Снеговик

Глава 24

Не могу придумать выход на Инессу, никаких здравых мыслей, кроме как пройтись по бутикам торгового центра в новых нарядах, там же и купленных. Не люблю я это дело, да ещё и соответствовать приходится.

Напрасные жертвы. Опять тупик. Шмотки свои там, конечно, признали, но в остальном — полная несознанка. Покупательницы с модельной внешностью у них не редкость, не зря же уровень цен категории лакшери держат, простушкам не место в элитном заведении. И красные машинки у таких звёздочек через одну. Хотела по банковской карте пробить, так у меня ни одного чека нет, то ли Инеска сознательно постаралась, то ли так уж, вышло само…

Я даже не поленилась резиденцию отыскать, куда на карнавал ездили. С учётом того, что по сторонам тогда не глядела, пришлось провести серьёзное расследование. Я теперь все окрестности на предмет закрытых элитных посёлков знаю. Но эти знания меня не приближают к ответу ни на миллиметр. К тому же попасть на территорию того закрытого общества, мне не удалось…

С Рождества минуло полтора месяца. Подводя первый промежуточный итог наступившего года, делаю вывод, что снеговик перебаламутил моё тихое болотце так, что оно бурлит и сейчас.

А тут ещё полезли неприятности, откуда не ждали. Любимое детское издательство, не выдержав очередного кризисного удара, как маленький кораблик в бурном штормовом море высокой волны, камнем пошло ко дну.

Оно выпустит последний совсем небольшой тираж моих сказок, который уже отдан в печать, и больше договор о сотрудничестве не продлит.

На мой новый взрослый роман, который мы сочинили, можно сказать, в соавторстве с Айсом, пока нет ни одного ответа. Не люблю быть назойливой, но видимо придётся. Пойду стучаться по издательствам…

Походы по приёмным и офисам — нелёгкое дело, особенно, если тебе никто, ничего не должен, и главное, абсолютно бесполезное. Вид недовольных секретарш и референтов, это в лучшем случае, а чуть посолиднее место, так не дальше рецепшена, вообще, оптимизма не внушают,

— Зайдите в следующем месяце…

— Завал рукописей, до Вашей месяца через два доберёмся…

— Не ходите, девушка, звоните, вот контактный номер… — по которому кроме коротких гудков или автоответчика, ничего не услышишь…

— Не ходите и не звоните, вы приложили к рукописи свои контактные данные? Ждите, позвоним или напишем…

— Если заинтересуемся, найдём, если тишина, значит, издательство в сотрудничестве не заинтересовано… и т. д.

И так настроения нет, а тут ещё баба Нюра напросилась в гости, да не одна, а опять со своими пирогами.

— Ну, как ты тут холостякуешь? — спрашивает, заруливая в мою дверь, как к себе, стоило только её приоткрыть.

— Живу, как-то, — что ей сказать? Веселюсь? Так у меня всё веселье на лице написано плакатной гуашью.

— На вот, побалуйся пирожками, — уже в кухне устраивается, — может, настроение приподнимется…

А мне нездоровится ко всему ещё в последние дни, то ли вирус подхватила, пока пороги обивала в надежде продвинуть свою писанину, то ли траванулась чем, или просто нервяк… Поэтому на пироги глаза не глядят,

— Спасибо, но неохота, что-то, — беру один самый маленький, просто чтобы не обидеть старушку.

— Вот Айсик сейчас бы не гнушался, — заводит мечтательно соседка, — сразу бы несколько смолотил, — чем повергает меня в ещё большее уныние.

Чтобы завуалировать тоску по снеговику, вероломно нарушившему устойчивое равновесие моей унылой жизни, я всё же прикусываю немного и начинаю меланхолично жевать. Бррр! Там мясная начинка! Меня с некоторых пор от мяса отвернуло. Я где-то слышала, что бывает такое, ни с того, ни с сего люди уходят в вегетарианство. Наверное, и мне пора.

Скрыть рвотный позыв не удаётся, и под испуганным взглядом бабы Нюры убегаю в ванную. Всё, что проглотила, в том числе и до её прихода, покидает желудок без сожаления. Умываюсь, чищу зубы и думаю, как оправдаться перед соседкой. Мой манёвр до ванной явно не оставит её равнодушной, кулинарное самолюбие уж точно заденет.

Однако, это ещё неизвестно, кто кого задел,

— Маришка, ты никак беременна? — вот это вопрос! И никаких обид за пироги. Скорее, любопытство, — давно праздники-то женские праздновала?..

Баба Нюра меня буквально убила, что называется, подсекла на взлёте!

Я зачем-то вскидываю глаза на настенный календарь, с которого мне лукаво жмурится очередной котейка, я всегда с ними календари выбираю для уюта, а там ни одного красного кружочка! Чего глядеть, склероза пока нет, ничего на нём не рисовала, он девственно чист, хотя уже вторая половина февраля!

Молчу, потеряв дар речи! Зато баба Нюра не молчит,

— Маринка, бросай-ка свою гордость, да топай до своего Айса! Одно дело, что между вами размолвка вышла, и совсем другое, вот этот подарочек Рождественский! — указывает перстом в район моего, пока ещё ничего не подозревающего, живота, — Ведь, это ж, как я понимаю, его рук дело? Откуда другим-то взяться, ежели ты одна, как в ночи Луна? — потом, подумав, поправляется, — вернее, не только рук. Вообще, не рук, конечно, это дело! Я уж и не помню…

— И не надо, Анна Степановна, не вспоминайте! — достаточно того, что я помню всё.

— Ну так, в чём проблема? — хлопает себя по коленям, будто супер идею предложила, — вызови-ка этого прыткого фитнес-тренера сюда снова, уж я с ним поговорю! — глаза, смотрю, загорелись праведным огнём, — Я мозги-то ему, коту блудливому, вправлю! Обрюхатил девку и в кусты! — старушку прёт всё дальше, круто занося на поворотах, — дурное дело нехитрое, нашёл дурочку малахольную, лапши на уши понавешал, получил, что хотел и в кусты!

От её словесной защиты в мой адрес, становится совсем тошно, какая же я, в самом деле, дура! Сначала ком к горлу подступает, а потом, вообще, начинаю реветь.