Софи Лорен

Глава 11 НОЧЬ "ОСКАРА"

Романтическая страсть Селлерза к Софи продолжалась долго и после завершения работы над "Миллионершей". Софи всегда была сдержанна в выражении чувств, но однажды она сказала: "Я любила Петера очень сильно, но по-своему. Совсем не так, как я любила Карло. Это та разновидность любви, которая оставляет на вас шрамы. Однако с Петером все было по-другому. Он действительно был моим огромным другом. Я считала его членом моей семьи. Думаю, такие отношения редко встречаются между мужчиной и женщиной, когда она страстно любит другого человека".

Завершив работу над "Миллионершей", Карло Понти собрал все заготовки к фильму "Чочара". Получив одобрение автора Альберто Моравиа, Витторио Де Сика и Чезаре Дзаваттини написали сценарий, в котором сохранили общую трагическую канву романа, однако резче высветили драматические сцены и предоставили больше возможностей для главной героини. Сюжет в значительной степени основывался на собственном опыте пребывания писателя в Чочаре во время Второй мировой войны, когда он и его жена, писательница Эльза Моранте, прятались там от тюрьмы за свои антифашистские взгляды. Получилось очень удачно, что Де Сика сам был из тех мест — он родился в небольшом городе Соре.

Эта сельскохозяйственная провинция, расположенная между Римом и Неаполем, получила свое название от слова "cioce" — тип крестьянской обуви. Недавно овдовевшая Чезира родом из Чочары, но она давно перебралась в Рим и владеет здесь бакалейной лавкой. В 1943 году немецкие войска занимают столицу Италии. После нескольких налетов самолетов союзников, бомбивших Рим, Чезира впадает в панику и со своей тринадцатилетней дочерью Розеттой убегает из столицы, думая, что в родной деревеньке она будет в большей безопасности. Где на поезде, где на муле, а то и пешком, подвергаясь риску погибнуть от пулеметного огня снайперов и с пикирующих самолетов, они наконец добираются до Сант-Эофемии и устраиваются в одном из неразрушенных домов вместе с другими беженцами и местными крестьянами. Среди них и Мишель, сын фермера, книжный идеалист, которого все зовут профессором. Молодая Розетта положила глаз на Мишеля и начинает флиртовать с ним, однако ему больше нравится ее мать. В конце концов оказывается, что и мать и дочь нуждаются в его защите.

Когда война докатилась и до этих мест, деревня неожиданно подвергается опасности со стороны войск союзников, которые двигаются с юга к Риму и должны пройти через эти места. Группа прячущихся немецких солдат захватывает Мишеля и заставляет его провести их через горы в Австрию. Лишившись Мишеля, Чезира решает, что она и Розетта должны перебраться в более безопасное место. Когда на ночь они останавливаются в разбомбленной церкви, на них нападают марокканские солдаты из войск союзников и грубо насилуют обеих. Едва выжившая и психологически травмированная, Розетта становится распутницей, бессмысленно предающейся разврату. Мать готова считать, что душа дочери погибла навсегда. Неожиданно они узнают о смерти Мишеля. Розетта потрясена, с нее спадает внешнее хладнокровие, и она признается матери, что нуждается в помощи.

В романе Моравиа Чезире около пятидесяти. Для фильма возраст пришлось снизить, чтобы эту роль смогла сыграть двадцатишестилетняя Софи Лорен, поэтому в сценарии главной героине — тридцать пять лет, а ее дочери тринадцать. Это позволило сделать основными драматическими сценами эпизоды с матерью. Новая ситуация уже не грозила тем соперничеством актрис, как это было в проекте с Маньяни и Лорен.

Так как Де Сика всегда был мастером отыскивать молодых актеров и актрис и работать с ними, Понти поручил ему подобрать исполнительницу роли Розетты. После просмотра свыше ста девушек Де Сика выбрал Элеонору Браун, которая не только была хороша своей свежестью и молодостью, но и обладала внутренним достоинством. Она немного походила на Софи, хотя и не имела такого выдающегося носа. Правда, подбор актеров совершенно не соответствовал роману Моравиа, в котором мать и дочь выглядели совершенно по-разному, и поэтому никто не считал их родственниками.

Чтобы собрать 530 миллионов лир (около 850 тысяч долларов), необходимых для съемок фильма, Карло Понти заключил договор о совместном производстве с французской компанией "Лез филмз Марсо-Косино". Для получения субсидии от французского правительства требовалось по крайней мере на одну из главных ролей взять французского актера. Поэтому роль Мишеля поручили Жан-Полю Бельмондо. Его обаятельная некрасивость помогла актеру завоевать мгновенную славу в фильме Жана Люка Годара "Без дыхания". Так как Бельмондо говорил только по-французски, для всех прокатных версий, кроме той, которая показывалась во Франции, пришлось его дублировать.

Витторио Де Сика не делал фильмов в неореалистическом стиле с 1956 года, когда появилась его "Крыша", поэтому "Чочара" стала для него шансом восстановить прежнюю репутацию признанного мастера режиссуры, которая немного подзабылась за несколько лет работы в малохудожественных, но высокооплачиваемых фильмах. Ему всегда нужны были деньги для поддержания двух своих семей, кроме того, он всегда имел большие долги из-за своего пристрастия к азартным играм. Де Сика сказал Софи, что при серьезной работе у них получится произведение, которым можно будет гордиться.

"Однако придется нелегко, — предупредил он ее. — Тебе надо быть убедительной в роли женщины, которая на десять лет старше тебя. Мы откажемся от грима, ты будешь в простом крестьянском платье, которые носят женщины в тех местах. Тебе придется прожить эту историю самой, Софи. Если ты сможешь стать такой женщиной и перестанешь думать, как ты выглядишь, не будешь пытаться спрятать свои эмоции, а позволишь им выражаться естественно, как у твоей героини, я гарантирую выдающийся результат".

Готовясь к этой роли, Софи вспомнила "страхи, покорность судьбе и принесенные жертвы" своей матери "и особенно то, как она яростно защищала нас от ужасов войны", — говорила она позже. "Зная некоторые подробности моей биографии, вы могли бы подумать, что я не испытывала особенных затруднений в работе. Однако мне было очень трудно передать мой детский ужас и трансформировать реальность прошлых моих чувств в роль, которую я играла. В моей памяти остались переживания маленькой девочки, однако роль требовала посмотреть на прошлый опыт глазами измученной женщины".

Софи очень высоко ценила помощь Де Сика. "Когда вы работаете, он стоит за камерой и все проделывает вместе с вами, — говорила она. — Лицо у него светилось, глаза танцевали, рот, плечи, руки — все двигалось в такт со мной. Это было очень заразительно: он словно вливал в тебя свои эмоции и — заряженной — ставил перед камерой. Затем — вот самое удивительное! — когда вы смотрите фильм на экране, энергетический поток передается дальше — на зрителей. Словом, это похоже на чудо. Де Сика вывел меня на ту степень уверенности в собственных силах, какой у меня никогда раньше не было, и поднял на ту высоту актерского мастерства, о какой я не могла и мечтать. Благодаря его поддержке некоторые ключевые моменты фильма я играла совершенно не контролируя себя, словно лыжник, спускающийся с горы, который преодолевает сопротивление ветра, чтобы добраться до цели и не упасть".

Во время кульминационной сцены, когда мать теряет самообладание и плачет, рассказав дочери о смерти Мишеля, она увидела, что режиссер стоит за камерой и тоже плачет. "Это так замечательно иметь режиссера, который является абсолютно точным зеркалом, — вспоминала позже Софи. — Каждый раз, когда я играла этот эпизод, я видела его плачущим, но каждый раз он плакал по-разному".

Альберто Моравия помог Де Сика выбрать места для съемок в Чочаре. Через пятнадцать лет после войны местность почти восстановилась в своей естественной красоте, однако, воспользовавшись черно-белой пленкой, а не цветной, авторы фильма добились потрясающего результата. Когда начались съемки, Де Сика поощрял Софи больше времени проводить среди крестьянских женщин, чтобы лучше узнать их поведение и запомнить наиболее характерные манеры и жесты.

"Сначала люди в Чочаре казались мне угрюмыми и некоммуникабельными, — вспоминала она. — Они довольно вспыльчивы по характеру, но когда вы сойдетесь с ними поближе, то увидите, что они искренни и надежны".

Решение снимать "Чочару" в Италии могло привести помощников прокурора в удивление, однако примерно в середине съемок фильма Софи и Понти получили вызов в Рим, чтобы выступить перед судом магистратуры, который занимался вопросами обвинения в двоеженстве, выдвинутого против них. Адвокаты, помогавшие Понти, накануне тщательно их проинструктировали. Софи посоветовали оставаться спокойной и не давать чувствам брать над собой верх.

Судья Джулио Франко вызвал Софи первой, оставив Понти в комнате для ожидания. Стоя перед судьей, Софи спросила его, может ли она встретиться с Луизой Брамбиллой, миланской домохозяйкой, которая первой выдвинула обвинение против четы Понти как двоеженцев. Когда судья отклонил ее просьбу, Софи сказала, что она хотела бы известить Брамбиллу, что брак Понти с точки зрения совместного проживания закончился еще задолго до того, как она начала жить с ним.

"Вы замужем?" — спросил судья Софи.

"Нет", — ответила она. Тот же ответ "Нет" последовал и на следующий его вопрос: "Вы замужем за Карло Понти?" Она взмахнула своей сумочкой и сказала: "Здесь мой паспорт, в нем говорится, что я Софи Шиколоне, одинокая женщина".

Судья отпустил ее и вызвал Карло Понти. На вопрос: "Вы женаты на Софии Шиколоне, также известной как Софи Лорен?" — был дан немедленный ответ: "Нет".

Пришедший в недоумение судья Франко заявил, что не может принять решение только на основании свидетельств обвиняемых. Обвинения в двоеженстве будут оставаться в силе до тех пор, пока их адвокаты не смогут доказать, что мексиканский брак обоих признан недействительным.

Тем временем свидетельство против Софи и Понти было настолько серьезным, что возник риск одному из них или обоим оказаться под арестом. Словом, ситуация продолжала оставаться в подвешенном состоянии, как туча, висящая над головой и грозящая в любое время разразиться сильнейшим ливнем.

Пока продолжались съемки "Чочары", поступили новости из Лос-Анджелеса, что из-за сердечного приступа в возрасте пятидесяти девяти лет неожиданно умер Кларк Гейбл. Витторио Де Сика, работавший с Гейблом и Софи в фильме "Это началось в Неаполе", прервал съемки на один день. Софи была очень расстроена и послала цветы его вдове, которая была тогда беременна и через четыре месяца родила Джона Кларка Гейбла.

Еще до того как "Чочара" была закончена, в Италию в одну из обычных своих закупочных командировок для приобретения прав для своей компании "Эмбасси пикчерз", занимающейся прокатом в США иностранных фильмов, прибыл Джозеф Левин. После выпуска на экраны "Аттилы" в 1958 году из-за некоторых проблем в бизнесе Левин поссорился с Понти. "Когда Карло пригласил меня посмотреть отснятые материалы последнего кинофильма Софи, я не собирался идти, — говорил Левин позже. — Однако в нашем деле вы не можете себе позволить слишком долго ненавидеть кого-нибудь. Увидев трехминутную сцену из "Чокракочи" или как они ее там называют по-итальянски, я тут же купил права на этот фильм для показа его в Америке".

Левин вернулся в Нью-Йорк с черно-белой 8 на 10 дюймов фотографией сцены, на которой Софи в изорванной после изнасилования одежде стоит в грязи на коленях и рыдает от ненависти. Он немедленно использовал ее для рекламы в специализированной прессе, объявив о своем приобретении прав на показ этого шедевра. Фотография также стала официальным логотипом фильма, который во всем англоговорящем мире прошел под названием "Две женщины".

Тем временем зрители начали знакомиться с некоторыми предыдущими работами Софи. Продержав "Повеяло скандалом" на полке более года, "Парамаунт" в ноябре 1960-го, после того как журнал "Лайф" выпустил "Искусительницу с тигриными глазами" на своей обложке в третий раз, решилась проверить реакцию зрителей на него. Короткая статья внутри номера также содержала несколько фотографий актрисы в роскошных костюмах. В ней утверждалось, что хотя фильм так себе, его стоит посмотреть хотя бы из-за того, как в нем выглядит Софи.

Показ "Повеяло скандалом" открылся в единственном элитном кинотеатре в верхней части Ист-Сайда в Нью-Йорке и в первый же день привлек сотню зрителей, но продержался на экране — после плохих обозрений — очень недолго. Босли Кроутер назвал его "абсолютно маловразумительным" и заявил, что большая часть скандальности "Повеяло скандалом" вертится вокруг того, что хорошая идея фильма испорчена плохой его реализацией. "Парамаунт" старалась показать фильм везде, где удавалось договориться о демонстрации, прибегнув даже к сдвоенному показу с лентой "Это началось в Неаполе", стараясь воспользоваться шумихой, вызванной смертью Кларка Гейбла.

Благодаря фанатическому обожанию Петера Селлерза в Англии "Миллионерша" была выпущена на Рождество, еще до показа фильма в Соединенных Штатах и в остальных странах мира. Хотя критики ворчали из-за дурного обращения с Бернардом Шоу, фильм оказался кассово очень прибыльным, чему в значительной степени помогла популярность пластинки с Селлерзом и номером "Будь милостива ко мне, богиня" Софи Лорен, а также выпуск альбома с записями этих исполнителей.

К сожалению, успех "Миллионерши" не повторился в США, где Селлерз был в основном известен только тем деятелям кинематографа, которые обычно полагались на мнения критиков в выборе фильмов для проката. В этой стране "Миллионерша" абсолютно провалилась, и особенно критиковалась игра Софи. Возможно, отзывы о ней были наихудшими за все время ее предыдущей карьеры.

Босли Кроутер, в целом горячий поклонник актрисы, писал в "Нью-Йорк таймс":

"С видом девушки из мира шоу-бизнеса, у которой нет ни малейшего представления, о чем вообще говорится в шоу, в котором она занята (она знает только, что от нее ждут, что она будет показывать костюмы и демонстрировать сексуальную привлекательность), мисс Лорен на протяжении всего фильма занимается только тем, что принимает эффектные позы и старается показать себя то с одной, то с другой стороны. В каждой сцене она играет сказочно богатую итальянскую наследницу, которая стремится купить себе мужа-индуса и обнаруживает, что это у нее не получается.

В том, как актриса играет эту леди, выделяется только одна идея — чтобы заполучить мужчину, следует прибегать к самому широкому диапазону обольщений, которыми пользуются искусные соблазнительницы. Так, она принимает соблазнительные позы на кушетках, пользуется возможностями глубокого выреза одежды, когда не крутит бедрами, то искусно строит глазки. Ее флирт настолько расчетлив и так диссонирует с тональностью мудрого Шоу, например, она говорит: "Разве есть что-нибудь, что можно получить при помощи денег, кроме денег?" — что сразу возникает подозрение — за этим стоит не английский драматург, а мисс Лорен. В целом ее игра здесь не очень вдохновляет, а порой и вообще однообразна".

Триумф "Чочары" оказался очень вовремя, иначе карьера Софи оказалась бы под угрозой из-за неудач с последними ее фильмами. К тому времени, когда "Две женщины" вышли на экраны, все полагали, что это отличный материал для критиков, но его будет тяжело продавать на рынке из-за трагичности сюжета и явной апатии зрителей к Софи Лорен. Джо Левин порекомендовал Понти попытаться протолкнуть Софи в число номинантов на призы Американской академии. Если она получит "Оскара" как лучшая актриса года, впервые в истории американского кино этой наградой будет отмечен исполнитель, играющий не на английском языке. Понти подумал, что это невозможно, однако его нерешительность заставила самого Левина действовать более энергично. Приступив к осуществлению своего замысла, он убедил Понти выставить "Чочару" на Каннском фестивале следующей весной, на котором вручаются первые кинематографические награды года. Победитель в Каннах обычно становится претендентом на все другие кинопризы, вручаемые позже.

Завершение работы над "Чочарой" временно приостановило совместную работу Софи и Понти. Он занимался двумя франко-итальянскими фильмами: "Женщина — это женщина" режиссера Жан-Люка Годара и "Лола" Жака Деми. В это время Понти часто отправлялся в Париж по делам. Однако он не забывал и о новом фильме для Софи, в основу которого была положена известная французская пьеса "Мадам Сен-Жан". Однако предстояло еще решить проблемы финансирования и подбора исполнителей.

Хотя результат работы Софи в голливудских фильмах оказался для нее обескураживающим, актриса решила заполнить появившуюся паузу и согласилась за 500 тысяч долларов от продюсера Самуэля Бронстона сняться вместе с Чарльтоном Хестоном в "Сиде". Два последних проекта Бронстона, "Десять заповедей" и "Бен-Гур", были среди наиболее кассовых в последнее время, а сам Бронстон считался новым Сесилом Де Миллем. Скорее всего на этот раз Софи оказалась в подходящей компании.

Экранное время "Сида" более трех часов, а на съемку в студии Бронстона в Испании было отпущено шесть месяцев, однако Карло Понти выговорил условие в контракте для Софи, предусматривающее, что ей не придется находиться вдали от дома в течение всего времени съемок. По подготовленному им контракту, все сцены, в которых она появляется, независимо от их последовательности в сценарии, должны сниматься первыми и максимум за двенадцать недель. Должно быть, у Бронстона поехали мозги, когда он принял такие условия, но все объясняется тем, что продюсер получил финансовую поддержку от итальянской студии "Диар-филм" и поэтому нуждался в итальянской кинозвезде, чтобы оправдать субсидии правительства Италии. Не заполучив Софи, Бронстону пришлось бы работать с Джиной Лоллобриджидой, чья международная карьера была еще более обескураживающей, чем у Софи.

В версии сценария, написанного Филиппом Джорданом по материалам средневекового испанского эпоса, Софи должна была играть Химену, жену героического рыцаря Родриго Диаса де Бивара, которого его сторонники звали Сидом (Лордом) за то, что он освобождает христианскую страну от мавров, стремящихся ее покорить. За девять веков история о Сиде рассказывалась столько раз, что фильм с точки зрения фактов стал скорее вольным изложением его жизни. Для большего драматического эффекта Химена изображалась как единственная любовь и вдохновительница Сида. Когда во время очередного вторжения мавров он получает смертельную рану, она помогает ему обрести своего рода бессмертие. Его тело привязывают на спину лошади, и в таком виде на следующий день он возглавляет атаку на врагов. Поверив, что Сид чудесным образом возвращен к жизни, мавры в панике бегут, а их предводитель погибает. Испания победила, а история Сида и Химены стала романтическим мифом.

Чарльтон Хестон уже одобрил выбор Бронстона пригласить режиссером Энтони Манна, поэтому Софи пришлось работать с ним. По иронии судьбы на первом фильме Софи "Камо грядеши?" Манн был вторым режиссером — ответственным за сцены, изображающие горящий Рим. С тех пор он приобрел высокую репутацию у зрителей за свои триллеры и крупномасштабные вестерны — в пяти последних снимался Джеймс Стюарт. Манн был кем угодно, но только не тем типом "актерского" режиссера, с которыми Софи предпочитала работать. Однако великолепное чувство камеры обещало сделать из "Сида" видовой шедевр. Оператором он пригласил Роберта Краскера, известного своими классическими работами "Генрих V" и "Третий человек". Такое сотрудничество обеспечивало успех.

Софи привезла в Испанию своих обычных помощников, включая Базилио Франчину, который должен был стать консультантом по сценарию. Софи не нравились некоторые псевдопоэтические диалоги, написанные Филиппом Джорданом, поэтому она попросила перевести их на итальянский, а затем на более простой английский, чтобы ей было легче произносить текст.

Сразу же после прибытия в Мадрид Софи оказалась в центре внимания прессы. Все с ней обращались как со знаменитостью, и в первую очередь фотографы и репортеры, и она отвечала им взаимностью, выполняя все просьбы в течение всех двенадцати недель, которые она провела в Испании. Чарльтон Хестон чувствовал себя менее востребованным, и поэтому между двумя звездами установились прохладные отношения. Хестон привез с собой жену Лидию и их младшего сына Фрейзера на весь срок шестимесячного договора, поэтому он не испытывал потребности общаться с Софи и ее командой в свободное от съемок время.

Во второй половине "Сида" сюжет перескакивает на десять лет вперед, однако Софи отказалась менять тип макияжа, что контрастировало с Хестоном, который выглядел более старым из-за шрама на носу после дуэли и поседевшей бороды. "Возможно, Софи была права, — вспоминал потом Хестон. — В каждой сцене, в которой она появлялась, ее блистающий образ стал большим достоинством для фильма, однако она не слишком изображала страдания Химены. Более решительный режиссер заставил бы ее играть жену героя, а не только демонстрировать свою красоту".

В конце двенадцатинедельного контракта Софи простудилась и должна была провести несколько дней в постели, из-за чего на последние эпизоды у нее оставалось мало времени. А последняя сцена, в которой она снималась — смерть Сида — требовала многих сложных установок камеры. "К концу этого дня, — вспоминал Хестон, — мы подошли к эпизоду, где меня, без сознания, несут со стрелой в груди. Мы снимали еще два дня, Джон Фрезер был великолепен в роли короля Альфонса, а Софи очень трогательна, но к концу последнего дня ее работы мы все еще не подошли к финалу".

У киноактеров существует неписаное правило — они продолжают играть, когда камера переводится с них на другой персонаж. "Не беспокойся, Чак, — говорила Софи, — я вернусь утром, прежде чем ехать в аэропорт, и сыграю за кадром с тобой".

Хестон знал, что он мог бы все сделать и без нее, но его тронула ее забота. К сожалению, вернувшись в отель, она поскользнулась на ступеньках своего двухэтажного номера и повредила плечо. Нечего и говорить, что Хестон играл заключительную сцену без Софи. Когда он пришел навестить ее перед отлетом актрисы в Рим, она спросила: "Что бы мы делали, если бы я свалилась на месяц раньше?"

К счастью, ушиб оказался не очень сильным, и Софи поправилась довольно скоро. Между тем у нее были более серьезные причины беспокоиться, так как роман между Марией и Романо Муссолини продолжался. Эта двухлетняя связь достигла уже того уровня, что Романо по итальянской традиции приехал навестить маму, посоветоваться с ней о своем браке. Семидесятипятилетняя вдова дуче не ответила резким "нет", однако посоветовала сыну поискать более респектабельную невесту, чем сестра кинозвезды, к тому же обе были незаконнорожденными. Пресса раздула эту встречу, а затем и вовсе распоясалась, каждый день упоминая имена Муссолини, Шиколоне, Лорен и Понти и смешивая их с грязью.

Софи снова оказалась в центре скандала. Она никогда не одобряла Романо, но Мария втрескалась по уши и грозилась покончить с собой, если он не станет ее мужем. Решив в конце концов, что счастье Марии важнее всего, Софи, узнав необходимые сведения от Романо, договорилась, чтобы шофер Понти отвез ее к Рашель Муссолини, что всех удивило.

Синьора Муссолини жила к северу от Рима, возле Болоньи и в деревне Форли, где на местном кладбище был похоронен ее муж. Когда Софи подкатила к ее дому на "Роллс-Ройсе" Понти, старая леди, жившая одна, приняла ее со всеми почестями и пригласила выпить стаканчик вина. Прежде чем женщины приступили к разговору, мать Романо провела Софи по вилле Карпена. В комнате, переоборудованной в часовню, донна Рашель показала ей несколько останков Бенито Муссолини, его глаз и часть мозга, взятые для научных исследований, когда тело дуче находилось у союзников во время Второй мировой войны.

"Это было так жутко, но она плакала, когда вспоминала об этом, — рассказывала впоследствии Софи. — Это была старая женщина, но все еще очень красивая, маленького роста и очень худенькая, с быстрыми голубыми глазами и абсолютно белыми волосам. Когда она говорила о Муссолини, то называла его дуче. Иногда была резка. Она утверждала, что его окружали плохие люди, но никогда не пыталась защищать своего мужа. Она очень сильно его любила и продолжала любить и сейчас, несмотря на многочисленных любовниц и его обращение с ней. Для нее, во всяком случае, это была настоящая любовь, и ее не заботило, что думают о ней другие".

Дона Рашель решила после этого визита, что звезды кино не так плохи, как она представляла раньше. Пригласив Софи остаться на ленч, она провела ее в кухню помочь приготовить ей телятину и макароны. "Мое восхищение ею стало безграничным, — рассказывала Софи. — Несмотря на возраст, она была полна энергии и жизни, очень интеллигентная, с тонкой интуицией, готовая помогать другим и сражаться за то, во что верила. Я обнаружила, ее убеждения совсем не фашистского толка, скорей она социалистка. Да она и была такой, когда впервые встретила Муссолини.

Когда Софи уезжала, донна Рашель пообещала ей пригласить Марию. Последующая встреча была столь же успешной. "Когда я познакомилась с мамой Романо, я еще сильнее захотела выйти за него замуж, — вспоминала Мария. — С самого первого дня, когда я вошла в ее маленький сельский домик, пахнувший свежеиспеченным тортом и тестом для макарон, сохнущих перед огнем, мы оказались в чудесной атмосфере. Я люблю детей и старых людей, а Рашель Муссолини была самой чудесной пожилой женщиной, которых я когда-либо встречала: мудрой, сострадательной и все понимающей".

Однако дату свадьбы пока не определили. Мария хотела отметить это событие очень пышно, а Романо предпочитал более скромный вариант. Потребовалось еще несколько месяцев, прежде чем они договорились.

Между тем Софи и Понти все никак не могли разобраться со своими юридическими вопросами, однако начали готовить новый профессиональный союз со студией "Эмбасси пикчерз" Джо Левина. Понти разработал условия соглашения на шесть фильмов, в некоторых из них должна была сниматься Софи. Он постарался на этот раз избежать неудач предыдущего контракта с "Парамаунт". Все фильмы предусматривалось снимать в Италии или Франции, ориентируясь в первую очередь на европейский рынок. В зависимости от успешности здесь, далее они либо отправлялись в США и Великобританию, либо дублировались на английский для коммерческого проката.

Условия соглашения для Левина не несли практически никакого риска, так как он вкладывал в каждый фильм только часть денег, причем сумма зависела от того, сколько другие партнеры Понти получали на европейских рынках. Понти собирался получить основную прибыль, потому что он не только тратил собственный капитал, но и способствовал привлечению правительственных субсидий в странах, которые поощряли производство фильмов на своих территориях.

Когда плечо у Софи зажило, Понти стал торопить со съемками первого проекта из подписанного соглашения, "Мадам Сен-Жан" (в американском прокате просто "Мадам"). Это фильм о женщине, которая относится к жизни, мягко говоря, не очень серьезно. В основу сценария была положена комическая пьеса, написанная в 1893 году французским драматургом Викторьеном Сарду. Она известна двумя легендарными постановками: в первой играла Габриэль Режан, соперница Сары Бернар, которая тогда только появилась на сцене, а в 1912 году сыграла в кинематографической версии этой пьесы. В 1925 году "Мадам Сен-Жан" помогла Глории Свенсон стать неоспоримой королевой немого кино во всем мире. Когда Свенсон снималась во Франции, ее собственный роман и брак с титулованной особой получил беспрецедентное освещение в прессе, что во многом способствовало международному кассовому успеху фильма.

Новая версия довольно сильно отличалась от произведения Сарду, включала больше эротических сцен, допускала более глубокие вырезы на платьях, чем это разрешалось во времена Габриэлы Режан и Глории Свенсон. Как и "Сид", эта история, разворачивающаяся в наполеоновские времена, была смесью реальности и вымысла. Главная героиня — Кэтрин Хубшер, прачка, которая стирала белье Наполеону Бонапарту, когда он еще был никем. Их пути пересекались в течение нескольких лет, никогда между ними не возникало романтических чувств. Она любила сержанта из императорской армии. Когда Кэтрин и сержант поженились, она стала ездить с армией и оказалась участницей нескольких героических подвигов, за которые Наполеон щедро вознаграждал быстрым продвижением при дворе. Через много лет Кэтрин и ее муж становятся герцогом и герцогиней Данцига и близки к тому, чтобы стать королем и королевой Вестфалии.

"Мадам Сен-Жан" требовала зрелищных батальных сцен и сотен статистов, не говоря уже об исторических декорациях и костюмах, из которых большой гардероб был специально разработан для Софи (Марселем Эскоффиером и Италой Скандариато). Понти собрал 6 миллионов долларов, сумев привлечь к финансированию не только студию "Эмбасси" Джо Левина, но и трех других компаний: итальянскую, французскую и испанскую. Учитывая место действия и национальность главных персонажей, было решено снимать фильм на французском языке, что не вызвало у Софи никаких проблем. Она овладела этим языком, дублируя многие из своих фильмов, и говорила на нем, по мнению многих критиков, гораздо лучше, чем на английском.

Роберт Оссеин — смугловатый, статный симпатичный, довольно жесткий, которого во Франции сравнивали с американцем Бертом Ланкастером, получил роль любовника и позднее мужа Софи. Когда Петер Селлерз узнал о проекте, он не только захотел получить роль Наполеона Бонапарта, но и 750 тысяч долларов гонорара. Поэтому вместо него взяли известного французского актера Жюльена Берто за 25 тысяч долларов.

Понти выбрал режиссера, который был мастером строить видовые сцены вокруг чувственных женских персонажей. Кристиан Жак (настоящее имя Кристиан Модэ) создал одну из ярких звезд — Мартин Кэрол, на которой затем и женился. До Брижит Бордо она была секс-символом номер один во французском кино. Кроме того, в его послужном списке значились замечательные работы с Бордо и соперницей Софи Джиной Лоллобриджидой. "Фанфан-тюльпан" в 1951 году принес Лолло международную славу. Конечно, это было десять лет назад, но за свою жизнь Кристиан Жак снял свыше пятидесяти фильмов и к тому времени, когда приступил к "Мадам Сен-Жан", считался одним из лучших в Европе мастеров романтического кино.

В мае 1961 года Софи сделала перерыв в съемках, чтобы присутствовать на показе "Чочары" на ежегодном XIV Каннском фестивале. Хотя кинофильм официально был представлен как итальянский, кампанию в его поддержку провел Джо Левин. Он затратил на нее столько денег, что порой казалось, другие фильмы просто не смогут с ним конкурировать.

Софи всех поразила на фестивале — она стала центром всеобщего внимания. Ее появление на показе "Чочары" стало поразительным контрастом с грязной, одетой в лохмотья и изнеможенной героиней фильма, которую зрители увидели на экране. "Я испытал настоящее потрясение ее великолепной игрой, — вспоминал критик Винсент Кэнби. — А затем свет зажегся, и на сцене появилась сама актриса. Одета сверхшикарно, она выглядела на восемьдесят миллиардов долларов. Было так удивительно видеть эту великолепную женщину, после того как она изображала несчастную и измученную страданиями итальянскую крестьянку. Это всколыхнуло всю аудиторию. Все было как в сказке".

Никто не удивился, когда Софи получила приз как лучшая актриса. Поскольку члены жюри до самого последнего момента держали свое решение в секрете, только они знали ближайших претендентов на этот приз, однако ходили слухи об Ингрид Бергман ("Еще раз прощай"), Клаудии Мак-Нейл ("Виноградинка на солнце") и Сильвии Пинал ("Виридиана"), "Чочара" также разделила приз с тремя другими итальянскими фильмами за лучшую группу фильмов, представленных одной страной. Но будет ли "Чочара" номинирована на звание лучшей картины фестиваля, никто не знал. При голосовании мнения членов жюри разделились между испанской "Виридианой" и французским "Такое долгое отсутствие".

В ожидании триумфа в Каннах Карло Понти и Джо Левин договорились о проведении масштабного театрализованного показа своего фильма, который должен стать грандиозным, но в каждой стране разным. В Италии и остальных странах Европы "Чочара" получила широкий массовый прокат и шла в крупнейших кинотеатрах. В США и Великобритании "Чочара" показывалась с субтитрами в нескольких десятках кинотеатров, однако продержалась на экране достаточно долго. Американская премьера состоялась в кинотеатре "Саттон" в Нью-Йорке, в Ист-Сайде. Планировалось, что фильм там будет демонстрироваться по крайней мере до того времени, пока не наступит время вручения призов за предыдущий год.

Софи надеялась, что ее каннский: приз, который имел форму хрустального кувшина для воды, поможет завоевать ей "Оскара" в следующем апреле. Отзывы в нью-йоркских журналах были благоприятными, в том числе и не неожиданная похвала от Босли Кроутера:

"Красота мисс Лорен в этой работе озарена страстью матери. В начальных сценах фильма это счастливая, экспансивная, здоровая, крепкая женщина, нежно любящая своего ребенка, как это обычно принято в крестьянских семьях. Однако когда происходит несчастье, актриса мастерски передает всю глубину своего горя. Когда она плачет над поруганной дочерью, слезы сами собой появляются у вас на глазах".

Многие критики сравнивали игру Софи с лучшими работами Анны Маньяни, которой первоначально и предполагалось отдать эту роль, но она сама от нее отказалась. После просмотра фильма Маньяни обвинила Софи в копировании ее приемов и жестов. "Анна считала, что ее характерные способы создания образа были присвоены, — вспоминал ее друг и режиссер Франко Дзеффирелли. — Думаю, за всю мою карьеру я вряд ли когда еще видел, чтобы она так трагически реагировала на что-либо. Она заявила: "Для меня нет больше места в кино". После этого Анна долго не показывалась на публике, что, конечно, глупо, так как она великая актриса, и ей не стоило бояться ни Лорен, ни кого-либо другого".

Когда Софи закончила "Мадам Сен-Жан", она полетела в Нью-Йорк, чтобы сделать английский дубляж фильма "Чочара". Это было необходимо, так как около 85 процентов кинотеатров в Америке и Британии вообще отказывались показывать фильмы с субтитрами, потому что зрители не любили отвлекаться во время просмотра или вынужденно искать другой кинотеатр. Многие из иностранных фильмов, которые привез в США Джо Левин, такие как "Аттила" и серия "Геркулес", выходили только в дублированном виде. Это также помогало продавать их позднее телевидению, так как там субтитры становились еще большей проблемой из-за маленького экрана телевизора.

Софи провела три недели на студии звукозаписи "Титра саунд студиоз", работая с режиссером дубляжа и актерами, которые озвучивали Жан-Поля Бельмондо, Элеонору Браун и других исполнителей фильма. Они слушали через наушники их голоса и отрабатывали эпизод за эпизодом все сцены, глядя перед собой на экран.

Итальянский язык более быстрый, чем английский, что создавало Софи некоторые проблемы. Пришлось кое-какие первоначальные диалоги переписать на английский с меньшим количеством слов, но так, чтобы можно было уложиться во время произнесения текста. Звукорежиссер также требовал аутотентичного итальянского акцента, а не резковатого английского, который она приобрела за время съемок голливудских и английских фильмов. Простая итальянская крестьянка никогда бы не произнесла такие слова, как "дочь" и "вода" так, как это делала Софи.

В одном из тогдашних интервью актриса сказала: "Я становлюсь больной каждый раз, когда вижу первые фильмы, в которых меня дублирует кто-то другой. Голос — очень важная черта характера. Он так же важен, как и тело. Поэтому, если вы приделываете к одному телу другой голос, получается совершенно иная личность".

После завершения дублирования английскую версию "Чочары" временно отложили для подготовки ее коммерческого показа. Тем временем критики и лица, к которым прислушиваются в мире кино, были приглашены на просмотр итальянской версии с субтитрами и могли видеть игру актрисы в оригинале. Джо Левин начал активно распространять серию рекламных материалов в двух ежедневных голливудских специальных газетах, цитируя последние отклики на фильм и стараясь, чтобы у всех заинтересованных лиц его название сохранилось в памяти. Это было очень важно, так как приближалось время вручения "Оскаров".

Успех "Чочары" у критиков и кассовая прибыль восстановили в какой-то степени привлекательность Софи у основных студий Голливуда, в результате чего последовали новые предложения о работе. Хотя актриса входила в планы Понти по производству фильмов в Европе, которые он собирался делать по соглашению с Джо Левином, у нее была определенная свобода работать независимо от него, что она делала и раньше, снимаясь в английских фильмах, финансируемых Голливудом. Внимание Софи привлекли два сценария: первый — музыкальная комедия под названием "Семь частей Марии", где она должна была играть с Дени Кайе, а второй — "Третье измерение", шокирующий фильм в стиле "психо" Хичкока. Она обещала "Юнайтед артистс", которая занималась производством обоих этих фильмов, что будет в них участвовать, если сценарии ей подойдут.

Тем временем положительные отклики на "Чочару", казалось, требовали немедленного повторения работы Софи с Витторио Де Сика. У Понти было несколько проектов на уме, один из которых он продал студии "XX век Фокс", когда Джо Левину сценарий показался слишком дорогим для его независимой компании. В основе фильма "Затворники Алтоны" лежала известная французская пьеса Жан-Поля Сартра, снятая уже по-английски с великолепным составом исполнителей, включая Спенсера Трейси. В написании сценария участвовали Чезаре Дзаваттини и Эбби Манн, авторы фильма "Нюрнбергский процесс".

На основе бестселлера Оскара Льюса "Дети Санчеса", в котором рассказывалось о тяжелой жизни бедной мексиканской семьи, Дзаваттини и Манн набросали первый черновик кинематографического варианта. По условиям договора с Левином Понти и Де Сика должны были получить соглашение мексиканского правительства на съемки в этой стране, что казалось достаточно проблематичным из-за неоднозначно воспринимаемого многими содержания произведения.

В промежутке между этими работами Софи и Де Сика выступили основными партнерами в следующей совместной работе Понти и Левина "Боккаччо-70", которая отметила возвращение антологий, некогда популярных в Италии. Продюсер Антонио Черви подал Понти идею о фильме, в котором четыре режиссера покажут современные сценки, похожие на те, которые описал в свое время Боккаччо. Содержание сценок вызвало проблемы с цензурой.

Де Сика ставил эпизод под названием "Лотерея", сценарий для которого написал сам. Софи играла как раз у него. Федерико Феллини и Анита Экберг, одна из звезд его недавней "Сладкой жизни", готовились снова работать вместе над "Искушением святого Антония". В эпизоде Лукино Висконти "Работа" должна была сниматься его протеже, молодая звезда Роми Шнайдер. Марио Моничелли, наименее известный в международном плане из всех четырех режиссеров, занимался эпизодом "Ренцо и Лучиана" с Джермано Джилиоли и Маризой Солинас, почти новичком в кино.

Одно из преимуществ таких антологий, как "Боккаччо-70", в том, что все эпизоды можно снимать отдельно друг от друга, а после их завершения соединить все куски вместе. Так как Софи и Де Сика хорошо знали друг друга, то для съемок их сорокапятиминутной части фильма потребовался всего один месяц, что позволило им заниматься другими проектами, пока Понти работал с тремя остальными режиссерам антологии. Федерико Феллини, который первый раз использовал цветную пленку, увлекся съемками своего эпизода и затратил на него шесть месяцев — больше, чем в свое время на весь фильм "Сладкая жизнь".

Основанная на подлинной истории, "Лотерея" тем не менее напоминала работу Софи в роли жены владельца пиццерии в фильме Де Сика "Золото Неаполя", правда, действие происходит севернее, ближе к долине реки По. Цветущая красавица Дзо работает в передвижном карнавале, а именно в тире, который принадлежит ее родственнику. Каждый субботний вечер, чтобы привлечь посетителей, они продают лотерейные билеты, а призом является "прогулка" с Дзо. Однако когда у Дзо появляется постоянный дружок, она клянется ему быть верной и пытается освободиться от обязанностей перед последним победителем лотереи, смиренным церковным служкой, который раньше никогда не спал с женщиной и теперь не хочет упустить представившийся ему шанс.

Вместе с Софи играли два неизвестных актера, поэтому все строилось на ней, и фильм позволял скорее показать ее физические достоинства, чем актерский талант. На протяжении почти всего эпизода она носила красное платье с глубоким вырезом, которое казалось слишком узким. В одной сцене она снимает красную блузку, чтобы помахать ею перед разъяренным быком, и тот убегает в страхе, вероятно, от вида туго упакованного бюстгальтера.

Позже, когда все четыре эпизода "Боккаччо-70" были собраны вместе, Софи не могла претендовать в нем на место первой актрисы. Ей приходилось конкурировать с массивным бюстом Аниты Экберг и с Роми Шнайдер, которая появлялась в одной сцене совершенно обнаженной. К счастью, ее муж "случайно" оказался продюсером, поэтому "Лотерея" оказалась последним эпизодом фильма, что помогало зрителям, покидая кинотеатр, запомнить именно Софи Лорен.

Пока Понти дорабатывал "Боккаччо-70" в Риме, Софи решила принять предложение от "Юнайтед артистс" и за 300 тысяч долларов сняться в "Третьем измерении". Сначала она отправилась в Париж, чтобы подготовиться к съемкам. И первым делом посетила салон Гю Лароша, дизайнера ее гардероба в этом фильме, целиком переходившего в собственность актрисы после окончания съемок.

"Третье измерение" — еще один фильм на английском языке, в производстве которого участвовали разные страны. Финансы выделили американская "Юнайтед артистс", французская "Филмсонор" и итальянская "Диар-филм". Обозреватель одной из парижских газет, Арт Бухвальд, назвал подобные фильмы "кино без национальности" и язвительно заметил, что они становятся таким же привычным явлением международной жизни, как герцог и герцогиня Виндзорские.

Как это ни странно, но в "Третьем измерении" Софи пришлось играть с Энтони Перкинсом. За четыре года, прошедшие со времени их совместных съемок в "Любви под вязами", актер приобрел огромную славу, после того как сыграл психопата — владельца мотеля в "Психо" Хичкока. Теперь он стал главным голливудским актером на роли невротического плана. По иронии судьбы, когда Софи завоевала свой каннский приз за "Чочару", Перкинс там же получил награду как лучший актер за фильм "Еще раз прощай", в котором он играл возлюбленного заметно постаревшей Ингрид Бергман.

Анатоль Литвак, снявший "Еще раз прощай", был приглашен режиссером в "Третье измерение", и это одна из причин, почему Софи согласилась сниматься в нем. Уроженец России, Литвак славился своим особым подходом при работе с актрисами, включая Оливию де Хавиллэнд в "Темнице для змей", Барбару Стэнвик в "Извините, неправильный номер", Бетти Дэвис в фильме "Все это и небеса тоже" и Вивьен Ли в "Глубоком синем море". Совсем недавно привел к "Оскару" Ингрид Бергман за роль в фильме "Анастасия".

Сценарий к "Третьему измерению", написанный Хью Уиллером, давал Софи возможность показать широкий диапазон эмоций в роли Лизы Маклин, несчастной замужней женщины. Ее муж, ревнивый и параноидальный американец, работающий исполнительным директором, неожиданно гибнет в авиационной катастрофе. Когда женщина готовится к похоронам, ее муженек неожиданно воскресает из мертвых, но о его возвращении знает только она. Он чудесным образом выжил в катастрофе и хочет, чтобы Лиза помогла ему получить страховку в 120 тысяч долларов, после чего муж обещает исчезнуть и позволить ей вести собственную жизнь. Она соглашается спрятать его в их квартире, однако следующие несколько месяцев превращаются для нее в кошмар, так как страховая компания проводит собственное расследование аварии. Когда в конце концов Лиза получает чек на огромную сумму и отвозит Роберта в то место, где он собирается спрятаться, муж заявляет, что никогда не хотел покидать ее. Если она не согласится сопровождать его и дальше, он клянется пойти в полицию и обвинить ее в соучастии в мошенничестве. Лиза приходит в неистовство, выталкивает мужа из мчащейся машины, а затем бросает его тело в реку. Позже, когда она рассказывает эту историю своему новому возлюбленному, кажется, что она быстро и неотвратимо начинает сходить с ума.

Дуэт Софи и Тони Перкинса вызвал во Франции большой шум, где к наградам Каннского фестиваля относятся очень серьезно, и поэтому оба актера стали королевской парой в кинематографическом мире. Режиссер Литвак объяснил репортерам, почему он выбрал именно их. "Мне нужны были две контрастные личности. Софи искренняя, дружелюбная и приветливая. Ей удалось пройти длинный путь от девушки из бедной семьи до своего человека в парижских салонах моды. Словом, Софи, испытав лишения, хорошо знает, что такое нищета, а сегодня у нее вполне успешная жизнь на вершине мирового кино. У Тони приятные качества нормального юноши, за которыми скрывается порочное начало. Я пытаюсь сделать своего рода смесь из приятного молодого человека, каким он был в моем фильме "Еще раз прощай", с опасной, рискованной чертой характера, которую он показал в "Психо".

Однако Литваку не удалось преодолеть физической несовместимости между двумя звездами. В интервью с актерами во время съемок фильма Софи сказала репортерам: "Когда я играю с Тони, мне кажется, что я выгляжу как его мать, хотя на самом деле я намного моложе его".

Перкинс рассмеялся и добавил: "Мне придется сделать с собой что-то решительное, чтобы постареть. Кажется, Софи взрослеет быстрее, чем я. У меня все еще спрашивают паспорт или какой-нибудь документ, когда я захожу в бар. С нее, думаю, никаких бумаг не требуют".

Софи и Перкинс редко виделись друг с другом вне студии, но она очень подружилась с обходительным американским актером Джигом Янгом, который играл в фильме ее поклонника. Янгу тогда было сорок восемь лет и он недавно развелся со своей женой актрисой Элизабет Монтгомери, что, возможно, сделало его более восприимчивым к чарам Софи.

"Джиг сразу же был покорен Софи, которая, казалось, вернула ему способность чувствовать, — вспоминал Джордж Илз, биограф Янга. — Они вместе ходили по улицам Парижа и расставались "с разбитыми сердцами" после окончания съемок. Позже, когда Джиг вернулся в Калифорнию, он пытался звонить Софи в Рим, но получалось так, что всегда к телефону подходил Карло Понти. В конце концов он все-таки получил от нее какое-то послание, после которого их отношениям наступил конец. Больше он и она никогда не виделись".

"Третье измерение" претерпело несколько изменений названий, пока не был принят окончательный вариант. Озабоченная тем, что фильм могут принять за панорамное кино, "Юнайтед артистс" сначала предложила название "Четвертое измерение", затем попробовали "Все золото мира" и "Тупик", прежде чем остановились окончательно на варианте "Пять миль к полуночи".

Пока Софи работала в Париже, кампания за выдвижение ее на премию "Оскар" за роль в фильме "Чочара" достигла самого разгара. К этому времени она повторила свою каннскую победу на Коркском кинофестивале в Ирландии, а также завоевала призы кинокритиков в Италии, Германии, Бельгии и Японии. В декабре 1961 года состоялись предварительные голосования, которые всегда имеют большое значение для будущих победителей премии "Оскар". В них участвовала организация "Нью-Йорк филм критик", которая представляла мнение восьми ежедневных газет, включая таких лидеров, как "Таймс" и "Геральд трибюн", и представителей прессы для широкого круга "Дейли ньюс" и "Миррор".

К концу 1961 года участие Софи в конкурсе на звание лучшей актрисы года оспаривали Джеральдина Пейдж за "Лето и дым", Папьер Лори за "Бесцеремонного", Одри Хепберн за "Завтрак у Тиффани", Натали Вуд за "Сверкание в траве", Дебора Керр за "Невиновных", Моника Витти за "Приключения", Мэрилин Монро за "Непригодных", Клаудиа Мак-Нейл за "Виноградинку на солнце", Вивьен Ли за "Весенний роман госпожи Стоун" и Анук Эме за "Сладкую жизнь". Также как и Софи за работу в "Чочаре", эти актрисы получили наиболее высокие отзывы за свою игру в фильмах, которые прошли по экранам США за предыдущий год.

Во время голосования в первом туре "Нью-Йорк филм критик" на звание лучшей актрисы года Софи была впереди вместе с Джеральдиной Пейдж, каждая из них получила по четыре голоса. За ними следовала Пайпер Лори с тремя голосами, а восемь остальных актрис получили по одному голосу (почти все газеты имели больше чем по одному голосу). Во втором туре Софи победила, набрав одиннадцать голосов против семи Пейдж и одного Лори. Ее победа стала первой за всю двадцатисемилетнюю историю конкурса "Нью-Йорк филм критик", когда актер или актриса из не англоговорящей страны выиграл приз за актерское мастерство.

Фильмы на иностранных языках участвовали в конкурсе, но на приз за лучший кинофильм года не выдвигались. По этой номинации первое место получила "Вест-сайдская история". "Чочара", конечно, номинировалась на лучший иностранный фильм, но победила "Сладкая жизнь".

Как одной из победительниц наиболее престижной награды кинокритиков в Америке, Софи, казалось, гарантировано место среди номинантов на приз "Оскар". Джо Левин немедленно увеличил количество газетных анонсов и приказал своим сотрудникам, отвечающим за рекламу, чтобы каждый из возможных членов жюри премии "Оскар" увидел "Двух женщин" до объявления имен номинантов. Частные просмотры, предваряемые коктейлями и ужинами, были устроены в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Париже, Риме, Токио, словом, во всех тех городах мира, в которых у академии были свои члены.

Пока Софи находилась в центре особого внимания прессы со своей "Чочарой", состоялась премьера "Сида" в Нью-Йорке в кинотеатре "Уорнер тиэтер". Студия "Эллайд артистс", которая контролировала показ фильма в Америке, выступала за два сеанса в день, проведение политики резервирования мест для зрителей и продажу билетов по три с половиной доллара, что оказалось ошибкой, и компания вернулась к обычной цене в два доллара. "Сид" пользовался успехом, причем не только в США, но во всем мире. В конце концов выяснилось, что поступления от него были самыми большими за всю карьеру Софи в кино, достигнув общих отчислений его создателям в 25 миллионов долларов уже за первый год показа.

К удивлению многих, вскоре после того как "Сид" начали показывать в Нью-Йорке, Карло Понти увидел в специальной прессе фотографии огромных электрических рекламных щитов на углу между Бродвеем и 47-й улицей и устроил скандал. Хотя контракт Софи предусматривал равные права на рекламу с Чарльтоном Хестоном, кинотеатр "Уорнер" поместил над названием фильма "Сид" только имя Хестона, а имя Софи ниже, под ним. Понти немедленно приказал своему поверенному в Нью-Йорке подать от имени Софи иск в суд о возмещении ущерба.

Однако в ходе слушания дела судья Самуэль Хофштадтер в конце концов высмеял иск и прокомментировал, что "эгоцентричность, которая кажется неотъемлемой чертой шоу-бизнеса, в данном случае проявилась в настойчивом стремлении хорошо известной киноактрисы иметь свое имя высвеченным на Бродвее не только тем же размером шрифта, как и у его партнера, но и на одном уровне строки. Однако еще большой вопрос, действительно ли мисс Лорен в результате этого утратила прежний престиж или актриса понесла другие убытки".

"Эллайд артистс" намеревалась проталкивать Софи на "Оскара" за "Сида", однако рецензии ее игры были самыми обычными — Босли Кроутер назвал ее "чудесной, живой и скрытой силой, но ничего большего", — и студии пришлось оставить свои планы. Джо Левин вздохнул с облегчением, так как две одновременные попытки продвигать одну и ту же актрису скорее всего просто помешали бы друг другу.

Когда начался 1962 год, у Софи не было срочной необходимости снова возвращаться к работе. Имея две успешных картины в текущем прокате плюс "Мадам Сен-Жан", "Боккаччо-70" и "Пять миль до полуночи", ожидавших своей очереди для выхода на экраны, было бы ошибкой слишком часто появляться перед зрителями. Кроме того, Понти не хотел заключать пока никаких новых соглашений с участием Софи до вручения призов "Оскар". Если она выиграет, ее текущий гонорар, в то время состоящий из шестизначных цифр, для англоязычных постановок мог бы подняться до миллиона долларов и выше.

Тем временем Национальная вещательная компания (NBC) в США пригласила Софи для участия в своей телевизионной передаче без оплаты, однако актриса получала бесценные выгоды в качестве рекламы. "Мир Софи Лорен" стал последней передачей в серии одночасовых программ "Мир…", которые показывала периодически. Недавно там выступали комик Боб Хоуп, церковный проповедник Билли Грехэм и генерал военно-воздушных сил Джеймс Дулиттл. Продюсер Дональд Хьятт выбрал именно Софи, так как она, казалось, символизировала собой тип новой кинематографической аристократии — международного масштаба.

Неудивительно, что аппарат, отвечающий за паблисити у Джона Левина, принял в этой работе активное участие и убедил руководство телестудии показать программу в тот день, когда Академия объявляла имена номинантов на призы "Оскар". Если Софи окажется одной из них, передача по телевидению положительно повлияет на членов жюри, которые, возможно, будут ее смотреть.

NBC начала съемки ролика "Мир Софи Лорен", когда она еще участвовала в показе фильма "Пять миль до полуночи" в Париже, что позволило телевизионщикам сопровождать ее в прогулках по столице Франции, а также сделать интервью с Тони Перкинсом, Анатолем Литваком и газетчиком Артом Бухвальдом. Вернувшись в Рим, Софи и Понти согласились принять корреспондентов в своей квартире при условии, что они не будут задавать вопросов о скандале, связанном с двоеженством. Витторио Де Сика также оказался там и спел хвалебные арии Софи. В целом, все интервью скорее напоминало запись праздничной вечеринки, чем документальный фильм. Александр Скоурби великолепно комментировал происходящее, а Роберт Эмметт Долан написал песню "Софи" для звукового сопровождения.

За несколько часов до передачи 6 марта 1962 года стало известно, что Софи попала в число номинанток на приз "Оскар", на что она сильно надеялась. Другими претендентками на звание лучшей актрисы стали Джеральдина Пейдж за "Лето и дым", Папьер Лори за "Бесцеремонного", Одри Хепберн за "Завтрак у Тиффани" и Натали Вуд за "Сверкание в траве".

Радостные новости вряд ли могли прийти в лучшее время для Софи, которая была в шоке из-за трагического случая, который произошел за три дня до этого. Счастливое событие — свадьба ее сестры Марии и Романо Муссолини — превратилось для нее в сущий кошмар всего через несколько часов после брачной церемонии.

Давние любовники наконец решили зарегистрироваться и совершить обряд бракосочетания в церкви Святого Антонио в Преддапьо, городе, где родился дуче, а позднее был похоронен. Мероприятие намечалось излишне помпезным, но Софи приехала туда, чтобы доставить удовольствие Марии. Она выдвинула только одно условие: на церемонии не должен присутствовать их отец. Словом, для папарацци, которые и до этого изводили сестер Шиколоне как незаконнорожденных, было много работы.

Сначала предполагалось, что к алтарю невесту поведет Карло Понти, однако власти католической церкви сказали решительное "нет" из-за его неопределенного супружеского положения. Его заменил Артуро Мичелин, старый друг семьи Муссолини и лидер местной неофашистской группировки. Понти мудро решил остаться в Риме и отправил Софи и ее мать на свадьбу на собственном "Роллс-Ройсе" с шофером.

Тысяча любопытных и масса репортеров и фотографов набились в церковь и запрудили городскую площадь. Обряд окончился тем, что Мария упала в обморок и Романо вынес ее из храма на руках. После того как ему удалось пробиться через толпу на городской площади, он и сам потерял сознание, и его пришлось приводить в чувство инъекцией витамина В12.

Во время праздничного банкета Рашель Муссолини настаивала, чтобы все поехали на кладбище возложить цветы на могилу ее мужа. Как только молодые отправились в свой медовый месяц, Софи и Ромильда вернулись в Рим. Когда их "Роллс-Ройс" проезжал через пригороды Преддапьо, он столкнулся с человеком на мотороллере, который оказался двадцатипятилетним школьным учителем по имени Антонио Анджелини. В результате учитель погиб на месте.

Софи и Ромильда разразились слезами, узнав, что произошло. Как только прибыла полиция, двух женщин и шофера отвели в магазинчик через дорогу и в течение двух часов задавали вопросы, а в это время у здания лавки собралась толпа папарацци. Всех троих в конце концов отпустили, не предъявив никаких обвинений, до окончания расследования.

Эта трагедия угнетающе подействовала на Софи, тем более что она не одобряла свадьбу сестры. "Когда Мария выходила замуж, — вспоминала она, — я очень переживала. Мне казалось несправедливым, что она собирается покинуть меня из-за мужа, предпочла меня кому-то. В день ее свадьбы я была ревнивее, чем обычно бывает отец. Эти чувства не давали мне покоя в течение нескольких дней, да и сейчас еще они пугают меня, когда я думаю об этом".

Ревность вскоре превратилась в какой-то степени в зависть, когда оказалось, что Мария беременна. 30 декабря, почти день в день через девять месяцев после свадьбы, она родила девочку, чем очень порадовала тетю Софи. Родители собирались назвать ребенка Бенита в честь ее знаменитого деда, однако поняли, что Бените Муссолини нелегко придется в жизни, и ребенку дали имя Алессандра в честь отца дуче Алессандро, поэтому без фамилии ее можно было звать просто Сандра.

Без всякого умысла, сами того не желая, родители Алессандры причинили Софи массу горя и моральных страданий, когда пригласили ее стать крестной матерью. Епископ отклонил их просьбу, заявив, что "публичный грешник" не может участвовать в священной церемонии. Софи решила проигнорировать мнение церковников. Когда она оказалась в церкви в сопровождении обычной для себя группы папарацци, священник выразил сожаление и продолжал службу, стараясь избежать, чтобы происходящее не превратилось в спектакль. На следующий день за нарушения канонического закона на Софи обрушилась вся католическая пресса и радио Викариата Рима.

Тем временем кампания, развернутая в поддержку Софи на получение "Оскара" за "Чочару", все усиливалась. За неделю до окончания подачи голосов членами жюри журнал "Тайм" поместил ее фотографию на обложке, второпях сопроводив ее излишне сентиментальной статьей, которая начиналась с довольно странного комплимента:

"Ее ноги слишком большие. Ее нос слишком длинный, зубы не совсем ровные. У нее шея, как выразилась одна из соперниц, как у "неаполитанской жирафы". Ее талия, кажется, начинается с середины бедер. Она бегает, как защитник в американском футболе. Ее руки слишком большие. Ее лоб низок, рот слишком большой. Но, mamma mia, она абсолютно великолепна".

Обратив внимание на то, как далеко шагнула актриса с тех пор, когда исполняла старлеток, "Тайм" замечает, что "совсем недавно, всего несколько лет назад, серьезное внимание, которое уделялось Софи Лорен, воспринималось многими так, как если бы Джимми Хоффа мог бы однажды получить Нобелевскую премию".

К этому времени студия "Эмбасси пикчерз" Джо Левина, по сообщениям прессы, истратила более 150 тысяч долларов на рекламу в специализированной прессе и еще 100 тысяч — на ужины с угощениями и показ фильма для членов жюри премии "Оскар" в каждом городе, где у академии были свои члены. "Я нянчился с этой картиной, как с ребенком", — говорил позже Левин. Ему казалось, что он имеет несколько факторов в свою пользу: новшество в игре Софи на иностранном языке, возможный раскол при голосовании в студии "Парамаунт" между Одри Хепберн и Джеральдиной Пейдж, минимальная поддержка студией "Фокс" актрисы Папьер Лори и неодобрение Голливудом нынешних отношений Натали Вуд — очень возмутительных по мнению многих — с Уорреном Битти.

По мере того как ночь торжества — 9 апреля — приближалась, Софи никак не могла решиться, присутствовать ли ей на церемонии или нет. Понти, который боялся, что скорее "Сладкая жизнь", а не "Чочара" окажется номинантом на приз лучшего иностранного фильма, считал, что им лучше отклонить предложение Джона Левина — заказать для них реактивный самолет для прилета в Лос-Анджелес. Он вполне допускал, что Голливуд способен преподнести им неприятный сюрприз из-за серии провалов на "Парамаунт" и других студиях, однако окончательное решение оставил на усмотрение Софи.

"Я решила, что не смогу спокойно перенести неудачу на виду у миллионов телезрителей, когда будет решаться моя судьба, — вспоминала она позже. — Если бы я проиграла, то могла упасть в обморок от отчаяния, а если бы выиграла — лишилась чувств от радости. Вместо того чтобы показывать слабость перед всем миром, я решила, что будет лучше, если я лишусь чувств у себя дома".

В 1962 году, за много лет до того, как спутниковое телевидение начало транслировать церемонию вручения "Оскара" в "живом" времени по всему миру, Софи могла только сидеть и ждать результатов, которые ей передадут по телефону или появятся в новостях на следующий день. Из-за 9-часовой разницы во времени между Италией и Калифорнией в Риме было четыре тридцать утра, когда в Америке началась церемония. Софи и Понти не ложились спать всю ночь и по совету Джо Левина пригласили к себе фотографа Пьера Луиджи — на всякий случай, если появится повод отметить победу.

К шести утра Софи не могла больше выносить неопределенности. "Кто-то должен набраться смелости и позвонить мне", — сказала она Понти. Тот посоветовал ей забыть про все и отправиться спать. Она переоделась в зеленую пижаму, легла, но заснуть не могла. И не удивительно, так как перед этим она выкурила пять пачек сигарет и выпила по крайней мере два кофейника, по утверждениям Пьера Луиджи.

За много сотен миль, в зале Цивик в Санта-Монике, презентация "Оскара" на звание лучшей актрисы 1961 года была предоставлена Берту Ланкастеру, который сморозил глупость: читая список номинантов, он забыл упомянуть Софи Лорен. Когда зрители в аудитории своим гулом привлекли его внимание, он извинился и повторил весь список снова, после чего открыл конверт и провозгласил победительницу — Софи Лорен.

Рыжеволосая Грир Гарсон, которая выступила с самой длинной речью за всю историю вручения "Оскаров", когда она выиграла премию 1942 года за фильм "Миссис Минерва", получая приз за Софи, на этот раз ограничилась несколькими словами.

"Я очень счастлива принять эту награду вместо восхитительной и талантливой девушки, — сказала Гарсон, которая была на двадцать пять лет старше Софи. — Давайте помимо вручения приза, который впервые получает актриса, играющая на иностранном языке, пожелаем ей хорошего здоровья и счастья. Сегодня вечером в историю кино вписана новая страница".