния, ожидание и страх, написанные на лицах ещё отчётливее, чем руны, вызывали больше желание расхохотаться, нежели оторопь.

Впрочем, кто бы говорил, я и сама один раз спала с зачёткой под подушкой и два, чёрт возьми, два! раза орала ночью в форточку "Халява, приди!". Студенты такие студенты. Но то, что ребятки вызывали "мёртвую драю", а явилась я, весьма символично и наводит на нехорошие мысли.

Хотя, собственно, откуда другим-то взяться?

— Эй, Апратус, — тихо подал голос высокий долговязый юноша с таким бледным и худым лицом, что его срочно хотелось начать усиленно кормить. — А дальше-то что? Драя нас услышала? Исполнит?! Как её это, того… обратно потом?!

Судя по выражению глаз несчастного ритуалиста, он и понятия не имел, что нужно делать дальше в подобных случаях. И мне неожиданно стало совсем весело.

— Учиться! — низко провыла я и подняла к небу скрюченные пальцы с проступившими когтями. — Вам всем надо было усердно учиться, а теперь поздно! Теперь я останусь с вами! — и сделала шаг через догорающую огненную границу, стараясь не поджечь платье.

Эффект превзошёл все ожидания. Сногсшибательный, надо сказать, эффект: парни рванули прочь, но так как рук они на нервах так и не расцепили, хоровод повалился, словно стоящие друг за дружкой фишки домино, а дальше несчастные халявщики поползли прочь на коленях. Я прикинула, не добить ли бедолаг зловещим хохотом, но подумала, что слишком мало знаю о физиологии и психологии местных жителей: а ну как скопытятся с перепугу, или впадут в кому, или наоборот, начнут огнём плеваться? И это обладатели донумов, маги, можно сказать. Стыдоба!

Мальчишки разбежались, как вспугнутые тараканы, все, за исключением того самого, Апратуса. Парень смотрел на меня с обреченным тихим ужасом, но бежать не пытался — то ли действительно собирался откинуть коньки, то ли понимал, что к нему, как к главному организатору торжественного мероприятия, злополучная драя придёт в первую очередь.

— Не убегаешь? — полюбопытствовала я.

— Так всё равно не убежишь, — тоскливо сказал парнишка.

— И то верно, — кивнула я. — Ну, пошли, что ли.

— Куда?! — мальчик поднял стриженую голову. Вообще-то, он всего на пару-тройку лет меня младше, но худоба и это жалобное выражение на лице вызывали желание назвать его максимум подростком.

— К тебе! До утра останусь! — сурово припечатала я, но тут же устыдилась. Судя по зеленому отсвету на щеках — явно не от Стилуса, а от внутренней дурноты — Апратус решил, что отрабатывать за вызов ему придётся натурой, а он, хоть и был среди прочих, просящих отвадить от Дома утех, к числу некрофилов явно не относился.

Подумав так, я тут же вспомнила слова Клариссы о постоянном посещении её заведения моим некромантом в годы студенчества.

Да что ж такое-то? Может, им там чудовищные скидки делают — по будням с часу до трёх, например?!

— Успокойся, — я вздохнула. — Мне нужна крыша над головой на одну ночь и всё. Чтобы… ну… Стилус не светил и всё такое, мы, мёртвые, не любим его… эээ…света.

— Знаю, — безнадёжно мотнул головой Апратус, словно я произнесла очевиднейшую вещь, но потом с робкой надеждой уточнил. — Просто крыша и всё?!

— Посмотрим на твоё поведение. А приятели твои — трусы. Прокляну, завалят экзамен, непременно завалят, так им и передай.

— А я?! — встрепенулся паренёк.

— Ты что думаешь, мёртвым больше делать нечего, всяким лодырям помогать? — почти искренне возмутилась я. — Учил — сдашь, не учил — нет. Повтори завтра всё как следует, других вариантов нет. Вот если бы голову кому-нибудь оторвать надо было…

— Нет, голову не надо, — грустно отозвался студент. — Денег бы. Королевская стипендия положена лишь тем, кто сдаст все дисциплины в отведённый срок.

— Деньги никому не помешают, вот только когда меня убивали, о посылке на тот свет не позаботились, — пробормотала я, поражаясь тому, как много всё-таки общего между двумя нашими мирами. Точнее, миры разные, а проблемы все те же. — Ты далеко живёшь-то, лирт Апратус?

— Тысячи полторы шагов.

— Один?

Мальчишка отчего-то смутился.

— С однокурсником на пару, так дешевле, — и торопливо добавил. — Но его сегодня на ритуале не было, не надо его проклинать, пожалуйста!

— Так и быть, — милостиво согласилась я. — В обмен на ответную услугу: не говори ему, что я мёртвая.

— Буду молчать, как кварк, лирта Магрестина!

— Камилла, — поправила я. — Для конспирации.

Почему-то я думала, что Апратус приведёт меня в студенческое общежитие, которое, как положено всем студенческим общежитиям в любых мирах, будет унылым, безликим и полным пьяных грызунов науки и ползающих твартов, паутинников и прочей мерзопакостной мелюзги. Но, как оказалось, никаких общежитий Высшая Школа не предоставляла, так что приезжим — а их было не так уж и мало — приходилось выкручиваться самостоятельно. Как и многие его иномирные собратья по несчастью, мой горе-экзорцист решил вопрос, отыскав пожилую лирту, большую часть года проводящую за пределами столицы и сдающую свой домик юным магам, в обмен на присмотр за недвижимостью, полив многочисленных цветов — в Магре вообще очень любили цветы — и тугой мешочек магриков. И если с поливом и присмотром аккуратный и ответственный, — на этих словах студентик особенно выразительно шмыгнул носом, видимо, давя на совесть привязавшейся упырихе — справлялись неплохо, то с магриками выходило туго. Стипендии на всё не хватало, работу ему никто особо не предлагал, а родители не баловали дотациями, искренне полагая научно-магические устремления сына юношеской блажью.

К своему удивлению, я поняла, что в Магре обладатели донумов отнюдь не считаются высшей привилегированной кастой. Судите сами: кормить нужно не самым дешёвым мясом, а в детстве плохо управляющие магией детки поджигают дома, портят урожай и вещи и всеми доступными способами отравляют окружающим жизнь и настроение. Потом их надо отправлять в специальную школу, которых в Магре только две, оплачивать жильё и прочее, а достойную работу найти им не легче, чем прочим, неодарённым.

Ну, натуральные маглы!

Наконец мы остановились у небольшого и очень уютного домика, окружённого пышной растительностью. Апратус затоптался на пороге, поглядывая на меня, как юная невинная девица на матёрого ловеласа: с любопытством и подозрением одновременно.

— А вы правда мёртвая?!

— Мертвее не бывает, — заверила я и продемонстрировала незажившую и незатянувшуюся продырявленную ладонь с проступающими фиолетовыми пятнами. Кажется, у меня стальные нервы, а вот у парня нет, он даже зашатался, впечатлённый моей конечностью. — А какой у тебя донум?

Парнишка как-то неохотно пожал плечами, словно я спросила сущую ерунду, потом огляделся по сторонам и поднял с земли небольшой белёсый камень, сжал его в руках, закатив глаза с таким мучительно напряжённым видом, словно собирался выдавливать из него нектар и амброзию. Я подошла ближе, присматриваясь. Камень менялся, становился гораздо темнее на вид и приобретал пористую структуру.

— Он меняется на самом деле или это только иллюзия?

— Иллюзия, — вздохнул Апратус. — Пока что я могу довольно мало, и мне необходим тактильный контракт с предметом. Себя могу немного подправить, а других живых существ ещё мало пробовал, никто особо не даётся, ну, кроме своих же однокурсников, но они требуют ответную услугу за услугу, а быть подопытным — то ещё удовольствие…

— А почему такой кислый вид? — искренне удивилась я. — По-моему, отличный донум.

— Так-то оно так, — Апратус завозился у двери. — А с другой стороны… Жизнь — это не дешёвые фокусы.

— Верно, — с умным видом поддакнула я, проходя в тёмное помещение. — Жизнь — это дорогие фокусы.

— Дорогим нужно очень долго учиться, — Апратус горестно стал стягивать с себя туфли. — Иллюзии — не самый редкий донум. Конечно, гениальный, уникальный специалист будет более чем востребован, вот только как таким стать? И на что жить, пока оттачиваешь умения и мастерство, без каких-либо гарантий в финале?

Я уважительно посмотрела на юного знатока жизни. Что ж, он прав, так оно и есть, и…

— Это кто, Ап?

В коридор вышел ещё один парнишка, на вид покрепче и повыше первого, может быть, даже третьекурсник. Этакая кровь с молоком, юный деревенский бычок. Такой может и не поверить в бред про «мёртвую драю», но…

— Вы кто? — повторил недоверчивый молодчик-сосед, а я широко улыбнулась:

— Репетитор.

— Кто-о-о?

— За небольшую услугу по наложению иллюзии буду тренировать твоего соседа по… э-э-э… грядущему экзамену. Но это всё завтра, завтра. Можно я спать уже пойду?

— Гостевая спальня на втором этаже вас устроит? — подобострастно спросил Апратус. Я подавила желание сыронизировать насчет ночной консультации в непосредственно в спальне юного лирта — хватит уже так глупо ехидничать, Камилла! — и кивнула. Поднялась по лестнице наверх, снова наступила на горло песне, отказавшись от еды — а ведь можно было попросить человеческих мозгов или хотя бы чьей-нибудь мёртвой плоти — упала на какую-то скамью, не приглядываясь к интерьеру, и провалилась то ли в сон, то ли в беспамятство.

Надеюсь, доживу до утра. Досуществую. До… А завтра с утра отыщу того, кто что-нибудь знает о Марте, отыщу самого Марта, стотыщ раз скажу ему, что он самый гениальнейший некромант на свете, только пусть снимет с меня своё заклятие.

А потом… Додумать я не успела. Видимо, даже мёртвые, лишённые вечного сна, нуждаются в нескольких часах ничегонеделанья, ничегонедуманья, ничегонечувствования.

Замечательные часы.