Снеговик

Глава 29

Мы с Витькой засиделись допоздна, как всегда на кухне. Там у него теснотища, но вдвоём в самый раз для душевной беседы. Светка отправилась укладывать малышню, да в детской с ними и задремала.

За окном темно, холодно, а на Витькиной кухне тепло и вкусно. Выпили, конечно, не без этого, но не сказать, что напились, просто, за встречу и хороший разговор.

Потом захотелось покурить. Я, вообще-то, не увлекаюсь, но за компанию можно. Друг порывался бросить три раза, по количеству детей, перед рождением каждого бросал, но всякий раз возвращался, говорит, в его трудовом коллективе иначе не проживёшь. Но дома ни-ни, табу. Поэтому, когда он созрел до «не могу»,

— Пошли, курнём, а то уже уши опухли! — я согласился. И мы отправились во двор.

На улице тишина, ни души, но присесть негде. Скамеек нет ни у подъездов, ни дальше.

— Что за дичь? — возмущаюсь, — сколько бывал тут у вас, ничего не меняется, трудно, что ли лавочек наставить.

— Так сломает шпана, да ещё песни будут горланить, да потасовки под окнами по ночам начнут устраивать. Это не твоя загородная резиденция, элитарий! — потом подумав, — хотя я одну знаю.

И ведёт меня на детскую площадку. Там домик посередине из цветных реечек, а внутри две узкие перекладины одна напротив другой, для малышей как раз попу посадить.

— Не пролезем, — сомневаюсь, — слишком вход маленький.

— Пролезем, я пробовал, когда бросал в последний раз, прятался, чтобы Светка в окно не увидела.

И мы, сложившись в три погибели, пролезаем, и устраиваемся, упершись коленями друг в друга.

— Будешь! — Витька предлагает сигарету, я не отказываюсь.

Так и сидим, дымим потихоньку. Потом друг прокашлявшись, спрашивает,

— Аркаш, ты не болен?

— Не-ет! Здоров, как бык, с чего ты взял? Хреново выгляжу? — вроде не замечал.

— Выглядишь хорошо, как всегда, только блеска нет в глазах, что-то ты потух совсем… Да и удивил, на зимних каникулах тебя не поймать, обычно. Что с тобой, мужик, поделись с другом, полегчает…

— Не знаю, Вить, правда, не знаю, — не собирался исповедоваться ни перед кем, да и не о чем, — Осточертело всё, новизны хочется.

— Ну ясно с тобой! — посмеивается.

— Что тебе ясно?

— Давай-ка расскажу тебе притчу или байку, понимай, как хочешь, но, как говорится, сказка ложь, да в ней намёк.

— Расскажи, — я люблю разные истории, тем более, Витька — фантазёр, такого наплетёт, только уши успевай развешивать…

— В, общем, так. Позвали как-то в богатый дом к новым русским маститого ветеринара, вроде как, кот у них редкой породы захворал. Ветеринар явился, видит и правда, котейка приуныл: нос сухой, глаз не горит, от пищи отказывается. А его, заметь, не сухачом потчуют, а всякими там гадами заморскими: креветки, моллюски и красная рыбка, ну и вырезка телячья на десерт…

— Что б я так жил! — не удерживаюсь от реплики.

— Ты так и живёшь, балда! — смеётся Витька, — не перебивай!

— Молчу, молчу!

— У котяры этого избалованного ещё и апартаменты собственные целый этаж занимают, а там куча игрушек. И заводные мышки, и радиоуправляемые птички, и ещё всякой-разной хрени куча-мала. Но скотина зажравшаяся, равнодушен ко всему, хозяйка в растерянности…

— Это я, значит, скотина зажравшаяся? — уточняю.

— Не мешай, говорю, а то рассказывать не буду! — злится друган. Больше не встреваю.

— Ну, так вот, не нашёл специалист у кота никакой болезни, а поскольку дядька попался старой закалки, то пургу про чудо-витамины за двести баксов или психолога кошачьего, ещё более ценного, гнать не стал.

Попросил встречи с хозяином дома, то бишь, с мужем дамочки тет-а-тет, чтобы, значит, слабое женское сердце не разбить.

А хозяин оказался из бывших братков, что накокали свой капитал в суровые девяностые, одним словом, мужик порох нюхал, ни, какой-нибудь рафинадный метросексуал.

— Рафинированный, — поправляю.

— Заткнись уже, а! Рафинадный мой! — бесится Витюха, а мне смешно и любопытно, чего ветеринар насоветует, — короче, даму было велено из дома сослать на неделю-две, и браток отправил её на курорт.

А когда она вернулась, кота не узнала! Василиск или Теодор, или как их там ещё кличут, благородных-то, носился по дому с горящими глазами, как обычный колхозный Васька или Барсик и жрал, всё что ни приколочено! И нос мокрый и настроение прекрасное!

— В, чём фишка, брат? — что за панацея нашлась для кота.

— А, в том, что когда уехала супруга, хозяин, помахав ей вслед платочком и уронив непрошенную скупую мужскую слезу, по совету ветеринара, загнал этого засранца в свои апартаменты, и морил там неделю голодом, на хлебе и воде, так сказать. А по истечение семи дней, запустил ему туда настоящую живую мышь!

— Супер! — я в восторге от рецепта.

— Короче, кот впервые понюхал настоящей жизни и понял в чём смысл!

Вот тебе и вся притча, чувак! Так что думай! — и я думаю,

— Ты считаешь, что я не нюхал настоящей жизни?

— Я считаю, Аркаш, что ты позабыл её запах, — посмеивается Витька.

— Да ладно! — взвиваюсь, я же не элитный кот, моё детство и юность прошли в захолустье, хоть и тёплом, и семья у меня абсолютно простая, — что я… — в это время Витюха затыкает мне рот своей прокуренной лапой и шипит,

— Тссс! Молчи, — шепчет, — сейчас увидишь нашу местную достопримечательность!

Я затыкаюсь на полуслове и верчу головой туда, куда Витька указал, а там…