Сновида

Глава 7

Жизнь потихоньку стала налаживаться. С момента, когда впервые попробовали музыку мозга, я с каждым днём чувствовала себя всё лучше. «Ну, если конечно не считать первой ночи, когда я видела сны про нас с Мишей», — я до сих пор краснела, понимая, что, наверное, поставила весь центр на уши своими стонами. «До сих пор стыдно смотреть в глаза Надежде Фёдоровне и её помощнику, хотя они делаю вид, что ничего особенного не произошло. Спасибо им хоть за это, и за то, что не стали подробно расспрашивать о деталях, удовлетворившись объяснением, что сон был эротическим», — к покрасневшим щекам прибавились и уши, горящие огнём, поэтому я отогнала от себя эти мысли.

«Главное, что музыка мозга стала, вроде, помогать. Во-первых, за эти восемь дней я начала физически лучше себя чувствовать. А во-вторых — после некоторых ночей не могла вспомнить своих снов. Врач говорила, что я продолжала бродить во сне, но я не могла вспомнить, что видела, а самое интересное, что после таких ночей просыпалась бодрой и полной сил, чего давно уже не было. Хотя и не могу сказать, что совсем избавилась от сновидений. Было пару ночей, когда сны снова становились яркими и насыщенными, а были и ночи, когда всё было как в тумане и нелогично. Виделся лишь набор картинок никак не связанный между собой. Ну, а если смотреть в общем, то результат несомненно есть. Если первые семь дней в центре добавляли мне усталости, по следующие восемь давали надежу, что в будущем я вообще могу избавиться от выматывающих снов», — с удовлетворением подумала я.

Сегодняшняя ночь тоже выдалась спокойной и без сновидений, поэтому энергия из меня так и тёрла. Но вот чем себя занять, я не знала. Миша снова уехал на собеседование и предупредил, что задержится, потому что их планируется два, в разных компаниях. В квартире была чистота, еду уже приготовила, всё перестирала и перегладила, и теперь хотелось чего-нибудь для души.

Оглянувшись вокруг, я остановила взгляд на телевизоре и решила его включить. Раньше я старательно избегала его, чтобы увиденное там не проявлялось во снах, но сейчас хотелось узнать, что происходит в мире. «Тяжело всё же жить вот так, когда ничего не знаешь о происходящем вокруг», — потянувшись за пультом, я включила ящик, но уже через пару минут его выключила, поняв, что почти по всем каналам идут сериалы, или какие-нибудь скучные ток-шоу.

«Да уж, ничего особо не меняется», — с недовольством подумала я. «Разжижающие мозг сериалы, или дебильные обсасывания тем, наподобие — „мой муж (брат\сват\мать\отец\) нанёс мне моральную (физическую) травму, так давайте вместе залезем ко мне в душу и потопчемся там чистой или грязной обувью, а заодно поплюём в неё“», — я поморщилась, не понимая людей, готовых рассказывать о себе сокровенной с экранов телевизора.

Взгляд упал на ноутбук Миши, и я решала в интернете покопаться в новостных лентах, чтобы узнать последние события. «А заодно и почту проверю, а то не заходила уже месяц».

Интернета, как и телевизора, я избегала, но сегодня хотелось или общения, или новостей, чтобы посмотреть, как это отразиться ночью во снах. «Если после прочитанного я смогу спокойно спать, то значит и в будущем нет необходимости быть затворницей, боящейся лишних впечатлений», — сказала я себе, включив ноутбук и как только он загрузился, вышла в интернет.

Первым делом я решила выйти на почту и с удивлением поняла, что все мои сохранённые ранее пароли сбились, да и вообще ноутбук мужа выглядел пустым. «Раньше у него на рабочем столе чего только ни хранилось, а сейчас пусто. Лишь ярлыки стандартных программ висят. Странно… А впрочем, раньше ведь здесь хранилось всё касающееся работы, а уволившись, он всё удалил. Ну а мои пароли мог удалить, когда ушёл. Это наоборот ему плюс. А мог ведь этого не делать и копаться в моих немногочисленных письмах на почте».

Порадовавшись дополнительным фактом порядочности мужа, я ввела адрес своего ящика и пароль, и удивлённо посмотрела на монитор, когда выскочила статистика. На почте висело двенадцать непрочтённых письма. «Наверное, спам. У кого-то из друзей вскрыли ящик и начали рассылать всякую муть по его адресной книге», — решила я, заходя в полученные письма. Адрес своего ящика я не светила на форумах или блогах, и нигде не регистрировалась с него, соответственно почти не получала спама, поэтому сейчас количество писем вызвало недоумение.

Однако уже через секунду недоумение сменилось изумлением, когда я увидела, что все письма либо от моих одноклассников, либо от сокурсников, с которыми я общалась лишь раз в год, на встречах выпускников, или обменивалась только поздравлениями с праздниками, потому что они разъехались по разным городам, а то и странам. Да и вредны мне были лишние контакты с людьми, иначе потом вообще снилось такое, что спать боялась. Поэтому общение с людьми я свела к минимуму и большая часть друзей отдалилась.

«Хм, странно. С чего это они решили мне все написать, да ещё и сегодня?» — посмотрев на дату, я увидела, что письма начали приходить с половины десятого утра.

Открыв первое письмо, от однокурсницы Олеси, которая уже не первый год жила в Норвегии, я начала читать письмо и вот тут мне стало нереально плохо.

«Что за ерунда?» — прочитав первые строки, подумала я. В письме Олеся почему-то соболезновала мне по поводу гибели мужа и писала, что не может приехать на похороны, а также выражала слова поддержки.

«Это какая-то ошибка», — решила я, и открыла второе письмо, от одноклассницы Алёны, с которой виделась лет пять назад. Алёна тоже выражала соболезнования и у меня затряслись руки.

«Бред! Это какой-то бред!», — сказала я себе и открыла третье письмо. Его написала Света, с который мы поддерживали хоть и не близкую, но довольно плотные дружбу, и которая не раз проведывала меня и в больнице, и после этого.

Светино письмо отличалось от предыдущих, и было намного больше. Приникнув к экрану, я ошеломлённо читала его, и казалось, что попала в какую-то другую параллельную реальность.

Почему-то она не только выражала соболезнование, а и весьма нелестно отзывалась о Мише, говоря, что это его наказали высшие силы за то, что он бросил меня, ради смазливой медсестрички. А также писала, что понимает моё нежелание разговаривать с ней о гибели неверного мужа, и отказ посетить его похороны. Ну а в конце написала, что она всегда готова меня поддержать и также не собирается на похороны, потому что отрицательно относится к тому, что Миша испугался трудностей и предал меня.

«Ничего не понимаю», — растерянно подумала я. «Почему они все решили, что Миша умер? Он ушёл из дома в около десяти, за полчаса до того, как начали приходить письма! И почему Света пишет, что Миша ушёл от меня к какой-то медсестре? И с чего она решила, что я не хочу с ней разговаривать? Я вообще, как уехала на лечение, ни с кем, кроме мамы, не общалась, потому что было не до этого», — вопросов копилось всё больше и, желая хоть что-нибудь прояснить, я потянулась к телефону.

Дрожащими руками я набрала номер мужа и шумно выдохнула, услышав его голос.

— Ириша? — напряжённо произнёс он. — У тебя всё хорошо?

— Да, всё замечательно, — соврала я, подумав, что не стоит расстраивать мужа глупыми шутками о его смерти. — Ты где?

— Еду на второе собеседование, а что? — в голосе ощущалась подозрительность.

— Ничего. Просто соскучилась и хочу пожелать тебе удачи, — как можно спокойнее ответила я. — Хочу, чтобы ты побыстрее вернулся.

— Я очень постараюсь, — пообещал он. — Просто компании чуть ли не в противоположных районах Москвы, поэтому требуется время, чтобы добраться до них. Ну и конечно собеседование нужно учитывать. Я же тебе говорил сегодня, что задержусь надолго.

— Всё понимаю! Удачи тебе! Люблю и целую, — жизнерадостно сказала я, испытывая облегчение, что с мужем всё хорошо.

— И я тебя люблю, сладенькая моя Ириска, — с нежность произнёс он и отключился.

Я улыбнулась словам мужа. Последнее время он стал называть меня или сладенькой ириской, или конфеткой и говорил это таким бархатным голосом, что у меня сердце начинало то замирать, то биться так, как будто сейчас выпрыгнет из груди.

«Фух, всё с ним хорошо!» — с радостью сказала я себе, а потом прищурилась и посмотрела на монитор ноутбука и телефон в руке. «А вот с шутниками разобраться необходимо!».

Поднявшись, я подошла к шкафу и достала оттуда старую, потрёпанную маленькую записную книжку. Однажды, как только мобильные телефоны стали доступны всем, у меня выкрали трубку в маршрутке, и после этого я взяла за правило дублировать запись все номеров, чтобы потом не сокрушаться о потери связи с кем-нибудь нужным. И вот в этой книжке хранились все нужные мне номера, в том числе и Светы, которой я решала позвонить в первую очередь, чтобы выяснить откуда такие идиотские сведения о гибели Миши. «А ещё нужно заново внести все номера в память телефона, а то руки всё не доходят после смены номера», — отметила я для себя, ища номер подруги.

Найдя его и набрав, я дождалась, пока Света ответит, и сразу воинственно произнесла:

— Света, что это за шутки про Мишу?

— А кто это? — удивлённо спросила она.

— Как кто? Ира Прокопченко, — я назвала свою девичью фамилию, потому что со Светой мы были знакомы ещё со школы, и даже после замужества, она всё равно величала по старой фамилии. — Якобы вдова, которой ты отписала сегодня письмо о смерти мужа, — холодно ответила я, а потом не выдержала и с укором добавила: — Уж от кого, а от тебя я таких жестоких шуток не ожидала! И что это за фантазии, что Миша ушёл от меня к какой-то медсестре?

— Ира? — удивлённо спросила она. — А что это за номер?

— Старую карточку нечаянно повредила, и пришлось купить новый номер, — быстро ответила я. — Так что, может, ты всё-таки скажешь, что за бред я читала на почте?

— Ты уже и номер сменила?… А в принципе, правильно! Пусть та шлюшка больничная хоронит того урода! Тебе лишние напоминания о нём и соболезнования, не нужны, — злорадно ответила подруга. — Так ему и надо! И сразу скажу — я понимаю твоё нежелание разговаривать на эту тему, поэтому не обижаюсь, что ты бросаешь трубку.

— Да ничего я не бросаю! — нервно ответила я, чуть ли крича потому что ничего не понимала. — Про какую больничную шлюшку ты говоришь?! Какие соболезнования?! Какие обиды?! Миша жив и здоров! У нас всё замечательно. Я разговаривала с ним пять минут назад!

— Как пять минут назад? — ошеломлённо спросила Света. — Но ведь он умер… Даже на городском сайте уже вывесили список с именами жертв…

— Каких жертв? — окончательно запутавшись, спросила я. — Что за сайт?

— Ну… наш городской сайт, — осторожно произнесла Света. — Авария ведь была. Утром, в час пик, столкнулись две маршрутки, куча жертв… Весь город гудит… На фотки смотреть жутко…

— Что за бред? Мы с Мишей сейчас в Подмосковье! Я лечение прохожу в одном из сомнологических центров! — сорвавшись, выкрикнула я.

— Как в Подмосковье? — голос Светы звучал всё более растерянно. — А утром ты ничего мне не сказала…

— Я и не могла сказать, потому что мы не разговаривали с тобой!

— Слушай, Ир, а ты хорошо себя чувствуешь? — осторожно спросила подруга. — Может, давай, я к тебе приеду? Врача вызовем, чтобы он помог тебе.

— Да что же такое! — ситуация уже начала выводить из себя. — Куда ты ко мне приедешь? За триста километров от дома? И врач мне не нужен. Потому что чувствую я себя хорошо! Меня наблюдают в сомнологическом центре и есть большие надежды, что смогут избавить от сомнамбулизма. Мы с Мишей уже больше двух недель, как уехали из нашего города!

— Больше двух недель? — Света казалось вот-вот впадёт в ступор. — Но я ведь приезжала к тебе четыре дня назад, чтобы поддержать, после ухода Миши. Ты, конечно, вела себя, как… в общем, не очень хорошо и выставила меня за дверь, но я точно с тобой встречалась… И я видела этого урода в предыдущие выходные в парке с его новой пассией… Они там целовались и обнимались, гуляя по аллеям… Я даже подошла к ним и высказала всё, что думаю! Ничего не понимаю…

— Вот и я не понимаю, что за ерунду ты говоришь! — меня уже начало трясти всю. — Да, Миша уходил от меня на три дня, но потом вернулся. Попросил прощения, уволился с работы и даже нашёл центр, где мне могут помочь! Мы уехали из города в другой, на лечение! У нас с ним сейчас вообще второй медовый месяц, и ты точно не встречалась со мной в последние недели, и не могла видеть Мишу в выходные в парке! Мы всё время вместе, не считая ночей и пару часов днём, когда он ездит на собеседования! Он физически не мог бы так быстро доехать до нашего города, чтобы провести время с какой-нибудь девицей, а потом вернуться назад!

— Ира, подожди, у меня сейчас закипят мозги, — жалобно сказала подруга.

— Это у меня они сейчас закипят, — ответила я.

— А кто ж тогда погиб в аварии?

— Понятия не имею, но обязательно со всем разберусь! — пообещала я. — Возможно, кто-то у Миши выкрал паспорт и погиб, поэтому и назвали имя мужа… Давай я тебе позже перезвоню!

— Хорошо, — пролепетала она и сбросила вызов.

Тупо посмотрев стену, я с минуту сидела не двигаясь и решая, что делать. Первым что пришло в голову, это снова набрать Мишу, чтобы он проверил наличие своего паспорта, но затем решила не звонить, чтобы не нервировать его перед собеседованием.

«Блин! Матери его нужно позвонить! Если „сарафанное“ радио и интернет донесли такую страшную новость до моих одноклассников и сокурсников, то и свекровь может узнать о смерти сына. Я её, конечно, не люблю, но и зла ей не желаю. Вдруг в больницу сляжет от таких новостей», — лихорадочно подумала я и, найдя номер свекрови, набрала его.

Мне долго не отвечали, но я упорно ждала, понимая, что это важно. «А может она уже узнала о мнимой гибели сына?… Ох, только не это! Бери же трубку, чтобы узнать хорошую новость, что он жив и здоров!» — нервно выстукивая пальцами по столу, я ожидала ответа.

— Алло, — наконец-то раздался голос в трубке, но это явно была не свекровь, потому что говорил незнакомый мужчина.

— Пригласите, пожалуйста, Софью Антоновну, — попросила я.

— Она не может подойти, — скорбно ответили мне, и сердце тут же ушло в пятки от плохих предчувствий.

— Ей что, уже позвонили по поводу смерти сына?

— Да.

— Это её невестка, Ирина! Скажите ей, что Миша жив и здоров! — затараторила я. — С ним всё хорошо! Скорее всего, выкрали его паспорт, и вор погиб…

— Девушка, что за шутки? — строго спросили меня. — Она уже опознала его в морге. И её сейчас врачи уколами успокаивают…

— Как опознала? — выдавила я. — И как она успела так быстро доехать до морга из другого города?

— Она в гостях у своего сына была уже неделю. И уж точно мать может определить, тело сына перед ней, или вора, — сухо выдали мне, а потом в трубке раздались короткие гудки.

— Это как такое может быть? — вслух спросила я, изумлённо глядя на телефон. — Они что, все дружно сошли с ума?

Минут пять я не могла собраться с мыслями, и не знала, что предпринять, а потом рука сама понялась к клавиатуре ноутбука и, задав поисковике название города и слово «новости», выбрала ссылку на основной городской сайт.

То, что я увидела на главной странице, моментально вызвало тошноту, голова закружилась, а пальцы рук онемели. Помимо краткой новости о масштабной аварии с человеческими жертвами и снимками фоторепортёров, я обнаружила ещё и фотографии очевидцев, не стесняющихся фотографировать жуткие кадры с окровавленными людьми и трупами, которые извлекали из покорёженных маршруток и клали до приезда скорых на асфальт в ряд.

«Ужас!» — пронеслось в голове, и тошнота подкатила к горлу, а уже в следующую минуту, более внимательно рассмотрев один из снимков, я сорвалась со стула и бросилась в туалет.

Рвало меня долго, а тело как будто онемело, но это волновало меньше всего. Самым страшным было то, что я на самом деле узнала своего Мишу в одном из людей, лежащих в ряд и пока не накрытых.

«А с кем же я тогда живу?» — в голове возникал только этот вопрос, и становилось до одури страшно.

Дорогой чёрный внедорожник несся по трассе, а в его салоне сидело четверо мужчин. У всех на лицах, кроме водителя, застыло напряжение и чувствовалось, что они нервничают.

— Твою ж мать! — не выдержав молчания, сказал полноватый мужчина лет сорока, сидящий на переднем сиденье. — Это же надо так попасть!.. Нет, ну твою же разьедрит мать! Кто же знал, что так получится и этот лох разобьётся в маршрутке!

— Тимур, заткнись, — с заднего сиденья холодно бросил импозантный мужчина лет пятидесяти, одетый в неброский, дорогой костюм. — Надоели твои причитания. Истеришь, как баба.

— Роман, так если она узнает… Это же конец всему! — нервно ответил он.

— Не узнает. Правда, ведь, Лука? — мужчина перевёл угрожающий взгляд на сидящего рядом, и вопросительно поднял бровь.

— Не должна узнать, — спокойно ответил Лука. — Телевизор она не смотрит. К ноутбуку и интернету относится равнодушно. За время нашей жизни вместе, интереса к нему не проявляла и не просила зайти на какой-нибудь сайт. В социальных сетях не зарегистрирована. Почтового ящика на имя Маркиной Ирины я тоже не нашёл. Телефон я ей сменил. Все соболезнования принимает Евлалия и всех отшивает. По идее, ей неоткуда узнать, что муж погиб. Но думаю, в свете последних событий стоит пересмотреть наши планы…

— Вот не вовремя он погиб! И не вовремя ты нас, Роман, к себе вызвал! Ох, как не вовремя! — донеслось с переднего сиденья, но те, что сидели сзади не обратили на это внимания.

— Предлагаю разыграть и мою смерть, — продолжил Лука. — Но сначала провести подготовку, чтобы она спокойно приняла меня с новой внешностью.

— Как именно ты это собираешь делать? — властно спросил Роман.

— Вряд ли она знала всех одноклассников мужа, а значит можно сыграть на этом. Например, сегодня скажу, что случайно встретил своего одноклассника в компании, куда ездил на собеседование. Так же сообщу, что пригласил его к нам в гости, или в ресторан посидеть, а заодно намекну, чтобы она была с ним поласковее, потому что он обещал посодействовать с устройством на работу. Пусть вон даже Архип, — Лука кивнул на водителя, — Пока побудет мной. Масса у нас почти одинаковая, так что проблем не возникнет. Затем неделю повстречаемся все, чтобы она привыкла к парню. Ну а потом муж для неё умрёт, а я подставлю своё плечо. Если сделать всё правильно, учитывая лечение, которое ей так необходимо, она не уедет от нас, а я смогу её приручить и в новом виде.

— Я буду разыгрывать тебя. Хочу познакомиться с девицей, — подумав, сказал Роман и тут же добавил: — А ещё лучше будет, если я возьму всё в руки. Я буду тем одноклассником, который примется утешать её после кончины мужа.

Лицо Луки на секунду исказила гримаса ярости, а правая рука сжалась в кулак, но он быстро взял себя в руки и только собрался что-то сказать, как у него зазвонил телефон.

Достав его, он скомандовал:

— Всем тихо. Это она. Как раз поймём, знает она что-нибудь или нет, — после чего ответил на вызов: — Ириша? У тебя всё хорошо?

В машине все замерли, прислушиваясь к словам, а Лука подозрительно спросил:

— Еду на второе собеседование, а что? — а потом расслабился и, показав всем «ок», спокойно произнёс: — Я очень постараюсь. Просто компании чуть ли не в противоположных районах Москвы, поэтому требуется время, чтобы добраться до них. Ну и конечно собеседование нужно учитывать. Я же тебе говорил сегодня, что задержусь надолго… И я тебя люблю, сладенькая моя Ириска.

Последние слова он произнёс таким нежным тоном, что Роман с интересом посмотрел на него. Лука спокойно выдержал взгляд и, спрятав телефон, произнёс:

— Не думаю, что это удачная идея насчёт моей замены. Я успел её изучить, это поможет найти подход и в будущем…

— Роман, поверь, ты не сможешь потом с ней спать! — вставил Тимур, обернувшись и посмотрев на мужчину. Поморщившись от омерзения, он продолжил: — В одежде и парике она бабёха аппетитная. Но стоит ей раздеться и снять парик, всё, у меня, например, сразу рвотный рефлекс обострялся.

— Да? Так страшно всё? — он вопросительно посмотрел на Луку и когда тот кивнул, равнодушно сказал: — Ну, тогда просто хочу с ней познакомиться. Раз уж сорвался ехать с вами, сегодня заменю тебя, Тимур, в центре, чтобы лично понаблюдать за ней ночью. Что там, кстати, вы хотели рассказать перед звонком Евлалии?

— Помнишь, я рассказывал про специальную программу, которая по спец алгоритму переводит снятую с мозга энцефалограмму в музыкальные звуки, и таким образом помогает человеку заснуть?

— Помню, — подтвердил Роман.

— Так вот, мы смогли подобрать необходимые звуки, чтобы погружать её в сон и даже пошли дальше, отчасти научившись контролировать её сновидения в эмоционально плане. За эти дни мы многое успели попробовать. Были ночи, когда мы включали ей музыку, настраивающую её мозг на яркие сновидения, причём смогли подобрать её таким образом, что она испытывала страх, а в другие ночи включали уже другую музыку, настраивающую её на умиротворение. А пару ночей она вообще спала без сновидений и даже не поднималась с кровати. Мы обрезали фазу РЕМ-сна, и мозг пропускал её…

— Ей об этом хоть не сказали? — Роман напрягся.

— Нет, конечно, — заверил Лука. — Она думает, что по-прежнему ходит во сне. Мы даже не говорили ей, что музыку мозга крутим всю ночь. Ира считает, что мы её сразу выключаем, как только она засыпает.

— Вот и хорошо, — с удовлетворением сказал он. — Чем дольше наша сновида будет думать, что решение её проблем в наших руках, тем лучше. Будем дозированно сливать ей информацию и лечить медленно, чтобы результат был виден, а то ещё подумает, что ничего не помогает и откажется выполнять наши приказы.

— Согласен, — ответил Лука, а потом прищурился и задумчиво добавил: — Кстати, думаю, случайная смерть её мужа нам даже поможет. Я всё никак не мог придумать, как объяснить Ирине свои познания о снах и помогать с обучением. Её муж ведь не мог знать об управлении снами, а познакомив её с мнимым одноклассником супруга, от его имени мы многое может сделать, и она не всполошится. Новый человек — новые знания, новые решения проблем.

— Да, — бросил Роман, скорчив недовольную гримасу. — Вот ещё было бы хорошо, если вы с утра не ударились в панику, когда позвонила Евлалия, и не сорвали меня из дома, чтобы успокоить нашу сновиду и предупредить возможные последствия. А сразу спокойно рассудили обо всём и разобрались сами.

— Я не поднимал паники, — сдержанно произнёс Лука. — А просто сказал, что лучше мне ехать домой, чтобы держать Иру под контролем. Ты послушал Тимур, а он…

Договаривать мужчина не стал, натолкнувшись на колючий взгляд Романа и отвернувшись, с равнодушным выражением лица уставился в окно.