Снеговик

Глава 49

А тут ещё Баба Нюра с новостями,

— Намедни видела Витьку!

— Какого Витьку?

— Да автослесаря Витьку — Айсова друга, — втолковывает, а я уж и забыла, как того мужика звать, — говорит, это он его подбил на дурное дело, раскаивается. А Аркашка тогда не хотел, а потом вообще, разболелся на этой почве, чуть с ума не сошёл. Голову пришлось лечить!

— Опять розыгрыш…

Дождёшься, — пугает, — свихнётся мужик! Что ребятёнку потом скажешь? — прости дитятко, что батьку твоего родного дурачком сделала!..

Через неделю Ирина туда же,

— Марин, я прочла «Снеговика», не хочешь финал дописать?

— А, что там не дописано? По-моему, всё предельно ясно.

— Ничего не ясно, слепила второго в марте, он растаял, лужа высохла, и всё?

— И всё…

— А, поискать-то не надо что ли? Пропал мужик, и фиг с ним?

— Пропал? Куда?

— Кто бы знал?! В прошлый раз хотя бы я была в курсе, что жив, а теперь, вообще, никому не сказал! — и я уже не пойму, мы про книгу или про реальность.

— Что, всё бросил и исчез?

— Сначала секретаршу уволил, — значит, про реальность.

Господи, как же он меня вымотал! Полгода живу, как на пороховой бочке! И, главное, по-другому уже не могу! Вот, куда он провалился?! Все в поисках! Баба Нюра всю плешь проела, коря меня за жестокосердие, Инесса бедняга пострадала от любви, да ещё и выгнал, теперь Ирина места себе не находит! Весь женский род помешался на Аркадии Крылове!

— Что ещё скажешь? — хоть бы мысль какая в голову забрела, куда он подевался.

— Жёлтая пресса жужжит вовсю, ты в курсе?

— Моды не имею, читать подобное.

— А зря! Там только и пишут, что какая-то замухрышка, пардон, не мои слова, свела с ума одного из самых завидных женихов литературного бомонда, и он ушёл в монахи!

— Даже так?!

— Ну, или что-то, вроде этого, я тоже не любитель подобного чтива, но по работе приходится.

— В, монахи, говоришь?.. Ну это вряд ли. С его-то харизмой? В монастыре не дураки, он там любую молитву превратит в фарс. Разве что в послушники, да и то сомневаюсь… не возьмут…

— Марин, ты издеваешься?! — похоже, на нервах, — не в моих правилах совать нос в чужие дела! Впервые нарушаю. Аркаша двинулся на тебе, неужели не понятно? Чего вы там не поделили, не знаю, уверена, что это он облажался! Но все уже прекрасно поняли, что за твоей детской непосредственностью скрывался крепкий орешек! Считай, ты его сделала, может, пора простить?

— Он уже не раз облажался…

— У тебя есть на примете идеальный? Может, познакомишь? А то, живу на земле почти полвека, и ни разу не видела! — потом, вдруг спрашивает, уже совсем без пафоса, — ты его не любишь?

И я молчу, борюсь с этим, и проигрываю, потому что ответ прост и его не обойти и не проигнорировать,

— Люблю…

— А, чего ждёшь? Когда потеряешь?

— Потеряла уже… Разве нет?

— Вот если бы он тут сейчас порхал в своей манере, да сотрудницам глазки строил, креативными идеями сорил направо и налево, я бы не позвонила. А раз исчез, не потеряла.

— Оригинальная логика…

— Спрятался ото всех, значит ему плохо. После новогодних каникул почти месяц ждали, вернулся страшнее атомной войны, тоже твоя работа?

— Наверное…

— Куда мог подеваться? — пока разговаривали, я уже голову сломала, но не настолько его знаю, чтобы был большой выбор вариантов,

— Откуда он родом? Ты в курсе? — всего лишь догадка, но мне вспомнился старый пирс, уходящий обломками в море, и мальчик Кай с удочкой на этих развалинах.

— Не здешний, точно, — соображает Ирина, — откуда-то с юга. Какой-то маленький захолустный не то городишко, не то посёлок на море, не курорт, точно.

— А конкретней! Название?

— Найду!..

Спустя неделю

Вот и нужная станция. Стоянка поезда пять минут. Багажа у меня с собой немного, только дорожная сумка на колёсиках. Самый ценный груз при мне. И забывать о себе не позволяет, всё время общаемся, то он мне постучит, то я его поглажу,

— Ну, что, Крылов — младший, тесно? Маловато места для полёта? Недолго осталось, скоро вылетишь…

А пока мне помогают спуститься на перрон. Ух и жара! Июль и юг для меня вещи взаимоисключающие, сгорю моментом. Сейчас на мне белый в мелкий горошек сарафан, да широкополая панама, надеюсь плечи прикрывает. Хорошо, что скоро вечер, хотя бы не обеденное пекло.

Выхожу на привокзальную площадь, ну образно, площадь. Так, небольшая пыльная площадка перед одноэтажным зданием станции, с пожелтевшими от иссушающей жары газонами.

М-да, как-то даже не вяжется это тихое неяркое местечко с импозантным Аркадием Крыловым, все думают, что родился звездой с серебряной ложкой во рту, в родовитой фамилии, где-нибудь в центре Вселенной.

— Девушка, Вам в посёлок? — водитель единственного такси, припаркованного с краю площадки, завидев одинокую пассажирку, озирающуюся по сторонам, которую никто не встречает, явно, не местную, устремился на помощь.

— Не знаю.

— Вот, как? — удивлён, но тут же, предлагает, — скажите к кому, мне все знакомы, довезу с ветерком!

— Нет, не надо в посёлок, — я уверена, что найду его в другом месте, — Вы знаете, где находится старый пирс? Он почти разрушен, но может, Вы ещё помните?

— Помню, — смеётся, — и знаю! А вот, откуда Вы знаете?

— Один человек рассказывал, отвезите туда.

— Поехали…