Сновида

Глава 23

Оба дома Салазара мне понравились. Они находились в одном из предместьев Леона, в спокойном, зажиточном районе и располагались на больших участках. Построенные ещё в девятнадцатом веке, они имели присущую тому времени архитектуру и интерьер. Поэтому, бродя по комнатам, я чувствовала себя путешественницей во времени. И мне это определённо нравилось. В этих особняках чувствовалась душа, они как будто сами жили своей жизнью и в отличие от дома Луки были какими-то уютными и тёплыми. Здесь каждая деталь, казалась, дышит историей и любовью, потому что подбиралась для жизни и удобства, а не для показной роскоши.

Один из особняков, тот, который метаморфы считали резиденцией Салазара, был трёхэтажным, а тот, где он проводил большую часть времени — двухэтажной, но оба были привлекательны по-своему.

Прилетев в Лион, мы приехали в дом, о котором возможные преследователи не знали, а поев и осмотрев его, направились через подземный ход в основной особняк, чтобы разведать обстановку и понять, как метаморфы отреагировали на моё похищение.

— Ну, как тебе здесь? — Салазар улыбнулся, видя, как я с открытым ртом рассматриваю сводчатый потолок большой комнаты, украшенный красивыми фресками и позолотой.

— И это ты называешь своей лабораторией? — изумлённо спросила я. — Здесь приёмы нужно устраивать, светские рауты или какие-нибудь литературные вечера с чтением стихов. Атмосфера комнаты идеально подходит для этого, а не для оборудования.

Оглянувшись по сторонам, я вздохнула, потому что в комнате, отделанной дорогими породами дерева, с таким потолком, картинами на стенах, большими французскими окнами — небольшая софа, стол с компьютером и оборудование, как в лаборатории Луки, смотрелись нелепо и чуждо.

— Даже как-то сразу хочется надеть на себя платье с корсетом и кучей оборочек, шляпку с цветами и чинно прогуливаться по коридорам, ведя беседы о возвышенном, — добавила я.

— Некоторым всё бы гулять, — пробормотала Мари.

— Мари, да что с тобой такое!? — Салазар с досадой посмотрел на неё. — Сколько можно?

Молодая женщина промолчала, сделав вид, что не понимает ничего, а я нахмурилась. С момента столкновения в самолёте её ещё больше понесло, и теперь она комментировала чуть ли не каждое моё слово. «Да уж, будет непросто с ней договориться», — в очередной раз констатировала я. Но чтобы не заострять на этом внимание спросила о другом у Салазара:

— Ты говорил, что лучше пока не показываться метаморфам на глаза и не давать понять, что мы приехали. Так может глупо здесь появляться. Вдруг кто-нибудь увидит, что свет включили и поймёт, что мы здесь.

— Эти окна выходят в сад, а за ним забор. Матаморфы слежку ведут с другой стороны и не видят окна лаборатории, — пояснил Салазар. — Но ты права, лучше отсюда уйти. Дом посмотрела, а остальное потом увидишь. Сейчас вернёмся в малый особняк, а оттуда я уже схожу на разведку и осмотрю окрестности, чтобы понимать взяли ли нас в кольцо и насколько оно плотное.

— Хорошо, — согласилась я, и ещё раз бегло осмотрев комнату, вышла за мужчиной и врачом.

Спустившись в подвал, мы прошли через потайную дверь, а там, идя по тоннелю, мой спаситель спросил:

— Как метаморфы вводили тебя в сон? Ждали, пока сама захочешь спать или использовали музыку мозга?

— Ты знаешь про музыку мозга? — удивилась я.

— Конечно, знаю, — ответил он. — Все сновиды про это знают. Это позволяет нам заснуть, когда необходимо или не видеть сны, если пожелаем…

— Вот сволочи! — с ненавистью процедила я. — А мне метаморфы говорили, что лишь они владеют этой технологией.

— Этой технологии почти десять лет. Просто людям она не очень нужна и не афишируется. А мы отслеживаем все исследования учёных о сне и сновидениях, и благодаря им расширяем свои возможности, — произнёс Салазар и добавил: — Значит, тебя вводили в сон с помощью музыки мозга. Тогда давай после разведки снимем показатели твоих ритмов и запишем необходимые звуки, чтобы ты могла нормально спать или засыпать по желанию.

— Хорошо, — я кивнула, поняв в очередной раз, что меня обманывали, и от этого испытала ещё большую злость.

«Метаморфы ставили на мне эксперименты и специально врали, чтобы я послушно исполняла все их команды. Будь я умнее, посмотрела бы в интернете исследования на эту тему и давно поняла, что меня используют», — недовольство своей глупостью и доверчивостью росло всё больше.

— А потом я займусь твоим обучением во снах и попробую для начала научить прыгать в чужие сны, — продолжил Салазар. — Попытаемся таким способом отыскать твою мать. Имя есть, а значит, возможно её найти.

— Может, уже сегодня это сделаем? — умоляюще спросила я. — То, что мама так резко исчезла, мне не нравится.

— Ну да, давай кинем все силы на поиски твоей мамаши, и плевать, что Салазар за последние двое суток нормально не спал и не успел восстановиться и после твоих забросов, и после твоего спасения, — прошипела Мари, идущая впереди. — Главное ведь твои желания, а не физическое состояние других.

Услышав это, я покраснела, осознавая, что Салазару действительно нужна хоть небольшая передышка, а он не выдержал и зло прикрикнул:

— Мари, ещё раз услышу высказывания такого рода, и можешь быть свободна.

— Я сама решу, когда мне быть свободной, — огрызнулась она, бросив взгляд через плечо. — Я обещала Мии, что буду с тобой и с места не сдвинусь, пока нужна тебе! А я тебе очень нужна…

— Подождите, не ругайтесь, — вставила я, а потом взяла Салазара за руку и виновато произнесла: — На самом деле, отдохни хоть одну ночь. Я почему-то уверена, что мама в безопасности и можно завтра заняться её поисками.

Откуда была уверенность я и сама не могла сказать, но точно была убеждена, что маме ничего не грозит. «Будь она у метаморфов, меня сразу бы поставили в известность и шантажировали этим… Или это ещё впереди?» — сердце от такой мысли сжалось, и я постаралась её отогнать. «Сама попробую её отыскать», — решила я.

В малом особняке мы прошли во вторую лабораторию, которая была чуть меньших размеров, где Салазар сразу улёгся на кушетку, а Мари включила компьютер и выбрала один из файлов в нём, после чего я услышала льющиеся из динамиков знакомые мне звуки, но при этом тональность была другой.

— Это твоя музыка? — с интересом спросила я, глядя, как Салазар начал зевать.

— Да, — он кивнул. — Здорово помогает засыпать, когда это необходимо. Через час вернусь, и поработаем с тобой. Надеюсь, к тому времени и ты захочешь спать.

— Удачи тебе в разведке, — пожелала я, а потом испуганно добавила: — Надеюсь, ты никого там не собираешь убивать?

— В этом нет смысла, — сонно пробормотал он. — Если начну убивать, метаморфы пришлют других, а то и попробуют уничтожить меня. Да и не желаю пачкать руки в крови тех, кто лишь исполняет приказы.

«Вот ещё одно доказательство того, что Салазар не такой кровожадный, как мне рассказывали. Будь он тем безжалостным убийцей, убивал бы всех подряд, а он хочет лишь наказать виновных в смерти своей сестры», — подумала я и отошла от кушетки, чтобы не мешать ему.

Встав возле окна, я посмотрела на часы, чтобы засечь сколько времени ему требуется для прохождения всех фаз сна, а когда спустя час пятнадцать он встал с кушетки, с интересом принялась наблюдать за его движениями.

Судя по всему, сначала он куда-то шёл по прямой, а потом замедлился и начал петлять на одном месте, как будто кого-то высматривая, после чего снова куда-то направился.

Глядя на всё это, я испытывала тревогу, потому что сновида хмурился, соответственно увидел что-то для нас не очень хорошее. Да и судя по лицу Мари, хороших новостей не стоило ожидать.

— Думаешь, что всё не очень хорошо? — спросила я, чтобы завязать разговор и попробовать наладить отношения.

— Да, видишь, как он насторожен. Значит возле дома больше метаморфов, чем обычно, — нехотя ответила она, не спуская глаз с Салазара, а потом резко бросилась к нему и аккуратно повернула в сторону, чтобы он не столкнулся со стеной.

— А ты давно с ним?

— Давно, — отрывисто бросила она, давая понять, что не хочет говорить, но я всё продолжила:

— И ты всегда вот так ему помогаешь? Во сне оберегаешь, а наяву восстанавливаешь после тяжёлых сновидений? Молодец, — начала хвалить я, но Мари презрительно меня прервала:

— Только не надейся, что я и тебе буду помогать. Ты хоть лоб себе расшиби, я пальцем не шелохну.

— Лоб во сне ещё ни разу не расшибала, — ответила я, испытывая недовольство от такого тона, а потом напрямую сказала: — Мари, я хочу с тобой подружиться…

— А я этого не хочу, — пренебрежительно отрезала она. — Пожалуй, ради Салазара буду молчать, но это не значит, что мне нравится твоё присутствие.

— И на том спасибо, а то ведь и я могла бы кое-какие действия предпринять, — бросила я и ответила ей холодным взглядом, когда она зло прищурилась, глядя мне в глаза. — Да-да, и не смотри на меня так. Я с тобой ругаться не хочу, но и не стану терпеть презрительный тон или высокомерие. Не хочешь со мной общаться, не надо, хотя я могла бы помочь тебе. Думаешь, я не понимаю, почему ты так ведёшь себя? Салазара считаешь своим и давно его любишь, а во мне видишь соперницу…

— В тебе? — она смерила меня снисходительным взглядом и рассмеялась. — Ты в зеркало себя видела? Да к тебе ни один мужчина не подойдёт по доброй воле…

— Всё ясно, — сухо прервала я. — Можешь дальше не трудиться продолжать. Твоя позиция и чувства предельно понятны.

Сказав это, я развернулась к окну и только после этого позволила себе вздохнуть, украдкой вытирая слезинку, потому что последние слова Мари больно ударили в сердце. «Да уж, по доброй воле ко мне, наверное, уже никто не подойдёт. А ведь три дня назад я думала, что всё же нашла того, кто готов принять меня любой».

До возвращения Салазара из сна мы больше не проронили ни слова, а потом стало не этого.

Сев и встряхнув головой, и продолжая хмуриться, он произнёс:

— Странное что-то происходит. Число метаморфов вокруг дома возросло раза в четыре, но вот что непонятно — их как будто две группы. Одна наблюдает за домом, а вторая скрыто присматривает за ними. Не случалось ещё такого. Метаморфы всегда идут на дело сплошным фронтом, а здесь… Неужели и в их общинах началось разделение?… Вот бы это выяснить. Знал бы хоть одно родовое имя высокопоставленного метаморфа, обязательно бы попробовал всё выяснить.

— Что? Родовое имя? А что это такое? — спросила я.

— Это что-то вроде фамилии у них. Я уже говорил тебе, что нам нужно или внешность знать, или точное местоположения, или имя. Но они его скрывают, а с внешностью вообще не вариант, — с досадой ответил он. — Кстати, а тот метаморф, который тебя нашёл, не называл своё имя?

— Его звали Лука, — быстро ответила я.

— Это просто имя. Его мало. Больше он ничего не говорил?

— Нет, — с сожалением пробормотала я, осознав, что на самом деле практически ничего не знаю о том, кого неосторожно пустила в своё сердце.

— Ну конечно, сновидам они такие вещи тем более не рассказывают, — бросил Салазар, а потом встал с кушетки. — Ладно, посмотрим, что будет дальше. Пока придерживаемся разработанного плана. Живём в этом доме, чтобы нас не вычислили. Пытаемся выяснить, где твоя мать сами и заодно ждём результатов от посланных на поиски людей, и параллельно занимаемся твоими способностями. А прямо сейчас снимем электроэнцефалограмму твоего мозга, чтобы потом перевести её в музыку. Готова поспать?

— Да, наверное, — неуверенно ответила я. — Попробую заснуть, раз нужно.

— Снимай тогда парик и верхнюю одежду. Заодно проверим твой мышечный тонус, чтобы понять, что с тобой происходит во сне.

«Эх, и опять всё, как у метаморфов — датчики, опыты, проверка способностей», — подумала я и принялась раздеваться. «Но, по крайней мере, здесь это требуется, чтобы помочь мне, а не использовать вслепую».

Когда вся верхняя одежда была снята, я стянула парик и замерла, давая возможность Салазару закрепить на мне датчики.

— Риша, а можно вопрос? — нерешительно спросил он.

— Можно, — я вздохнула, приблизительно понимая, о чём он спросит.

— А почему ты не избавишься от шрамов, и с волосами не решишь проблему? — тихо поинтересовался он. — Ведь ты молодая, красивая девушка, а эти шрамы… В общем, не красят тебя.

— Денег не было на это, — отрывисто сказала я. — А потом Лука просил подождать. Да и опыты всё время ставили.

— Ну конечно, как всегда на первом месте их интересы, — недовольно процедил он, а потом улыбнулся. — Но ничего, теперь ты можешь решить эти проблемы. Завтра же съездим в косметический центр и запишем тебя на осмотр, а потом и пройдёшь все необходимые процедуры.

— Спасибо, но не надо, — стеснительно пробормотала я.

— Волнуешь за деньги? Даже не думай, — мягко попросил он. — Поверь, у меня их более чем достаточно. Когда есть возможность проникнуть на любую встречу или совещание, и узнать информацию раньше, чем все остальные, можно столько зарабатывать, что и за три жизни не потратишь. Так что отказов не принимается, — он шутливо подмигнул мне и, закрепив последний датчик, отошёл, а я направилась к кушетке, чувствуя на себе взгляд Мари, полный ненависти.

«Да уж, её не радует, что Салазар готов оплатить мои процедуры. Шрамы и рубцы дают ей хоть какую-то надежду, что я не заинтересую её любимого, а тут он ещё и сам предложил от них избавиться. Я бы тоже насторожилась от такого… Эх, ладно, сейчас чувства Мари не столь важны. Нужно сосредоточиться на сне и попробовать поискать маму. Может, выйдет», — с надеждой подумала я и, улёгшись, закрыла глаза, после чего начала её представлять.

Однако, ничего не вышло. Всю ночь мне снились кошмары, и я постоянно от кого-то убегала, но сны были путанными и лишёнными логики, потому что постоянно прерывались. А утром я проснулась не в лаборатории на кушетке, а в комнате, которую Салазар мне выделил в качестве спальни. И, наверное бы, расстроилась, что ничего не вышло, но потом вспомнила, что сегодня поедем в косметический центр и улыбнулась.

«Сейчас мне необходимо хоть что-нибудь изменить в своей жизни и почувствовать, что контролирую хоть некоторые аспекты в ней. Да и самооценку повысить не мешает. Что там обычно женщины делают, если проблемы в личной, и не только, жизни? Правильно, садятся на диету, бегут в парикмахерскую, чтобы сделать новую причёску или перекраситься, или на худой конец увлекаются шопингом. А я тоже женщина… Ну, правда не совсем нормальная. Мне хотя бы обзавестись волосами, чтобы было что потом стричь и красить, и возможно, скоро это произойдёт. А пока постараюсь избавиться от шрамов», — бодро вскочив с кровати, я направилась в ванную комнату.

Решив немного понежиться с утра, я включила воду и, отрегулировав температуру, оставила ванну наполняться, а сама подошла к зеркалу и, сняв майку и шоты, критично осмотрела себя. «Да уж, фронт работ огромный. Даже боюсь представить в какую сумму обойдётся убрать все шрамы… Пожалуй попрошу сразу выставить счёт и если он будет большим, ограничусь только самыми страшными и уродливыми рубцами на видных местах. Обязательно уберу вот этот на ключице… и эти два на правой руке… и вот этот возле левого локтя… и на ногах обязательно…», — осматривая себя, я ощупывала и отмечала самые большие рубцы, пока в один из моментов не замерла, поняв, что все они стали не настолько яркими и выпуклыми, как было до этого.

«Хм, это как такое может быть? Не могут же они сами рассасываться. Врачи ясно давали понять, что на это не стоит надеяться… Или мне кажется?» — я принялась более скрупулёзно осматривать себя и подошла ближе к зеркалу, что посмотреть и на спину. И тут меня ждал ещё один сюрприз. На голове возле шрамов явно различались чёрные точки, указывающие, что кое-где начали расти новые волосы. «Да и сами шрамы, как и на теле, вроде не такие выпуклые, как раньше», — не зная, что и думать, я рассматривала себя. «Может, организм восстановился наконец после аварии и поэтому такой эффект пошёл?… Но всё же в центр лучше съездить. Поговорю с врачом. Да и вряд ли большие рубцы рассосутся до конца», — подумала я и, отойдя от зеркала, подошла к ванне, чувствуя воодушевление от того, что есть хоть какие-то позитивные сдвиги.

Приняв ванну, я надела вещи одолженные Мари и ругая себя, что не захватила банковскую карту, когда была в доме Луки, спустилась вниз. «Сегодня ночью попрошу Салазара опять дать мне ароматизатор с запахом розы и схожу за своей карточкой. Мне необходимо хоть что-нибудь купить из вещей», — подумала я и тут же обругала себя. «Да, а ещё билборд закажи, что ты в Лионе! Метаморфы на всё пойдут, чтобы найти нас и точно возьмутся отслеживать мои счета. Даже если заберу карточку, воспользоваться ей не смогу, чтобы не выдать наше местоположение. Лучше уж попытаюсь таким образом поискать маму. Интересно, если нюхать какой-нибудь другой аромат и смотреть на её фотографию — это сработает или нет?… Спрошу-ка Салазара насчёт этого», — решила я и быстрее побежала по лестнице вниз, но потом остановилась, услышав голоса.

— Зачем ты её везёшь в центр? — донёсся недовольный голос Мари. — Какое нам дело до её шрамов!

— Потому что Рише сейчас нужны хоть какие-то положительные эмоции.

— Ты о ней так заботишься, как будто она тебе дорога! — процедила врач.

— Конечно, она мне дорога. У нас общие воспоминания, детство. Мы оба были знакомы с Мией и путешествовали по снам, — сдержанно ответил Салазар.

— Опять сны! Надоело! Не там реальная жизнь, а здесь! И она давно не та маленькая зеленоглазая девочка Риша! Она спуталась с метаморфами по своей воле. А ты рискуешь за неё своей жизнью и здоровьем! — голос Мари становился всё громче, и в конце она перешла на крик.

— Я буду рисковать за жизнь любого дорогого мне человека, — Салазар тоже начал выходить из себя. — А то, что Риша связалась с метаморфами не её вина!

— Она тебе нравится, да? Скажи прямо! Как только ты её встретил во сне, разговоры только об этом! — Мари говорила уже с надрывом и болью.

— Она единственная, кто понимает меня и знает, каково это быть сновидой…

— Я тебя тоже понимаю, но тебе на это плевать!

— Мари, мне не плевать, — устало произнёс Салазар и с пару секунд помолчав, добавил: — Риша частичкой той счастливой жизни, что у меня была. Она — это её олицетворение. Это мои родители, моя сестра, моя единомышленница… Она всё то прошлое, что я так любил и потерял. Нравится она тебе или нет, но она будет рядом со мной, и я помогу ей.

— Помогай, только не надейся, что я тоже буду ей помогать! — выкрикнула Мари, а затем я услышала удаляющиеся шаги и громкий хлопок дверью.

Внутри тёплой волной растеклось чувство благодарности к моему спасителю от того, что он так относится ко мне. «Но, ситуация накаляется. Мари действительно темпераментная штучка. Только бы она направила этот темперамент на обольщение Салазара, а не на разборки с ним. Вот тогда был бы смысл… Эх, нужно с этим что-то делать. Только что? Согласись она со мной говорить, было бы легче, а я для неё враг. Ладно, что-нибудь да придумаю», — сказала я себе и, помедлив ещё с пару минут, чтобы не поняли, что я слышала разговор, спустилась на первый этаж и вошла в большую, светлую гостиную, отделанную в прованском стиле и уставленную старинной мебелью.

— Привет! — жизнерадостно произнесла я и подошла к Салазару, сидящему в одном из кресел.

— Привет, — тоже с жизнерадостностью, но наигранной, ответил он и, поднявшись, поцеловал меня в щёку, а потом взял за руки и уже по-настоящему добродушно улыбнулся. — Ну что, готова ехать в косметический центр? Я уже позвонил и записал тебя на приём. Нас там ждут.

— Спасибо тебе, что спас и сейчас заботишься обо мне, — мягко произнесла я и пожала его ладони. — Для меня это очень важно…

— И для меня важно, — скованно ответил он. — Тебе спасибо, что нашлась.

Почувствовав, что Салазару, как и большинству мужчин, тяжело даются слова о чувствах, я сменила тему и спросила:

— А центр далеко?

— В часе езды отсюда.

— Это хорошо. Только у меня просьба. После осмотра я хочу, чтобы сразу выставили счёт, потому что желаю посмотреть на общую сумму…

— Риша, это из-за денег? — Салазар тут же напрягся, бросил на меня недовольный взгляд, а потом строго сказал: — Чтобы я этого больше не слышал!

— А ты оказывается можешь быть злым, — я рассмеялась, видя, как он недовольно сдвинул брови.

— Могу, — сухо ответил он, а затем и сам рассмеялся и, притянув меня к себе, обнял и тихо сказал: — Как я скучал по этой беззаботности. Теперь я понимаю, что меня и Мию всегда так привлекало в тебе. Вы с ней очень похожи, потому что умеете моментально улучшать мне настроение в любой ситуации… Мне очень не хватало этой лёгкости в общении…

— И мне этого не хватало. Рядом с тобой жизнь кажется проще и ярче, — ответила я и ни капли не лукавила в этот момент, потому что ощущала, что в моей жизни появился наконец тот, кому я могу безгранично доверять и кто поддержит, и защитит меня в любой ситуации.

Но спустя два с половиной часа вся радость и спокойствие испарились, и мне стало по-настоящему страшно.

Приехав в центр, мы прошли к специалисту на консультацию и, осмотрев меня, он вызвал свою помощницу, чтобы она взяла у меня анализ крови, после чего принялся рассказывать о том, какие у меня рубцы и какие существуют методики по их удалению. Не разбираясь в этом, я внимательно слушала врача, уже осознавая, что избавиться от шрамов будет не так просто в виду того, что часть из них относилась к гипертрофическим, а часть к атрофическим, и требовалось применять различные технологии.

— Понимаете, у вас рубцы и шрамы разные, — продолжал говорить врач после небольшой лекции о разновидностях травм. — Часть, как я вижу, когда-то образовались из-за рваных ран зашитых неаккуратно, а другая часть — это последствия хирургических вмешательств. Также имеет немаловажную роль то, что структура кожи везде неодинаковая и соответственно заживление происходило по-разному. Там где кожа нежнее, рубцы получились более глубокие и большие, а где грубее — заживали быстрее. Поэтому придётся применять и различные технологии удаления. Кое-где мы обойдёмся обыкновенной лазерной шлифовкой рубцов, кое-где придётся применять уже фракционное лазерное ремоделирование, чтобы эффект от процедуры был лучше. А в некоторых местах не обойтись без криодеструкии или хирургического вмешательства, потому что рубцы очень глубокие. К каждому из них придётся подходить индивидуально.

— Ясно, — пробормотала я, хотя наоборот ничего не понимала. — А можно уже сейчас определить какие рубцы удалять по каким технологиям и расписать план лечения, а так же выставить общий счёт, чтобы я понимала, на что рассчитывать?

— Риша! — Салазар, сидящий рядом, мученически закатил глаза, а потом выразительно посмотрел на врача, давая понять, чтобы он не слушал меня.

Однако я твёрдо решила, что буду стоять на своём, и сначала хочу получить счёт и только открыла рот, чтобы это сказать, как в кабинет вошла медсестра, бравшая у меня кровь на анализ, и положила на стол врачу бумагу, на что-то в ней указав. Тот, внимательно посмотрев на какую-то из сточек в анализах, на секунду нахмурился, а потом улыбнулся и с извинением произнёс:

— Мадмуазель, простите, но с процедурой удаления рубцов придётся повременить. Вы беременны, а в таком положении противопоказаны наши процедуры. Примите мои поздравления, — он благодушно посмотрел на нас с Салазаром, так, как будто мы пара.

— Что? Беременна? — испуганно выдавила я, и оцепенела, не зная, как относиться к такой новости.