Сновида

Глава 26

Чем ближе мы подъезжали к месту встречи, тем больше я волновалась. Сердце уже билось настолько сильно, что его гул отдавался в ушах, а ладошки вспотели и, вытирая их о брюки, я изо всех старалась успокоиться.

— Риша, а может, всё же не пойдёшь? — спросил Салазар.

— Пойду, — упрямо ответила я.

— Ну ты же сама этого боишься…

— Не боюсь, — буркнула я, а про себя подумала: «Не понимает он, что я волнуюсь вовсе не из-за встречи с возможными врагами, а из-за Луки. А вот Мари, как женщина, осознаёт, что меня волнует», — я поймала её понимающий взгляд и вздохнула.

«Нет, вот я точно дура, раз сейчас так переживаю, и чего уж греха таить, жду этой встречи с Лукой… Не зря, наверное, говорят, что мы, женщины, нелогичные существа. Вот я, например, при том, что злюсь на Луку, зачем-то подкрасилась и из обновок, купленных с Мари, выбрала элегантный брючный костюм и симпатичную курточку, вместо того, чтобы поехать в обыкновенных джинсах и свитере, и при этом совсем не накрашенной. Вот зачем одеваться так, чтобы понравиться Луке? Ведь именно на это я в глубине души надеюсь, что увидев меня в таком виде, он пожалеет, что так поступил со мной. Но при этом готова проклясть его за обман и использование моих способностей… Тьфу ты, мы жалуемся, что мужчины нас не понимают, а как нас понять, если мы и сами не может этого?».

— Не волнуйся, ребята тебя в обиду не дадут, а я подстрахую, — опять подал голос Салазар и кивнул в сторону крепких парней, едущих вместе с нами в микроавтобусе.

— Знаю, — бросила я и в очередной раз задумалась о том, как себя вести с Лукой.

«Главное, не показывать свои чувства. Да, он меня использовал и хочется высказаться на этой счёт без обиняков, но это только унизит меня. Высказывая обиду, я покажу свою слабость и уязвимость, а этого точно не желаю. А если Лука думает, что я паду к его ногам, благодаря за спасение мамы, то он сильно ошибается. Буду вести себя холодно и сухо», — окончательно решила я и, поправив парик, пригладила волосы.

— Уже подъезжаем к площади Кастелло, — произнёс водитель, и Салазар деловито сказал, обращаясь к моим телохранителям:

— Значит так, действуем по разработанному плану. Вы двое сейчас направляетесь в ресторан. Вы двое спустя двадцать минут. Вы — ещё через двадцать минут. Ну а вы пятеро идёте вместе с Ришей и ни на шаг от неё не отходите. Если с её головы хоть волосок упадёт, спрошу по полной. Как только передают её мать и отчима, вы двое сразу уходите. Где машина для вас, вы знаете и куда направляться, тоже, — он обвёл властным взглядом всех мужчин, и они ему кивнули, а потом посмотрел на меня и уже мягче продолжил: — Не волнуйся. Только в одном ресторане с тобой останется девять наших ребят. Плюс на улице десяток тех, кто занял позиции ещё с утра…

— Салазар, не думаю, что метаморфы устроят разборку в общественном месте, где много туристов…

— Меры предосторожности не помешают, — нравоучительно ответил он. — Мне, например, плевать бы было — общественное место или нет. Максимум, что случится, если произойдёт разборка, это увидевшие её или побоятся говорить о необычных вещах, чтобы их не назвали ненормальными, или и начнут говорить, да никто не поверит. Думаешь, все описываемые встречи с привидениями это они и есть? Большая часть людей встречала именно сновид, и это ровным счётом ничего не меняет ни в нашей жизни, ни у окружающих. А метаморфы в этом плане вообще ничего не стесняются, потому что могут скрыться за две секунды. Смена внешности с высокого брюнета на маленького полного блондина и всё, они вне подозрений и просто мимо проходили.

— Да понимаю я всё это. Но мне кажется, Лука хочет именно поговорить…

— Я буду только рад, если всё закончится хорошо, — перебив, сказал он. — Позже всё увидим, а сейчас мне пора засыпать. Я войду в фазу РЕМ-сна через пять минут, после встречи. К этому моменту уже станет ясно — твою мать привезли или нет, и буду постоянно рядом, пока это возможно. И не забудь проверить отчим с матерью или нет.

— Хорошо, — ответила я и снова вытерла вспотевшие ладони о брюки.

Микроавтобус с затемнёнными стёклами и шторками на них, припарковался на одной из улиц и его сразу покинули двое парней, выглядевшие, как туристы, а Салазар удобнее устроился в кресле и, надев наушники, почти сразу заснул.

«Ох, я уже как натянутая струна, а ещё столько ждать. Как же я этого не люблю», — подумала я и, наклонившись вперёд, стала рассматривать виднеющийся вдалеке ресторан, где мы назначили встречу. «Может, увижу Луку, и как привезут маму с отчимом. Заодно станет понятно сколько метаморфов он с собой притащит… Хотя он ведь может прийти один или с тем же Архипом, а все остальные будут сидеть в засаде, как и наши люди. Вон, любой из туристов, прогуливающийся рядом может оказаться метаморфом. Наши парни так же обвешаны фотоаппаратами и камерами, а под куртками припасены не туристические острые мачете».

— Риша, не волнуйся так, — добродушно сказала Мари и пожала мне руку. — Выглядишь ты потрясающе, и тот метаморф пожалеет, что так обращался с тобой. Только побольше холода в общение, чтобы ему даже в голову не пришло, что ты переживаешь из-за него.

— На это себя и настраиваю, — тихо ответила я.

— И не забывай, что каждое его слово необходимо ставить под сомнение. Метаморфы самые лживые существа.

— Угу, — я нервно начала накручивать на палец пряди волос и тут же получила по рукам.

— Не порти укладку парика, — строго сказала она, а потом кивнула второй паре парней и они покинули машину.

— Ох, я с ума сойду… Ещё сорок минут ждать, — простонала я, посмотрев на часы, а потом встрепенулась и испуганно сказала: — А если Лука ко мне притронется, то поймёт, что я беременна? Он говорил, что они при помощи прикосновений считываю всю информацию о людях…

— Риша, ты беременна не первую неделю и если он раньше не понял, что ты беременна, значит и сейчас не узнает. Да и думаю, что они не анализируют полученную информацию, по крайней мере, на сознательном уровне. Скорее всего у них какая-то из разновидностей тактильной памяти, которую они просто запускают по своему желанию, чтобы измениться. Ведь они не раздумывают, что хочу стать таким-то и таким-то, с таким расположением органов или группой крови. Они, насколько я знаю, даже не осознают, прикасаясь к человеку, чем он болен. Так что и беременность твою не определит.

— Тогда, хорошо, — ответила я и замерла, снова глядя на ресторан.

Спустя положенное время вышла третья пара телохранителей, и я внутренне заставила себя собраться, готовясь и сама выйти через пятнадцать минут, чтобы ровно в оговоренное время войти в ресторан. А когда время пришло, почувствовала неладное, потому что мамы так и не увидела.

«Неужели это действительно ловушка и мамы здесь не будет? Тогда идти не стоит… А с другой стороны — может договорились и её уже завели через чёрный ход? Ведь Лука просил проявлять осторожность, потому что Роман охотится за мной. Вот что делать? Идти или нет?» — задумалась я и решила рискнуть. «Если не пойду, изведусь вся».

Посмотрев на пятерых парней, я поднялась и двинулась к выходу, и они сделали то же самое.

— Ни пуха, ни пера, — искренне произнесла Мари.

— К чёрту и с Богом, — ответила я и глубоко вздохнув, вышла на улицу.

Эти мои телохранители, уже одетые, как настоящие бодигарды и с угрюмыми лицами, совсем не походили на туристов, поэтому смотрелись мы, наверное, очень колоритно. Идя по площади в их окружении, я видела, как люди с интересом рассматривают нас, некоторые даже шарахаются, а ещё парочка туристов и сфотографировала.

«Вдруг это были метаморфы? Вот зачем этим гуляющим фото неизвестной девушки в окружении пятерых парней? Странно…», — я подозрительно покосилась на тех, кто нас сфотографировал, и тут же одёрнула себя, увидев, что они уже потеряли к нам интерес. «Нельзя так! У меня уже паранойя начинается! Думать нужно о маме и Луке, а не трястись, глядя на окружающих», — успела подумать я и в это время увидела, что возле ресторана остановился мощный чёрный внедорожник, а затем дверь открылась и вышли отчим с Лукой.

«Мама, наверное, с другой стороны выходит!» — поняла я и огромным усилием воли заставила себя не бежать к ресторану, желая поскорее обнять её. «И так пялятся все, а если сейчас побегу, точно привлеку ненужное внимание».

К моменту, когда я подошла к дверям ресторана, внедорожник уже отъехал, а отчим с Лукой скрылись в помещении, но я так и не увидела маму. Однако радовало то, что отчим был здесь.

Прежде чем открыть дверь, я на секунду остановилась и, вдохнув-выдохнув воздух, кивнула одному из парней, давая понять, что готова войти внутрь, а оказавшись в холле, чуть ли сорвала с себя курточку, желая поскорее пройти в зал.

«Мама…», — в груди сразу разлилось тепло, когда я ступила в зал и увидела её, сидящую за одним из столиков, вместе с отчимом, Архипом и Лукой.

Отчим тронул её за руку и что-то тихо сказал, но мне уже было плевать на посетителей, поэтому я сорвалась с места и бросилась к ней, а когда оказалась в её объятиях, расплакалась.

— Мамочка, я так скучала! — пропищала я, тоже обнимая её, и ощутила себя так, как будто не видела её долгие годы.

«Ведь столько всего произошло за это время. Я и измену мужа пережила, и его похороны, и якобы лечение, и жизнь у метаморфов. А потом и борьбу вообще за свою жизнь, и встречу с Салазаром… Ох, так много всего случилось, что некоторые и за всю жизнь столько приключений и несчастий не переживают…», — пронеслось в голове.

— Доченька… Ириша моя… — с нежностью произнесла мама, тоже расплакавшись. — И я скучала…

— Прости меня за всё… Я так виновата перед тобой, что во всё это втянула, — плача и шмыгая носом, бормотала я и никак не могла себя заставить оторваться от матери.

— Всё хорошо, — мягко заверила она и потом сделала шаг назад и улыбнулась сквозь слёзы, заглядывая мне в глаза. — Главное, что сейчас ты рядом.

— Больше никогда такой глупости не сделаю и не буду ничего от тебя скрывать, — пообещала я, снова обнимая маму, но тут за спиной раздалось лёгкое покашливание одного из тех, кто должен был забрать маму, и пришлось отпустить её. — Прости, время ограничено. Мне нужно проверить ты ли это на самом деле, а затем вам придётся уехать. Как только я разберусь здесь, вот тогда поговорим. Хорошо?

— Я всё понимаю, — ласково сказала мама и, кивнув на Луку, пояснила: — Мне всё рассказали, и Лука предупреждал, что ты, скорее всего, так поступишь. Поэтому понимаю твоё недоверие и невозможность сейчас поговорить.

— Эээ… ясно, — пробормотала я, всё ещё избегая встречи взглядом с Лукой, хотя кожей чувствовала, что он пристально смотрит на меня.

— Спрашивай.

Так вопросы я давно приготовила, то не раздумывая спросила:

— Кем я хотела быть на новогоднем утреннике в первом классе?

— Пиратом, — без запинки ответила она и рассмеялась. — Но я купила тебе платье принцессы, и уже не было времени искать или шить другой костюм. И едва уговорила тебе не брать у соседского мальчика игрушечную шпагу и не делать себе повязку на глаз, аргументируя тем, что принцесс с одним глазом и шпагой не бывает. Хотя ты тогда не менее уверенно говорила, что и такие принцессы должны быть.

— Точно, — я улыбнулась, вспомнив, как плакала, не желая быть принцессой, как и все остальные девочки. — А помнишь, как ты впервые повезла меня на юг, и я искупалась в море. Что я тогда сказала?

— Что море тебе не нравится, потому что солёное и речка лучше. Ты даже не хотела больше купаться. Но когда я свозила тебя в дельфинарий и ты впервые увидела дельфинов и узнала, что их можно встретить в море, то пришлось уже чуть ли не силком вытаскивать из воды, потому что ты всё ждала, когда приплывут дельфины.

— Да, — подтвердила я, убеждаясь, что это точно мама, потому что никто другой не мог знать этих подробностей. Но всё же задала третий заготовленный вопрос: — Где мы похоронили мою первую кошечку Брыську?

— Нигде. Она ушла однажды и не вернулась домой. Мы долго ждали и даже ходили по району, ища её, но так не смогли найти, — с лёгкой грустью ответила мама. — Ты тогда не одну неделю плакала.

— И долго отказывалась от твоего предложения брать новую кошечку, — тоже с грустью добавила я, а потом кивнула одному из телохранителей, и снова обняв маму, прошептала: — Задай какие-нибудь личные вопросы Вернеру, чтобы быть уверенными, что и его не подменили.

— Хорошо, — высвободившись из объятий, мама повернулась к отчиму, всё ещё сидящему за столом и спросила: — Дорогой, когда мы ездили с тобой на Сицилию, какое место меня там больше всего поразило?

— Озеро смерти с серной кислотой, — тут же ответил он. — Ты сказала, что это ирония судьбы, что на острове, считающимся родиной мафии находится озеро, которое может идеально скрывать все следы преступлений.

— А когда ты впервые пригласил меня в ресторан, что я сделала там?

— Пожалела меня, — отчим расплылся в улыбке. — Я тогда сильно волновался и неуклюже вёл себя, поэтому на светлые брюки капнул томатным соусом. А ты вместо того, чтобы ахать и охать, взяла и посадили такое же пятно на платье. А потом с гордым видом потянула меня пройтись по парку. И вот тогда я понял, что ты лёгкая, весёлая, общительная женщина, способная полностью изменить мою жизнь и уже тогда знал, что не отпущу тебя.

— Да? — мама удивилась, а потом с обидой сказала: — А я думала, что ты долго ко мне приглядывался, и я тем пятном испортила начало наших отношений. Почему ты мне никогда этого не говорил?

— Хотел быть уверен, что ты меня любишь, а не только жалеешь, — добродушно сказал отчим. — Хотел показать тебе, что меня есть за что любить.

— И показал, — мама подошла к нему и нежно поцеловала, а потом посмотрела на меня и, кивнув, сказала: — Это мой Вернер.

— Прекрасно, — произнесла я, а потом с извинением посмотрела на отчима, на что он ободряюще улыбнулся мне. — Тогда вы сейчас уходите с этими парнями, а позже мы встретимся.

— Договорились, — ответила мама, а потом посмотрела на Луку и мягко сказала: — Надеюсь, у тебя всё получится. И я очень рада, что познакомилась с тобой. А так же спасибо, что обеспечил нашу безопасность.

— Наталья, и я рад, что познакомился с тобой, и ты поняла меня. Очень надеюсь, что эта наша встреча не последняя, и мы будем видеться постоянно, — сказал он и, встав, галантно поцеловал ей руку, а потом повернулся к Вернеру и, пожав его ладонь, добавил: — А с тобой мы ещё не раз сходим в кегельбан.

«Спелись уже. Общаются на „ты“, общие интересы имеют и, судя по всему, точно знают больше, чем когда-то рассказывалось мне», — с недовольством подумала я. И тут же получила этому подтверждение. Подойдя ко мне, мама опять обняла меня и прошептала на ухо:

— Ириша, не все поступки Луки мне понравились, но у них всех есть объяснение. Просто выслушай его. Дай шанс всё объяснить тебе. Мне кажется, он хороший и искренне любит тебя.

— Посмотрим, — пробурчала я и украдкой посмотрела на Луку, а затем отвела взгляд и, отойдя от мамы, кивнула парням.

Те сразу встали по бокам от мамы с отчимом и двинулись к выходу, уводя их в безопасное место. Провожая их глазами, я, как могла, оттягивала момент разговора с Лукой, но потом всё же заставила себя повернуться к нему и одарила враждебным взглядом.

— Ну, что ты хотел сказать? — холодно поинтересовалась я.

— Архип, — тихо сказал Лука, и парень мгновенно поднялся из-за стола и пересел за другой, после чего Лука спокойно и открыто посмотрел мне в глаза и спросил: — Может, присядешь?

Ничего не ответив, я села, стараясь придать своему лицу безразличное выражение, а Лука кашлянул и сказал:

— Выглядишь потрясающе. Жизнь в доме Салазара пошла тебе на пользу. Кстати, он сейчас где-то рядом?

— Хочешь выяснить в РЕМ-фазе он сейчас или нет, чтобы потом рассчитать когда напасть на меня? — сухо спросила я.

— Ириска, я не собираюсь на тебя нападать, а того, кто это захочет сделать, разору на куски, — первые слова он произнёс с нежностью, отчего на сердце сразу потеплело, но вот окончание предложения вызвало испуг, потому что тон был настолько угрожающий, что меня бросило в холод.

Но я быстро взяла себя в руки и скептично спросила:

— Да? Разорвёшь? Сомневаюсь. Иначе не оставил бы меня Роману и не уехал, не предупредив. Где было твоё желание защищать меня, когда Роман с Тимуром сначала отдали меня на растерзание Салазару, а когда не вышло убить меня с помощью другого сновиды, прилагали все силы, чтобы я спеклась. Что-то я не помню твоей защиты, когда мне грели голову и всю ночь держали в горячей ванне, надеясь, что я не перенесу дополнительного перегрева после борьбы с Салазаром? Да ещё и помогала им во всём Надежда Фёдоровна! Та, которую ты называл своим человеком!

— Что?… Что они делали? — процедил Лука и лицо исказила гримаса ярости, а кулак сжался настолько сильно, что я услышала, как затрещали его кости, а потом он угрожающе прошипел: — Убью… Но сначала посажу на кол и заставлю кровью истекать месяцами.

Таким я Луку ещё не видела, поэтому в ужасе отшатнулась, а дыхание перехватило. «Или он действительно переживает за меня, или актёр, каких свет не видывал ещё», — пронеслось в голове. А Лука, увидев, что я испуганно смотрю на него, быстро взял себя в руки и сдержанно сказал:

— Поверь, я понятия не имел, что так произойдёт. Да и не Надежда то была. Она уехала вместе со мной. Меня поставили в такие условия, что я обязан был уехать… Наверное, стоит рассказать тебе всё подробнее, — он глубоко вздохнул, а потом с извинением сказал: — Это давно стоило сделать, но я не желал вываливать на тебя свои проблемы. Надеялся, что и своего добьюсь, и твоё спокойствие сберегу. В общем, в ту ночь, когда пришлось уехать, мне пришлось выбирать. Роман приказал, а я не имел права ослушаться, иначе меня сразу бы бросили в камеру. У нас с этим строго и любое неповиновение карается. А Роман ещё и специально провоцировал меня на непослушание. Он хотел именно этого, чтобы навсегда убрать меня с дороги. Время выборов всё ближе, а ему не удалось ни дискредитировать меня, ни найти слабое место… Вернее, до встречи с тобой этих слабых мест не было. Но ты не только моё слабое место, а и сновида, способная на многое, и наше сближение пугало Романа. Он понимал, что если о наших отношениях дойдёт слава до Совета, а ты ещё и браслеты принесёшь, то это даст мне приоритет на выборах нового главы общины…

— Ну да, понимаю, — иронично ответила я. — Ручная сновида — это козырь. Ты хорошо постарался, чтобы приручить меня.

— Ира, твои способности для меня — это не козырь, а лишь часть твоих умений, которые для меня не самые главные. Знаешь, сейчас я бы даже хотел, чтобы способности исчезли. Тогда легче было бы всё объяснить и доказать тебе, что не они важны для меня, — сказав это он протянул руку, чтобы взять меня за ладонь, но я тут же отдёрнула её и в глазах метаморфа отразилась боль.

В этот момент к столику подошла официантка и поставила на него блюда и напитки, а Лука пояснил:

— Взял на себя смелость, ещё до твоего прихода заказать нам пасту и вино…

— Спасибо, я не голодна.

— Вина?

— Нет. Пить я с тобой не собираюсь. И вообще долго здесь находиться не хочу, — резко бросила я. — Ещё что-нибудь хочешь мне сказать, помимо того, что не мог ослушаться приказа?

— Ира, я не просто не мог ослушаться приказа, а понимал, что нельзя этого делать, — спокойно ответил Лука. — Начни я прорываться к тебе, или откажись уезжать, я бы развязал Роману руки. Тогда о тебе или вообще могли не узнать, или узнали то, что выгодно Роману. Хочешь расскажу, как бы всё было, прояви я героизм и нежелание уезжать от тебя? Меня бы бросили в камеру за неисполнение приказа, причём ты и не знала бы этого. Роман принял бы мой облик и попытался использовать твои способности, чтобы достать браслеты. Он бы выжимал тебя до последнего и добился нужного, если не разыгрывая меня, так посредствам шантажа матерью. А потом убрал тебя. Например, сказал бы, что ты спеклась. И я ничего не мог бы с этим поделать, потому что сидел бы в каком-нибудь сыром подвале под многочисленной охраной в ожидании нескорого сбора Совета, потому что и с этим бы Роман тянул до последнего. Ты бы хотела такого героизма от меня и такого конца для себя?

— Нет, — нехотя ответила я, понимая, что порой лучше отступить на шаг назад и приготовившись, сделать рывок вперёд, чем прорываться сразу, ломая себе ноги. — Но ты мог бы меня предупредить о том, что уехал!

— Как только мне озвучили приказ, то дали десять минут на сборы и делал я это под присмотром. Никакой весточки я не мог тебе отправить, а попытался бы это сделать, мою записку уничтожили бы после. У меня надежда была на одно — что мои морфы предупредят тебя об отъезде. Но и их убрали из дома. Хотя не скажу, что я уж слишком сильно этому удивился… Когда я понял, что ты дорога мне и я не желаю тебя терять, то разработал несколько планов на экстренный случай. К сожалению, случился самый неприятный вариант, в котором я ещё и не учёл очень важный фактор. А если быть точнее, твои действия, — Лука мрачно посмотрел на меня. — Ира, вот чего ты добивалась, когда рассказывала Роману, что раскусила его? Не могла подождать пару дней? Ведь когда ты поняла, что я не твой муж, то не стала об этом говорить, вот я и подумал, что ты будешь молчать, чтобы понять происходящее. А я бы как раз тебя вытянул. Я на это бросил все силы и чуть не раскрыл имя своего помощника в Совете. А за это имя Роман готов был на любые жертвы…

— Это ты сейчас меня ещё и виноватой делаешь во всём? — возмущённо поинтересовалась я. — Да как ты…

— Ириска, я не говорю, что ты виновата! Прости, если это так выглядит! — примирительно ответил он. — Но я на самом деле не думал, что ты поступишь так опрометчиво. И поверь, я не сидел сложа руки. Как только меня убрали из дома, я тут же начал действовать. По моим расчётам через два, максимум три дня, я снова был рядом с тобой. Для этого я почти сразу потребовал созвать Совет, где объявил бы тебя своей женщиной, а это автоматически ведёт к тому, что Роман вынужден был бы тебя отдать.

— Своей, отдать, — презрительно пробормотала я. — Как вещь какую-нибудь. И я не поступала опрометчиво. Просто решила проверить свою теорию о твоей подмене, а Тимур сразу понял, что это проверка. Я же не знала, что ты передаёшь ему все наши разговоры! — едко бросила я с ненавистью посмотрела на Луку. — Интересно, а в каких позах мы занимались сексом, ты тоже ему описывал, а?

— Ира, мои разговоры с Тимуром всегда велись только ради одной цели — поддерживать доверие ко мне. О личном я никогда с ним не общался, — хладнокровно ответил Лука. — И тем более я никогда бы не унизил так тебя. По-видимому, ты спросила что-то не совсем связанное лично с тобой.

— О свекрови я спросила, — призналась я и Лука поморщился.

— Но ведь это не личное. Наказание свекрови шло в связке с наказанием Евлалии, которая разыгрывала тебя. Естественно Тимур знал об этом, потому что хлопотал за девушку и тогда же мы обсудили, что будет со свекровью.

— Ладно, может я и натупила с вопросом, — снисходительно согласилась я. — А можно тогда узнать, как, по-твоему, я должна была бы поступить, когда Роман рьяно бросился бы исполнять твою роль во всём? Например, в постели? Представь, что я догадалась обо всём и молчу, а он начинает соблазнять меня? Об это ты вообще думал?!

— Думал, — с горечью ответил он и судорожно вздохнул. — Но и здесь у меня была надежда, что он не станет трогать тебя. Ведь мы, как я уже говорил, эстеты и любим красивое. А ты со своими шрамами и рубцами не привлекала никого, кроме меня. Прости, что приходится это говорить…

— Плохо ты знаешь Романа, — зло сказала я. — Видать и его потянула к таким уродцам, как я…

— Что? — Лука тяжело задышал и снова сжал кулак, только в этот раз, к несчастью, в руке у него был бокал, который он, чтобы занять руки, то и дела передвигал по столу. Стекло моментально лопнуло, и часть осколков разлетелось в стороны, а часть впилось Луке в руку. Стряхнув их, он с болью посмотрел на меня и с раскаянием прошептал: — Прости, что тебе пришлось через это пройти.

— У тебя кровь, — ответила я и кивнула на руку, а потом злорадно добавила: — А проходить ни через что не пришлось. Твой ненаглядный Роман плохой актёр. Не смог пересилить себя и притронуться к шрамам, да и похоть в глазах мне неприятно видеть, поэтому я пошла на одну уловку и избежала близости.

Лука явно с облегчением выдохнул и несмело улыбнулся мне, но я ответила равнодушным взглядом. А затем к столику подошла официантка, чтобы оказать помощь Луке и собрать осколки. Тот отрицательно кивнул головой, давая понять, что помощь не нужна и с гордость рассматривал меня, на что я сказала, когда девушка отошла:

— Всё равно стратег из тебя так себе. Зная, что Роман мразь и понимая, что как только ты соберёшь Совет, он постарается меня убрать, ты ничего не предусмотрел на это счёт…

— Самый простой и удобный способ, не бросающий на него тень, был только один — сообщить Салазару о тебе, — перебив, сказал Лука. — И его я учитывал в первую очередь. Но снова вышла накладка с твоим поведением… Только не подумай, что я снова ставлю тебе это в вину. Наоборот, очень хорошо, что ты наблюдательна и вычислила Романа. Просто, опять же, я рассчитывал, что это случится не в первый день. По моим расчётам Салазара натравили бы на тебя на второй или третий день, а точнее, после того, как Совет даст добро на сбор. А я собирался послать своих людей к Салазару, чтобы заключить с ним соглашение — он не нападает на тебя, а взамен я обещаю, что ты не предпримешь попытки забрать у него браслеты, а так же готов был дать имя одного из тех, кто виновен в смерти его сестры. Но твои действия заставили и Романа действовать быстрее, а я не успевал. Точнее, за мной и моими морфами велась слежка, и мне не хватало доверенных лиц, чтобы и твою мать перевезти в безопасное место и выйти на связь с Салазаром. Надеясь, что ты не сразу раскусишь Романа, я предпочёл сначала спасти твою мать. А потом уже посылать парламентёра к Салазару. И как сейчас понимаю, не успел всего на каких-то десять-двенадцать часов. Если не секрет, как ты договорилась с Салазаром, и почему он бросился тебя спасть? — Лука с любопытством заглянул мне в глаза. — Вас что-то связывает, да? Ну, помимо того, что вы оба сновиды.

— Связывает, — бросила я, и он моментально прищурился, а когда я дальше не стала объяснять, холодно спросил:

— Можно узнать, что именно?

— Не твоё дело, — пренебрежительно ответила я.

— Почему же не моё. Я, как мужчина, любящий тебя, очень бы хотел знать, что может женщина уже и не моя, — сухо сказал он. — Сейчас ты можешь признаться в этом. Твоя мать уже у тебя, а нападать я не собираюсь. Просто желаю знать правду. Давай, говори. Может у вас там любовь с первого взгляда? Я же видел, что Салазар тебе понравился. Не зря ты им интересовалась.

— Хм… любящий…, — фыркнула я, хотя всё больше верила Луке, а потом вместо ответа спросила: — Кстати, вот ещё одно доказательство твоей лживости. Ты выставлял Салазара монстром, убивающим сновид просто так. А ведь на самом деле это не прихоть Салазара, а защита. Вы виновны в его поведении и первым начали эту вражду. Ты и здесь мне солгал!

— И продолжал бы лгать до последнего, — вместо того, чтобы оправдываться, ответил он. — И для этого у меня были веские основания. Представь, что я рассказываю тебе причину такого поведения Салазара. Чтобы ты попыталась сделать? Встретиться с ним. Или не испытала бы страха увидев его и попробовала поговорить. А Салазар перестал разговаривать со сновидами два года назад. И пока ты пыталась наладить с ним контакт, он бы тебя убил. Поэтому я бы до последнего пугал тебя Салазаром.

Я снова фыркнула, а про себя подумала: «Вообще-то он прав. Расскажи мне правду о Салазаре, я бы не убегала при встрече и не пыталась защититься, а попробовала бы поговорить, и он спокойно мог меня убить, до того, как узнал. Именно мой страх и позволил настолько оттянуть время, что при встрече он вспомнил меня».

— Ну, так скажешь мне правду о своих отношениях с Салазаром? — мрачно спросил Лука. — Обещаю, что приму всё с честью, отойдя в сторону.

— Вот так просто отойдёшь, да? — небрежно спросила я.

— Не совсем просто, но отойду, — ответил он и тут же добавил. — Вернее, попрошу одну услугу, а затем, пожелав счастья, исчезну из твоей жизни.

— Ага, как я понимаю, ключевое слово — попрошу услугу, — процедила я, всё больше злясь. — И после этого ты говоришь, что любишь меня? Впрочем, можешь и не стараться это говорить. Меня уже просветили насчёт вашей любви. Четыре-пять смен образов и всё, любовь закончилась, даже если и была.

— Услуга мне требуется одна — в наказании Романа. Только твои свидетельства могут утопить его. Твой рассказ на Совете развяжет мне руки, а уж я своего не упущу и накажу его так за отношение к тебе, что это запомнят навсегда. Неужели не хочешь его наказать за попытку тебя убить?

— Наказать? — я хмыкнула. — Не надо рассказывать сказки. Вашему Совету плевать на сновид. Мы расходный материал.

— Не плевать. По крайней мере, сейчас. Ты была единственной, кто мог принести браслеты, а значит, послужить во благо всем метаморфам. Поставив тебя под удар ради сохранения своей власти, Роман пренебрёг общими интересами. А за такое у нас строго карают.

— В общем, я нужна тебе только ради того, чтобы наказать Романа, — резюмировала я.

— Нет, ты не права. Наказание Романа — это не самое важное для меня. Намного важнее вернуть тебя, но если ты уже забыла обо мне и счастлива с Салазаром, я отступлю. У нас сейчас ситуация — если любишь, отпустишь, — хладнокровно сказал он, а потом всё же не сдержался и резко сказал: — Да и если ты так быстро забыла меня, значит, не очень-то и любила.

«Лука ревнует», — поняла я и задумалась. «Конечно, чтобы уколоть его, хочется наплести с три короба и сказать, что у нас с Салазаром любовь неземная, но ведь позже я об этом пожалею. Со свету себя сживу, задаваясь вопросом — а чтобы было бы, скажи я правду. Так что лучше отодвинуть в сторону желание отомстить и вести себя по-взрослому», — подумала я и глубоко вздохнув, сказала:

— Нет у нас с Салазаром никаких любовных отношений. Когда он напал на меня по наводке Романа, то во время борьбы мы вспомнили друг друга. Оказалось, что в детстве мы три года провели во снах втроём. Поэтому он меня и не убил, а потом и спас. И вообще, у него есть девушка. Я ему скорее как потерянная сестра.

То, с каким облегчением Лука выдохнул и как улыбнулся, заставило моё сердце учащённо биться, но я изо всех сил старалась не показать это, потому что многое в рассказе Луки всё ещё смущало меня.

— Ириска моя, я знал, что ты так просто не бросишь меня, — с нежность сказал он.

— Так уверен в себе? Зря! — цинично бросила я, и стоило это большого труда, потому что я ощущала, что всё больше хочу верить Луке.

— Дело не в моей уверенности, — с улыбкой ответил он. — Я просто чувствую, что ты моя женщина, а я твой мужчина. С этим не поспоришь.

— А никто спорить и не собирается. Меня вообще эти моменты мало волнуют. Ты сам когда-то сказал, что слова — ветер. Твоя я женщина, или нет, не столь важно, потому что ты врал мне. Сейчас ты можешь попытаться найти объяснения для всего, но твои действия до этого говорят намного больше…

— Конфетка моя, не соблазняй такими словами. А то ведь я могу и на деле показать прямо тут, как я на самом деле отношусь к тебе, — вкрадчиво сказал Лука. — Думаешь, мне так просто сидеть и разговаривать с тобой, когда хочется обнять тебя, поцеловать, или вообще забрать отсюда, а потом в машине показать насколько сильно я по тебе соскучился. И это самый скромный вариант развития событий. Мелькают мысли и не тащить тебя в машину. Я достаточно быстро могу расправиться и с твоими телохранителями и с теми шестерыми, которые изображают туристов, а настоящие туристы сам разбегутся… А после этого я прямо тут на столе покажу тебе насколько сильно и страстно люблю тебя. Я ведь метаморф, живущий уже достаточно долго, чтобы не обращать внимания на мнение людей, окружающих меня. Важнее всего ты и твои сомнения. Очень хочется развеять их. Только я готов учитывать и твоё мнение. Или ты всё же хочешь доказательств прямо сейчас?

— Ннне ххочу, — запинаясь, пробормотала я и покраснела, представляя, как Лука доказывает свои чувства прямо здесь. — И вообще, мне пора…

— Понимаю, — он кивнул. — Тебе многое необходимо обдумать. Ты приучала себя к мысли, что меня нужно ненавидеть, а тут снова хочется верить мне. И я готов дать тебе время. Пока же хочу добавить ещё одну вещь — я никогда не врал тебе, а лишь недоговаривал некоторые вещи, чтобы не сильно нагружать своими проблемами. Поверь, и со мной не всё просто. У меня тоже есть своя история, заставившая встать на этот путь. Но сейчас я рад этому, иначе не встретил бы тебя. И ради тебя я готов на многое. Дай мне только шанс доказать это. И не смей думать, что я тебя не люблю. Тебе уже рассказали, как и почему мы теряем чувства, но мало кто знает, что мы умеем их и сохранять. Помнишь, когда ты стала моей, уже зная, кто я такой, и что я сказал тебе? Я спросил тебя — готова ли ты принять меня таким, как я есть. Не захочешь ли, чтобы я принял другой облик? Не пожелаешь этого хоть на одну ночь? Это были не пустые слова.

— Что это значит? — с замиранием сердца спросила я.

— Давай ты сначала узнанное сегодня обдумаешь, а потом я расскажу тебе и всё остальное. Да и времени у нас немного, судя по тому, как один из соглядатаев уже нервничает. Вон, телефон из рук не выпускает и сверлит нас взглядом, — хитро произнёс он и, кивнув сторону столика, где сидела пара телохранителей, вышедших в ресторан вторыми.

«Да уж, Луку не проведёшь», — вздохнув, подумала я. «Ну, а с рассказом всё ясно. Специально не говорит всего, оставляет повод для следующей встречи. Не зря его так назвали. Лука — это от лукавого, хитрого. И сейчас он на это меня берёт, понимая, что я захочу узнать всё до конца».

— Это мой номер, по которому в любой момент можно со мной связаться, — тем временем продолжил он и положил на столик листок с номером телефона. — Как обдумаешь всё, позвони мне, и узнаешь историю до конца.

— А если не позвоню? Может мне это не интересно! — вызывающе заявила я.

— Мне будет очень больно, — ответил он. — И я никогда себе не прощу того, что произошло из-за моего желания уберечь тебя.

— Ах, посмотрите какой я хороший. Пострадал из-за своих благих намерений, — пробормотала я, стараясь вложить в слова побольше сарказма, но вышло это неуверенно и с сомнением.

Лука промолчал, пододвинув листок ближе ко мне и немного поколебавшись, я всё же взяла его, а затем поднялась, понимая, что больше мне ничего не расскажут. Как только я это сделала, он тоже встал, а потом обошёл столик, и быстро обняв меня, прошептал:

— Ириска, ты не представляешь, как я скучаю, и как мне не хватает тебя. Не тяни долго со звонком, — и тут же отпустил меня и поднял руки, давая понять бодигардам, которые метнулись к нам, что он не представляет угрозы.

Ощущаю, как всё больше поддаюсь его обаянию, а внутри уже всё больше растекается жар и желание верить ему, я сделала шаг назад, а потом развернулась и чуть ли не бегом бросилась к выходу.

«Ох, действительно, нужно всё обдумать, а то на эмоциях могу наворотить такого, о чём потом буду жалеть!» — подумала я, несясь через площадь к машине.