Софи Лорен

Глава 5 ПОЯВЛЕНИЕ СОФИ ЛОРЕН

Когда София Шиколоне только появилась на свет, Карло Фортунато Пьетро Понти было 24 года и он подавал большие надежды, работая в итальянской кинопромышленности. Карло родился в Маженте, городке возле Милана, и сначала хотел стать архитектором, затем переключился на изучение права, так как на получение диплома в юриспруденции требовалось меньше времени, а молодому человеку не терпелось разбогатеть. Пока Карло учился в Миланском университете, он сам оплачивал обучение, подрабатывая в свободное время в нотном магазине своего отца. После окончания университета он вел частную практику, помогая одному юристу, который, уезжая в эмиграцию в Америку, порекомендовал стажера на свое место в одной кинокомпании. Умение Понти составлять контракты и вести договоры по ним быстро выдвинуло его в вице-президенты.

В 1939 году Понти выпустил свой первый фильм "Старомодный мир", режиссером которого был Марио Солдата. Актриса Алида Валли мгновенно получила огромную известность, а создателю фильм принес кучу денег и поток восторженных писем.

"Успех был настолько грандиозным, — вспоминал впоследствии Понти, — что я потерял голову. Женщины, женщины, женщины…"

Однако цензура Муссолини посчитала, что кинофильм "Старомодный мир", в котором говорилось об объединении Италии и завоевании независимости от Австро-Венгерской империи, является антинемецкой пропагандой, и Понти для острастки посадили за решетку — это было своего рода предупреждение деятелям итальянского кино. Карло исправился и переключился на производство более безопасных романтических драм и легкомысленных комедий, которые и выпускал до окончания войны. Кино тогда считалось мощным средством воздействия, такое отношение властей способствовало тому, что выпуск кинофильмов в стране возрос с 77 в 1939 году до 96 в 1942-м, правда, затем начался спад, и в 1944-м, в последний год управления фашистского режима, в Италии было снято только 37 фильмов. За этот период Понти выпускал два-три кинофильма в год, часто работая с такими признанными мастерами кино, как Альберто Латтуада, Марио Камерини и Луиджи Дзампа.

Имея обширные связи и богатый опыт, Понти стал одним из лидеров восстановления итальянской кинопромышленности после войны. Он присоединил студию "Люкс-фильм" и выпустил несколько кинофильмов так называемой неореалистической волны, которые сделали Италию одной из признанных кинематографических держав мира. Фильмы "Жить в мире" Дзампы, "Без жалости" и "Мельница на реке По" Латтуады принесли Понти известность как продюсеру далеко за пределами Италии.

Наиболее выдающимся достижением Понти как "изготовителя звезд" была Джина Лоллобриджида, которая уже в юности получила от земляков прозвище Лолло из-за своего busto provocante (провоцирующего бюста). Понти был продюсером выдающихся кинолент, в которых снялась Джина, включая "Невеста не может ждать" и "Мисс Италия", и именно он направил ее по дороге, приведшей актрису к званию первой послевоенной богини секса Европы.

Однажды Понти признался, что не любит актеров-мужчин, а предпочитает женщин. Продюсер часто заявлял, что именно он в послевоенные годы "открыл" большинство ведущих итальянских актрис. Ходили слухи, что со многими из них у него были романы, да и не только с ними. Некоторые его пассии доходили только до уровня старлеток и выше не поднимались.

В 1946 году после обручения, срок которого растянулся на всю войну, Понти в конце концов женился на своей сокурснице и подруге по университету Джулиане Фиастри, которая также была юристом. У них родилось двое детей: в 1948 году дочь Гвендолина и двумя годами позже сын Александр.

Синьора Понти, высокая стройная брюнетка, была довольно робкой женщиной, привязанной к дому, хорошей хозяйкой, женой и матерью, полностью отдававшей свою любовь и заботу мужу и детям. Понти был прямой ей противоположностью — любил объезжать рестораны и ночные клубы, перебираясь с места на место почти до самого утра, имел репутацию охотника за юбками. Правда, многие объясняли успех Понти у женщин только его высоким положением в мире кинобизнеса, так как он не отличался блестящей внешностью: небольшого роста, с заметным животиком и все более увеличивающейся лысиной. Кроме того, одевался безвкусно, предпочитал однотонные костюмы и ярких расцветок носки.

В 1949 году Понти заключил договор о партнерстве с Дино Де Лаурентиисом, тоже продюсером "Люкс-фильма". Хотя партнеры получали свою долю от проката фильмов студии в Италии, им хотелось выйти на широкую международную арену, для чего они планировали рано или поздно заключить союз с одним из голливудских киногигантов.

Студия "Люкс" была итальянским Голливудом и действовала по стандартам американского производства. Понти и Де Лаурентиис быстро усвоили замашки заокеанских магнатов кино, у них появилось несколько телефонов на рабочем столе, стайка секретарш и множество помощников.

Де Лаурентиис, девятью годами моложе, начал работать в четырнадцать лет, когда жил в Неаполе, помогая семье в ее макаронном бизнесе, однако в шестнадцать покинул родной дом, чтобы получить образование в Национальной школе кинематографии в Риме. В двадцать он основал небольшую компанию по производству фильмов, однако, когда началась война, решил укрыться от властей, так как не хотел ни служить в итальянских войсках, ни быть угнанным на работы в Германию.

В 1946-м Де Лаурентиис стал продюсером студии "Люкс", которая находилась в Риме, и добился мирового успеха, выпустив в 1948 году ставший знаменитым фильм "Горький рис" — мелодраму с довольно откровенными любовными сценами, режиссером которой был Джузеппе Де Сантис, а в главных ролях снимались Сильвана Мангано, Витторио Гассман и Ральф Валлоне. После эры немого кино эта картина стала первым итальянским кинофильмом, получившим широкий коммерческий прокат в США и Великобритании.

Изображенная на рекламной афише стоящей по колено в грязной воде и одетая только в шорты с бахромой и облегающий свитер восемнадцатилетняя Сильвана Мангано, после того как сыграла сборщицу риса на плантациях По, немедленно стала идолом итальянского кинематографа. Бывшая танцовщица и победительница конкурса "Мисс Италия", Мангано была протеже холостяка Де Лаурентииса и, прежде чем он решил, что девушка готова к более крупным фильмам, сыграла несколько небольших ролей на студии "Люкс". После выхода "Горького риса" на экраны Сильвана стала женой продюсера, что почти автоматически сделало ее звездой кино, дало положение в кинематографическом обществе, которое упрочилось после ее участия в следующем кассовом фильме Де Лаурентииса "Волк местечка Сила".

К тому времени, когда София, получившая новую фамилию Лаццаро, встретила Карло Понти на конкурсе красоты в парке Оппиан, Дино Де Лаурентиис и Сильвана Мангано были золотой парочкой итальянского кино. Конечно, София должна была понять, что Понти мог стать ее Свенгали (имя злого, но могущественного психиатра из романа "Трилби" Дю Морьера, популярного после войны. — Прим. пер), если бы ей удалось правильно распорядиться выпавшими картами.

Для своего первого визита в офис Понти на следующий день Софии пришлось поломать голову: ничего подходящего из одежды у нее не было, и она одолжила у подруги красное в белую крапинку платье. Торопясь на встречу, София неправильно прочитала адрес на визитке и вместо студии пришла в полицейский участок. На мгновение она смутилась, однако, когда показала карточку Понти карабинеру, тот показал ей на соседнее здание.

"Я поднялась по ступенькам в большой офис и увидела там Карло, окруженного роем сотрудников. Он улыбнулся мне, и я почувствовала себя немного виноватой за то, что не доверяла ему", — вспоминала она. Чтобы стало понятно, какое влияние Понти оказывал на окружающих, скажем только, что все обращались к нему не иначе, как "доктор Понти", — итальянцы вообще очень уважают своих сограждан, которые имеют диплом колледжа.

Понти и Де Лаурентиис ставили несколько эпизодов для своего следующего фильма на сцене театра, располагавшегося рядом с офисом. Понти отвел Софию туда, чтобы во время одного из перерывов сделать кинопробу. Костюмерша дала девушке купальный костюм, в который она и переоделась. Помощник директора вручил ей сигарету и спички. От нее требовалось немногое: закурить и пройтись по направлению к камере и обратно. Софи никогда в жизни не курила, однако представила себе, что она Бетти Дэвис, и прошлась по помосту. Второго дубля ей не предложили.

После того как София ушла, оператор предупредил Понти, что результат скорее всего окажется самым неблагоприятным. "Она совершенно не умеет фотографироваться! Слишком высокая, слишком костистая, слишком тяжелая. А лицо, наоборот, — слишком короткое, рот слишком широкий, а нос слишком длинный! Словом, у нее все слишком".

Просматривая проявленную пленку, Понти вынужден был согласиться. На следующий день он пригласил Софи в свой офис и постарался как можно мягче изложить девушке впечатление. В первую очередь он винил неудачное освещение и макияж, который она сделала непосредственно перед пробой. Затем Понти добавил, что профессиональный косметолог способен творить чудеса, но ему необходима небольшая помощь с ее стороны. Камера добавляет десять фунтов веса даже худому лицу, сказал он, поэтому ей придется немного похудеть и что-нибудь сделать со своим носом. Может быть, она согласится на пластическую операцию, как в свое время это делали некоторые легендарные звезды кино, когда только начинали свою карьеру.

София была очень расстроена. Ей всегда нравилось, что она крупнее и выше обыкновенных женщин, и сомневалась, что диета пойдет ей на пользу. Не дала она и разрешения на операцию на лице. Никакие доводы продюсера не могли ее переубедить.

Понти сначала решил, что девушка глуповата, затем списал ее упорство на переходный возраст: молодежи всегда хочется отстоять свое "я". Но когда так много молодых и привлекательных актрис только и ждут, чтобы их выбрали, ему оставалось лишь пожелать юной соискательнице удачи в карьере. Казалось, что все кончилось.

Остается только гадать, как все-таки случилось, что Софи и Понти стали близкими друг другу людьми и при каких обстоятельствах это произошло. Может быть, Софи никогда не раскроет их тайны. Понти тогда увлекался двадцатилетней шведкой, роскошной голубоглазой блондинкой по имени Мэйбрит Уилкенс, которую он "открыл" во время своего делового визита в Стокгольм и привез в Рим как актрису, заключившую контракт с партнерами Понти и Де Лаурентиисом. Получив новое имя Мэй Бритт, шведка дебютировала в заглавной роли в фильме "Иоланда, дочь черного пирата" и мгновенно стала звездой итальянского экрана.

К тому времени, когда в ноябре 1951 года "Quo vadis", общая продолжительность которого три часа, вышел на экраны страны, девушка из массовки Софи Лаццаро все еще была никем. Она продолжала сниматься для fumetti и соглашалась на любую работу в кино, которую ей предлагали.

Впоследствии она отрицала, что Понти помог ей сняться в фильме "Понти — Де Лаурентиис" "Анна", еще одного шоу для Сильваны Мангано, где актриса играла монахиню-няню с темным прошлым, в котором были и работа в ночном клубе, и дружба с гангстером. В этом же кинофильме снимались звезды кино Витторио Гассман и Раф Валлоне, партнеры Мангано по "Горькому рису". Снимал фильм Альберто Латтуда. Это была мелодрама, в которой Мангано меняла костюмы от монашеского одеяния до вызывающе обтягивающего платья и пела песни, сочиненные для нее Нино Рота. Румба из фильма "Байон", также известная, как "Песня Анны", после выхода фильма тут же стала шлягером и исполнялась по всему миру.

Софи Лаццаро в этой картине играла "немую" роль. Ее партнером был какой-то танцор. Они изображали одну из многочисленных пар в сцене вечеринки на открытом воздухе. "Она выглядела такой прелестной, что я решил дать ей возможность сказать пару слов", — вспоминал Латтуда. — В фильме, правда, осталось только одно слово, когда Витторио Гассман подошел к ней и сказал: "Итак, когда моя дорогая?" — она ответила: "Никогда!"

Хотя на экране сценка длилась всего несколько секунд, знакомые узнавали Софию, и ей это было приятно — ее увидели миллионы зрителей. "Анна" стала первым итальянским фильмом, сборы от которого в Италии составили один миллиард лир, еще 3 миллиона долларов он принес от проката в других странах.

Без всякой помощи она получила на несколько дней работу в съемках фильма "Это был он — да, да, да!", забойной комедии с Вальтером Кьяри, итальянским прототипом Дэнни Кэя. Обескураживающая многих готовность Софии сниматься обнаженной до пояса обеспечили ей место в первом ряду в сцене гарема — одной из эротических фантазий героя Кьяри.

В те дни в Италии господствовала очень строгая цензура, и даже частично обнаженная натура не допускалась на экран, однако во Франции, Скандинавии и Германии дела обстояли по-другому. Поэтому продюсеры "Это был он — да, да, да!" хотели "подсыпать перца" в зарубежную версию фильма. За сцены, в которых снималась Софи, ей платили обычные 30 тысяч лир за один день работы, и каждый эпизод снимался дважды. В первом варианте на ней была коротенькая юбка и бюстгальтер, который для зарубежного показа при второй съемке она снимала.

Ходили слухи, что именно второй вариант и увидел Карло Понти и обнаружил "скрытые таланты" и что именно эти кадры подвигли его пригласить Софи на повторные кинопробы. Таких проб было, вероятно, около десяти, и не все из них происходили в присутствии камер или других сотрудников. Результатом испытаний стало неписаное соглашение между Карло Понти и Софией. Позже Софи Лорен говорила: "Я даже никогда не подписывала с Карло контракт. Он просто сказал мне: "Я лично буду давать тебе каждый месяц деньги и позабочусь о твоей судьбе в кино". Таким образом, мы заключили своего рода неформальное соглашение, однако оно не было связано с производственной компанией "Понти — де Лаурентиис".

Для начала Понти отправил Софию в Национальную школу кинематографии, чтобы она изучила актерское мастерство и избавилась от своего неаполитанского акцента. Между нижней частью Рима и этой школой, которая находилась в пригороде столицы, прямо в противоположном направлении от широко разбросанных студий Чиначитты, курсировала целая флотилия голубых троллейбусов. Поэтому Софии было удобно добираться до места учебы. Расписание составлялось так, чтобы занятия могли посещать работавшие студенты. Это означало, что София имела возможность подработать.

Говорят, что в "заботу" Понти о Софии входила и оплата ее жилья и других бытовых расходов. К этому времени ее мать и сестра из Поццуоли переехали в Рим. На нерегулярные заработки модели и плату за съемки в массовках было трудно прожить и ей одной, а на троих этих денег катастрофически не хватало.

Помня о своих страданиях из-за Риккардо Шиколоне, Ромильда Виллани с большим подозрением относилась к Карло Понти. Она боялась, что он просто один из развратных женатых мужчин, которому ее дочь быстро наскучит, как только он найдет другую, более привлекательную девушку. И даже если он любил ее, ничего путного из их отношений выйти не могло. Итальянский закон запрещал разводы. Ромильда не хотела, чтобы София прошла через стыд и унижения, которые она испытала на себе.

Может быть, Ромильда в какой-то степени ревновала к Понти, так как теперь он руководил судьбой ее дочери, хотя до этого ее наставником по жизни была она сама. Когда София работала или ходила на собеседования, Ромильда обычно шла вместе с нею и вела переговоры, если в том была необходимость, из-за чего в офисах журналов и киностудиях ее прозвали il maresciallo (майор). Но и это "звание" она могла потерять, если карьерой Софии займется Понти.

Ромильда всегда утверждала, что первую по-настоящему значимую роль София получила только благодаря ее энергии, однако на самом деле за этим стоял Понти. Из случайных разговоров он узнал о работе в студии "Гитанус-фильм", которая могла бы подойти Софии, позвонил своему другу, главе студии Джеоффредо Ломбардо, и договорился, что тот пригласит девушку на собеседование.

Картина "Африка за морями" первоначально задумывалась как документальная. Она должна была сниматься на знаменитой итальянской пленке "ферраниаколор" на побережье Красного моря в Эфиопии. Однако затем руководство студии забраковало отснятый материал как недостаточно интересный и решило сделать девяностоминутный художественный фильм о группе киношников, снимающих документальный фильм с подводными съемками. София пробовалась на роль богатой испорченной девицы, которая влюбляется в шкипера яхты, зафрахтованной документалистами.

К счастью, на собеседование София захватила не только купальник, но и свою мамочку. Директору девушка понравилась. Когда он спросил, умеет ли она плавать, София посмотрела на Ромильду и, поймав ее утвердительный кивок, солгала, сказав, что умеет. София получила работу, в которой предусматривалась неделя съемок на море на курортах недалеко от Рима. В первый же день режиссер приказал ей нырнуть с лодки, а затем всплыть прямо перед камерой. Глядя с ужасом в пучину моря, Софи призналась, что плавать она вообще не умеет, и предложила студии тут же нанять другую актрису, а ее отправить домой.

Однако режиссер заявил, что задержка обойдется недешево. Он сказал, что спасатели, нанятые для работы, являются профессиональными пловцами и, возможно, смогут научить ее чему-нибудь, а сейчас она должна сниматься. В воде кто-нибудь будет ей помогать, чтобы она не пошла ко дну. И прежде чем София смогла что-нибудь ответить, столкнул ее в воду.

Для максимальной освещенности камеры разместили на корме лодки, поэтому София упала рядом с пропеллером и могла быть изрублена им на куски, если бы не спасатель, который схватил ее и оттащил в сторону.

За несколько дней девушка научилась довольно сносно плавать и даже участвовала в отдельных подводных сценах с аквалангом и ластами. Однако предстояло еще научиться разборчиво говорить в драматических сценах. Позже ее голос дублировала другая актриса, в чем, по итальянским стандартам, не было ничего постыдного. Из-за различных диалектов, а также чтобы сэкономить и не снимать повторно отдельные сцены из-за случайно возникшего шума или других сбоев такого же рода, большинство итальянских фильмов проходило стадию "постсинхронизации", то есть после съемок диалоги записывались заново таким образом, чтобы звучащие слова по возможности точно соответствовали движениям губ персонажей на экране. Если нельзя было пригласить того актера, который снимался, или возникали проблемы с голосом, его дублировал другой. Классическим примером этого подхода считается случай с Джиной Лоллобриджидой, собственный голос которой итальянские зрители никогда не слышали с экрана до тех пор, пока она не стала по-настоящему яркой звездой кинематографа.

Пока шел монтаж "Африки за морями", Джеоффредо Ломбардо решил, что ведущая актриса с именем "София Лаццаро" вряд ли обеспечит студии прокат фильма в других странах. Антонио Чифарьелло, игравший вместе с Софией, уже получил для проката новое имя — Стив Баркли, Ломбардо вызвал Софию в офис, чтобы обсудить вопрос с ее новым кинематографическим именем.

Оглядывая свой кабинет, стараясь как-то подстегнуть воображение, Ломбардо бросил взгляд на афишу, выпущенную к выходу нового фильма студии "Титанус", в котором в главной роли снималась Марта Торен, шведская актриса, вернувшаяся в Европу после неудачной попытки покорить Голливуд. Ломбардо удалил из ее фамилии букву "Т", на ее место поставил "Л", которая ему нравилась в своей фамилии, и получилось "Лорен" — фамилия, не встречающаяся в Италии. Сочетание имени "София" и фамилии "Лорен" было хорошо сбалансировано (по-итальянски каждое из них также состоит из пяти букв). Правда, Ломбардо предложил изменить и имя, сделав из Софи (Sofia) Софию (Sophia), что удобнее произносить по-английски. Но буквосочетание ph по-итальянски не звучит как f, поэтому Софи иногда приходилось слышать, как ее называют Сопьей в своей собственной стране.

Девушка согласилась с предложением Ломбардо, однако потребовались еще многие годы, чтобы имя приняли и итальянские зрители. Защитники чистоты итальянского языка долго переиначивали имя Софи опять в Софию, когда писали о ней или давали рекламу, и актриса ничего не могла с этим поделать.

Первый фильм, в котором она выступала под именем Софи Лорен, в Италии оказался убыточным, поэтому "Африка за морями" пошла в прокат в других странах только несколько лет спустя, после того как актриса стала международной звездой. В дублированном на английский язык в 1957 году варианте он назывался "Женщина Красного моря" и прокручивался в США и Англии в рамках рекламной кампании по продаже молока для грудных детей, скопированной с фильма Джейн Рассел "Под водой". Но и здесь фильм так же быстро "утонул".

Однако выход кинофильма в 1952 году по крайней мере позволил Софи Лорен выйти из узкого мирка fumetti в бескрайний мир настоящего кино. Скандальные журнальчики набрасывались на любую рекламу пикантного характера, которую предоставляла им студия "Титанус", и требовали ее как можно больше. Карло Понти нанял специального агента по работе с прессой, Марио Натале, и тот не упускал ни одной возможности для фотографирования актрисы. В стремлении добиться успеха Софи (а теперь мы будем звать ее только так) и сама так старалась завоевать внимание фотографов, что готова была на съемках поднять юбку ровно настолько, чтобы чуть-чуть выглядывало нижнее белье. Обложка одного журнала с фотографией Софи, на которой было только полотенце, настолько возмутила цензуру, что она запретила весь его выпуск и подала на издателя в суд за оскорбление нравов.

Благодаря Марио Натале бюст Софи стал сенсацией всей Италии. Однажды в Риме Натале дал информацию, что девушка собирается покупать бюстгальтеры на виа Кондотти. Чтобы сдержать толпу мужчин, пытавшихся штурмовать магазин и даже кабинку, в которой шла примерка, пришлось вызывать три бригады пожарной команды.

Натале познакомил Софи с одним из своих клиентов, симпатичным молодым певцом по имени Ахилл Тольяни, дабы отвлечь внимание от ее отношений с Карло Понти. Когда Софи и Тольяни начали появляться вместе на всех премьерах кинофильмов и на презентациях ночных клубов, пресса немедленно окрестила их любовниками и уверяла, что они собираются вступить в брак. Газета Oggi ("Сегодня") сообщила, что Софи заказала свадебное платье у Каунт Ледио Галатери, знаменитого неаполитанского дизайнера. Все эти слухи ни на чем не основывались, однако ее имя постоянно мелькало в заголовках светской хроники.

Хотя Софи Лорен быстро становилась знаменитой, продюсеры не торопились предлагать ей сниматься в новых фильмах, что вынудило Карло Понти заполнить ее творческую паузу — он предложил ей небольшую роль в картине студии "Понти — Де Лаурентиис" "Торговля белыми рабынями". Это была очередная претенциозная мелодрама в традициях "Горького риса" и "Анны", однако уже мелковата для Сильваны Мангано, муж которой настаивал, чтобы она снималась теперь в более престижных фильмах.

По сценарию некий торговец, отъявленный негодяй, набирает девушек-хористок и стриптизерш для работы в ночных клубах Южной Америки. Однако на месте их ждет не сцена, а бордель. Двух главных жертв играли знаменитые итальянские секс-бомбы Сильвана Пампанини и Элеонора Росси Драго. В роли романтического героя снимался Витторио Гассман, злодея, садиста и главаря банды играл ветеран множества голливудских гангстерских боевиков, "человек со шрамами на лице" Марк Лоуренс (его должен был дублировать итальянский актер).

Режиссер фильма, Коменчини, славился своим умением работать с женщинами, и поэтому Понти безбоязненно отдал Софи в его распоряжение. Эта работа давала Софи дополнительный опыт съемок. Понти — возможность поэкспериментировать с освещением и гримом, чтобы скрыть великоватый нос актрисы и смягчить некоторые ее другие физические особенности. Скорее всего в этих экспериментах он перемудрил. Когда кинофильм вышел на экраны страны, критики говорили, что Софи Лорен было трудно в нем "отследить", так как в разных сценах она выглядела по-разному.

Софи играла девушку, жаждущую стать звездой. Она участвует в танцевальном конкурсе, который организуют торговцы белыми рабами в поисках "талантов" для вывоза за границу. Хотя из всех эпизодических ролей со словами у нее была самая маленькая роль, за съемки она получала 250 тысяч лир в неделю (около 400 долларов) как протеже продюсера. Учитывая, что неделя была всего одна, испортиться от своего привилегированного положения актриса не успела. Самая крупная сцена с ней длилась около девяноста секунд, однако она играла вместе с Сильваной Пампанини, бывшей Мисс Италия и, как потом говорили, итальянским вариантом Мэрилин Монро. По сюжету, во время конкурса героиня Софи теряет сознание, и ее относят в гримерную певицы, роль которой исполняла Пампанини. Когда девушка приходит в себя и обнаруживает, где находится, в порыве откровения она признается певице, что беременна.

На следующий день после съемок этой сцены прокручивали отснятый материал, и кто-то в темном просмотровом зале неожиданно выдал: "Mamma mia, да она скушала Пампанини. Эта девушка еще та!" Несомненно, в команде Понти работали не только подлизы и льстецы.

В фильме Софи опять дублировали. Это ничего не значило для актрисы на небольшой роли, однако, если она собиралась двигаться вверх, надо было учиться озвучиванию — критики в Италии не очень жалуют актеров, рассчитывающих на чужой голос. В таких случаях говорят, что половина игры пропадает.

Карло Понти сомневался, давать ли ей роль в одном из своих следующих фильмов: пресса может что-нибудь заподозрить и поднять шум. Однако он мог поговорить с другими продюсерами, с которыми у него были хорошие отношения. К несчастью для Софи, недостатка в старлетках в итальянском кино никогда не было. И пока она не доказала, что обладает всеми качествами настоящей звезды, никто особенно ею не интересовался.

Но в конце концов в ее карьере произошел прорыв. Это случилось после того, как Джина Лоллобриджида отказалась от роли в фильме "Аида", сокращенной версии оперы Верди, в которой, однако, сохранялись все основные оперные и балетные партии. Продюсеры намеревались снимать самых привлекательных актеров и актрис, которых им удастся найти. На "голос" пригласили лучших оперных исполнителей из миланской Ла Скала и Римской оперы. Джина Лоллобриджида посчитала для себя унизительным быть "упаковкой", "оберткой" для голоса Ренаты Тебальди, и для Софи Лорен ее отказ оказался подарком фортуны. Это была крупная роль звезды, необходимая для продвижения к вершинам кинематографа, при этом все, что ей требовалось, — выглядеть красивой и изображать пение.

Хотя с фильмом "Аида" фамилию Понти не связывали, говорят, он вложил в него 50 миллионов лир (80 тысяч долларов) своих собственных денег, и сделал это для того, чтобы ведущую роль получила не Сильвана Пампанини, Россана Подеста или кто-то из других уже признанных звезд, которые рассматривались на место отказавшейся Лоллобриджиды, а Софи Лорен. За музыку в фильме отвечал Ренцо Росселлини, брат друга Понти, режиссера Роберто. Утверждали, что он и был посредником между Понти и продюсерами Ферручио Де Мартино и Федерико Тети.

Две недели до начала съемок Софи провела с Ренцо Росселлини, слушая запись партии Аиды, уже сделанную к будущему фильму Ренатой. Софи предстояло выучить все слова и научиться петь так, чтобы движения ее губ можно было потом синхронизировать с артикуляцией певицы. Каждый день она часами стояла перед зеркалом, пытаясь копировать каждое слово, исполняемой Ренатой, отрабатывая в то же время мимику, жесты, движения. Аида — эфиопская принцесса, захваченная в плен египетским войском и привезенная в столицу Египта, где она должна стать служанкой дочери фараона Амнерис. По традиции в роли Аиды актрисы пользовались соответствующим гримом. (Кстати сказать, до 1960 года ни одной певице из Африки не предоставлялась возможность выступить в этой роли.) Так как у Софи кожа от природы смугловата, с оливковым оттенком, гримеры решили взять тон, известный как "египетский, № 24". Костюмы Аиды, разработанные Марией Де Маттейс, были более открытыми, чем в предыдущих постановках и на сцене, и в кино, поэтому приходилось обрабатывать все открытые участки тела актрисы. Чтобы сократить время на изготовление сложной прически принцессы, Софи надевала парик с курчавыми черными волосами типа "афро", как сказали бы мы теперь.

Во времена немого кино "Аида" экранизировалась несколько раз в разных странах и шла в сопровождении оркестра, пианистов или органистов, исполнявших музыку Верди. Существовала по крайней мере одна звуковая версия фильма (сделанного в Италии перед войной), однако впервые "Аиду" снимали на цветной пленке, и, как утверждали его продюсеры, это была первая опера, снятая в цвете (правда, в одном исследовании утверждается, что пионерами здесь все же были русские со своим "Борисом Годуновым"). В любом случае "Аида" — первый фильм-опера, запечатленный на прекрасной пленке "ферраниаколор", эквивалентной по своим качествам более дорогой голливудской "техниколор".

Режиссер Клементе Фракасси хотел сделать настоящий фильм, а не кинокопию оперной постановки в театре, поэтому работа заняла три месяца и велась в гигантских декорациях, для которых потребовалось все пространство римской студии "Скалера". Сцены с Софи в роли Аиды длились около месяца и снимались в начале 1953 года.

"Я почти все время мерзла, — вспоминала она впоследствии. — Действие по сюжету разворачивается в жарком Египте, а съемки велись зимой в неотапливаемой студии. Чтобы разгонять клубы пара, которые вылетали у меня изо рта, когда я его открывала, один из гримеров направлял на мои губы теплый воздух из фена".

После "Аиды" Софи Лорен стала звездой, однако нельзя сказать, что это произошло мгновенно. Потребовалось почти шесть месяцев, чтобы кинофильм появился ца экранах Италии, и еще год или даже больше, чтобы его увидели зрители других стран. Иностранный прокат "Аиды" поручили государственному агентству "Италиафильмэкспорт", который работал с основными кинематографическими рынками мира. В США у этого агентства была своя компания — "Итальян филмз экспорт" (ИФЭ), занимавшаяся прокатом фильмов, за которые американские агентства не решались браться, считая их не слишком привлекательными для американцев или из-за проблем с цензурой.

А тем временем предпрокатная реклама "Аиды" вызывала повышенный интерес к Софи Лорен, получившей после этого большое количество предложений. В 1953 году она снималась в десяти фильмах, правда, не всегда в главных ролях.

"Я буду великой звездой, — заявила она в то время одному журналисту, бравшему у нее интервью. — Я хочу, чтобы у меня было все, что есть у знаменитых звезд, и готова работать очень упорно. Я не собираюсь больше оставаться бедной".

Почти половина из тех десяти кинофильмов была сделана в студии Карло Понти, который к тому же использовал свои связи, чтобы Софи получала роли и у других продюсеров. К этому времени Понти и Де Лаурентиис заключили соглашение о зарубежном прокате своих фильмов со студией "Парамаунт пикчерс" и готовились снимать грандиозную версию гомеровской "Одиссеи" с Кирком Дугласом в роли Улисса (Одиссея). Для Софи это был идеальный сценарий, однако Де Лаурентиис опередил партнера, отдав своей жене, Сильване Мангано, все три главные женские роли: Пенелопы, Цирцеи и Калипсо.

После "Аиды" Софи играла честолюбивую актрису из мюзик-холла, которая зарабатывала на жизнь, позируя для пикантных почтовых открыток ("Неаполитанская карусель"). Это был проходной цветной музыкальный фильм, представляющий собой историю развития неаполитанской песни и танцев от средних веков до наших дней, с незамысловатой театральной буффонадой в основе сюжета.

Во время съемок фильма "Прежние", сборника небольших комедийных сюжетов, с участием выдающихся французских и итальянских актеров, Софи впервые встретилась с Марчелло Мастроянни и Витторио Де Сика (правда, вместе они не работали). Софи появилась в коротком эпизоде со знаменитым комиком Тото, игравшим фотографа-любителя, который использует в качестве объекта съемки свою помощницу (ее-то и исполняла Софи Лорен).

Режиссер Алессандро Бласетти впоследствии вспоминал: "Софи была тогда неопытной актрисой, если не сказать больше. Я опасался за две ее сцены с Тото, который славился тем, что коверкал реплики, да еще нёс отсебятину. Когда мы снимали одну из сцен, произошло именно то, чего я боялся. Однако Софи помогла Тото незаметно выкрутиться из неловкого положения. Вообще между ними была инстинктивная гармония, может быть, из-за того, что оба они из Неаполя.

В фильме "Две ночи с Клеопатрой" Софи снова пришлось делать темный грим. Она играла одновременно и королеву, и девушку-рабыню, шарлатанку и авантюристку по природе. По сюжету, комик Альберто Сорди (позже ставший одним из самых знаменитых кинозвезд Италии) пытался затащить в постель обеих героинь Софи. Для версии, предназначенной для зарубежного проката, она снова согласилась сниматься с обнаженной грудью, и приходилось ежедневно обрабатывать тело знакомым уже гримом "египетский, № 24".

Хотя Софи и не снималась в "Улиссе" ("Одиссее"), ей досталась ведущая роль в другой эпической картине Понти — Де Лаурентииса, "Аттила, бич божий". Главного героя играл Энтони Куинн, у которого был контракт на съемки в трех фильмах студии "Понти — Де Лаурентиис" (помимо "Аттилы", также "Улисс" и будущая "Дорога" Федерико Феллини).

Впервые Софи довелось играть роль злодейки, сестры римского императора, на которого напал Аттила, король гуннов, предводитель армии варваров. Избавившись от брата, новоявленная императрица Гонория предложила себя Аттиле, надеясь править миром вместе с ним. Однако этому варвару она нужна была только в постели, и, насладившись ею, он приказывает ее убить. В конце концов и сам Аттила погибает, когда папа Лев с божьей помощью обрушивает на гуннов, готовых разграбить Рим, разрушительный шторм.

Энтони Куинн был первым голливудским актером с мировой известностью, с которым снималась Софи Лорен. Только недавно он получил "Оскара" за блистательную игру в дуэте с Марлоном Брандо в фильме "Вива, Запата!". Однако многие коллеги считали его большим эгоистом в отношении к партнерам.

Куинн создавал так много трудностей при съемках "Улисса", что Карло Понти попросил Пьетро Франчиши, режиссера "Аттилы", проконтролировать, чтобы актер вел себя достойно с Софи и не выходил за рамки сценария. Куинн, не знавший об отношениях Софи и Понти, был шокирован, получив соответствующее предупреждение, готовясь к съемкам первой любовной сцены с актрисой.

Позже он вспоминал: "Ко мне подошел парень, один из англо-итальянских переводчиков в команде, и сказал: "Пожалуйста, в этой сцене с Софи будьте аккуратны". Я спросил: "Почему вы хотите, чтобы я себя сдерживал?" На это он ответил: "Ни о чем не беспокойтесь, но делайте все максимально мягко". Тогда я сказал: "Послушайте, чего вы мне мозги пудрите? Что все это значит? Если я играю любовную сцену, это должна быть любовная сцена! Понятно?" Однако заметил, что на мою гневную тираду никто не ответил. Как бы там ни было, я решил, что сцена должна быть достаточно грубой — ведь я же варвар, гунн. Она начиналась с того, что я пожираю мясо. И когда я вижу Софи, я должен схватить ее, поцеловать и начать заниматься с ней любовью, с недожеванным куском мяса во рту".

Куинн послал переводчика к актрисе спросить, не от нее ли исходит переданная ему просьба. "Софи заявила, что ничего не знает, поэтому я пошел поговорить с режиссером, и у нас произошла довольно горячая перебранка. Он отвел меня в сторону и сказал: "Слушай, она подруга продюсера". На что я грязно выругался и заявил, что никто не должен учить меня, как мне следует играть любовную сцену. На съемках я схватил ее крепко и поцеловал, как это делают, по моему мнению, варвары, разумеется, с куском мяса во рту. О, это был тот еще поцелуй! Однако должен сказать, Софи восприняла все как надо. Она знала, что я поступал так из чувства противоречия, откинулась назад, начала хохотать и сказала мне: "Вам не следует вытаскивать эту штуку изо рта, когда мы целуемся, вам ведь велели делать это… очень мягко!" Вот как все происходило".

Позже Софи говорила об этой сцене как "самой неприятной в ее актерской биографии". К счастью, ее героиню убивают в середине фильма, поэтому ей пришлось выдерживать скверный характер Куинна только две недели, в течение которых снимались сцены, где они были заняты вместе.

Как и у многих ранних фильмов Лорен, у "Аттилы" была особая прокатная судьба. Выпущенная на экраны стран Европы и Великобритании в 1954 году, картина получила такие резкие отзывы критиков и дала такие низкие сборы, что Понти и Де Лаурентиис долго не могли найти на нее покупателя для проката на американском рынке, пока наконец в 1958 году малоизвестный прокатчик из Бостона Джозеф Левин не согласился заплатить им за право показа фильма в США 75 тысяч долларов.

Когда Карло Понти рассматривал отснятые кадры с Софи в "Аттиле", его ужаснула ее напыщенность и фальшивость, и он понял, что актрисе необходима помощь мастера, если она действительно хочет стать настоящей звездой. Лучше его друга Витторио Де Сика обучить дебютантку не мог никто. Этот кудесник в "Сиянии начищенной кожи" и "Похитителях велосипедов" даже непрофессионалов поднимал до удивительных высот мастерства. Да и сам он был одним из величайших актеров Италии.

В то время Де Сика и его сценарист и партнер Чезаре Дзаваттини готовились к съемкам многоэпизодной картины на студии "Понти — Де Лаурентиис", смеси комедии и драмы, "Золото Неаполя", по популярной книге Джузеппе Марроты. Сильвану Мангано утвердили для участия в одной из шести историй. Оставались еще роли, которые можно было предложить протеже Понти.

Чтобы подстраховаться на случай, если Де Сика решит отказать Софи, Понти организовал их встречу, с намерением познакомить друг с другом поближе. Раньше они, конечно, виделись в студии, но никогда по-настоящему не общались. Хотя Де Сика родился не в Неаполе, он провел там детство, поэтому между ними практически мгновенно установились самые добрые отношения. По мере того как они вспоминали прошлое, Софи Лорен все больше и больше очаровывала своего собеседника.

"Это было откровение, — вспоминал он. — Софи создана не так, как другие женщины, которых я знал. Она вела себя по-другому и по-другому… волновала меня. Я смотрел на ее лицо, на ее необыкновенные глаза и видел перед собой чудо… Наиболее впечатляющим качеством Софи можно назвать импульсивность. По своей природе неаполитанцы — экстраверты. И у нее все жесты, движения и даже суждения были размашистыми — ничего зажатого, спрятанного, никакой неопределенности. Я не говорю, что это личная особенность Софи, мы, неаполитанцы, все таковы. Мы взрывоопасны. Сначала говорим и только потом думаем. Мы действуем инстинктивно".

Конечно, Софи получила роль. Но главное, судьба свела актрису с человеком, который по своему влиянию на нее уступал только, может быть, Карло Понти и которому она во многом обязана профессиональными успехами. Сереброволосому Витторио Де Сика в то время было пятьдесят два года. Перед Второй мировой войной он считался ведущим романтическим актером итальянского кино, его часто сравнивали с Гэри Грантом и Рональдом Колманом. Но и в пятидессятые годы актера часто приглашали на звездные роли, снимаясь в которых он заполнял паузы между своими режиссерскими постановками, к тому же мог зарабатывать, он вёл двойную частную жизнь: у него была жена, дочь, любовница и незаконнорожденные сыновья.

В "Золоте Неаполя" Софи снималась вместе с актерами Джакомо Фуриа и Альберто Фарнесом в сюжете, который назывался "Пицца в кредит", и играла распутную жену владельца пиццерии… Когда муж заметил, что на ней нет обручального кольца, она вспоминает, что оставила его на ночном столике в спальне своего любовника во время последнего свидания. Чтобы как-то оправдаться перед мужем, она говорит, что скорее всего кольцо соскочило с пальца во время приготовления теста. И тут же бросается к телефону и просит любовника, чтобы тот заказал у них пиццу, а потом притворился, что нашел в ней кольцо. Однако, как оказалось, муж ее не был ни о чем не подозревающим простофилей, как она предполагала.

Фильм снимался в Неаполе, и Софи вновь могла ходить по улицам знакомого города. "С первого же дня Де Сика стал моим учителем, наставником, моей школой — словом, всем, — вспоминала она. — Каждый день он приходил на съемочную площадку и говорил: "Ах, дорогая Софи, как приятно первому увидеть тебя утром. Теперь я заряжен бодростью на весь день". При всем желании я не могла бы найти другого человека, который так много сделал для меня в начале моей карьеры.

Слова Де Сика: "Когда камера вплотную приближается к тебе, делай что-нибудь, чтобы она тебя не пугала. В своей жизни я видел так много актеров, которые боятся камеры". Игра — это нечто личное, вам надо передать то, что у вас внутри. С помощью Де Сика я научилась раскрывать спрятанные во мне богатства. Я была еще ребенком, когда начала работать с ним. Как я могла показать, что там у меня внутри? Этого никто не знал, и меньше всего я сама".

Самая запоминающаяся сцена в двадцатиминутном эпизоде, когда героиня Софи во время сильнейшего дождя проходит через толпу соседей: промокшее платье прилипло к телу, грудь вызывающе качается, а глаза сверкают каждый раз, натыкаясь на взгляд очередного мужчины. "Де Сика сделал все для меня очень легким, — вспоминала она. — Сначала он показывал сам, что он от меня хочет. Мне оставалось только повторить. Вот бы вам увидеть, как он шел ко мне, одна рука на бедре… Потом, когда начиналась съемка, он стоял рядом с камерой и проделывал то же, что и я.

Приезд Софи в Неаполь стал поводом для праздника всей ее семьи в Поццуоли. Маленькая Зубочистка превратилась в городскую знаменитость. Дедушка Доменико раздал глянцевые плакаты с фотографией внучки владельцам магазинов, чтобы они повесили их в окнах. К большому сожалению, бабушка Луиза была тяжело больна и не смогла приехать на съемочную площадку посмотреть на Софи. Она умерла через шесть месяцев после этого, убедившись, что ее мечты о будущем внучки начинают сбываться.

Карло Понти очень понравилась работа Софи в "Золоте Неаполя", и он решился запустить машину по производству очередной кинозвезды на полную мощь, то есть снять страстную мелодраму, подобную тем, что в свое время вывели в признанные лидеры кинематографа Джину Лоллобриджиду и Сильвану Мангано. Так появился фильм "Женщина с реки", что-то вроде "Капризной жены" Лоллобриджиды и "Горького риса" Мангано. Для это потребовалась работа восьми писателей и сценаристов, включая и Альберто Моравиа, предложившего оригинальную идею, и молодого Пьера Паоло Пазолини, принявшего участие в написании диалогов. Режиссером фильма Понти назначил Марио Солдати, которого уважал как специалиста кино и новеллиста, чьи работы всегда отличались непосредственностью и живостью. Именно он помог в свое время Алиде Валли стать звездой в первом успешном фильме Понти "Старомодный мир".

Так как сам Понти не мог присутствовать в студии или на съемках каждый день, он выбрал в сопродюсеры своего давнего приятеля и компаньона, писателя Франчину, родом с Сицилии. Он стал для Понти палочкой-выручалочкой: решал его проблемы, когда они случались, правил сценарии, успокаивал слишком нервных звезд и режиссеров и т. д., и отныне этот человек будет иметь самое прямое отношение ко всем фильмам Софи, хотя далеко не всегда его имя значится в титрах. Франчина проводил столько времени рядом с ней, что многие считали его ее телохранителем, к тому же он выполнял негласный приказ Понти обеспечить, чтобы она не увлеклась кем-нибудь из принимавших участие в съемках.

Как и Сильвану Мангано в черно-белом "Горьком рисе", Софи в "Женщине с реки" одели в короткие шорты и обтягивающие свитера и блузки. Понти рассчитывал также, что пленка "техниколор" поможет более наглядно высветить ее чувственность. И на этот раз сюжет был взят из жизни крестьян долины реки По. Героиня Софи работает на рубке сахарного тростника. Ей приходится преодолевать превратности жизни, чтобы одной воспитывать своего незаконнорожденного двухлетнего сына, отец которого, капитан судна, сидит за решеткой за провоз контрабанды. Это она предупреждает полицию о контрабанде, когда негодяй отказался на ней жениться. Поэтому, когда он убегает из тюрьмы, ей лучше быть начеку.

В "Горьком рисе" за героиню Мангано сражались Витторио Гассман и Раф Валлоне. К тому времени, однако, оба эти актера стали высокооплачиваемыми звездами, поэтому на одну главную мужскую роль Понти пригласил сексуально привлекательного итальянца Рику Баталью, а на другую — франтоватого француза Жерара Ури. Снимая в одной из главных ролей иностранца, Понти таким образом сделал из своего фильма международный проект и мог получить субсидии как от итальянского, так и от французского правительства, что было нелишним, так как расходы на съемки росли и обеспечивать их финансовую поддержку становилось все сложнее.

Роль страстной Нивес Монголини потребовала от Софи проявления всей гаммы драматических чувств — от страстности в любовных сценах до эмоционального взрыва, когда ее мальчик тонет в реке. Впервые прочитав сценарий, актриса решила, что не обладает достаточным опытом, чтобы сыграть предельно реалистично. К тому же на третий день съемок у нее началась одышка, и доктор поставил диагноз "астма". В первую ночь она не могла уснуть и мучилась от жара.

Базилио Франчина подозревал, что болезнь актрисы носит психосоматический характер, так как она чудесным образом исчезала всякий раз, когда Софи начинала работать на съемочной площадке. Чтобы устранить ее неуверенность в своих силах, Франчина начал репетировать с нею наиболее сложные сцены, и с отработкой каждого нового эпизода проблем с дыханием у актрисы становилось все меньше и меньше. После финальной сцены, которую Софи сделала с первого же раза, ее "астма" совершенно исчезла и больше никогда не проявлялась.

Так случилось, что последний съемочный день пришелся на день рождения актрисы — ей исполнилось двадцать лет, поэтому имелось сразу два повода для праздника. Однако Софи не совсем была готова к сюрпризу, который приготовил ей Карло Понти, когда неожиданно появился на съемочной площадке. Он подошел к девушке, сидевшей в стороне, и вложил ей в руку небольшую коробочку. Открыв ее и увидев внутри кольцо с бриллиантом, Софи посмотрела на Понти с изумлением, но тот в ответ улыбнулся и молча удалился.

"Это был чудесный и одновременно пугающий меня момент, — вспоминала она. — В первый раз я почувствовала, что значу для него больше, чем просто актриса, с которой он заключил контракт. Все мои мысли и чувства были заполнены этим человеком. Я помнила, что он женат, что у него двое детей. Однако в моем возрасте трудно сдерживать страсть и быть расчетливой. Я любила его, и он подарил мне кольцо. При этом даже не поцеловал меня, не сказал: "Я люблю тебя и хочу на тебе жениться". Ничего такого не случилось. Но все равно у меня было его кольцо. Я вернулась в гримерную и расплакалась".

Если этим подарком Понти хотел дать понять ей, что теперь они обручены, ожидать им пришлось бы, вероятно, долго: у его жены было великолепное здоровье, а развестись в Италии почти невозможно.

Когда Софи показала кольцо матери, Ромильда посмотрела на него скептически и сказала, что оно не принесет ей ничего, кроме разбитого сердца. По ее мнению, Понти слишком стар для Софи, к тому же женат и с двумя детьми. И добавила, что, если Софи хочет пройти через те же страдания, которые она испытала с Риккардо Шиколоне, что ж… решать ей.