Смерть меня не найдёт

Глава 45

Я шла и думала, что если забыть о том, что я немножечко умерла, по большей части последнее время мне везёт. И с отзывчивой Клариссой, и с Высшей школой, и с камулетом, и с доброжелательными лиртами, и вообще в том, что я беспрепятственно хожу по Магристе уже вторые сутки, и никто меня не узнал и не арестовал. И дней остается почти целых восемь.

Почти.

Ладно.

Семь с половиной.

Ладно.

Неизвестно, сколько у меня остаётся дней, поэтому за точку невозврата принята эта самая Венута.

Интересно, как люди здесь ориентируются во времени? Никакого подобия часов я не заметила. Впрочем, лучи Луавы с утра пронзительно-белоснежные, а сейчас, когда день неуклонно стремится к закату, их цвет стал насыщеннее и темнее, как топлёное молоко. А может быть, местные жители чувствуют время интуитивно, и это общий врождённый донум такой.

Сколько же я всего ещё не знаю!

Интересно, а могла бы я поступить учиться в Высшую школу? Так, чисто теоретически. Если всё-таки решу ключевые вопросы с собственной жизнью, свободой и прочим… Научусь читать и писать. Возможно, это было бы даже весело, ну, не изучение истории богоборческих движений пятого тысячелетия, конечно, а в целом. Уж всяко веселее экономики, теории управления, политики и права и всего того, что я изучала без какого-либо интереса и планов применять узнанное в жизни. А здесь я могла бы развивать свой дар, заниматься магией… да даже и принять участие в каком-нибудь безумном обряде, по другую сторону баррикад, разумеется, тоже бы не отказалась. Это весело!

"А после учёбы, — коварно вставила фантазия свои пять копеек, — Март бы тебя встречал и вы бы…"

Стоп-стоп-стоп. Даже если — если! — с меня сняли бы все обвинения в убийстве и краже и оставили бы в покое, на кой мне нужен этот похотливый хмарь, двадцать восемь раз за пять лет пойманный с какими-то хмырами в неудачный момент? Да и вообще, где и на что я стала бы жить, если вон даже на весь организм местный мальчишка Апратус только и мечтает о деньгах?

"Жить будешь на кладбище, — разошлась фантазия. — Питаться тебе не надо, одежду не надо, какие у ходячего скелета траты? Учись, дорогое умертвие, нельзя сказать, что на здоровье, просто трать свою вечность!"

— А жить можно, например, здесь! — негромко проговорила я вслух, чтобы фантазия, наконец, заткнулась или хотя бы переключилась с грустных старых тем на грустные новые.

То ли люди в Магре с детства учатся толково рисовать карты, то ли под воздействием острой необходимости кто-то стал соображать быстрее, но я, похоже, не заблудилась. Вот только в отличие от открытой всему и всем Магрской школы, территория предполагаемого Королевского сиротского приюта оказалась обнесена массивным деревянным забором с угрожающе острыми кольями наверху. Тёмный дом с чёрными — представьте себе — стёклами — угрюмо стоял в отдалении, и над ним кружили, то поднимаясь в воздух, то опускаясь на плоскую крышу, какие-то чёрно-белые крылатые твари, то ли крупные птицы, то ли исполинские летучие мыши.

Ничего себе.

Ну, это я так думаю, что деревянным забором. Металлы здесь, вроде как, редки и их вряд ли стали бы тратить в таких количествах, всё-таки это не Винзор. А что тогда? Приют для трудных подростков с криминальными наклонностями? Я с невольным уважением коснулась гладкой поверхности ограждения. Прочный материал.

Обошла забор по периметру — территория была не особо большой, но всё же приличной. Тишина.

Здание казалось совершенно необитаемым и очень, очень мрачным. Фонари — к счастью или не к счастью — остались где-то позади, на геометрически правильных проспектах Магристы, скоро начнёт темнеть, и станет по-настоящему страшно. Неужели Мартен реально жил здесь? Да уж, будешь тут травмированным психически и морально, сначала родители погибли, потом бабка издевалась, потом вот такой вот… пансиончик, хоть сейчас фильм ужасов снимай. А он ничего, держится.

Может, он в дом утех и вообще по лиртам ходил, только чтобы тут не оставаться!

Впрочем, не исключено, что за прошедшие семь или около того лет с окончания Мартом школы, тут всё поменялось. Вообще закрылось, судя по всему.

Рано я подумала о везении, ох, рано.

— Ну, и что будем делать? — обратилась я к Ксамурру, с интересом наблюдавшему за каким-то ползущим по земле синим жуком.

Ксамурр поднял мордочку, зажмурил зелёные глаза. Потянулся. Сел.

— Вот забор, — сказала я, чувствуя себя, по меньшей мере, идиоткой. — Вот ворота, они заперты, я их уже дёргала. Мне надо туда, — махнула рукой на дом, кот проигнорировал жест, посмотрел на меня с укором, мол, мне-то какое до этого всего дело? — Конечно, у меня есть донум, но что нужно сделать, чтобы им воспользоваться, я не знаю. А лезть по гладким острым кольям, между которыми пролезает только ладонь, я не смогу.

Кот оторвал от земли тощую заднюю часть, подошёл к забору — возможно, он понял мою короткую, но эмоциональную речь, но, гораздо вероятнее, просто заинтересовался, почему его спутница нервно постукивает кулаком по этим загадочным палкам. Понюхал ограду и одним гибким движением, словно Терминатор из одноимённого фильма, просочился на другую сторону. Посмотрел на меня.

— Да, именно это мне и нужно, — я уткнулась в щель лицом. — Но я несколько шире и так не могу.

Кот чихнул.

— Ты бесполезен, — пожаловалась я. — Ты бесполезен, мой дар бесполезен, я зашла в тупик. Я умру и разложусь, Тирата разгневается и уничтожит весь мир к хмыре. Помоги мне, а?

Интересно, как учат управлять даром в этой самой Высшей школе? Медитации, самопогружение, все дела? Я закрыла глаза, уткнувшись лбом в частокол, попробовала визуализировать собственный переход с этой стороны на ту. К Ксамурру. К Марту.

Но тут всё закрыто!

Попыталась мысленно воспроизвести уже знакомые по трём переносам ощущения. Тепло. Вибрацию пространства. Пугающий миг потери контроля над собственным телом, как перед падением с верхней ступеньки высокой лестницы. Тело сопротивлялось, не хотело падать. Боялось. Неизвестности, полёта, боли, пустоты.

— Мррр? — поторопил кот.

Отчего-то мне представилось вдруг высокое дерево, из которого был сделан забор, мощный, но ещё живой голый ствол без веток, пышная шапка листвы где-то под самым небом. Тёплая Луава, белый свет её лучей, проникающий сквозь листья. Дождь, падающий с неба, питающий дерево. Мельчайшие капельки воды в крохотных трещинках древесины.

Мой страх, моё неверие сковывали тело, сковывали дождевые брызги, буквально, превращая их в крошечные льдинки. Многочисленным льдинкам, увеличившимся по сравнению с каплями в размерах, было тесно, и непробиваемое дерево отступило, паутина трещин побежала по идеально гладкой, на первый взгляд, поверхности. Не открывая глаз, я ударила кулаком по кольям — и почувствовала, как они разлетаются облаком трухи, пыли, опилок и мельчайших частичек инея.